Одна из возможных версий продолжения "Жаль не со мной случилось"
Я только хотел писать, пить, путешествовать, платить за жилье, за еду, быть в тишине, и чтобы за моим окном была красная рекламная вывеска.
Когда меня нашли в сосновом бору и отвезли в больницу, я пробыл в ней 3 месяца. Гребаных 89 дней. Доктора со своими скальпелями, нарожали на моем теле кучу шрамов, самый запоминающийся из них был на правой ягодице, сантиметра 3 длинной. Еще мое левое ухо перестало слышать, но врач сказал, что через месяц слух восстановится. За время проведенное в больнице я пристрастился к писательству. Попросил у медсестры блокнот и ручку и принялся писать. Должно быть, всему виной травма головы и куча свободного времени, ведь раньше я ничего и никогда не писал. Несколько моих новелл и стихов, повеселили моих приятелей из палаты, и я решил, что у меня это немного получается. Наконец-то я нашел, чем занять одинокие вечера.
В день, когда меня выписывали, за мной приехал отец и дал мне билет до Америки. Представляете? Он столько лет не появлялся в моей жизни, а тут перелетел через океан, чтобы забрать меня к себе. Я не раздумывал ни минуты. В нынешней стране я был отшельником и меня тут ничто не держало. Друзьями я так и не обзавелся, что хорошо, терпеть не могу предсказуемых людей. Так я впервые оказался на другом континенте. Люди здесь говорили на непонятном мне языке. Я не знал ни законов, ни привычек, ни обычаев этой страны.
В общем, это не то о чем я хотел бы тут рассказать. Спустя две недели исполнился мой день рождения, и отец подарил мне свой черный бьюик 87 года. Это удивительно, я получил в руки ключи, выслушал поздравительную речь отца, обнял его и, не дожидаясь больше никаких событий, сразу же прыгнул за руль и решил уехать, куда глаза глядят. Нет, не просто покататься час - другой, а именно свалить и подальше.
Так я и сделал, выехал на хайвэй и отправился в сторону Гранд Каньона. В течение следующих нескольких дней я практически не встречал людей. Мимо меня изредка проносились рефрижераторы, койоты, парящие в небе птицы и одинокие машины с дряхлыми стариками за рулем. Все остальное время, с обеих стороны обочины, стояли и наблюдали за мной огромные кактусовые деревья, местные старожилы.
Я ел прямо в машине, не сбрасывая хода, булочки с повидлом, бананы и сок из пакетиков. Ночевал тоже в машине, мылся в ручьях, если такие попадались, и пил холодное пиво, которое вынимал из сумки - холодильника, стоявшего на заднем сидении моей тачки.
Спустя пару дней я не чувствовал затекшей спины и решил побаловать себя, переночевав в мотеле. Но это идея пришла в мою голову не самой первой, сначала я хотел купить палатку, но меня не радовала перспектива быть съеденным койотами, пока я вижу сны эротического содержания, или быть укушенным змеей, прогуливающейся в компании со скорпионом.
Если раньше мне встречались придорожные гнилые мотели, то в этот раз, еще днем, я заехал в маленький городок, поселился в нормальном мотеле, напился там и задремал. А проснувшись вечером, посмотрел телевизор и ничего не понимая, вышел на улицу. Побродил по улочкам, и забрел в какой-то бар, чтобы перекусить и выпить.
Изрядно набравшись и насмотревшись футбола с местными болельщиками, я вышел на улицу, где уже было темно. Меня приспичило отлить, и я забрел в лес через дорогу напротив бара, там я наткнулся на конец земли. Я видел этот глубокий обрыв и слышал бурлящую речку внизу. Тут не было ни души, совсем никого, я сел на какое-то бревно и, пощупав свои карманы, успокоился, воровать у меня нечего, кроме ключей от номера моего мотеля и небольшой суммы денег, которых едва ли хватит на пару бутылок пива, там больше ничего не было. Этот шум воды успокаивал меня, я решил лечь на бревно и принялся разглядывать звездное небо.
