Новый взгляд на Павла сомнительное богословие

Инквизитор Эйзенхорн 2
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ПАВЛА: СОМНИТЕЛЬНОЕ БОГОСЛОВИЕ
Андрей Штерн
 
За последние три десятилетия целый ряд научных событий, известных как "новый взгляд на Павла" бросает вызов традиционной интерпретации теологии посланий Павла, в частности, к Галатам и Римлянам, как они воспринимались в период после Реформации в ходе дискуссий о взаимоотношениях веры, дел и спасения. Первоначальный вклад в «Новые перспективы» внесли Э.П.Сандерс и Джеймс Г.Данн, их идеи впоследствии претерпели существенное расширение и привели к пересмотру евангелических представлений о Новом Завете у Н.Т.Райта.
В западном богословии по крайней мере, со времен Августина «юридическая» интерпретация была центральной в восприятии догматов о спасении как в католицизме, так и в протестантизме. Новые Перспективы предлагают нам по существу отказаться от этой модели, считая, что это необходимо, чтобы критически осмыслить то, как она функционировала в посланиях Павла как еврейского автора I века. Как консервативные протестанты мы видим здесь серьезное заблуждение, ставящее сомнение саму основу Евангелия.
 

Оправдание
 
По-гречески «оправдать» - глагол, связанный с существительным «праведность»; «быть оправданным» традиционно понимается как путь, которым мы становимся праведными. В большинстве направлений христианского богословия оправдание понимается как личное событие, посредством которого грешник освобождается от греха и возрождается к новой жизни; таким образом, это слово описывает способ личного спасения. Однако в иудаизме Второго Храма речь шла скорее об ожидании будущих событий, когда Бог начнет открыто отстаивать народ Израиля, который является верным поклонником Единого Истинного Бога. Таким образом, оправдание по сути есть корпоративное и эсхатологическое событие. Оно состоится, когда в грядущий день вынесения судебного решения будет установлено, что члены общины были верными последователями Бога. Бог в конечном счете признает статус Своего избранного народа и вознаградит его за верность.
Сторонники Новых перспектив, небезосновательно полагая, что традиционный христианский, особенно протестантский взгляд на оправдание слишком индивидуалистичен и недооценивает этот коллективный уровень еврейского сознания, принципиальный для Павла, считают, что необходимо вернуться к древнему пониманию оправдания, для которого ключевое для Запада переживание индивидуальной греховности и вины отходит на второй план (так рассуждал еще Кристер Стендаль). Однако на самом деле это серьезное непонимание классических еврейских источников, из которых исходил Апостол. Иудаизм убежден, что все евреи ответственны друг за друга (Шебуот 39а). В конечном счете исполнение каждым евреем заповедей вносит свой вклад в исполнение обязанностей завета всей общиной, а грех каждого еврея – имеет значение для судьбы всей общины. Каждый еврей как член народа завета несет свои обязанности, но при этом мыслит личное спасение и искупление только вместе со всем сообществом. Тем самым его личный вклад в общее избавление преобразуется: грех каждого может повредить общему избавлению, тогда как греховность всего народа способна обесценить благочестие многих. Нет нужды доказывать, какой груз личной вины такое сознание способно взвалить на человека с чуткой совестью, понимающего, что не только весь народ, но и лично он не дотягивает до исполнения многих заповедей, этим нанося вред всем!
Именно с учетом коллективного измерения понимания ответственности и еврейской идентичности вообще - необходимо подтвердить, что классическая реформатская интерпретация оправдания и полного падения в основе своей права. Если Израиль не может справиться с требованиями Закона таким образом, чтобы достичь избавления, то не может никто! Есть основание думать, что это понимание коллективной ответственности позже, хотя и с неизбежными искажениями, оказало влияние на православную и особенно римо-католическую экклезиологию (в первом случае это представление о возможности помилования не отпавших от Церкви грешников, во втором – о распределяемых церковной властью заслугах святых).
 
Правда Божия
 
Этот термин, часто употребляемый Павлом и редко встречающийся в таком виде в других местах Библии,  сегодня нередко подвергается перетолкованиям, исходя из того же подозрения в слишком западном, индивидуалистическом понимании Писания. Несомненно, он имеет реальный смысл только в рамках библейской идеи Завета. Божия праведность есть не просто Его формальные действия, наказывающие зло и вознаграждающие добро, но и качество Его конкретного вклада в Завет, заключенный с Авраамом, затем с Моисеем и утверждаемый в качестве наследия потомков Авраама.
Однако по мнению сторонников Новых перспектив (прежде всего так считает Н.Т.Райт), нельзя говорить о праведности, которая может быть передана другому – будь то путем вменения или уделения.  Праведность – это юридическая категория, а не личностная. Судья считается праведным, если он выносит решение справедливо и беспристрастно, в соответствии с действующим законодательством. Ответчик, с другой стороны, признается «праведным», если решение вынесено в его пользу. Божья праведность принадлежит к совсем другой категории, чем наша праведность, и она не может быть отделена от Него и передана кому-то еще.
Но здесь надо со всей определенностью сказать, что это подлог. Прежде всего, Жертва Христа, праведность Которого вменяется Его народу, неразрывно связана с Заветом, она приносится за Его людей от вечности. В противном случае все «правовое» измерение искупления вообще не имело бы смысла – это была бы беззаконная казнь Невинного вместо виновных. Во-вторых, эта Жертва не передает людям непередаваемых качеств Бога. С правовой стороны она просто восполняет то, чего Израиль не мог совершить, избавляя Божий народ от вины и коллективной ответственности за то, что он не исполнил свое предназначение в силу общечеловеческой греховности. У Павла здесь лишь намечено различие вменения и уделения – эти понятия были раскрыты позже. И наконец, хотя союз со Христом имеет юридический аспект в силу нашей греховности, это тем не менее союз не только правовой, но и личностный. Избрание людей во Христе не зависит от падения и могло бы состояться и без него, но именно Бог предпочел Крест как путь возвысить Свою славу.
Сторонники Новых перспектив, видимо, считают, что классический протестантизм сводит спасение к оправданию, как объявлению христианина праведным, и не рассматривает его как целостный процесс, где важнейшее место занимает освящение Святым Духом. Однако на самом деле, по крайней мере, в реформатской традиции нет противопоставления юридической и мистико-органической сторон спасения. Во Христе верующие получают все Его наследие, то есть качество отношений, которыми Он обладает от Вечности как Воплощенный Сын Божий.
 
