Домик в горах

Паршин Дмитрий Борисович
********

Посвящаю моему брату Владимиру,
которого нет уже в этом мире...

*****

Огонь обнимал сухие поленья в камине.
Они потрескивали в сладкой истоме.
Нет, им не было больно, они не грустили –
Они просто не умели грустить…

*
Алиция сидела в своём любимом кресле и смотрела на язычки пламени, деловито и весело, хозяйничающие в топке камина. Камин – это единственное в этом крохотном домике, спрятавшимся высоко в горах, что могло бы привлечь внимание. Во всём остальном обстановка домика поражала своей, даже не аскетичностью,  а безразличием к благополучию и к его внешним атрибутам.
– Данко, ты вернулся? – обрадовалась она Золотистому Ретриверу, просунувшему свою мокрую от снега – безупречно пропорциональную голову в приоткрывшуюся дверь.
Данко был единственным, кто составлял ей компанию здесь высоко в горах. Туристы не в счёт, они приходили, уходили, потом приходили другие и так до бесконечности. Никто из них не задерживался в домике больше десяти минут. Они отогревались, иногда просили заварить им чай или травяной сбор этих мест, и снова уносились вниз по склону.
Алиция не чувствовала себя одинокой и была этому рада. Вернее сказать, она всё равно чувствовала бы себя одинокой, даже если кто-то из этих розовощеких красавцев, усыпанных снегом, решил вдруг задержаться рядом с ней подольше, но никто даже не пытался. Во-первых, они приехали сюда отдыхать –  кататься на лыжах, а не заводить романы, большинство из них были давно и безнадёжно женаты. А, во-вторых, даже если кто-то и попытался это сделать, то неизменно натыкался на невидимую стену, преодолеть которую, был не в силах.
Может быть, это чувствовалось даже на расстоянии? Алиция не задумывалась над этим. Она была одинока, но не была одна. С ней была её память – живая, пульсирующая, незажившая рана, боль от которой, со временем превратилась в сладкую истому. Наверное, поэтому Алиция так любила, смотреть на эти поленья в камине… она чувствовала в них тождественность.

*
–  Ну, давай я тебя покормлю, мой неутомимый гулёна, – улыбнулась Алиция вернувшемуся псу.
Данко завилял хвостом, и принялся лизать ей руки, видимо, извиняясь за то, что так надолго оставил свою очаровательную хозяйку... Сколько на самом деле Данко отсутствовал, она точно не знала, может быть час, а может быть и три. Время утратило для неё свою необходимую стройность, целостность и наполненность… Уже больше года минуло с той самой поры, когда здесь в этих горах погиб Август Аврелий – единственный мужчина, которого она любила, и не могла, не хотела отпускать… В те короткие промежутки времени, когда она оставалась одна, Алиция устремлялась к нему. Смеясь, спускались они вниз по горному весеннему склону. Собирали первоцветы и складывали их маленькими букетиками. Спускались ещё, и оказывались в долине, которая приютила здесь небольшое поселение из десятка домиков.
Домики оживали только весной, когда сходил снег, а поздней осенью и зимой они попросту пустовали. Их хозяева предпочитали тёплые, благоустроенные городские квартиры. Но, видимо, им всё-таки чего-то не хватало в своей  благоустроенности, иначе как объяснить, что как только появлялась возможность, хозяева домиков вновь устремлялись сюда.