Я уже крепко спал, как вдруг на меня кто-то посадил свою мягкую задницу, и этот кто-то, испугавшись, сразу вскрикнул. Я вскочил, уставился на незнакомца и начал смотреть по сторонам. Незнакомцем оказалась девушка. Что с ней случилось? Она плохо знала английский, и половину слов говорила по-испански, к тому же она ужасно спешила, но из того что я услышал, я понял, что она не ожидала кого-то здесь увидеть. Сказала, что об этом месте мало кто знает, и что это ее любимое место, где она чувствует себя в безопасности. Потом она посмотрела мне в глаза и набросилась мне на шею, обняла и заревела.
Она никак не успокаивалась, все плакала и плакала, она была худенькой брюнеткой с длинными волосами, в черных узких джинсах и белой футболке, на ее спине висел небольшой портфель цвета хаки с коричневыми кожаными вставками, и выглядела она очень уставшей. Я тоже устал сегодня и не мог просидеть тут всю ночь, успокаивая ее, к тому же начинало холодать. Поэтому я предложил ей перекусить. Забравшись в свой бьюик и выудив из дырки в обшивке крыши немного налички, я заплатил за наш обед, то есть за ужин, но «ужин» звучит слишком романтично. Она успокоилась и в знак благодарности поцеловала меня в щеку. Этот ее жест мне понравился, но еще больше мне хотелось помыться и выспаться, поэтому я сказал ей, что мне пора отправляться в свой номер. Она согласно кивнула. Я вышел на улицу и побрел в сторону своего мотеля. Когда я дошел до дверей своего номера, то услышал какой-то шорох позади, в этих местах полно всяких долбоебов, поэтому я достал нож и приготовился кого-нибудь начисто выпотрошить, но это оказалась она. Она прильнула ко мне и шепотом сказала, что ей некуда идти сегодня, и я впустил ее в свой номер. А почему нет? Я не знал ее, конечно, уже прошли те времена, когда я всех подряд подозревал, да и повторюсь, воровать у меня было нечего.
Теперь главной проблемой был этот языковой барьер, мы плохо понимали друг друга. Она запрыгнула на кровать и легла на спину, а я предложил ей пива и отправился в душ. Когда я вышел, она смотрела телевизор и ела чипсы, которые достала из своего портфеля. Она была уже без обуви и без штанов, в одних трусиках и белой футболке. Благодаря слабому свету, исходившему от включенного телевизора, я увидел очертание ее чудесных ножек, и темный лак на ногтях ее пальчиков.
Я сходил к холодильнику, взял нам еще по одной пива и уселся на кровать. Она неосторожно обняла меня сзади, я чувствовал ее голые груди, упиравшиеся в мою спину, обвила свои тоненькие ручки вокруг моей жилистой шеи, поцеловала в щеку еще раз, поблагодарив меня за то, что я позволил ей остаться. Спустя минуту она спросила, не буду ли я против того, что мы поспим в одной кровати? Она сказала, что легла бы на полу, но у нее сильно болят ноги. Такого шанса прикоснуться к ее ногам я не мог упустить, поэтому предложил ей помассировать их.
Боже, какие же у нее ноги. Из-за того, что мы встретились ночью, ели в баре при свечах, потому что там что-то стряслось с электричеством, не включали свет в моем номере, да и вообще, из-за расплывчатости в моих глазах от уймы выпитого, я не мог толком разглядеть ее лицо. Зато на ощупь она была очаровательной, мои руки влюбились в ее ноги с первого прикосновения. Любовь, ****ь, с первого прикосновения. Подумал я. Наверное, так говорят слепые. После массажа мы улеглись в кровать, она обняла меня и закинула на меня свою сексуальную ножку, которая была очень холодной. Через несколько минут, она уже сопела мне в ухо, а я чувствовал, как вибрирует мое колено, от того, что ее ножка передавила мне какую-то вену. С этими мыслями я отправился вслед за ней, в мир вседозволенных и откровенных сновидений.