Вера и дела
 
Мы видим, что с точки зрения современных либералов (особенно Джеймса Данна) оправдание у Павла вообще нельзя рассматривать как способ спасения. Это всего лишь попытка Павла дать церквам со смешанным (еврейским и нееврейским) составом указания относительно пересмотра границ избранного народа. Еврейский народ, пытающийся сохранить свою самобытность в условиях угнетения и языческого окружения, разработал особые акценты на культурно-разграничивающие маркеры, такие, как обрезание. Павел, будучи встревожен тем, что такие обряды становятся клином в общине спасения, которое разделяют люди всех рас и культур, критиковал подобное злоупотребление законом. Он подчеркнул, что оправдание – личная вера человека в качестве члена народа Божия – не основывается на подобных делах; это ответ веры Богу Евангелия, общей как для евреев, так и для язычников. Оправдание совершается «только верой» в том смысле, что дополнительные обычаи и ритуалы не являются необходимыми, чтобы обозначить границы новой христоцентричной общины верующих.
Налицо серьезнейшая двусмысленность. Во-первых, сторонники подобных взглядов, которые обычно пытаются доказать, что Павел выступал не против легализма, а против национально-религиозной исключительности со стороны евреев, не видят разницы между культурным превосходством и этноцентризмом. Этнические и расовые проблемы здесь вообще ни при чем! Иудаизм Iвека (как и сегоднящний) был достаточно открытой религией, принять его было вполне возможно, хотя и приложив известные усилия, и все попытки доказать обратное – это заразные антиеврейские мифы о «закрытом» племенном иудаизме. Речь как максимум может идти о перегруженности иудаизма религиозно-культурными барьерами, которая серьезно осложняла его миссию и могла создать ту же проблему христианам, ограничивая их рамками иудейской секты. Беда в том, что исторически сложилось так, что быстрая отмена иудейских «ограничителей» привела к созданию новых – а именно к изоляции как иудаизма, так и иудео-христианских общин массовым нееврейским христианством, что в намерения Павла, убежденного в равенстве евреев и неевреев в Церкви, явно не входило.
Во-вторых, подобное толкование игнорирует ту очевидную вещь, что под «делами закона» Павел понимает соблюдение всех заповедей Торы, а не только тех, которые отделяют Израиль от народов. При этом он не имеет в виду того, что ему приписывают – ибо ясно, что отказ от «дел» в узком смысле определенных аспектов ритуала не может вести к принципиальному противопоставлению веры и заповедей (Павел как практикующий еврей так не мог мыслить в принципе). Речь идет о существенно других вещах: о том, что соблюдение заповедей Синая никак не может заменить Завет благодати, заключенный между Авраамом и Тем, Кому надлежало прийти как Мессии! Поскольку Он восполнил Своей Жертвой то, что Закон не мог довести до совершенства, нет нужды в страхе, что малейшее нарушение через коллективную ответственность приведет к общей катастрофе.
 
Тора и Евангелие
 
В дискурсе сторонников Новых перспектив есть еще одна фундаментальная ошибка, продиктованная банальным незнанием классического протестантизма и бросающая тень на попытки пересмотра ими предвзятых взглядов на еврейскую традицию. Они не понимают, что, различая Закон и Евангелие, Павел не имел в виду то же самое, что Лютер – ибо он был убежден, что Синайское откровение содержало не только Закон, но и Евангелие. В противном случае Закон не был бы преподан чрез ангелов рукой Посредника (Гал.5.17), то есть Того же Второго Лица Троицы (с чем согласны все традиционные христиане как Востока, так и Запада).
В непонимании этого состоит ошибка сторонников двух крайностей в реформатском богословии, одна из которых рассматривает Синай (вместе с Лютером) исключительно как завет дел, другая – исключительно как завет благодати. На самом деле первое существует внутри второго. Поскольку Синай содержит аспект дел, Павел имел основание в полемике с иудействующими, подвергавшими сомнению самое главное, т.е. достаточность Жертвы Христа, типологически сравнивать Синайское откровение с Агарью, рождающей в рабство; но это не означает, что он подвергает сомнению величие ее благодати, не говоря уже о заветах с Авраамом и Давидом.
У либералов нет ни малейшего права вмонтировать в богословие Павла ошибочную лютеранско-баптистскую концепцию Синайского Откровения.  Фактически тем самым они, допуская громадную религиозную и политическую ошибку, не защищают иудаизм, а льют воду на мельницу тех, кто утверждает, что поскольку Синай ничего не значил, после гибели Храма на месте ветхозаветных евреев сформировался другой народ, с антихристианской культурой и совершенно пропащий. Одновременно оказывается дурная услуга арабо-христианской общине, претендующей на происхождение от древних евреев, но лишь частично признающей благодатную непрерывность Церкви. Эта народность оказывается под двойным ударом: в современном мире ее не признают чем-то равным христианам-европейцам, одновременно активно используя против евреев.