Зимнее обмундирование:
Несколько слов о том, как были одеты русские и японские войска во время той войны. Вопрос этот немаловажен. От того, насколько удобно, комфортно, тепло солдату в холодное время, во многом зависит его настроение, боеспособность и поведение в боевой обстановке. Общеизвестно, как резко упала боеспособность грозного германского вермахта зимой 1941/42г.г., когда его солдатам приходилось думать не о выполнении боевых задач, а о том, чтобы выжить и не замёрзнуть в своём летнем обмундировании «в белоснежных полях под Москвой»...
О неповоротливости и вороватости русского интендантства писал ещё А.В. Суворов в XVIII веке. Сохранилось его высказывание о том, что любого интенданта через год его службы можно вешать. (Оно и по сей день известно и популярно в армии).
С суворовских времён мало что изменилось в обеспечении порядка и своевременности снабжения русской армии продовольствием и обмундированием.
Вопрос этот во всех войнах XIX и XX веков, которые вела Россия, был у нас самым запущенным и отвратительно организованным. Даже у турок было больше порядка в этой деятельности.
Во время русско-турецкой войны 1877-78г.г. наши интенданты сподобились доставить полушубки в Действующую армию к ... маю. Всю зиму, в болгарских горах наши войска мёрзли в шинелях.
О том, изменилось ли что-нибудь в снабжении русских войск тёплой одеждой, за прошедшие с той поры 25 лет, свидетельствует рассказ подполковника, приведённый в книге В. Вересаева:
«...Или под Дашичао: солдаты три дня голодали, от интендантства на все запросы был один ответ: «Нет ничего!» А при отступлении раскрывают магазины и каждому солдату дают нести по ящику с консервами, сахаром, чаем! Озлобление у солдат страшное, ропот непрерывный. Ходят голодные, оборванные...
Один мой приятель, ротный командир, глядя на свою роту, заплакал!.. Японцы прямо кричат: «Эй, вы, босяки! Удирайте!..»
Что из всего этого выйдет, прямо подумать страшно».
Допустим, сцена относится к началу войны. Можно «списать» эти безобразия на традиционную неготовность русской армии ни к одной военной кампании.
Но вот проходят военные весна и лето 1904 г., наступает осень, октябрь, заморозки. Та же картина:
«С позиций то и дело доносилась пушечная канонада. Происходили частичные наступления, ночные атаки, иногда разносилась весть, что начинается новый бой. Солдаты мерзли в окопах. По ночам морозы доходили до 8–9°. Лужи замерзали. Полушубков все еще не было, хотя по приказу главнокомандующего они должны были быть доставлены к 1 октября. Солдаты поверх шинелей надевали китайские ватные халаты светло-серого цвета: вид солдат был смешон и странен, японцы из своих окопов издевались над ними. Офицеры с завистью рассказывали, какие хорошие полушубки и фуфайки у японцев, как тепло и практично одеты захватываемые пленные».
Как видим, НИЧЕГО не изменилось: солдаты носят ватные китайские халаты, чтобы не замёрзнуть. Внешний вид их снова вызывает смех и издёвки со стороны японцев.
Удивительно, но армия северной России, где зима длится по полгода и морозы не в диковинку, оказалась подготовлена к зимней кампании значительно хуже японской армии!!! А ведь в теплой Японии снег видят только на севере, на о. Хоккайдо. Однако японским полководцам хватило ума, денег и времени для того, чтобы с избытком обеспечить свою армию тёплым зимним обмундированием.
Посмотрим, КАК были одеты японские солдаты.
Вересаев описывает свою встречу с раненым пленным японцем:
«В палату ввели невысокого человека в чуждой, странной форме. Раненые зашевелились, взгляды направились на вошедшего.
— Японец!.. Японец!..
Невысокий человек медленно подвигался, опираясь на плечо санитара и волоча левую ногу; он внимательно смотрел вокруг исподлобья блестящими, черными глазами. Увидел мои офицерские погоны, вытянулся и приложил руку к козырьку, — ладонью вперед, как у нас козыряют играющие в солдаты мальчики. Побледневшее лицо было покрыто слоем пыли, губы потрескались и запеклись, но глаза смотрели бойко и быстро.
Пуля засела у японца в пояснице, Я показал знаком, чтоб он разделся. Солдаты молчали и следили за японцем с пристальною, любопытствующею неприязнью...
Японец раздевался. Снял широкую верблюжью шинель с козьим воротником, под нею был меховой полушубок-безрукавка. Солдаты засмеялись. Японец взглянул на них и тоже засмеялся. За полушубком следовал черный мундир с сорванными погонами (чтоб не узнали, какого полка), за мундиром — жилетка, за жилеткою — еще жилетка. Смех усиливался, перешел в хохот. Хохотали солдаты, хохотал японец. И оттого, что он так весело и добродушно хохотал со всеми, в смехе солдат пропала враждебность, и милый, дружный, соединяющий смех стоял в фанзе.
Японец снял еще фуфайку и коленкоровую рубаху».
Смешно, конечно, было нашим солдатам смотреть на такое количество одежды на японце, однако «пар костей не ломит», да и «босяком», или «оборванцем» ТАКОГО солдата не назовёшь...
Не было в русской армии ни верблюжих шинелей с меховыми воротниками, ни полушубков-безрукавок, ни жилеток. Мёрзло в шинельках «на рыбьем меху» православное воинство, да напяливало поверх них позорные китайские халаты, «для сугрева»...
А вот что получилось, когда наши интенданты сподобились-таки доставить в Действующую армию полушубки:
«Когда, в начале ноября, в армию, наконец, были привезены полушубки, солдаты стали заражаться от них сибирскою язвою. Появились случаи заражения и в нашей команде. Заработала бумажная машина, от нас во все стороны полетели телеграммы, в ответ полетели к нам телеграммы с строгими приказами: «изолировать», «подвергнуть тщательнейшей дезинфекции», «о сделанном донести»...
Мы все сделали, сообщили рапортом. Дивизионного врача не было дома, принял рапорт его помощник, с которым мы были приятели. С серьезным, деловым лицом он принял рапорт, записал, что-то пометил, куда-то что-то отправил. Потом сели пить чай. За чаем он с лукавою усмешкою вдруг спрашивает нас:
— Между нами! А вправду, производили вы дезинфекцию или нет?
Этот приятельский вопрос был моментальным просветом во что-то большое и зловещее; он во всей обнаженности раскрыл перед нами суть дела. Пишут лживые бумаги, начальство читает и притворяется, что верит, потому что над каждым начальством есть высшее начальство, и оно, все надеются, уже взаправду поверит».
Дополнять и комментировать тут нечего. Картина печальная...
На фото: Порт-Артур, после капитуляции. Заметна разница в одежде японских и русских солдат.
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/03/27/550