Грани и лики. Поэтесса Ангелина Прудникова

Любовь Царькова
Эссе о творчестве Ангелины Прудниковой

Наверное, мало кто из современных северных поэтов понят читателями и собратьями по перу меньше, чем Ангелина Прудникова из Северодвинска. Более 15 лет в Союзе писателей РФ, а причастность к поэтической стихии –  не одно десятилетие; пишет стихи с 16 лет.  Когда читаешь её «Избранное», то именно стихия ощущается прежде всего: закроешь книгу, а мысли настроены на ритмический лад в резонанс и это долго не проходит… 

У хорошего поэта найдешь обычно 2–3 очень удачных строчки в стихе, тогда их можно процитировать в эссе о нем. Здесь ситуация иная. Стихи Ангелины настолько цельные, что их можно приводить только полностью:

 Воплощение

Встать бабой на кургане вековою,
Волной ковыльной ноги омывать
И зной степной, звенящий тетивою,
Насквозь, до поднебесья, понимать,

И с Космосом совет держать ночами,
И, ликом повернувшись на закат,
Смотреть вперед незрячими очами,
А видеть ими – на века назад…

Следить за чередой в Страну Умерших
И ждать оттуда знака и вестей…
А мир Живых – напрасных и поспешных –
Не видеть, точно муху меж бровей.

Вспоминается «И не глядеть бы на изгибы людских страстей, людских забот» (О.Мандельштам), – высокая душа Поэта может сказать так. Одиночество поэта не в отсутствии друзей, понимания, а в отсутствии равных, способных понять на его уровне. Интересно, Мандельштам писал, что его внутренний диалог с Гумилевым не прекращался никогда.

У лирической героини  Ангелины много ликов. В «Воплощении»  Прудникова дает образ Одиночества, образ мистический и, одновременно, реалистический. Так и представляешь все, как написано в стихотворении. Перечитайте его еще раз! Это художественная правда: устремленность внимания в иное измерение, полная отключенность от настоящего («не видеть, точно муху меж бровей»). Мастерство. Много отличных стихов написано за 5– 7лет до приема в Союз писателей, когда поэтессе было от 33 до 37: от «возраста Христа» до критической для многих поэтов цифры 37… Инженер-кораблестроитель. Поэт. Писатель. Редактор. Журналист. Мать… и снова –  Поэт.

Языческое

Стою в лесу, перед сосной, одна –
Огромной, величавой, в три обхвата, –
И ей кричу бессвязные слова,
Что я во многом в жизни виновата.

Я есмь в миру и есть в лесу она –
Мы обе есть и, значит, мы подруги.
И я, прижавшись к ней  – к коре щека –
Тяну к ветвям изнеженные руки

И слезы лью – ручьем бегут они –
О бедах всех и всех земных печалях.
А по коре, шершавой от морщин,
Бежит смолы слеза, что изначальна.

Ревем порознь: взахлёб рыдаю я,
Тягуче точит слезы леса житель.
Я – все о ней, она – все про меня,
и нам двоим не нужен утешитель.

Тянусь я ввысь, куда уходит рельс
Ее ствола, теряясь в кроне где-то…
Она глядит, почти из-под небес,
На тень мою, похожую на ветку.

Винюсь пред ней, что так легка, быстра, –
Хожу, спешу, все в жизни пропуская.
Она молчит о том, что, хоть стара,
Но у нее – надежная кора,
Мне пережить ее – тщета пустая…

Николай Гумилев сказал: «Деревьям, а не нам дано величье совершенной жизни…». Ангелина Прудникова по-своему раскрыла эту тему, нашла свои и только свои грани, рисуя и сосну «в три обхвата» и себя рядом со своею тенью, похожей «на сухую ветку». Интересный образ: хоть так, формально, но человек может составить одно целое с могучим деревом. Но возможно ли большее: полное слияние, животворное единство?

Наши предки были поэтами. Они водили хороводы, венчались, кружась вокруг деревьев… В календаре друидов можно найти свое дерево,  которое может поделиться с тобой силой. Как отыскать связь с Землей? Как ощутить приток живительных сил от неё? Это ведомо простым людям Севера.

