Пожар случился неожиданно…
Он, как правило, всегда неожиданный и всегда с глаголом «случаться»... А вот ожидаемый пожар – это учения, когда наблюдатель подходит к тебе и сует в руки бумажку, на которой написано «Пожар». Это значит там, где ты сейчас находишься – пожар… Хотя ни дыма, ни огня… только хитрая (злая) морда этого самого наблюдателя. И ты обязан действовать… А он, наблюдатель, оценивать твои действия…
Вы думаете, что при пожаре я должен немедленно приступить к его тушению?
Вы глубоко заблуждаетесь. Немедленное тушение скорее всего приведет к гибели… пожарного, т.е. - меня… в реальности, а при учебном пожаре – «незачет» со всеми вытекающими и втекающими… Сколько «погорело» на этом!... В смысле «не зачета».
Сначала надо СООБЩИТЬ о пожаре, потом принять меры к герметизации помещения, а уже потом, собственно, тушить… И проверяющий рядом внимательно за тобой наблюдает, чтобы ты нигде ни на чуть не ошибся и не пропустил какой-нибудь важной детали. Очень важные детали – действия, которые ты обязан выполнить БЕЗ приказа, и действия, которые ты выполняешь ПО приказу. Это очень важно, от этого зависит твоя жизнь, жизнь экипажа…
А еще у проверяющих есть такой прикол – суют тебе бумажку, на которой написано «Большой пожар». Если ты начинаешь как по РБЖНК (Руководство по борьбе за живучесть надводного корабля, секретно, с борта судна не выносить) выполнять действия «без приказа», а потом - «по приказу», то тебе немедленно ставят «незачет».
По «большому пожару» ты обязан проорать во все горло – «Большой пожар» и сваливать из помещения, контролируя выход из него всех тех, кто там находился, задраивая за собой все двери и люки, вырубая по ходу всю вентиляцию, если возможно. И никакого геройства. Большой пожар подразумевает большое тушение – а конкретно с введением газов, пара, быть может – затоплением отсека или помещения.
Так нас натаскивали перед рейсом… В принципе перед каждой боевой службой производится такая учеба.
Но сейчас не проверяющий с бумажкой подкатил, а реальный пожар случился… И не у причала, и даже не на рейде, а в море…
…До Камрани оставалось суток трое хода. Погода шептала… Что обычно шепчет погода, когда нет ветра, волны, небо синее-синее, а вокруг на все 360 градусов только линия горизонта, на которой милях в трех словно бельмо на глазу болтается идущий вместе с нами на службу СР [судно размагничивания]? Не одни мы… «Наливай да пей» она шепчет. Сойтись бортами… а можно и порознь… Только в море питие – отставить, наслаждаться красотой и окончанием рабочего дня – пожалте…
Время семнадцать ноль-ноль… Окончание судовых работ, команде ужинать (пока еще был ужин, но уже в Камрани на 17.00 сделали вечерний чай, а ужин перенесли на 20.00 – так удобнее).
Вахтенные вопросительно смотрят на меня и канючат – мол, отпусти на ужин… Вообще, положено дождаться подвахту, а уже потом… Подвахта сейчас как раз ужинает… После того как поужинает, сменит на ужин вахту. И меня тоже подменит второй механик… или электромех – «по быстренькому порубай… и обратно, лады»? Но произойдет это не сразу. Ей, подвахте, еще треба покурить на юте, а уже потоооом… очень как не хочется после ужина лезть в машину, в пекло, грохот на десять – пятнадцать минут, пока вахта кормится…
У меня трое вахтенных – два моториста и электрик. Можно, в принципе, по очереди их пустить…. Сначала – один, потом – второй… ну и так далее. Но они канючат – типа, сейчас на пароходе народа много (на борту плюс к экипажу было человек двадцать срочников – везли в Камрань на службу) и на камбузе уже мало чего остается…
Жалею пацанов. Отпускаю. Но с условием – крутануться по машине на предмет выявления чего – то, что критично. А электрику – смотаться в к гребному электродвигателю.