Утром я проснулся от шума в кухне, моей новой подруги уже не было в кровати. Я вдруг подумал, что даже не спросил ее имени. Поднявшись с постели, я понял, что совсем голый, какого хрена так получилось? Обычно, когда я так напиваюсь, как напился вчера, у меня не бывает сил на то, чтобы раздеться.
Я так и вышел голый на кухню и увидел ее. Вы знаете, бывают девушки, перед которыми ты можешь делать все что угодно мерзкое, то, что природой дано, потому что внутри ты чувствуешь, что она не та, с кем ты проживешь всю жизнь или хотя бы пару классных лет. Вот с ней все было по-другому, включается какой-то инстинкт, при котором организм пытается вести себя очень прилично, максимально нежно, добро и привлекательно. На вид ей было лет 19. Высокая, худая, но не тощая, футболка была завязана в узел чуть выше пупка, и ее плоский живот так и притягивал к себе мой взгляд, отличная попка, длинные ноги, в которые я влюбился еще вчера, безумно красивое лицо, карие глаза и великолепные черные волосы до середины спины. Она обвела меня взглядом снизу доверху и улыбнулась. Потом она сказала, что неплохо было бы одеться, ведь здесь девушка, на что я ответил, что не нашел ни одной своей вещи в этом номере. Она, молча, переложила яичницу из сковородки в тарелки и, облизнув указательный пальчик, которым макнула в соус, кокетливо прошла мимо меня. Я так и остался стоять в кухне совершенно голый. Через мгновение она вернулась и принесла мне сухие и чистые вещи, но они были не моими. Я поинтересовался, где она их взяла. Она сказала, что стащила у соседей с вешалки, и добавила, что мне нужно их надеть, чтобы не смущать ее, а когда высохнут мои вещи, то я переоденусь в них. Высохнут мои вещи? Оказывается, она рано проснулась, стащила с меня грязные шмотки и постирала их. Так всегда и случается, впускаешь человека в свою жизнь, и тут же начинает что-то меняться, я не хочу сказать, что это плохо, просто необычно.
Позавтракав, я переоделся и сказал ей, что мне нужно ехать дальше. Мне не хотелось начинать с ней разговор, о том, почему ей некуда было вчера пойти. Уверен, у такой девушки есть парень и родители, и все у нее в порядке. Ну, знаете, бывает такое ощущение, когда кажется, что вчера было что-то особенное, вчера можно было позволить себе все, но на тот момент казалось, что спешить некуда, момент портить не хотелось, момент неизвестности и предвкушения, а проснувшись утром, стало ясно, что все это лишь воображение, все это куда-то улетучилось. Но в этот момент я понял, что меня заебало это ощущение, меня заебало лезть в чужую голову и думать чужими мозгами , поэтому проглотив очередную порцию яичницы, я посмотрел на нее и спросил, что с ней вчера случилось? Ее ответ меня ошарашил, с этих самых пор, я больше никогда не строил догадки о людях и не пытался залезть им в голову. Она сказала, что приехала из Испании по программе «Work and travel», и, убираясь в одном номере ранним утром, она нарвалась на задержавшегося там постояльца, который был изрядно пьян, он набросился на нее, связал и увез в этот маленьких город, забрав документы и деньги. Родителей у нее нет, поэтому ее никто и не искал. А в институте, должно быть подумали, что она нашла легкий способ для получения «Green card».
Без денег она никуда не могла выбраться, да и местные ей не помогали, потому что их держит в страхе этот бандит, который ее украл. Он является здесь кем-то вроде мэра. Но на самом деле обычный мафиози. Она потеряла надежду на спасение, пробовала несколько раз убежать или ловить попутки, но с этими бандитами и полиция заодно, поэтому ее все время возвращали обратно и сильно избивали. Так ей ничего не осталось, она сдалась и стала делать то, что ей говорят, а именно трахаться за деньги. Она сказала, что так продолжается уже около месяца.