Морошка

Ягода-морошина,
Ты ли не в чести?  –
Ты на Север брошена
Из святой горсти…
Темными болотами
Вдруг поманит глаз
Грань твоя золотная,
Моховой алмаз.
Сторона унылая
Свету не страшна:
Солнечною силою
Ты напоена.
Сладкая да вкусная? –
Не могу сказать.
Жизненная, хрусткая –
Хлебушку под стать!
Потому-то загодя
Люд из года в год
Золотую ягоду
Про запас берет.
И не зря красуется
В золотом меду –
С ней перезимуется
Веселей в дому!
А вольна морошина
От тоски спасти –
Потому что брошена
Из святой горсти.

В лексическом строе этого стихотворения, в языке поэта – аутентичная связь Ангелины с поморскими народными корнями.  Рождение и детство в Конецдворье, острове на просторах Северной Двины, дало ей очень многое – то, что является опорой, твердью в жизни. У поэтов, хотя и не всех, корни бывают в земле (это и роднит их с деревьями, как, впрочем, и остальных людей). Ведь даже у дома должен быть фундамент.
У Ангелины есть стихи, написанные на диалекте северной глубинки, своеобразный «поток сознания» от лица немолодой поморки:

Ожидание

«Птица порскнула с куста…
Дождева вода чиста!
После стирки платье бело…
Уголье в печи истлело.
А мешосьная тряпица
На отнимку пригодится…
Обоконье красить надо.
Для сердечушка отрада –
Внука в зыбке покачать,
Да куделю прясть начать…
А в избы-то не постыло!..
Снова кушанье остыло…».

– Ись поди-ко, санапал»
На-кось, снова убежал…
«Самовар наставить надо,
Засветить в углу лампаду,
Карасинку запалить –
Хошь картофину сварить
Да звено трески соленой…
Кто там идет, незнакомой?
Ишь, огнище запалил –
Быват, пьяной приблудил?
Точно, видно, с перепою:
В ободверину башкою!
Самовар уже плывет…
Где-то дедко не идет?
Иль вода сухая палась
Да обсох на мели карбас?
Иль коня спустил, быват,
Да в поскотины имат?
Охо-хо-нюшки-хо-хо…».
– Вон, идет, идет, о, о!

«Сухая вода» – знакомо поморам, значит – отлив или обмелело: ушла водица. Тогда уж точно «обсох на мели карбас». Какой колорит, как лаконичными мазками поэт рисует художественную сценку из жизни. Есть много других стихов об этом. Золотые воспоминания детства:

Баня по-черному

Сенцы – сухие, холодные.
Дверь поддается, скрипя.
Стены копченые, волглые.
Слезы смолы-янтаря.

Каменка – грудой булыжников.
Меденик: в нем кипяток.
Жаром булыжники выжжены.
В бочке, в углу, – холодок.

Лавки, скамейки, оконышко,
Два нешироких полка.
Выпарят хвори до донышка
Заговор, веник, рука.

Черная баня – да черная ль?
Вымоет – снега белей.
…Белоголовой девчонкою
С бабушкой парюсь своей.

Бабушка старая, грузная,
С ласковой силой в руках.
В ковшик нашепчет напутствие:
«С Гелюшки – вся худоба!»

В бане – и сказки, и вымысел,
Древность – и новый сюжет.
Если однажды в ней вымылся –
Век сохранишься от бед.

…Где нынче баню затопите?
Видно, сияли не зря
В баньке на бархате копоти
Слезы смолы-янтаря.


 Образ воды в поэтическом мире Ангелины занимает особенное место, ведь она по солнечному знаку  – Водолей (символ мертвой и живой воды). Девчонкой бегала  по пожням берегов устья Северной Двины, места, приближенного к северному морю-океану…

Я тайну знаю: дышит океан,
Когда волну вздымает за волною.
Живой, аморфный, не понятный нам –
Он мыслью не объят еще земною.

