День рождения у Аси был в июле. В этом году она ждала его с особым нетерпением, ведь ей должно было исполниться шестнадцать. Она заранее договорилась с мамой о том, что именно в этот день срежет косу. Вот еще, маленькая она что ли, все время заплетать волосы, она хотела настоящую взрослую прическу. Мама разрешила, но не переставала причитать по этому поводу, что вот де, сколько времени отращивались волосы, и что многие девочки позавидовали бы такой густоте и пышности от природы. Но, в конце концов, рассудительная мама, которая всегда хвасталась перед подругами тем, что они-то с мужем придерживаются демократического стиля воспитания по отношению к единственной дочери, сказала:
-Я понимаю Аська, это не ты, не твоя коса, не твой выбор, это я хотела заплетать косу своей маленькой дочурке, а теперь ты выросла и делаешь свой взрослый выбор – пусть он пока касается прически, но ведь тебе предстоит делать еще много выборов в своей жизни.
Вот какая у Аськи мировая мама!
Правда в тот день, когда они сходили в парикмахерскую, Ася слышала мамин разговор по телефону с тетей Зоей:
- Зоя, я привела туда девочку, а вышла оттуда с девушкой. Я не готова к тому, что у меня взрослая дочь, я не заметила, как она выросла.
Ася подошла к маме и обняла ее за шею. Вера повернулась к дочери и улыбнулась ей с какой-то грустью во взгляде и сказала:
-Тетя Зоя передает привет, спрашивает, когда зайдешь, показать новую прическу?
-Когда же я зайду? Мне в лагерь надо собираться, может, перед отъездом заскочу, - ответила Ася, отошла от матери и снова уставилась на себя в зеркало.
Русые прямые волосы красиво лежали на плечах, она решила оставить длину до лопаток, но ей обрезали челку и сделали что-то вроде каскада, в общем, Асе безумно нравился ее новый образ и то, что ей уже шестнадцать.
В этом году бабушка устроила ее в летний лагерь для юных биологов, она сама была в числе организаторов этой смены, так как работала в региональном отделении РАН и у нее были хорошие контакты с биофаком университета. Пора было задуматься о поступлении в вуз, и выбор специальности уже ни у кого не вызывал сомнения, бабушка кандидат биологических наук, мама эколог, Аське тоже всегда нравилась биология, но идею с мединститутом она сразу отмела, так как не могла себя представить в анатомическом театре.
Лето обещало быть интересным, три недели в лагере на природе, где они будут заниматься биологией, ну и конечно, дискотеки, ночные прогулки, вечерние посиделки у костра, все то, что Асе так нравилось в летнем отдыхе. Бабушка тоже собиралась проводить мастер-класс по пчелам, которыми занималась всю свою научную карьеру.
Ася давно ходила на факультативы, организованные при университете для старшеклассников, и там у нее уже была своя тусовка умненьких мальчиков и девочек. Еще Аська любила литературу, особенно поэзию серебряного века, и в тайне мечтала стать редактором в каком-нибудь крупном издательстве художественной литературы, но эту мечту она держала про себя. Во-первых, поступать нужно будет на филологический, а она боялась ЕГЭ по литературе и русскому, во-вторых, ну какие в их портовом городе крупные издательства, это надо ехать в Москву или Санкт-Петербург. Наверно, нужно послушаться взрослых и идти туда, где все заранее известно и бабушке, и маме, и самой Аське.
Заезд в лагерь прошел буднично, она договорилась с Маринкой из параллельного класса, что будут держаться вместе, они так и расположились в комнате рядом, с ними поселились еще две девочки, обе оказались из гимназии.
На следующий день начали разбиваться на группы по темам полевых исследований, и Ася с Мариной выбрали семейство вересковых. Руководителем этой группы был некто к.б.н. Горин А.П., они нашли его в учебном кабинете, где сидели еще пять человек, двое мальчишек и трое девчонок.
