В вашем городе есть проспект имени Юрия Алексеевича Гагарина?
Я думаю, должен быть обязательно! Юрий Гагарин, – звездный первопроходец и все такое прочее, был, по-моему, просто очень добрым и открытым человеком, – посмотрите на его улыбку.
Знаете, есть такая шутка, что Юрию Гагарину все нравилось – и скафандр (не очень удобный и тяжелый), и место пилота в космическом корабле (очень тесное), в общем, все, все, все…кроме одного.
Ему не нравилось, что пахнет собаками! (типа, до него летали в космос Белка и Стрелка!) Прикольно, да?
Так вот, еду я, значит, по проспекту Гагарина, пробок нет, солнышко светит, безумных гонщиков не видно. Одним словом, – красота!
Вдруг серебристый «Лексус», как ненормальный, шарахнулся из правой полосы и оказался прямо перед моей мордой, я еле успел «дать по тормозам». А это чудило на «Лексусе», опять в свой ряд и дальше покатил себе, спокойненько так.
Смотрю я, собачка дорогу перебегает. Он, получается, песика чтобы не задавить, мотанулся (тут я, кстати, и вспомнил шутку про Юрия Алексеевича), а что там с живым человеком, (тоже, заметьте, в неплохом автомобиле) – это его не волнует!
Притопил я педальку газа моей «Камрюхи»( не смотрите, что движок – два и четыре, резвая она у меня), и полетел вслед за этим человеконенавистником.
У нас ведь как, – гони, не гони, на светофоре встретимся!
Догнал я «Лексус» на втором светофоре, смотрю, а за рулем женщина. Женщина в автомобиле – как обезьяна с гранатой, – не знаешь чего от нее ждать!
Опустил я правое стекло, посигналил ей, и кричу:
– Девушка, вы за собачку не беспокойтесь, с ней все в порядке, вот у меня, правда, штанишки мокрые!
Она тоже стекло водительское опустила, говорит мне:
– Что, извините?
Тут я ее глаза увидел и дыханье перехватило.
Темно-синие, глубокие, утонуть можно, но, главное, такая тоска в них Вселенская! У меня, аж мороз по коже.
Зажегся «зеленый» и мы поехали, а на следующем светофоре я опять за свое:
– Девушка, вы собачке помогли, но меня так подрезали, что штанишки стирать нужно! Может, займетесь?
Вдруг, представляете, бросает она в мое окно визитную карточку и укатывает под «зеленый» дальше, а мне левый поворот надо делать. Свернул я и остановился. Любопытство одолевает, читаю: «Стелла Дроздова, дизайнер», ну и все телефоны, включая сотовый.
Понятно, дизайнер, да еще Стелла! Такая, конечно, ничего вокруг себя не видит, творческая, так сказать, натура.
Не поленился, набрал ее сотовый и стал терпеливо ждать.
Тут вот какое дело. Как правило, для женщины сотовый телефон – это, в первую очередь, аксессуар. Она не сразу понимает, что звонит, где звонит, а потом, найти его, бедного, в дамской сумочке….
Стелла, кстати, быстро ответила, голос приятный, бархатный такой.
– Это монах в мокрых штанах! – выдал я ей. – Монах, потому что толерантен (блеснул я недавно услышанным словечком), а в мокрых штанах благодаря вам, Стеллочка!
– Я еду за город, в лес, – сказала Стелла – можете составить мне компанию, заодно штанишки просушите и проветрите.
И отключилась.
Что меня тогда заставило плюнуть на все дела и поехать за ней?
То ли голос ее, глубокий какой-то, то ли глаза, которые заглянули мне в самую душу, то ли омут тоски в этих глазах…
В общем, выехал я снова на проспект Гагарина и поехал за город. Дорога тут у нас одна – прямо и прямо, не ошибешься. Еду и думаю: «А может зря поперся? Развела меня девушка, а я как лох чилийский повелся!»
Смотрю, прямо на выезде, за постом ГИБДД стоит серебристый «Лексус». Только я приблизился, Стелла включила левый поворотник и резво так вперед поехала.
Еду я следом и думаю: «Может это жена какого-нибудь олигарха местного? Может, загрустила в золотой клетке, приключений захотелось? Может, привезет меня в свой загородный дом, поднимемся мы по точеной лестнице в спальню, и такое там начнется на фиолетовых простынях...»
Смотрю, точно, сворачивает в сторону поселка одного элитного, только еще чуть правее берет и к озеру подъезжает. Останавливается.
Я тоже остановился, быстренько из «Камрюхи» выскочил, подбежал к ее машине, открываю дверцу с галантным поклоном и говорю:
– Прошу вас, леди!
А она сидит, смотрит на меня оценивающе и улыбается. Только глаза все такие же, грустные.
Я внутрь машины заглянул, а машина-то у дамочки непростая! Какие-то рычаги хромированные, первый раз такие «навороты» увидел.
– Ну что же вы, – говорю, – Стеллочка, выпрыгивайте! – и руку ей подаю.
Она мне свою ладошку на руку положила, а сама не выходит.
И тут я понимаю, что чего-то не понимаю, а она мне:
– Если несложно, в багажнике посмотрите – и на кнопочку нажимает.
В «Лексусе» такой прикол есть, с кнопки багажник открывается.
Подошел я, дурак-дураком, к багажнику, заглядываю в него, а там…
Коляска инвалидная….
Достал я ее, разложил, к водительской дверце подкатил, а что дальше делать, не знаю.
Стеллла смотрит на меня, улыбается, только страх в глазах, – вдруг убегу.
Меня словно в спину кто-то подтолкнул, подошел я и осторожно взял ее на руки.
Если у вас есть дети, то вы знаете, когда берешь их на руки, они обнимают и прижимаются с таким доверием к сильному взрослому человеку, что мурашки идут по спине.
Если у вас нет детей, то вам еще предстоит испытать эти счастливые мгновенья.
Так вот, держу я Стеллу на руках, и такая нежность на меня нахлынула, прям до слез. Держу ее и шепчу на ухо:
– Как же ты, милая, за рулем одна? Хочешь, я тебя так всегда буду держать? Шепчу, а сам не понимаю, что это на меня нашло!
Она прижалась ко мне, совсем как маленькая девочка, и тоже шепчет:
– Хочу!
А через год, ко дню ее рождения, я сделал на «Лексусе» татуаж «Автоледи» и симпатичную морду белого пуделя.
А еще через год, мы вернулись из Москвы, где Стелле сделали три операции.
А еще через год она уже ходила без посторонней помощи.
Когда мы приезжаем в лес, я первым выхожу из машины и беру мою радость на руки.
Она прижимается ко мне, а я поднимаю голову вверх и вижу в небесной дали и Белку со Стрелкой, и Юрия Алексеевича Гагарина, который улыбается мне своей счастливой солнечной улыбкой.
В смешном изгибе линии Cудьбы,
в трагичном сочетанье обстоятельств,
из дружб и встреч, любви, разлук, предательств
рождаешься и существуешь ты.
Горит огонь. Опять горят цветы,
их шапки красные, как маяки удачи,
из глупости, смекалки, смеха, плача
рождаешься и существуешь ты.
К мечтам и снам построены мосты,
под ними реки долгих лет и счастья,
из шторма, штиля, солнца и ненастья,
рождаешься и существуешь ТЫ!