Сижу за конторкой. Перед конторкой глухое толстое стекло, через которое видна основная часть машины – два главных двигателя, противоположная переборка с панелями приборов от каждого двигателя. Мотористов вижу – спустились ниже, посмотреть как и уговаривались, через полминуты показались, махнули рукой, мол, все в порядке и по трапу двинулись наверх.
Столовая команды рядом, дверь в дверь из машинного тамбура. Тут же и выход на ют…
Мне остается только сидеть и ждать своей смены. Даже если придут мои мотыли, мне все-равно механика дожидаться…
…Прошло минут пятнадцать… Должны бы уже мои подтянуться или их подвахта по крайней мере…
Вдруг… как всегда в таких случаях – «вдруг», потянуло дымом. Вроде потянуло. Неясно как-то. То ли дым есть, то ли показалось, то ли вентиляшка снаружи выхлоп цепанула… такое случается, только сейчас запах на выхлоп вроде не был похожим. Опять – «вроде»… это значит, что полной уверенности нет.
Первый мгновенный признак, который так же мгновенно исчезает – настораживает, но реализует обязанность к действию, т.е. к поиску источника и объявлению тревоги. Пока только напрягает и превращает вахтенного наподобие гончей встать в стойку и усиленного втягивать в себя носом воздух. Вот именно… Нюхать, нюхать и еще раз нюхать. И смотреть…
Через окно ничего подозрительного не наблюдается. Хотя в машине дуют такие «ветры», что визуально дым и не заметишь – снесет мгновенно… это уж если вообще валом повалит, тогда – да, но тут уже надо быть совсем слепым и с забитым шнобелем, чтобы не заметить развитие пожара…
Между тем, запашок повторился… Потом опять. Ёпсель! Это что ж такое! И где вахта? Придут – поубиваю, нахер! Начинаю чуть-чуть нервничать от неясности ситуации, а главное – от невозможности прояснить эту ситуацию… из ЦПУ, не оставив там живого человека, выходить нельзя… а всех живых я на ужин отправил. Вот поэтому как на иголках…
И запашок, я хочу заметить, сильнее и явственнее… Горит что-то и где-то.
Все-таки рву в машину. Запах есть, но бушующий ураган, создаваемый вентиляцией, не позволяет выявить источник… А так – все нормально… Причем запах дыма – не нефтяного происхождения, тут уж меня не проведешь, а самый натуральный… дровяной. Они на юте шашлык решили организовать?
Что может гореть?.. Может все гореть, что окружает меня, но в данный момент ничего не горит, …а дым есть. Постепенно, с запахом, ставшим уже устойчивым, я уже стал видеть сам дым… Но ничего не горит!!! Во всяком случае, если верить своим глазам…
И где вахта?!!!!
После сто пятнадцатого круга винтом по машине краем глаза замечаю наверху движение в виде моториста Юры Ткача, не моей, как ни странно, вахты… и даже не подвахты, который не в развалочку несет свой организм для смены на ужин своих товарищей, а весьма и весьма озабоченного… И больше никого…
Мозг еще отмечает – одет в сланцы, шорты, торс голый. Нарушение техники безопасности. Категорически запрещено спускаться в машинное отделение одетому по пляжному. Но так он же не на работе… рабочий день окончен, наверняка на юте сидел… покуривал… байки потравливал.
Увидев меня… как бы расслабляется, сосредоточенное лицо как бы опадает, глаза возвращаются на место… подбегает ко мне и что-то кричит в ухо… Но перекричать два Д42 Коломенского завода нельзя. Их можно только остановить, пока они не заебали тебя.
Летим в ЦПУ…
- Я тебя спасать бежал! – сообщил мне моторист, после того, как я захлопнул за собой дверь… - С левого борта такая дымища!!!... Думали из машины вентиляцией вытягивает!!!...