*
Высоко в горы почти никто из них не поднимался, люди жили равниной, а горами предпочитали восхищаться. И только Август Аврелий избрал горы своим постоянным местом жительства. Этот домик высоко в горах, стал его пристанищем. Построен он был по заказу крупной туристической фирмы, превративший эти места в часть проекта, под названием «Горнолыжный курорт». Туристов подвозили на автобусах, а потом снова увозили в их комфортабельные гостиничные номера с ресторанами, кинозалами и танцплощадками.  Люди съезжались сюда со всего мира, получить свою порцию адреналина и горной морозной свежести, только лишь для того, чтобы поскорее вернуться в свою обыденность и утонуть в роскоши. Местечко это было сплошь окружено горами, полгода здесь лежал снег, и это было идеальным условием для катания на горных лыжах.
Кто кого нашёл Август Аврелий турфирму или турфирма его? Алиция точно не знала. Она знала только, что Август работал здесь инструктором, а заодно и спасателем. Горы есть горы! Они уважают подготовленных, и не терпят легкомысленного к себе отношения. Люди же, расслабленные уютом и комфортом, совсем не склонны к сосредоточенности, даже если это касается, их собственной безопасности. Альпинисты – дело другое, они знают, на что идут. Туристы же напротив, поражают своей беспечностью, они просто убеждены, что их безопасность, гарантирована средствами, вложенными в турпутёвку. Зная это, турфирма обзаводится спасателями, но рентабельность и прибыль для фирмы превыше всего и инструктор по горнолыжному туризму, вынужден был принять на себя ещё и обязанности спасателя.
Конечно же, это было нелегко, но Август привык, тем более ему помогал верный пёс Данко. Обладая, врожденным чувством ответственности за людей, собаки попросту заменили людям инстинкт самосохранения. Посудите сами, зачем человеку этот атавизм, если он на вершине мира? Что может угрожать человеку?! Только другой человек… Природа же угрожать не может, она может лишь баловать и пестовать, как заботливая нянька. Поэтому люди так беспечны, а туристы беспечны вдвойне, они буквально впадают в детство, в погоне за релаксацией, убегая от того напряга, который сами себе создали.

*
Август Аврелий обзавёлся щенком Золотистого Ретривера, сразу же, как поселился в горах. Отличный компаньон и незаменимый помощник – чуткий, бесстрашный до самоотверженности, как многие представители собачьего братства –  Золотистый Ретривер – это ещё и безупречность пропорций, великолепный густой подшёрсток, добрый нрав и врожденная интеллигентность. Его движения стремительны, но не порывисты; мышление, так же как и движение, отличает основательность, плавность и грациозность. Собаки этой породы лишены излишней суетливости, но одарены вдумчивостью. Если характеризовать Золотого Ретривера одним словом, то этим словом будет: «Благородство!»

Алиция познакомилась с Августом Аврелием полтора года назад, а точнее сказать год и семь месяцев тому назад. Они с подругой приехали сюда, когда горнолыжный сезон уже закончился, и наступила короткая передышка, для тех, кто считал это место своим домом. В числе этих счастливчиков была и бабушка её лучшей подруги, которой принадлежал один из домиков на плоскогорье. Подруге нравились эти места, они тесно связывали её с детством, тогда такие наезды превращались для неё в настоящий праздник. Но сейчас подруга была влюблена в своего сокурсника и дни без любимого тянулись для неё в этом раю (как называла это местечко её бабушка) долгим, нескончаемым мучением. Они каждый день созванивались по мобильнику, но связь здесь была неустойчивой, и влюблённым приходилось довольствоваться лишь обрывками фраз и эфирными шумами. Не мудрено, что уже через три дня подруга заскучала, а через пять – уехала в город, сославшись на неотложные дела. Бабушка – милая старушка, которая напомнила Алиции сказочную фею, поначалу очень сопротивлялась скорому отъезду внучки, но, поняв, что здесь замешана любовь, уступила. Алиция же, напротив, была очарована этим местом, его природой, его магией. Девушке казалась, что сама Любовь, пролетая мимо, разлила здесь своё волшебное средство, которое превращало просто людей, в людей счастливых, а счастливых – в окрылённых любовью. И поэтому, когда Алиция сказала, что не хотела бы так скоро покидать этот чудный уголок, бабушка с удовольствием предложила ей остаться хоть до самой осени.

