КОЛЕСО ВРЕМЕНИ*
В музей песка японского города Нима каждый день приходил человек и, стоя перед песочными часами, имеющими в высоту шесть метров и цикл опорожнения один год, читал стихи:
Карьер песчанный...Вот где дремлет время. Откуда жизнь берут песочные часы.
Лежит песок, не ведая, что бремя
Несет…судьбою брошен на весы.
Отсчитывая дни, секунды, миги,
На мир смотря сквозь тонкое стекло,
Неся эмоции, давая мыслям сдвиги…
Песчинка вниз, глянь время утекло..
В стеклянной колбе время проживает
И отмеряет в мире срок всему…
И Царь природы мыслит, но не знает
Песка объем, что выделен ему.*****
Толпа посетителей музея собиралась к приходу Исаака и, не понимая по-русски, с замиранием сердца слушали эти стихи и подавали Исааку монеты.
* * *
- На клизмение! На клизмение! На клизмение!
Услышав этот призыв клизмящей медсестры, клиенты проктологического** отделения республиканской больницы ринулись, пытаясь обогнать друг друга, к клизменной. В этот раз Исааку Моисеевичу первым прибежать не удалось, и он, получив свою порцию из литровой клизмы, бросил тоскливый взгляд на спрятавшийся за цветастой занавеской унитаз, стремглав понесся на второй этаж, где находился мужской туалет на одно «очко» и на этом «очке», если не придешь первым, места уже не было, и на нём восседало, толкая друг друга задами минимум по три человека. Все трое пыжились, тужились и довольно кряхтели, бросая презрительные взгляды на, бегающих вокруг них с вытаращенными глазами, коллег.
Иногда Исаак Моисеевич врывался, несмотря на истошные крики женщин, в находящийся рядом с клизменной женский туалет, где было три очка. И, сделав свое дело, с гордо поднятой головой удалялся. Но сегодня случилось неожиданное: женщины забаррикадировались в своем сортире и пускали только особей своего пола. Обозвав их нехорошими словами, Исаак Моисеевич понесся на второй этаж к мужскому «очку».
Пробежав половину пути, понял, что дальше бежать необходимости нет, а надо идти в душевую, где большинство таких же неудачников под струей воды из ржавой трубы, отмывало свои чресла и мощи.
Подобное повторялось ежедневно и, наконец,
терпение Исаака Моисеевича лопнуло, и он решился на революционные меры: в холле отделения, когда улеглись спать дежурные врачи с медсестрами, Исаак Моисеевич собрал «актив».
В «актив» входили ожидающие операции по поводу непроходимости кишечника и уже прооперированные, находящиеся на реабилитации. Последние радостно попукивали, это происходило самопроизвольно и свидетельствовало об успешно проведенной операции. Те, кому операция ещё предстояла, прислушивались и пытались делать то же, но безуспешно.
Обратившись к «активу», Исаак Моисеевич предложил провести пикет у кабинета зав. отделением с требованием: «Каждому больному по очку! Коррупции - клизму!»
- Как вы себе это представляете? – задала вопрос дама лет тридцати и неожиданно для себя громко пукнула. Она прислушалась к себе, повторила еще раз и покинула совещание: у нее начался процесс выздоровление – проходимость восстановилась. Но вопрос: «Как вы себе это представляете?» остался.
- Господа! – обратился к присутствующим Исаак Моисеевич, - я прямой потомок Рутенберга Пинхуса Моисеевича***, соратника попа Гапона. Так вот, мой предок был рядом с попом Гапоном 9 января 1905 года, в кровавое воскресенье, а потом организовал убийство этого попа. Он покарал этого провокатора. Я изучил мемуары Рутенберга и знаю, как проводить пикеты.
Собрание утвердило требования и утром его участники выстроились у кабинета зав. отделения. И, когда тот появился, начали скандировать: «Каждому больному по очку!!!», «Коррупции – клизму!!!».
Заведующий отделением жестом руки остановил пикетчиков и задал вопрос:
- Где вы нашли в нашем отделении коррупцию?
- Клизменная сестра за пользование унитазом, который за занавеской в клизменной, берет по пятерке, - вскинул голову Исаак Моисеевич.
- Хорошо, - сказал главврач, - и вызвал к себе эту сестру.
- Ваши анестезиологи и хирурги тысячами берут, а меня за пятерку упрекают, - подбоченилась сестра.
- Хирурги не в счет, - крикнул Исаак Моисеевич, - они и зарезать могут, если не дашь, а Вы злоупотребляете практически безопасной клизмой и делаете ее, совместно с унитазом, предметами незаконного обогащения.
- Поняла, - потупилась сестра, увидев, как ей подморгнул заведующий отделением - я больше не буду.
- То-то же, - похвалили ее пикетчики.
- Так вернемся к вопросу об увеличении очков в сортире. Мы требуем: «Каждому больному по очку!» И мы не уйдем отсюда, пока это требование не будет выполнено.
- А где я вам дополнительные очки возьму? В стране – дефолт****, - пожал плечами зав. отделением.