Честно скажу, было немного приятно, что меня собрались спасать… тем более вот так – повинуясь первому порыву броситься в пекло без всякой подготовки. Но с другой стороны – это эмоции, и со стороны моториста, и с моей… Будь что действительно в машине – обоих бы уже не стало.
- Мы сидим на юте, курим… Вдруг дымяра с левого борта! – возбужденно продолжал Ткач. – Ну я сразу в машину… Думал – тут горит… А вообще, откуда дым?...
Тычу пальцем в кнопки отключения вентиляции. Так, на всякий случай. Это так сказать, действие без приказания… если что. И пожарный насос – тоже без приказа… пусть пожарная магистраль водой заполнится и стоит под давлением… мало-ли…
Через несколько секунд в ЦПУ начали один за другим влетать мои вахтенные. У всех глаза словно блюдца, но в самих глазах читается уже не страх, а удивление… Думали падать придется в огонь, а тут только… пахнет.
- Что… на юте курили? Бля… вы – на вахте или где… - это я на них наезжаю на каждого по мере их появления в ЦПУ.
- Да ужин же, Саныч… покурить после – святое дело… Откуда мы знали… Еще три минуты назад все ж нормально было…
И что-то в этом роде.
Времени прошло буквально… секунды… не больше минуты, хотя казалось тогда, что все растянуто и резиново.
Ожил «Каштан»:
- ЦПУ – мостику… что там у вас? Горим?
Хватаю «дудку», отвечаю:
- У нас все нормально… мы не горим [имею ввиду машинное отделение]… дым чувствуем…
- Так, ёпт, хули стоите – посылайте разведку…
- Куда мне ее посылать? Говорю, в машине все нормально… За пределы машины посылать никого не буду. Если такой умный – играй пожарную тревогу… и еще - «Стоп» дайте…
Почти мгновенно была объявлена пожарная тревога, закрутилось, завертелось… Вахта сначала растерянно металась по ЦПУ, но буквально через секунды (что похвально) начала вспоминать свои обязанности.
- Я по-пожарной в аварийной партии, - кто-то из мотылей, типа, - мне нужно к месту сбора, я поскакал…
- Стоять!!! – рявкнул я. – Дождись смены, кто в ЦПУ по расписанию должен прибыть! А потом уж по местам!
Мое место тоже было не в ЦПУ, а во второй машине, но сначала ждем тех, кто по расписанию тут, а уже потом… Не брошу же ЦПУ без единого человека…
Залетают дед со вторым. Следом электромех.
- Что-то горит в левом коридоре! – с ходу объявляют. – Дыма уже изрядно… Все по местам как учили.
Левый коридор был «неходовым», т.е. движение в основном осуществлялось по правому коридору, если только кому не приспичило в гальюн или в душевые… поэтому не мудрено, что дым заметили не сразу.
Теперь выскакиваем из главной машины и кто-куда, согласно расписанию.
В предбаннике между двумя машинными отделениями (и между двумя коридорами, если позиционироваться радиально) собралась аварийная партия. Это ее место сбора. Командир – второй механик лично упаковывает Серегу Думаленко в огнезащитный костюм.
Серега рыжий-конопатый, весь медный… Это такой он в повседневке, а сейчас бледный как сметана. Даже страшно смотреть на его веснушки, ставшие вдруг черными на побелевшем лице и напоминавшими трупные пятна… Чувствуется – Думаленко боится… боится так, что готов выпрыгнуть из костюма, сбежать, спрятаться, зарыться с головой. Только – куда бежать?.. Море…
Но второй, словно не замечая его состояния натягивает КИП-8… Думаленко отбивается…
- Ой!!! Тут жмет… сильно… не могу…
- Где? Здесь? Сейчас ослаблю…
- Ой!!! Сзади в спину упирается…
Короче, Думаленко откосячивал… Василич почти не обращая внимания на его причитания, но иногда все же прислушиваясь, споро снаряжал разведчика…
Рядом одевали второго, дублера…
Время шло… Наконец запустили КИП, навздрючили на голову Думаленко противогаз, который он тут же снял…
- Не дышу! – почти радостно заявил Думаленко, сдергивая противогаз и считая, что теперь его номер крайний ввиду (а вдруг!) неисправности оборудования.