*
Летом здесь стояла отличная погода, дождей почти не было, земле хватало влаги, которую оставляли талые снега… Алиция ещё никогда не чувствовала себя так превосходно, разве что в самом ранним детстве, когда была совсем малышкой. Она снова почувствовала себя счастливой… просто так беспричинно, охватывала её радость и не отпускала. Девушка чувствовала себя так, будто родилась и всю жизнь провела здесь. Однажды она поделилась своими чувствами с бабушкой своей подруги, которую незаметно для себя и сама стала называть –  «бабушка». Пожилая женщина восприняла это с благодарностью и с удовольствием называла свою гостью – «моя вторая внучка». По нескольку раз в день Алиция выходила на прогулку. Всё здесь её радовало и каждая травинка, каждый цветочек узнавал её и кланялся ей. Девушка не заметила, как пролетела неделя. Потом ещё одна. И только в конце третьей недели она увидела на склоне горы молодого человека, одетого очень скромно, если не сказать бедно, а с ним весёлого пса, нежно-кремового окраса, который беспрестанно забегал вперёд, снова возвращался к хозяину и преданно смотрел ему в глаза. Если собака, так его полюбила, наверное, он очень хороший, подумала Алиция, но подойти не решилась. Теперь всякий раз, выходя на улицу, девушка надеялась встретить парня с собакой. Алиция не знала, почему он коснулся её сердца, знала только, что коснулся. Каждый день теперь думала она о нём и даже скучала. «Странная я фантазёрка! – ругала себя Алиция. – Ведь, я даже не знаю его имени и видела только издалека, вдруг он мне не понравится, если я увижу его поближе?» Хотя сердце ей говорило обратное. Она даже пыталась спорить со своим сердцем. Призывала на помощь разум с его доводами, но разум молчал. Однажды девушка не выдержала и напрямую обратилась к своему разуму: «Почему ты не помогаешь мне, ведь ты мой разум, ты обязан это делать?!» Но, вслушавшись в себя, она услышала ответ: «Когда говорит Любовь, разум отступает!» Так, Алиция не заметно для себя и уж тем более для него – влюбилась.

*
– Август, ты должен научить меня кататься на лыжах! Нет, ты просто обязан, научить меня кататься на лыжах, а то я чувствую себя Винни-Пухом, – смеялась Алиция, стоя на высоком холме, откуда вид долины, казался ещё более прекрасным. Рядом с ней был тот самый юноша и его пёс – Данко. – Что ты молчишь? Ты не будешь учить меня кататься на лыжах?!
– Сейчас не совсем подходящее время для лыжных прогулок, а когда выпадет достаточно снега, тебя уже не будет рядом, – с грустью ответил юноша.
– А где же я, по-твоему, буду? – не унималась Алиция. Она даже немножко обиделась. Ей казалось, что теперь она будет всегда рядом с ним. Правда, он ещё об этом не знал, ведь она не говорила ему, что влюблена и хочет остаться с ним навсегда.
Август Аврелий не ответил, он лишь снял с себя короткую кожаную куртку и накинул её на плечи девушки. Уже вечерело, а вечерами в горах становилось заметно прохладнее. Весь дневной солнечный свет и тепло впитывали в себя растения, и не спешили отдавать его назад.

*
– Теперь то, ты точно научишь меня кататься на лыжах, смотри, сколько снежищи нападало!
– Теперь, научу, – смеялся Август Аврелий, – смотри, как это делается, он спружинил ноги в коленях и помчался вниз, так быстро, что Алиция теряла его из виду за высокими снежными барханами. Почему-то это снежное море напоминало ей пустыню, где вместо песка был снег. Значит горы, очень похожи на египетские пирамиды?
Подъёмники ещё не подключили. Обрыв проводов электроэнергии в горах дело обычное и ей пришлось подождать, пока Август поднимется к ней на гору. Сегодня Данко вопреки своему обыкновению, не помчался вслед за хозяином, а остался стоять рядом с ней и наблюдал за этой игрой издалека. Почти всё, что происходит в жизни собаки, кажется ей игрой, если рядом дорогой её сердцу, любящей хозяин.