Вздохнул – разверз глубины, заштормил
И воздухом до дна себя наполнил.
А выдохнул – тотчас упал без сил
И вытянул лениво свои волны…

Так дышит он. Вот снова сделал вдох,
Ярясь, плещась и воздух пряча глубже.
И, с завистью взирая на него,
Вздохнет, хрипя огнем подземным, суша.

О каждой строке в Поэзии не принято говорить, хотя во многих стихах Прудниковой  можно было бы разбирать каждую строфу, каждую поэтическую находку. Читатель, которому дано ощущать самые глубины поэтического смысла, всем проникается сам. Слог Ангелины ясный, без нагруженных бумажной литературой вывертов. Слова нужно понимать буквально.

 Мир поэта воистину – планетарного масштаба. Это впечатляет (особенно в современной поэзии, где, как правило, у поэтов не мир, а мирок;  если уж они берутся за более масштабные темы, то дело редко видет дальше штампов). Творчеству Ангелины свойственна не только пространственная масштабность, но и временная. Чудесное стихотворение «Родник» открывает перед читателем иной мир, в который вместилось почти столетие:

Родник наверно был святым –
Над ним замшелый крест…
Да не заметно суеты
Монашеской окрест.

Монахов нет в монастыре
Седьмой десяток лет.
И нет здесь больше лагерей –
Разрухи виден след…

Кого ж питал, от жажды спас 
Родник святой водой?
Готов наполнить и сейчас
Стакан берестяной.

Замшелый сруб, каменья в ряд,
А воды так чисты,
Что словно в воздухе парят
Кусочки бересты.

Под ними – пусто! Вещий страх
Находит неспроста:
Вода в болотистых местах
Так ангельски чиста!

Булыжный ствол уходит вглубь,
Воды нет и следа…
Но стоит только почерпнуть –
И вот она, вода!

Напьюсь всего одним глотком
И в землю поклонюсь:
Хранима чистота крестом,
А чистотою – Русь.

Живые образы в животворящих словах… Выход за пределы личной судьбы на грань общенационального. Здесь, на самом северном краю Руси история предстает воочию: родник, крест, монастырь, лагеря, запустение. Но остался родник! И вода в нем по-прежнему чиста и стаканчик берестяной с незапамятных времен чудом сохранился.
 Это сулит надежду.

У Ангелины много стихов с социальным звучанием. Поэтесса не предается многословным восхвалениям прошлого (хотя определенная доля грусти по доперестроечным временам есть), а живописует всю неприглядность действительности. В городе, «закрытом (до недавних пор) городе Северодвинске», «расчерченном по линейке» ветры всегда свищут в лицо… «даже воздух невидимой отравой («проклятыми рентгенами») дышит…».

Здесь мысль ютится в желобе бетонном,
Не в силах крыл расправить за спиной…

Сколько их, таких городов, по слову поэтессы, «полигонов гордыни»… Много, ох, много в стихах Ангелины из Северодвинска художественных примеров «пыток при жизни», наложенных на народ. В своем возмущении поэтесса не знает смирения. Права ли она? Таков мир. От века. Откуда взялись эти представления о рае на земле в головах обычных людей и …поэтов? Этого ведь никогда не было, никогда. Просто хочется, чтобы не было тяжкого беспросветного труда, мучений, боли. Не укладывается в голове, что земля, наша прекрасная земля – одно из темнейших во вселенной мест …тюрьма попросту.

Люди, «покинутые в мире» познают и себя, и эту землю, и, главное, Бога. Они пытаются понять свое место, взаимоотношения с высшими силами. Точных ответов в поэзии Ангелины вы не найдете, потому что она сама пока еще находится на пути к Истине. Нелегко понять, смирить гордыню, осознать себя, овладеть своими чувствами… Тут ей хотелось бы  пожелать большего оптимизма.