Однако Василич опять нахлобучивает ему гандон на голову и следом каску с прозрачным забралом, быстренько застегивает ремешок под горлом.
- Я те… дам… Включился?
Секунд несколько разведчик пытается втянуть в себя воздух (или делая вид), но потом последовал нормальный широкий вдох, выдох, вдох…
- Включился, - глухо раздалось из-под противогаза, казалось, даже несколько разочаровано и обреченно…
Василич склонился к уху Думаленко (ну, к тому месту, где у него предположительно ухо находилось) и сказал громко и вестко:
- Никто кроме тебя не сделает ЭТО… Ты понял, Серега? Не бойся, ты на страховке… Второй тебя страхует… Вон стоит, видишь? [Думаленко затряс башкой] Ничего не бойся… Ничего!... Найди где горит… Что горит… Оцени… Возвращайся… Понял?… Конец постоянно в натяге… Понял?... Минута тебе…Теперь пошел!
Открыл дверь, ведущую в левый коридор, и слегка подтолкнул разведчика в полный дыма проем. Думаленко перешагнул на полусогнутых через комингс и… дверь надо было закрывать. Во-первых, чтобы не создавать приток свежего воздуха, во-вторых, мы бы сами задохнулись. Однако, небольшую щель оставили – страховочный конец должен свободно перемещаться по мере удаления разведчика.
Страховал Василич лично, подергивая за конец почти ежесекундно. Думаленко исправно отзывался. Рядом стоял второй снаряженный «пожарный воин», готовый уйти вслед за первым, если вдруг сигналы от первого перестанут поступать. Но только уже не на разведку, а чтобы спасать первого…
Прошло несколько секунд…
- Три метра… четыре метра, - отсчитывал Василич. «Дерг» конец, в ответ тоже «дерг». Нормально все…
В щель приоткрытой двери, задержав дыхание, Высилич кричал указания Думаленко:
- Сначала пройди до конца коридора!... Осмотрись… Увидишь возгорание – дерни три раза и возвращайся…
Отдышавшись в сторону, опять носом в щель…
Из щели дым валил крытыми клубами… Тяга была в наш «предбанник»… Все вроде закрыто, но тянет. И собралось нас там человек восемь на пяти квадратах… Дышать уже становилось трудновато…
Прошли секунды… а может и минуты… кто ж там меряет. И секунды в таких ситуациях как часы. Конец в руках Василича задергался. Слава богу, только три раза. Это значит, что источник обнаружен, а не «спасайте, теряю сознание». Частые подергивания – аварийная ситуация, призыв к спасению.
- Восемь метров… приблизительно, - определил Василич, продублировав сигнал возвращения разведчика.
– Ну и что там может гореть? Прачечная – в другой стороне… душевые? Чему там гореть?... Служебки разные… - размышлял он в спешке, выбирая страховочный конец возвращавшегося разведчика.
Наконец, появился сам Думаленко… Тяжеко перевалился через комингс. Его приняли сразу несколько рук. Поддерживая отвели от двери, которую тут же закрыли. Сдернули каску. Противогаз Думаленко снял сам, обнажив мокрую от пота голову. Он был мокрый как мышь… Из наклоненного противогаза потек пот…
- Что? Что видел!
Думаленко сделал вдох, уже без противогаза… закашлялся…
- Да ничего не видно… Все в дыму… Рук не видно…
- Так где горит?
- Вентиляционная… Я руку прикладывал… к двери… раскалена….