-Заходите девочки, заходите, присаживайтесь. Сегодня я Вам прочту вводную лекцию про семейство вересковых, а завтра мы пойдем на полевые занятия. Меня зовут Андрей Петрович. Кто-нибудь из Вас уже знаком с вересковыми? Все, наверно, знают, то, что в народе зовут багульник, кустарник, который цветет такими красивыми розовыми цветами, относится к семейству вересковых. На самом деле это никакой не багульник, а Рододендрон Шлиппенбаха. Он, как и другие представители его семейства растет в кислых почвах, щелочные почвы не переносит…
Ася начала старательно записывать лекцию в тетрадь, сосредоточив на этом все свое внимание. Лектор был очень приятный молодой человек, светловолосый, невысокий с хорошо поставленным для диктовки голосом. Говорил он медленно, чеканя слова, при этом речь его не была монотонной или сухой. Асе приходилось сидеть на лекциях своей мамы и ее подруг, и ей нравилась манера институтских преподавателей преподносить материал, разве в школе бывает так, чтобы учитель вдруг увлекся, отвлекся, рассказал случай из жизни или анекдот, чтобы встряхнуть аудиторию. Мама ее всегда читала оживленно, в диалогической манере, часто задавая вопросы студентам, выслушивая их ответы, и потом как бы вступая с ними в полемику, продолжала. Тетя Зоя придерживалась большего академизма, нависала над аудиторией, читала лекцию авторитетно. Андрей Петрович как будто рассказывал увлекательную историю про рододендроны, их жизнь, их семейство, так как будто это были не растения, а очень хорошо знакомые ему люди. И эта его манера сразу понравилась Асе.
Как это произошло, она сама не поняла. Сначала он стал выделять ее в группе, ее стал ставить в пример, хвалил ее память на рассказанные им факты, она лучше всех описала соцветия, лучше всех сделала лабораторную, собрала лучший гербарий. Через некоторое время они, идя с полевых, уже практически постоянно замыкали шедших впереди ребят из группы и разговаривали уже не только о вересковых, но и об Аськиных планах на поступление, увлечениях, он знал лично ее бабушку, по публикациям и понаслышке знал маму. Он тоже любил стихи и фильмы Марка Захарова, которые с детства обожала Аська.
Первой, кто обратил на это общение внимание, была Марина.
-О чем это вы с ним опять всю дорогу говорили, с Андреем? – за глаза девчонки звали его без отчества.
-Да так, об Анне Ахматовой, он стихи читал.
-Ему нельзя с тобой разговаривать, - произнесла Марина, опустив глаза, и делая вид, что она увлечена своим маникюром.
-Это еще почему? – возмутилась Ася.
-Потому, что он большой, а ты маленькая! Сколько ему лет?
-Я не знаю, - Ася растерялась, - причем здесь это, нам что поговорить нельзя, если разговор интересный?
-Нельзя, раз он не со всеми разговаривает, а только с тобой.
-Да ты просто завидуешь! Ты тоже могла идти рядом и разговаривать.
-Кто пойдет с вами рядом? – буркнула Марина возмущенно и предпочла больше ничего не говорить.
В середине августа Ася вернулась домой, но общение с Андреем Петровичем продолжалось. Он стал приглашать ее на прогулки, писал ей «В контакте» и в "аську", один раз предложил съездить вместе на море. Тогда Ася решила сказать о нем маме.
-Мама, можно я на Шамору съезжу завтра?
-С кем? – отозвалась Вера, она жарила гренки к чаю.
-С Андреем Петровичем, моим руководителем из лагеря.
-А, вы всей группой поедете? На автобусе?
-Нет, мы вдвоем, на его машине.
-Вот это новости? – Вера перевернула гренку, и уставилась на дочь. – А сколько ему лет, этому Андрею Петровичу?
-Не знаю, - Ася пожала плечами. – Он молодой, его бабушка знает, они вместе работали, он преподает в универе.
-Ничего не понимаю, зачем тебе с ним на море ехать?
-Ну, мы дружим, с ним интересно разговаривать, мама, да ничего в этом такого нет, почему Вы все сразу о плохом думаете?! – Ася, в конце концов, возмутилась, что такого, если ей нравится дружить с умным и взрослым человеком.
-А кто еще думает плохо? – полюбопытствовала Вера, ситуация казалась ей все более и более интригующей, ладно Аська, девчонка, что с нее взять, но взрослый мужик, ему-то что от нее надо?