Одна из граней творчества Ангелины –  лирика личного плана. Хотя в отношениях ее героини с мужчинами больше антилирики типа: «Я знаю: не было мужчин средь них. Они мне даже не встречались». «Не смогли мне счастья принести те, кто любить уже не могут». Судьба женская (и у тех, кто без «чувств шестых») не сложилась, скажем, …у большинства. У тех, кто не стал прощать лжи, подлости, предательства, лени, пороков. Не стал все это игнорировать ради того, чтобы временами хоть видимость была, что все идет по-хорошему.

Судьба поэтессы труднее стократ. Возникает образ из творчества Ангелины, с которого началось эссе: «стать бабой на кургане вековою…». Женщина-поэтесса… Памятник нерукотворный себе она уже создала и еще создаст. Правда, граней в нем много и все они разные.

О стихах
Жизнь тяжелая – не справиться пером.
Написала – нарубила топором.
Почитали – будто ношу взяли дров.
Дома – в печку, и костер уже готов.
Поворочает хозяин кочергой –
Не горят стихи-поленья берестой.
Но надолго жару в них припасено…

Вот и снова кто-то стукнул мне в окно!..

Ангелина по жизни своей приняла и сделала большое (и не очень-то благодарное) служение: стала редактором стихов и прозы северодвинских поэтов и прозаиков, собрав их воедино. Боже, это исключение из правил: поэтесса-редактор и издатель! Наверное, надо было это сделать. Монументальный труд Ангелины Владимировны в качестве составителя, редактора, корректора (уникально - в одном лице!) дал жизнь книгам.


Ницше говорил, что поэты много лгут. Откровенность, прямота (любой ценой), стремление к справедливости – качества, мало присущие большинству литераторов.

Творческая суть написанного Ангелиной – ПРАВДА  этого мира, как известно, не лучшего из миров; а уж в писательской среде борьба амбиций создает порой отравленную атмосферу, которую превосходят разве что театральные дрязги. В своих стихах Ангелина не милосердна к собратьям по перу, особенно к их человеческим (точнее – античеловеческим) качествам. Надо думать, – за дело, а еще за то, что «раздосадовала» их правдивыми словами («Пробуждение» и др.)

Теперь пришло время поработать только для своего творчества: делать себя, делать по большому счету. Выходить на высокие уровни поэтического слова. С Богом в новый путь, Ангелина Владимировна!

Такое сказочное утро!
Свеченьем розовым прошит
Весь воздух, и унылый вид
Домов сродни картинкам будто
Иль декорациям пустым
И плоским, в сказочной подсветке,
И даже воробьи на ветке
Оделись в персиковый дым.
И шлет сквозь персиковый пух
И перья облаков светило
Улыбку: ох и расцветило
И разукрасило старух,
Дома, деревья и котов,
Дворняг, автобус номер третий,
Как будто день пришел последний:
Порадуйся – и будь готов!
Без солнца светится весь мир,
Все розовея, розовея,
И если ветерок повеет –
То перейдет весь мир в эфир!
Две чудо-радуги стоят
Над этим утром в довершенье,
И я, приняв уже решенье,
Иду под ними наугад –
Благоговея, вся в мечтах,
Таких же – розового цвета.
И обмануть надежду эту
Не сможет Тот, Кто в небесах!

Мало кто из современных северных поэтов понят читателями и собратьями по перу меньше, чем Ангелина Прудникова из Северодвинска. Воспринят, разве что будничный срез ее поэзии: самое простое в показе нашей жизни или в облике ее лирической героини:

И поступь  – гвозди забивает,
И взгляд, решимостью горящий.
Небрежно сколота прическа,
Такой же стиль царит в одежде.
И за себя,
И за мужчину –
Все может,
Страх ей неизвестен…
Но хочет,
Чтоб ее любили,
Считали женщиной,
Жалели,
Ласкали,
Сватали…
То – я
И современница моя.

______________
28.06.2010
Нарьян-Мар


Эссе было опубликовано с одобрения Ангелины Прудниковой в альманахе "Заполярье" (Нарьян-Мар) и литературной газете "Графоман" (Вельск).
Фото Ангелины Владимировны Прудниковой - работы А.Ц.