Я предложил ей уехать со мной, она была очень запугана. Я видел, как ее мокрый взгляд застыл в моих глаза. Она согласилась. Я взял плед с кровати, и сказал ей выйти с черного хода. Сам я спустился вниз, расплатился за номер, сел в машину и подрулил вплотную к двери черного хода. Оглядевшись вокруг, я дважды посигналил. Она выбежала и резко запрыгнула в мою машину, я вдавил педаль газа в пол, до самого упора. В машине я попросил ее накрыться пледом, пока мы не выехали за пределы города.
Уже стемнело, когда она проснулась и стала оглядываться назад, спросила, не было ли полицейских постов по дороге? Я ответил, что вообще ни одной машины не заметил, что странно, даже для этого места. Потом я дотронулся до ее щеки и успокоил ее словами, сказав, чтобы она перестала думать обо всем нехорошем, и просто поверила в то, что все обойдется.
Следующие часы до рассвета она рассказывала о своей жизни. Мне очень повезло с собеседником, потому что я как раз хотел научиться слушать и меньше говорить. Она рассказывала про свою учебу, про то, как ее родители погибли в авиакатастрофе. Я ненавижу эти самолеты, говорил я. Она улыбалась и продолжала рассказывать свою историю. Про то, как она занималась балетом с самого детства, о том, как она влюбилась в балет, когда ее родители отвели ее в театр, и она увидела все эти движения и выпирающие лопатки, жилы, мышцы, жесты, ей все это очень понравилось. Она в течение целого месяца ныла в уши родителям, и в итоге они смогли найти время на то, чтобы водить ее в кружок танцев. Она рассказывала про свою любовь, первую любовь, про то, как она влюбилась в какого-то гитариста, а он просто трахал всех подряд. Я сказал, что у многих из нас, парней, были такие времена, лишь взрослее мы понимаем что чувствительность, гораздо важнее, чем просто акт. Просто секс, не наделенный чувствами, не сравнится с сексом по любви. Это можно понять, лишь попробовав, и после этого не захочется больше ничего ненастоящего. Но обычное взаимное наслаждение ведь никто не отменял, но это работает, только если ты одинок. Нельзя же постоянно быть с кем-то, не всем так везёт. Не все на это способны.
Она рассказала про любовь к морю и к заменяющему его бассейну, про то, как ей нравиться совершенствовать свое тело, про чтение книг и любимых авторов. Я сказал ей, что немного пишу. Ей очень захотелось прочитать мои новеллы. Я обещал, что покажу ей их. Она рассказывала про то, как хорошо бегает марафонские дистанции. И с каждой новой ее историей, я понимал, что у нас все больше и больше одинаковых моментов, словно она это я, только чуть младше и другого пола. Как зеркальное отражение. Я всегда думал, что где-то в этом мире, есть кто-то, идентичный мне.
Мы любим одно и то же, и нам было бы интересно делать все это вместе, не разыскивая в сотнях людей тех, кому захочется нас в чем-то поддержать. Наконец-то я нашел такого человека, особую благодарность хочу выразить тому, кто все это придумал. И еще большую благодарность хочу выразить за то, что в роли моего двойника выступает эта молодая и сексуальная испанка. Кстати ее звали Мариэлла.
Я сказал ей обо всем этом, о том, что наши интересы очень схожи. Судя по карте, совсем скоро здесь будет водокачка, рядом с которой находится съезд к морю, и мы можем поехать и насладиться этими волнами и, лазурного цвета, водой. Она хихикнула и вытащила из своего рюкзака музыкальный диск. Вставила его в проигрыватель, который был единственный напоминанием современности в этой классической американской машине. Следующие полчаса мы ехали по пустынному серпантину, наслаждаясь звуками Raised by swans и Radiohead.
Когда диск доиграл, я уже чувствовал, как меня клонит в сон. Мариэлла заметила это и предложила повести машину. Я согласился и радостный уселся на пассажирское сидение, с единственным желанием уснуть и проспать пару тройку часов.