- Маринка, но я с ней поссорилась, она просто завидует, что нам вместе с ним интересно разговаривать, а ей и нечего даже вставить в наш разговор.
-Очень может быть, - задумалась Вера. – Давай сделаем так, я сейчас позвоню бабушке, и если она действительно его знает, ты можешь с ним съездить, но только если с Вами поедет Марина или еще кто-нибудь из твоих подруг. Наверняка кто-нибудь захочет завтра на море, если ты скажешь, что Вас отвезет на машине знакомый твоей бабушки. И, конечно домой ты должна вернуться засветло, договорились?
-Ты самая лучшая мама на свете! – воскликнула Ася и кинулась писать эсэмэску Андрею Петровичу, не возражает ли он, если она возьмет с собой подругу. Он, конечно, не возражал.
День выдался чудесный, солнце искрилось на высоких волнах, и Ася с Мариной не хотели выходить из воды. Андрей Петрович много фотографировал, и их с Маринкой тоже фотографировал. Он купил им вареных креветок и попкор, и даже один большой стакан пива на двоих.
Вечером Ася взахлеб рассказывала маме, как замечательно провела время, до начала занятий, они еще два раза так съездили на море. Марина совершенно перестала на Асю дуться, и принимала ее дружбу с взрослым преподавателем, как данность, но Вера начала сильно беспокоиться за дочь.
Первым шагом ее было выяснить как можно больше про этого Андрея Петровича. Биография его была обычная, ему было тридцать два года, он не был женат, родители его переехали в Хабаровск, во Владивостоке он жил один в двухкомнатной квартире на Первой речке, преподавал в университете. В общем, интеллигентный молодой человек интеллигентной профессии. Элеонора Павловна, Верина мама, действительно знала его лично, встречались в научных кулуарах, он занимался вересковыми, некоторые из которых, как известно, медоносы, она – пчелами. Одного ни Вера, ни ее мама не могли взять в толк, как возникла и на чем могла держаться эта дружба шестнадцатилетней девочки и взрослого мужчины. Вера специально зашла в университет, чтобы увидеть Горина, выходящим с лекции, выглядел он, конечно, моложе своих лет, ему едва можно было дать двадцать пять. Она стала негласно следить за дочерью, переписка была неприкосновенной – иначе, в чем же демократизм воспитания. Но Асины приходы и уходы были взяты под контроль, а также обязательными стали расспросы, где бывали, что делали, Ася всегда подробно рассказывала о нем, ей нравилось рассказывать о том, как они с Андреем проводили время. «Это она уже стала звать его просто Андреем», - отметила про себя Вера. Они встречались несколько раз в неделю, и это уже невозможно было скрывать от Вериного мужа Стаса.
-Что у Аськи парень появился? - как-то спросил он. - Все время веселая, поздно домой приходит, постоянно в телефоне.
-Да так, друг по интересам, - как можно равнодушнее ответила Вера. – В лагере познакомились, он биолог.
Слово за слово, Стас вытянул из жены подробности этой дружбы и был очень не доволен.
-Что ему от нее надо, Вера? Зачем ты это позволяешь?
-Да, что тут такого, в самом деле, его мама хорошо знает, он нормальный молодой человек, у них там своя тусовка биологов, Аське полезно с умными людьми пообщаться.
-Ты, мать, совсем рехнулась! – всегда спокойный Стас был не на шутку возмущен. – Он взрослый мужик!
-Да она мне все рассказывает, они вместе гуляют, с Маринкой иногда, он их мороженым кормит, беседуют о кино, о музыке, он ее в театр пригласил в субботу. Мне кажется, ей полезно будет такое интеллектуальное общение. Если им интересно разговаривать…
- Дай мне его телефон! Я с ним поговорю!
-Да о чем, Стас? Что с тобой? – Вера испугалась, что в гневе муж может что-нибудь вытворить и это как-то повредит Асе, расстроит, поссорит ее с отцом и с ней.
-Пусть знает!.. – Стас захлебывался в своем гневе. – Пусть только попробует ее пальцем тронуть! – орал он. – Я ему, этому хрену яйца оторву!