- Не уйдем! Не уйдем! Не уйдем!- скандировали пикетчики.
- Хорошо, дайте время, я подумаю, - и доктор показал своим видом, что аудиенция окончена Пикетчики начали выходить из кабинета. Но Исаак Моисеевич задержался:
- У меня личный вопрос, - обратился он к врачу.
- Слушаю, - ответил тот.
- Когда меня к вам привезла скорая помощь, то для определения диагноза мне ввели барий* и тут же начали требовать его вернуть. Но я не знаю, куда он делся. Он из меня не выходил, но и десять рентгенов его во мне не обнаружили. Но ваши сотрудники по нескольку раз в день задают мне вопрос: «Где, блин, барий?» А я откуда знаю. А лечащий врач вообще грозит: «Не скажешь где барий, хуже будет».
- Хорошо, этот вопрос я решу, - успокоил его главврач. И в тот же день решил все вопросы:
Вечером в отделение ворвалась охрана* больницы и дала всем по очку. Исааку Моисеевичу досталось и по кобчику. Но нет худа без добра: непроходимость у него сгинула и началась бурная проходимость. Весь в этой «проходимости» он был переведен в травматологию.
Его привезли в травматологическое отделение и забыли в коридоре.
Лежа на качалке, Исаак Моисеевич пытался вспомнить, что в таких случаях в своих мемуарах рекомендовал Пинхус Моисеевич, косивший в партийной кличке под Мартына Ивановича******, но ничего вспомнить не мог.
Тогда он решил поднять восстание, пообещав всем больным мгновенное выздоровление. Но не успел: прибежали два санитара и потащили Исаака на рентген. После рентгена, его поместили в палату интенсивной терапии и лечащий врач, обрадовав его словами: «Вам повезло – кости целы, а сильный ушиб таза – дело поправимое», - и приказал уложить потомка Пинхуса в «позу лягушки».
Поговорить было не с кем – в палате он был один.
Вечером ему подселили нового пациента с травмой руки. Пациент лег и за двое суток не произнес ни единого слова. Молчал и Исаак Моисеевич: он следил, чтобы потуги вновь не одолели его.
Утром, на третьи сутки, сосед вдруг обратился к Исааку Моисеевичу со словами: «В 1947 году в Молдавии мне по голове мажара двумя колёсами проехала» и замолчал.
Исаак Моисеевич на это никак не отреагировал. Часа через три сосед пояснил: «С тех пор у меня голова болит». Это Исааку Моисеевичу показалось очень смешным:
- Пятьдесят один год прошел, - заливался он звонким смехом – а у тебя голова болит.
От приступа смеха, дикая боль пронзила тело потомка соратника попа Гапона. На крик прибежала сестра и дежурный врач, сделали больному укол и отправили на рентген. А потом обнаружили компрессионный перелом второго поясничного позвонка. Лечили Исаака Моисеевича восемь месяцев, а потом отправили в Крымский Баден-Баден – лечебный курорт «Черные воды» на радоновые ванны.
Сидя в ванне, Исаак Моисеевич смотрел, как перетекает песок из одной камеры песочных часов в другую и вдруг до него дошло: это уходит его жизнь. И он пришел в ужас от наглядности убывания времени. Он сбежал из санатория, имингрировал в Израиль, там воспользовался оставленным на его имя Пинхусом Рутенбергом частью наследства, выехал в Японию, где посвятил остаток своей жизни служению ВРЕМЕНИ.
*Два таких гиганта существуют — «Колесо времени» (англ. Timewheel) в Будапеште (столица Венгрии) и в музее песка японского города Нима'. Имея высоту в восемь и шесть метров и цикл опорожнения в один год, они являются величайшими в мире устройствами для измерения времени. Ещё один гигант с июля 2008 года стоит на Красной площади в Москве. При высоте 11,90 м и весе в 40 тонн это, наверное, величайшие в мире песочные часы. Оба стекла часов были настолько велики, что в них смог разместиться BMW почти 5-метровой длины. В отличие от них самые маленькие в мире песочные часы имеют высоту всего в 2,4 см. Они были изготовлены в 1992 году в Гамбурге и пропускают весь песок из верхней камеры в нижнюю менее чем за 5 секунд.
*БАРИЙ - Бария Сульфат (Barium Sulphate) - соль бария, нерастворима в воде. Является рентгеноконтрастным веществом и вследствие этого используется при проведении рентгенологического обследования желудка и кишечника _
** Проктология- отрасль медицины,, занимающаяся лечением заболеваний кишечно-желудочного тракта.
***Рутенберг Пинхус Моисеевич – соратник попа Гапона,
****Дефолт 1998 года.
*****© Савин Валерий (ВС - гуру), время публикации: 4.06.2009 г. в 17:17
Свидетельство о публикации: № 5534-99492/20090604? АВТОР ЭТИХ СТИХОВ.
****** Мартына Ивановича – партийная кличка Рутенберга.
.
*
.
________________________________________