Жила-была старинная улица, а на ней стояли такие же старинные дома. Многое пережили они на своем веку - и войны, и разруху, но каким-то чудесным образом уцелели.
- Ох-хо-хох, - вздохнул старейший дом, - Давайте помянем, ребята, наших ушедших братьев, погибших от разгула алчности и беззакония.
Дом смахнул скатившуюся скупую мужскую слезу, и продолжил:
- Давно живу на этом свете, многое повидал, но чтобы такое... Люди очерствели, готовы предать и забыть свою историю, культуру, разрушить, уничтожить.
Дом тяжело вздохнул.
- Дорогие наши братья, пусть там вам будет лучше, чем здесь. Пусть в следующей вашей жизни вас построят такими же красивыми и прочными, какими вы были здесь.
Не в силах говорить дальше, старый дом замолчал, чувствуя, как ком подступил к его горлу.
- Выпьем, не чокаясь, - прошептал он.
Старинные дома старинной улицы поминали своих братьев, которые были снесены накануне.
- Да, старина, прав ты во всем. Только не все люди очерствели. Вспомни, сколько людей защищает нас.
Справившись с волнением, старый дом ответил:
- Ты прав, конечно, есть порядочные люди, дай Бог им здоровья. Только сила сейчас на стороне денег, и совести там нет. Помню, как после войны люди голодные, холодные, сами часто без крыши над головой, расчистили, а потом и отстроили наш город. Меня, вас всех тоже восстановили. Война тогда опалила людей, заставила сильно страдать, казалось бы, какое им дело до разрушенного города, домов - такое пережили. А они по кирпичику, по камушку все восстановили. Вечная слава им. А эти... Хоть бы о детях своих подумали - что оставят им в наследство? Ох-хо-хох, стар я уже, вот так приходится доживать свой век.
Дома грустно молчали. Каждый вспомнил свою прошедшую жизнь, людей, которые жили в нем или как-то были связаны с ним. Были это и простые люди, и знаменитые писатели, композиторы, художники, ученые. Многих уже не было в живых.
- А что ты скажешь? - обратились старинные дома к старинному замку, который прижился среди них за многие годы.
Замок, утирая заплаканные глаза, произнес:
- Ковш эскаватора вырвал мне всю душу, когда я смотрел, как он разрушает здания. Я смотрел и безмолвно кричал: "Стойте! Не делайте этого! Вы же потом себе сами этого никогда не простите!" Но все мы оказались бессильны и не смогли помочь нашим братьям. Но те, кто все это делает, не понимают одного: На чужом несчастье счастья не построишь.
Так говорили старинные дома старинной улицы.