-Тише, что ты орешь, соседи услышат. Сейчас Аська придет, ты что, хочешь ее расстроить, напугать ее хочешь, поругаться с ней, она ничего плохого не делала, я бы знала. Она все-все мне рассказывает, поверь, их дружба безобидна, - Вере еле-еле удалось успокоить мужа. С этого дня к ее роли следопыта добавилась еще одна – громоотвода.
Вера все же очень сильно переживала и решила посоветоваться также с ближайшей подругой Зоей.
-Да он педофил! – безапелляционно заявила та. – Ты понимаешь, что это преступление, и оно совершается по отношению к твоей дочери?
-У них ничего нет, да и почему все предполагают самое плохое, - Вера уже сама не понимала, то ли она повторяет слова дочери, то ли сама себя уговаривает.
-Вера, включи мозги, он взрослый мужик, ему секса надо, он не будет с ней месяцами за ручку ходить!
-Ну как ты не понимаешь, Зоя, ему просто интересно с Асей общаться, ведь моя Асенька интеллектуалка, - Вера все-таки надеялась, что это безобидное общение, но тогда зачем вообще было советоваться с подругой.
-Ха, ну не смеши меня, были и поумнее твоей Асеньки! Интеллектуалки ты и я, но с нами он уже не захочет общаться, мы для него заветренное мясо! – Зоя была непреклонна и нарочно говорила резкости, стараясь образумить Веру.
-Фу, как грубо, Зоя, в самом деле, почему им нельзя просто дружить?
-Это пресечь надо на корню все это их общение, и давно это надо было сделать, ты же мать. Пойми, он самый натуральный извращенец. Ася не с ровесником мир познает, это растление – открой Уголовный кодекс! – Зоя никак в толк не могла взять, почему подруга не бьет тревогу, почему не подключена милиция, почему она не написала ему на работу, все это она попыталась до подруги донести, как могла, но Вера твердила одно «дружба», хотя было очевидно, что она сама с трудом верила в это. В конце концов, она озвучила свое основное опасение:
-Знаешь, Зоя, моя девочка влюбилась, и она все-все мне рассказывает, у нее глаза светятся, она такая счастливая, ну как я сейчас пойду против нее, как? Ведь она любит его, если я начну вмешиваться, я стану для нее врагом номер один, я не хочу быть врагом своему ребенку, хочу быть другом, пойми, - она умоляюще глядела на подругу, как будто от Зои зависело, сохранит ли она доверительные отношения с дочерью или нет.
-Мне нечего сказать, поступай, как знаешь, ты ведь никогда меня не слушаешь, просто это не твоя жизнь, а жизнь твоей дочери, а она у тебя еще несовершеннолетняя, а значит, за нее отвечаешь ты!
Ася ничего не знала о мучениях мамы, она наслаждалась золотой осенью, и светлым чувством, таким светлым, что от него хотелось петь. Он брал ее с собой в компанию своих взрослых друзей, некоторые были с женами или девушками, он водил ее в кафе и кино, он часто забирал ее из школы, а если не забирал, она доезжала на троллейбусе до института и ждала его после лекций. Домой она приходила к девяти, это правило соблюдалось непреклонно, уроки делала с его помощью, мама строго-настрого наказала, чтобы она ни в коем случае не съехала по учебе, иначе расскажет обо всем отцу. Ася была рада, что мама стала ее наперсницей, но было все-таки то, что она маме не рассказала. То, что у них все произошло.
Сначала он начал брать ее за руку, потом целовать в щечку на прощание, и при встрече, часто обнимал, и, наконец, они в первый раз поцеловались. Тогда они сидели у него дома, уже был вечер, и он собирался отвозить ее домой. После он сказал:
-Асенька, девочка моя, ты ничего не бойся, я тебя не обижу и ничего не сделаю, пока ты сама не захочешь, но так не может продолжаться вечно, я люблю тебя и знаю, что ты меня тоже любишь, и мы должны быть близки, это наша судьба.