- Да там все раскалено к чему ни прикоснись… ты уверен?…
- Да, уверен… Дверь вентиляционной самая горячая… рука не терпит…
Только сейчас заметили, что левая рука у Думаленко без перчатки-краги.
- Где перчатка?
- Потерял, - Думаленко виновато улыбнулся. – Я на ощупь.. иначе не определишь… ну как учили… ничего ж не видно… Можно еще заметить, что из филенки что-то клубится… Но определил только по температуре. Перчатку потерял, когда возвращался…
Теперь Думаленко смотрелся героем. Был уверен в себе, лицу вернулся обычный цвет лица, губы не дрожали предательски…
- Я еще пойду… Дайте шланг, огнетушитель… пенник… только питание отключите, а то ****ет еще…
- Так… понятно! – Василич схватил дудку «Каштана». – Мостик – пост номер три!
- На связи мостик!
- Возгорание в вентиляционной по левому борту. Горит внутри помещения. Отключить электропитание в вентиляционной. Приступаю к тушению…
- Принято! ЧТО горит, выяснили? Тушение после подтверждения снятия питания… Чем думаешь тушить?
- Требуется охлаждение с внешней стороны… как раз под шлюпкой, кажется… Пусть палубные там проливают палубу, а мы изнутри… ну что – вода, огнетушители… Чему там гореть – ума не приложу… посмотрим… Да… еще – в ЦПУ команду дайте – возгорание как раз над машиной… пусть и там контролируют… и проливают, что ли…
Проливать! В машине! А куда деваться… Если подволок в машине тлеть начнет, да потом огонь на машину перекинется – тут уже другая заварушка начнется!
- Василич… ЦПУ подтверждает отключение вентиляционной от питания… Группа Чижевского с носа зайдет.
- Очень хорошо… с ломами и топорами, у нас вода и огнетушители… дверь ломать будем…
- Да что ломать… она наверняка не на замке…
- Ладно, определимся… Начинаем… ЦПУ! Свет в коридоре оставить… аварийное освещение!!!
Сергей! – это мне… - Давай воду в магистраль! Помалу, только!!!
Я перехожу на площадку второй машины и стараясь перекричать рев запущенного на всякий «пожарный» вспомогательного дизель-генератора ору вниз:
- Воду!!!
Естественно, никто не слышит, однако визиально контролируют вход, видят меня и понимают по жестам, мол, открыть пожарный гидрант… Ну, естественно, сразу на всю залупу… Епт… Делаю знаки – помалу!… Неприличными жестами – пол руки, потом еще половину, ближе к кисти… понимают, не маленькие, что с таким напором в магистрали шланг не удержишь, а если он вырвется – не поймать потом…
Теперь первым идет не Думаленко, хотя и рвется в бой (был там уже, не так страшен черт как его малюют). Первый пожарный, закрепив лямкой сосок пожарного рукава через плечо, вытягивает шланг в открытую дверь левого коридора, Думаленко следом метрах в двух тянет этот же шлаг, ставший колом от напора воды, непослушный, несгибающийся – оглобля, одним словом…
Сейчас дверь в коридор открыта настеж… Дым валом врывается в наше помещение… Не скрыться от него. Шланг рывками уходит в дым, в глубь коридора…
- Дверь! – кричит Василич. – Откройте вторую дверь! Задохнемся нахер все!!!
- Тяга будет, Василич!
- Да и *** с ней… Тушим уже! И с кормы дверь открывайте…
Действительно – перейти в соседний коридор можно было бы, и закрыться, но кто будет контролировать людей в соседнем коридоре… Да и связь с мостиком – «Каштан» в предбаннике стоит – пост как – никак… А дышать становилось трудновато…
Кто-то поднес банку с водой… можно на физиономию плеснуть, ветошь мокрую к носу прижать – становилось немного легче, но вот глаза – то без защиты! Режет дым! Уйти – нельзя!