Сквозь дремоту, мое правое ухо улавливало звуки «karma police». На душе у меня было спокойно, поэтому я стал проваливаться дальше, слой за слоем погружаясь все глубже в дремучие дебри снов.
Неожиданно я услышал крик, ее крик, потом резкий удар и меня начало тянуть к потолку вверх, словно я на космической станции пребывал в невесомости. При столь резком пробуждении трудно определить, где реальность, а где все еще сон. Я широко открыл глаза, повернулся в сторону испанки и, единственное что я успел сделать, так это схватить ее, болтавшийся в воздухе, ремень безопасности и пристегнуть его. После этого я смог разглядеть место, куда мы летели.
Фары начали стремительно приближаться к чему-то непонятному в форме огромной крокодиловой головы. Это была скала. В самый последний момент я отдернул рычаг, который опускал спинку сиденья, и оказался в вертикальном положении.
Осколки усыпали мое лицо, а огромная глыба, на которую мы насадились лобовым стеклом, уперлась в крышу. Я посмотрел в сторону водительского места и был сильно удивлен. Вместо ожидаемого окровавленного тела Мариэллы, она преспокойно, в целости и сохранности, лежала на своем разложенном сидении и смотрела на камень, который остановился в нескольких сантиметрах от ее прекрасного носика.
Не знаю, как и когда она успела дернуть на своем сидении тот же рычаг что и я? Но я был очень рад тому, что она жива. Согласитесь, что сидеть с сексуальной испанкой взаперти в машине, пришпиленной к скале, и, судя по всему находящейся над морем, к которому мы собирались съехать, куда лучше, чем быть тут одному в компании с трупом этой красотки, и не знать, что делать.
Я обернулся назад, чтобы взглянуть через заднее стекло где мы находимся, но в этой темени сложно было что-то разглядеть. Тогда я приподнялся на руках и, аккуратно подтянув к себе ноги, перелез на заднее сидение, испанка проделала то же самое.
Нам очень повезло, что в подобной аварии мы остались живы, и ничего себе не переломали. Из урона причиненного мне - были лишь рваные джинсы и с десяток осколков лобового стекла застрявших в моем теле. У Мариэллы была ссадина на руке, слегка содрало кожу, чуть выше плеча. Она вся тряслась, и я обнял ее, чтобы успокоить. Она заревела. Это были они, говорила она. Они не оставят нас в покое. Какой-то джип столкнул нас с этого обрыва. Прости, что разбила твою машину.
Видимо, я еще не до конца проснулся или это был шок, но я не переживал о случившемся, а лишь думал о том, как нам удобно сейчас тут сидится. Где-то через полчаса пошел дождь. И тут я стал думать о том, как хорошо, что заднее стекло осталось цело и нас не заливает водой. Дождь не был нам обузой, он лишь создавал приятную вибрацию, барабаня собой по крыше автомобиля. Я взглянул на переставшую плакать испанку, теперь она, слегка посапывая, мирно спала на моей груди.
Я вспомнил, как в детстве выдумал байку, почему мне не хочется садиться за руль какого-либо автомобиля. Я уверял всех в том, что мне кажется, будто я попаду в аварию, если только посягну на эту баранку. Так и вышло. За последние полгода, я уже дважды участвовал в инцидентах связанных с машинами, но чего жаловаться? Я жив, и к тому же в обоих случаях связанных с разъебыванием машин, мне составляли компанию фантастические женщины.
Когда Мариэлла проснулась и увидела меня перебинтовывающего ее рану, она улыбнулась и, потягиваясь после сна, поцеловала меня в губы. Потом оставила меня с дурацким вопрошающим взглядом сидеть и смотреть за тем, как она, изогнувшись и демонстрируя нешуточную пластичность, забралась под камень на переднее сидение и стала что-то там искать. Не нашлось бы ничего на всей планете, что смогло бы оторвать мой взгляд от того, на что я сейчас уставился. Еще через минуту она вернулась ко мне со своим рюкзачком. Улыбнулась опять и сказала, что раз уж мы тут застряли, как минимум до утра, пока нас не начнут искать, то не помешает занять себя чем-то интересным. С этими словами она достала из своего рюкзачка початую бутылку виски и немного калифорнийской дури.