*
Тот день Алиция помнит так подробно, как будто с того дня минул не год, а всего лишь несколько часов. Видимо не только любовь, но и горе способно обострить чувства до предела, заставить работать каждую клеточку мозга; который, как губка воду, впитывает обстоятельства и подробности, все нюансы: запах, цвет, звук…
– Август, что ты разнежился в своём «уютном гнёздышке»? У нас ЧП и похоже очень серьёзное, пропал Гюнтер – этот мешок с дерьмом и деньгами! Чувствовало моё сердце, что этот студень на ножках сделает этот сезон особо запоминающимся! Все уже готовы ехать в гостиницу, а его нигде нет, как сквозь землю провалился, – вопил куратор туристической группы –  маленький, коротконогий – Лешик.
– Послушай, Леший, успокойся… Успокойся тебе говорят! Вы что сегодня прокладывали новую трассу?
– Нет, конечно, какая трасса? Всё как обычно.
– Иди, узнай не осталось ли в автобусе, какой-нибудь его личной вещи? Может быть бутылка минеральной воды, которую он брал в руки или ещё что-нибудь? Так нам с Данко будет легче его найти.
– Послушай, Август, а много это может занять времени? У меня там капризная публика и из-за одного тупого тюленя никто не хочет откладывать свой ужин.
– Не знаю, но скорей всего долго, если вы хорошо смотрели и его нигде не видно?

– Вот эту книгу, Гюнтер, как полоумный, держал в руках всю дорогу и даже не обратил внимание на свою «очаровательную» соседку.
– Послушай, Лешик, почему ты так не любишь людей?
– Просто я очень устал. Извини. Ты же знаешь, как у нас строго – любая жалоба со стороны клиента – повод, чтобы урезать мой заработок. Если бы ты только знал, как я устал, Август!
– Ладно, не хнычь, постараюсь тебе помочь. Автобусы с людьми отправляй в гостиницу. Как только мы его найдём, я тебе сообщу, и пока он отогревается, ты сможешь подогнать сюда свой джип…
– Я так и знал… Опять непредвиденные расходы! Удачи и жду звонка…

– Август, можно я с вами?
– Нет, Алиция, оставайся здесь и приготовь горячий отвар, придётся отпаивать этого бедолагу.

*
Почему я не послушалась и не пошла тогда с ним? – всё чаще и чаще думала Алиция. А что бы я могла изменить? Только погибнуть вместе с ним!
Если бы Данко умел говорить, он бы рассказал, что там произошло и почему Август, спасая этого мерзавца – Гюнтера, сам оказался на дне расщелины?
Как только немец смог выбраться, он заявился сюда и стал орать на неё, как будто в том,что его лыжная палка сломалась, была её вина. Он не удержал равновесие и кубарем покатился с горы. Надо же ни одной серьёзной царапины, ни говоря уже о травмах… От горячего отвара он отказался и требовал подогретый виски. Когда же получил отказ, он разорался ещё больше, грозил уволить «её, её дружка и этого дурака Лешика». Он так орал, что она даже не сразу обратила внимание, что Август не вернулся. А когда, Лешик приехал забирать Гюнтера, то старался не смотреть ей в глаза. Спасательный вертолёт фирма вызывать не стала, решила сэкономить – кому нужен нищий инструктор, спасатель-самоучка… Если б ни её истерика и угрозы, они бы вообще, оставили тело Августа там в расщелине. И только потом, Алиция узнала, что смерть наступила не от падения (от него были переломы), а от переохлаждения… Его можно было спасти!

*
Алиция не знала, верил ли Август Аврелий в Бога? Единственной молитвой, которую она от него слышала, были слова:
«Боже, сделай меня таким, каким видит меня моя собака!»

Данко подошёл к Алиции и положил ей на колени свою голову, она ещё не совсем обсохла после прогулки, его умные, глубоко посаженные, карие глаза смотрели ей в Душу…

– Боже, сделай меня такой, какой видит меня, Данко! – беззвучные слёзы стекали по её лицу и капали на голову собаки.


*****

© Dm B. Pure, 2012/04/03