- Где еще КИПы? Сюда несите… Или задохнемся…
Из аварийного коридора пахнуло то ли дымом, то ли паром… Скорее – паром вперемежку с дымом. Начали лить воду внутри… Доносился стук топора, шипение воды, пожарный шланг то напрягался, то ослабевал – включали разную подачу воды…
- Где еще КИПисты? Готовы?
Это была так сказать вторая волна, уже без огнезащитных костюмов, а просто в робе, но в противогазах. Их задача помочь первым – тех кто в самом опасном моменте, в непосредственной близости с огнем… Всего огнезащитных костюмов два на аварийную партию.
Сквозь дым было видно как по аварийному коридору потекла вода – грязная, черная, с мусором… промелькнула пожарная перчатка… Вскоре уровень воды повысился до самых комингсов… Вот тут –то и пригодилась открытая дверь на ют – вода заполнив прачечную и душевые начала быстро подниматься и переливаться наружу, на ют…
За буксиром тянется шлейф дыма и пара… «Веселенькое» зрелище, наверное, со стороны посмотреть!!! Как там наши «соседи» по переходу отреагировали? Охренели, наверное. Думается, что меняют курс и спешат на помощь…
Мостик:
- Сколько воды на левый борт приняли?!
Ну ты ёёёё! Кто ж ее считает! Счетчики не предусмотрены… Вообще, правильно интересуются.
- Тонн пять, не более! – бодро отвечает Василич. Он вообще, держится бодрячком и со смехуёчками…
- Смотрите там… крен…
- Да ну на ***, какой крен… Она вся за борт сливается…
- Все равно – контролировать!!! А вообще, сейчас можете сказать – ЧТО горит?
- А тебе это надо – СЕЙЧАС? У меня люди в отсеке… вот вернуться – расскажут…
Из коридора вывалился Думаленко и буквально чуть ли не сорвал вместе с головой противогаз…
- Оно, сука, не дышит…- сообщил задыхаясь, жадно ловя ртом воздух… с дымом, кстати…
Говоря проще, КИП скурвился… Такое бывает. Люди гибнут. Очень ненадежная вещь… А вообще, как повезет.
- Думаленко – на ют… быстро… на свежий воздух… - распорядился Василич. – Кто следующий,… готов?
Но в проеме появился еще один пожарный. Сдернул каску, затем противогаз.
- Вроде все. Тлеет… Парит… Дымит… Открытого пламени нет… Надо еще сходить… пролить. Носовая партия тоже отошла…
Дым с паром, действительно, стал значительно реже… Только под подволоком держался упругий смог. Дым не прибавлялся. И хорошо… Почти победили….
В проеме двери правого коридора показался капитан.
- Что тут у вас?
Тревожно вгляделся в лица…
- Есть пострадавшие?
- Нет, Михаил Иванович! – за всех ответил Василич.
- Думаленко на юте… отдыхивается, – заметил кто-то…
-Что с ним?
- КИП закурвился… Отправили отдышаться… Думаю, что не страшно… – это Василич ответил.
Капитан заглянул в левый коридор…
- Огня нет?... Пролейте еще… А я на мосту… - ткнул пальцем вверх.
Потом заметив меня, спросил:
- Сергей, ты в своем [машинном] журнале успел что-нибудь написать?
- Да нет… когда бы успел.. – отвечаю.
- В общем, не пиши по вахте ничего… Напиши только – мол, объявлена учебная пожарная тревога… Понял? А я остальное сращивать сам буду…
И добавил для всех:
- У нас была УЧЕБНАЯ ПОЖАРНАЯ ТРЕВОГА! Это если кто вдруг в Камрани интересоваться будет настойчиво. Всем понятно?... Я пошел…
Понятно стало немного позднее. Капитан взял на себя риск… наверное неоправданный и… сложный (как ни странно это звучит), но на то он и капитан… На сопровождавшем нас СРе шел старший перехода, капраз какой-то… Естественно, завидя дым, с СРа запросили – что там у вас происходит, нужна ли помощь… Капитан, по сути еще не зная ни причин, ни размеров пожара, даже не предполагая о его последствиях, доложил, что у нас объявлена учебная пожарная тревога… мол, зажгли дымовую шашку… Зачем – расскажу немного ниже…
А сейчас… огонь был побежден, дали отбой тревоге, постепенно все собиралось в исходное. Я спустился в ЦПУ…
В ЦПУ собралась неформальная «летучка» - механики, электрики, мотористы… кто не занят был свертыванием пожарного снаряжения.