Я приложился к бутылке с виски и теперь уже сам продемонстрировал гибкость тела, когда полез под камень, чтобы включить музыку. Как ни странно, машина несильно пострадала. Уверен, что передняя часть разбита в лепешку, но внутри салон выглядел сносно.
Нащупав кнопки на панели проигрывателя, я стал нажимать все подряд и, в конце концов, попал на нужную мне «play», другого быть и не могло. Вылезая обратно, я почувствовал, как Мариэлла погладила мою задницу. Я спросил, что она себе позволяет? На что она ответила, что не смогла удержаться.
Теперь мы были частью неповторимой смеси: алкоголь, травка, музыка, дождь за окном, шум волн где-то внизу, ночь, никого вокруг, только я и она, поглаживающая мою задницу. Опустошив бутылку и разделавшись с косячком, мы открыли окна на задних дверях и, высунувшись до середины наружу, начали нести несвязную чушь. Из-за дождя я не слышал что кричит Мариэлла, зато я слышал что кричу сам. Я орал что-то в этом духе: «как здорово, что мы сегодня собрались в этом месте, куда не ступала ранее нога человека».
После этих слов, я почувствовал, как меня тянут за пояс обратно в салон. Ее волосы были мокрыми, как и майка, и она сказала: «мы в космосе, ты видел сколько звезд на небе? Я прочитала как-то раз в сети, слова одного непризнанного поэта современности, он говорил о том, что если ты космонавт, то не женись, иначе находясь в космосе и встретив нло, ты не сможешь изменить своей жене и упустишь такой шанс отъебать инопланетянина. Так вот я космонавт, который холост, а ты мой свалившийся с неба инопланетянин». Я улыбнулся и был удивлен, но промолчал и не сказал о том, что она процитировала меня.
После этой фразы, она сняла с себя всю мокрую одежду и шорты, я поднял руки и она стянула с меня рубашку, потом расстегнула пуговицы на моих штанах, достало мой член, немного его полизала, потом забралась сверху, сдвинула свои трусики в сторону и принялась плавно подниматься и опускаться. Одной рукой я водил по ее грудям, а вторую высунул в открытое окно и позволил дождю утопить эту нежность в ночи.
Утром я проснулся в машине полностью голый и довольный. Мариэлла еще спала, укрытая моей рубашкой, положив голову мне на живот и высунув свои очаровательные ножки из открытого окна. Меня одолела очень приятная утренняя дрожь. Солнце одарило нас, одних из первых, своими теплыми лучами. Я выглянул в окно и только сейчас понял, какая суета творится снаружи.
Сверху на дороге, откуда мы упали, стояли несколько полицейских машин, а так же машина скорой и спасателей. Я понял, что терять моменты нельзя, ночь случилась, и она была чудесной, не нужно было это откладывать, иначе ничего не произошло бы. Я улыбнулся и спокойно взглянул вниз, там и вправду было море, метрах в 30 от нас. Синие волны неспешно врезались в острые темные скалы.
Я разбудил Мариэллу и показал ей эту красоту, мы словно зависли в небе, вдвоем. Я сказал: «смотри, а то нас скоро лишат этого, там уже суетятся люди, хотят нас поскорее вытащить отсюда и вернуть в мир, полный краж, убийств и зла. Но мы смогли, смогли создать такой момент, в котором были счастливы, а значит это реально, и если захотим, сделаем еще много таких»
Она улыбнулась и обняла меня. В тот самый момент, когда она надела мою рубашку, прямо напротив нас показался вертолет. Он завис напротив и готовился к нашей эвакуации. Я рад, что на этот раз, все это было не во сне..
P.S.
Написано в дни, когда мое левое ухо переживало тяжелые времена. 31 марта – 3 апреля.