Всю дорогу, пока он вел машину, он говорил ей, как ему приятно быть с ней, и как ему тяжело каждый раз с нею расставаться. Ася слушала его, затаив дыхание, и уже знала, что все произойдет в следующую их встречу, и знала, что он это уже знает. Только она боялась, что как же она потом после всего зайдет домой, и наверно все всё сразу заметят, не возможно будет не заметить, что что-то в ней совсем-совсем изменилось. Но когда этот день наступил, и она вечером пришла домой – ни мать, ни отец ничего не заметили. Мама сидела на кухне и болтала по телефону, отец сидел в большой комнате за компьютером. Ася зашла в свою комнату, легла на кровать и, закрыв глаза, прислушивалась к себе – новая она нравилась ей и не нравилась одновременно. Но ведь она не одна – с ней Андрей, и он ее любит, а, значит, все будет хорошо и правильно.
-Зоя, мне кажется, они спят, - на этот раз Вера была совершенно растеряна, - я не знаю, что делать.
-А что я тебе говорила?! – Зоя снова стала предлагать обратиться в милицию, написать кляузу на работу к Горину, либо прижать его к стенке силами родных и близких Аси.
-Но что это изменит в Асиной судьбе, она возненавидит всех нас, кто портит жизнь ее любимому.
-Но не женится-же он на ней, опомнись, ей шестнадцать!
-Сейчас может и не женится, но вдруг это настоящая любовь, я знаю, что такое любить, как я могу запретить или помешать в этом своей дочери, она такая нежная, такая впечатлительная девочка, она ведь потеряет веру в близких ей людей.
-Ты меня извини, Вер, ты чушь несешь. Ты что не понимаешь, ему тридцать два, он не женат, он препод на факультете, где одни девчонки учатся, да он специализируется на этих девочках! Он не остановится, ему все время нужна девочка, он скоро потеряет всякий интерес к Асе, - Зоя была абсолютно уверена в том, что говорила, невозможно, чтобы в этой истории была хоть капля истинного чувства, ничего кроме интереса к нимфетке со стороны застрявшего в подростках безответственного типа, который всю жизнь будет искать идеал в молоденьких девушках.
-Ну, подожди, разве не бывает пар с большой разницей в возрасте, сколько угодно. Вспомни Светку с кафедры рационального природопользования, у нее ж роман с проректором, а ему пятьдесят, - Вера могла бы назвать еще кучу примеров, где пары действительно любили друг друга и их истории длились годами и даже приводили к браку.
-Ха, сравнила, так Светке не шестнадцать, двадцать шесть, она морально и физически сформировалась, финансово ни от кого не зависит, она взрослая баба, а у тебя дочь маленькая доверчивая девочка. Если он так ее любит, пусть берет за нее ответственность, пусть забирает ее от Вас со Стасом, почему вообще вы должны его женщину содержать? Если он счел ее достаточно взрослой для траха, значит она достаточно взрослая и для семьи.
-Да, ну о чем ты? Мы ее никуда из дома не отпустим, - Вера себе и представить не могла подобный исход.
-Речь не о Вас, ее у Вас никто и не заберет, только использует, в душу наплюет и бросит, помяни мои слова, - Зое было до слез жаль Аську, все-таки дочь лучшей подруги, росла на ее глазах, была бы ее дочерью, она бы ни в жизнь такого не допустила, но с Верой бесполезно было разговаривать.
В конце декабря Вера пришла домой с зачета пораньше и удивилась, обнаружив, что дверь закрыта на один замок, значит, Стас уже пришел, может что-то случилось, но Стаса дома не было, а из комнаты Аси доносились глухие рыдания.
Вера зашла в комнату дочери и обмерла, Ася плакала горько и надрывно и наверно не один час, потому, что весь пол был усыпан обрывками мокрой туалетной бумаги, и уже заканчивающийся рулон Ася сжимала в руке.
-Девочка моя, что случилось, Ася, Асенька, ответь, - Вера села на кровать и стала обнимать и целовать дочку. – Что, кто тебя обидел, что, родная?
-Он… он сказал… сказал, надо нам побыть врозь, не встречаться какое-то время, подумать…
- Ася захлебывалась в рыданиях. – Он сказал, сказал… что не знает, что он любит больше – меня или свою свободу…
-Милая, девочка моя, Асенька, забудь и думать, дорогая, зато знаешь, как мы с папой тебя любим, знаешь, больше всего на свете! - Вера не знала, чем еще утешить дочь.