Вопрос один – почему горело…
Чувствовалось, что электромех наш Николаич, он же СЭМ, немного не в своей тарелке… Как правило основная часть пожаров происходит по причине неисправности электрооборудования. А Николаич – электромеханик серьезный, по электричеству у него все в лучшем виде. Вот и крутанулся он уже в пожарное помещение, сейчас был больше в курсе, чем мы все…
- Не понимаю… - это рассказывал Николаич. – Не понимаю, почему там пыхнуло… Во первых, там никаких силовых агрегатов нет… так… санитарная вентиляция… изоляцию мерили совсем недавно. А больше – то и нечему гореть- то… Кроме вентиляторов нам никакого электрооборудования нет… Так что это не по моей части…
- Ладно сейчас гадать… сейчас там проветрят… приберут… будем поглядеть, «чему и почему». – Это дед говорит…
- Да что глядеть… и так все ясно… - вклинивается Василич. – Заглянул я туда… Стоят два бочонка – один с сухим суриком, второй с серебрином. Прикрыты были мешковиной… Это ж надо – сурик с серебрином хранить!!! Николаич, помещение твое – боцман у тебя аредовал под свои лантухи?
- Да…
Вот и ответ… Бочонки старые, проржавели… все наружу посыпалось… А сурик с серебрином – очень не дружат… Плюс совсем недавно, дня три назад, наши воины-пассажиры [Василич имел ввиду матросов срочной службы, которые были у нас пассажирами] забили гальюны… гавнецо всплывало – помните?… А гальюн за переборкой… Переборка снизу тоже вся в дырах… Вот и протекло в вентиляционную…
- Ну и что?...
- Сурик, серебрин плюс… гавно с мочой… то бишь, производная селитры… плюс температура – снизу машина греет, сверху – солнце палит… Начало тлеть, потом мешковина загорелась. Горело медленно и вяло… Воздуха мало было… Краска на переборках занялась… Температура возросла. Дым не чувствовался – коридор не ходовой… да и горения как такого не было – так тлело потихоньку ввиду отсутствия кислорода…
- Потом сгорели резиновые дюриты между насосами и магистралями… Как только они перегорели – сразу приток кислорода – санитарная вентиляция-то работает… вытяжка в основном… Ну вот тогда и пыхнуло…. А так как вентиляция вытяжная – дым повалил наружу… в аккурат под левый бот – там все вентиляционные грибки-то и стоят… Вот вам и ответ – почему у нас случился пожар, в результате которого мы, во-первых, лишаемся премии за этот месяц, во-вторых, становимся аварийщиками на весь период боевой службы, хер теперь кто отмажет… Боцману привет горячий… Он уже там суетится – чует спиной чья задница пострадает в первую очередь…
Постепенно все вернулось в свое русло… Только боцман со своей командой суетился над ликвидацией последствий пожара. Плюс ему выделили всех военных пассажиров. Каждому их них выделили участок, который должен быть вымыт, отшкрябан, загрунтован, приготовлен к покраске… К утру ничего не напоминало произошедший накануне пожар – чисто, все вымыто, загрунтовано суриком, деревянная дверь ввиду того, что пришла в полную негодность – заменена на другую (у боцмана в загашнике не только дверь лишняя найдется)… К следующему вечеру, когда сурик высох – все было покрашено слоновкой… Дюриты на вентиляции заменены… Шик, блеск, красота!!!...
Пожара как будто бы и не было…