1.
Я живу в одноэтажном секторе города. Улица, по обе стороны – заборы. Чаще из цветного профилированного листа, но кое-где сохранился штакетник. За заборами – коттеджи. Во дворах коттеджей – собаки.
Тихо у нас. По утрам- вечерам шелестя машины проедут и опять тишина. Благодать. Птицы поют, кузнечики стрекочут, бабочки крыльями опахают. Отдыхают напряженные жизнью нервы.
И вдруг совершенно некстати начинают лаять собаки. Сначала доносится с края улицы, в тишине разносится далеко. Затем и скоро к одиночному лаю подключаются соседские псы. Все больше и больше подключается псов, все ближе и громче лай. Лают злобно, с остервенением. Какофония. Поневоле вскакиваешь с кровати, бросаешь свои дела. Бегом к псу.
- Ты, что же, Рекс! Тихо, Рекс! Успокойся, Рекс! Успокойся!
Куда там! Рекс только пуще ярится, вырывается, лает, бросается на забор.
Что означает: на улице появился бродячий пес. Жалкая, голодная, шелудивая дворняга трусит по улице, жадно принюхиваясь: вдруг кто корочку обронил? На нашей улице корок, конечно, никто не роняет. Состоятельные люди живут.
Пока я уговариваю Рекса заткнуться, на соседнем дворе уговаривает свою собаку сосед.
- Привет, - кивает он мне. – Ишь, как распереживались наши собаки, что чужой зашел на их территорию.
- Да, - думаю я. – Это столько откормленной злобы и ярости на несчастную полудохлую бродячую псину? Что сама еле ноги волочит. Нет, тут другое.
Тут - так - выплескивают рабы свою ненависть к несчастному носителю свободы. Не из зависти, нет: открой ворота, вслед свободе от миски не убежит никто. За это и ненавидят, что от миски не убежать. Никак.
Думаю я про себя. Вслух, понятно, не говорю.
2.
Говорят, что скоро будет решена проблема бессмертия. Ученые, да что ученые – практики, уже научились выращивать отдельные органы в пробирках. Кишки, печеночную ткань, кожу, кости. Не за горам, когда в 3D-принтерах начнут «выращивать» человека целиком. Осталось научиться копировать и пересаживать в новое тело память, и проблема бессмертия решена.
Интересное наступит времечко. Правильнее сказать: безвремечко. Ибо времени не будет. Время – это перемены. Состояние покоя (а периодически возникающие одни и те же ситуации с одними и теми же действующими лицами – это тот же покой) означает, что время остановилось. А полная остановка времени, полное отсутствие перемен – это смерть.
Таким образом, достижение бессмертия индивида имеет результатом гибель для человечества.
Да уж. Видно, природу не обманешь.
Из чего вытекает и другой любопытный вывод.
Выходит, что, умирая, мы движем время вперед. Смерть каждого из нас как бы заводит пружину космического часового механизма.
Однако.
3.
Истина есть идея, породившая этот мир и до сих пор удерживающая его на плаву.
4.
Глупость может быть милой и тогда она называется непосредственностью. Глупость может быть обаятельной и тогда она именуется простотой. Когда же мы говорим собственно о глупости, чаще всего подразумеваем недостаток культуры, нежели ума.
5.
Все морально-этические системы построены на отрицании. Не делай того, не делай этого. Почти нигде не встретишь: вот как надо, учись! Интересно, почему?
Наверное, потому, что абстрактное, безличное зло существует. Убийство. Или воровство. Или жадность. А абстрактного добра нет. Добро всегда конкретно и рождается в противодействии злу. И потому живет добро до тех пор, пока живет (и действует) зло. И потому добру никогда не победить зло без ущерба для себя самое.
Повод задуматься: когда желаешь добра ближнему своему, чего ты желаешь?
6.
Я блудный и непутевый божий сын, как всякий сын, не больно-то верящий в своего отца, пропускающий его нотации мимо ушей. Но когда я чувствую, что он в меня верит, мне бывает неловко его подвести. Наверное, я говорю о совести.
7.
Счастье - нечаянная радость. Счастлив нашедший клад. Счастлив раб негаданно облагодетельтвованный хозяином.
А свободный человек не клады ищет. Свободного человека никто облагодетельствовать не может.
Счастье - удел рабов.
8.
Смерть, подводя итог, выступает по сути обязательной сделкой, от которой ни одна из сторон уклониться не вправе.
Но что в данной сделке товар, а что является платежным средством?
Выступаем ли мы в качестве покупателей, приобретая нечто в обмен на пережитые страсти, страдания, радости, достижения, неуспехи, горести, разочарования, победы?
Или выступаем в этой сделке в качестве продавцов, вынужденные, как все творцы рано или поздно свои творения с рук сбывать – не столько по нужде, сколько ради того, чтобы ввести продукт в оборот, придав Вселенной легкий, как дыхание, импульс?
Разумеется, люди верующие желали бы видеть себя не продавцами, а покупателями.
Не продавцами жизни, а покупателями смерти.
Да и неверующие, пожалуй, тоже.
Люди более склоны приобретать, чем транжирить.
Вытекает:
а) жизнь и смерть равноценны;
б) все люди - самоубийцы?
9. Справедливость - высшая форма равенства. Это - в общем. Однако конкретно каждый под справедливостью, как правило, понимает обретение того, что есть у других, но ты по каким-то причиной обделен. И никак не наделение всех людей тем, чем ты по воле случая или судьбы обладаешь. Поэтому справедливость - злая и опасная химера. Ибо равенство возможно только в неимении, а любое обладание - суть неравенство.
10.Демократия, заявляя плюрализм в качестве своего основного принципа, тем самым утверждает нормой отсутствие для граждан любых других норм, которыми они обязаны были бы руководствоваться.
Таким образом, демократия – ненормированный, ненормативный, а можно сказать, и ненормальный строй.
В силу чего именно демократия выступает разрушителем-ниспровергателем любой религии, ибо религия по сути есть совокупность норм, возведенных в принцип.
Демократия, оказывается, гораздо больший безбожник, чем тоталитаризм, каковой всего-навсего подменяет одну веру другой.
11.Говорят, талант – поцелуй Бога. Мне - сомнительно. Ведь тогда придется признать, что к одним своим чадам Творец испытывает заведомо большую приязнь, чем к другим.
Талант, разумеется, дар. Но - подарок ли?
Можно ли талант назвать подарком Бога, если талант – безусловно, крест?
Или, вернее сказать, талант – те гвозди, какими человек накрепко прибиваем к кресту.
И тем самым вынуждаем нести свой крест всю жизнь на своем горбу. Не имея возможности ни отлучиться, ни сбросить, ни отставить на время ношу, как бы не тяготила она, как бы ни хотелось зажить как все – бездумно, счастливо и привольно - никому ничего не должен и ничем не обязан.
Под крестом здесь понимаем судьбу. Под гвоздями – предопределение судьбы. Рамки, границы и пределы, которые на судьбу налагает талант. Обязывающий человека рабски служить ему, слушать и слышать лишь его зов, видеть и внимать лишь его указующему персту.
Нет, полагаю я, Бог справедлив. И приязнь Он испытывает равную ко всем.
Когда одних наделяет талантом, а других одаривает свободой.