Качество высшего образования в нашей стране сегодня де-юре – профицитно, де-факто – дефицитно. Носителей дипломов о высшем образовании, равно, как и дипломов научных степеней, простите за просторечье, валом, а соответствующих своими реальными знаниями этим дипломам непростительно мало. Это положение дел было выявлено в ходе многолетних негласных социологических исследований, что натолкнуло автора на мисль: вернутся по-гуссерлевски назад к вещам и разъяснить обществу, точнее социально и политически активному населению зачем нужна философия. И далее, задача автора восходит по эпистемологической градации до Высшей школы и мировых научных центров по известному евангельскому принципу: «Богу – богово, кесарю - кесарево».
Автор далек от мысли нивелирования познавательных уровней общества, чем весьма сильно грешила советская наука и социалистическая экономика. Но если даже Сталину – крупнейшему в истории диктатору – не удалось уравнять в доходах жителей страны, то кому это может быть по плечу? Ясно, что ни кому. И было бы большой досадой, если кто-то в качестве оппонирования изберет мою экстраполяцию экономической справедливости на справедливость квалификационную... Забегая вперед могу открыто сказать, что в настоящей работе есть, куда более слабые в когнитивном отношении места и их критика, как я думаю, принесет куда больше пользы моим потенциальным оппонентам, мне самому и более всего – пытливому читателю.
Итак, новая диалектика, т. е. неодиалектика...
Термином «неодиалектика» пользуются произвольно, исходя из весьма высоконаучного принципа, сформулированного А. Эйнштейном: «Наука не является и никогда не будет являться законченной книгой». И Т.С. Кульмана позиционируют как автора неодиалектической работы в формате «Феномены в философии ХХ века» не понятно зачем. В его трудах нет даже попытки обновить диалектику, а пересказ и своеобразная интерпретация философских и логических основ, надо думать, ничего не обновляет. Так же и Грачев М.П. в работе «Элементарная диалектическая логика в системе неодиалектики» (Сайт философский штурм http://philosophystorm.org/mp_gratchev/1788) не совершает ни малейшего действия представить читателю действительно обновленную диалектику.
Короче говоря, в мировой науке еще не предпринималась серьезная попытка обновить диалектику как методологическую систему, как принцип совершенствующий возможность синтетический суждений (И. Кант), для эвристизации познания. А если все-таки есть такие труды, и кто-то достиг в этом существенного успеха, автор с благодарностью обратиться к ним, изучит их и, соответственно, сменить заблуждение на истину. А пока, автор считает для себя логически правомочным представить свою эпистемологическую позицию – неодиалектику – как принцип познания вообще и упорядочения научно-философского познания в частности, применительно к реальной жизни нашей страны с тем, чтобы сокращать дефицит философских знаний.
Но все это станет возможным лишь при условии понимания и признания диалектики, как таковой. Ведь обновление ни есть перерождение и тем более не тождественно оно трансформации. Я обращаюсь к диалектике как к самому лучшему образцу классической философии, важнейшего элемента обеспечивающего профицит мировой науки, уровень которого, как показывает историческая практика, совершенно не достаточен для решения текущих право-политических и социально-экономических задач современности.
Следовательно, уровень эпистемологического качества и методологического количества диалектики как раздела философии необходимо существенно поднять.
Но вот проблема, как это сделать? Как эвристизировать диалектику?
Настоящая диалектика нагромождена вопиюще субъективной апологетикой в формах гегельянства и марксизма. Нет, мы конечно отдадим им должное, как величайшим этапам развития познания. Но этот глубоко рефлективный жест не снимают проблему противостояния диамата и идеализма. Они взаимно исключают друг друга из орбит настоящей философии, непримиримо враждуют, а значит сохраняют угрозу новых политико-правовых и социально-экономических потрясений.
А еще досадной враждебностью к диалектике отличился Карл Поппер (1902 – 94), метающийся философ... Диалектику в форме историзма так же критиковали и такие крупные философы, как В. Дильтей, Б. Кроче, Г. Риккерт, К. Яспер. Разумеется, критиков диалектики немало и в текущей статистике научной номенклатуры, то есть среди профессорско-преподавательского состава, которые не преминут бросить камен и в мой огород. То есть велика вероятность того, что и моя познавательная инициатива упрется в непроходимую стену мизософии, как это уже тысячи раз случалось в истории. Относительно же диалектики самым ярким примером является биография выдающегося советского философа Эвальда Васильевича Ильенкова, автора фундаментального труда по диалектике «Диалектическая логика». Он претерпел много лишений от мизософов из числа партфункционеров КПСС, которые, как это теперь хорошо видно задним числом, только на словах любили марксизм, а на деле бессовестно паразитировали на шее первого в мире социалистического государства. И плевать им на диалектику старую или новую, их удел бюрократия – первая фаза коррупции. Труды же Ильенькова существенным образом развивали теорию марксизма-ленининзма. Но теория, как верно подмечали Маркс и Энгельс, без практики – мертва. И закономерно умертвился советский строй... Далеко не самый плохой в истории цивилизации, между прочим.
Тем не менее, автор делает свою методологическую ставку на диалектику – как на самый выдающийся образец классической философии, разумеется, предварительно очищая ее от всевозможных догматов. Но тут, на первом же шагу мы сталкиваемся с дефицитом базовой обусловленности языка и знаний (между учеными, политиками, юристами, экономистами и потенциальными читателями философской литературы) и мой призыв освободить диалектику от догматизма очень многие воспримут, как атеистическое поползновение, что будет в корне не верно. А потому и поясняю: догмы – как священные законы, не подлежащие изменению – хороши в религии. Религия, не защищенная догматами, как несущими стенами, развалиться быстро. Благодаря догматам и догматическим учениям религии переживают века и совершенствуются эволюционно, становятся классическими, повернутыми к цивилизации лицом. А диалектика, в частности, и наука, в общем, напротив, в условиях догматизации черствеют, чахнут, вырождаются, вводят большие и малые группы людей в заблуждения и, естественно, производят самого разного рода потрясения. В конце концов, в условиях догматизма наука, диалектика и философия попросту умирают. Примером тому пожжет послужить средневековая история мусульманского мира.
Следовательно, догмы – хороши в религиях, а свобода мышления и чувствования – хороша для философии и для всей науки. Если с этим все ясно, и мы базово обусловились по вариативным функциям догматизма и свободы, возникает надежда на то, что мне удастся апперцептировать (обогатить ясными восприятиями) для ученого собрания и пытливого читателя – Новую диалектику.
Но прежде обратимся к авторитетному справочнику, Энциклопедии Брокгауза и Ефрона, и освежим в памяти историю развития диалектики:
«В истории философии выдвигались различные толкования диалектики: как учения о вечном становлении и изменчивости бытия (Гераклит); искусства диалога, достижения истины путем противоборства мнений (Сократ); метода расчленения и связывания понятий с целью постижения сверхчувственной (идеальной) сущности вещей (Платон); учения о совпадении (единстве) противоположностей (Николай Кузанский, Дж. Бруно); способа разрушения иллюзий человеческого разума, который, стремясь к цельному и абсолютному знанию, неминуемо запутывается в противоречиях (И. Кант); всеобщего метода постижения противоречий (внутренних импульсов) развития бытия, духа и истории (Г. В. Ф. Гегель); учения и метода, выдвигаемых в качестве основы познания действительности и ее революционного преобразования (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин). Диалектическая традиция в русской философии 19-20 вв. нашла воплощение в учениях В. С. Соловьева, П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева и Л. Шестова. В западной философии 20 в. диалектика преимущественно развивалась в русле неогегельянства, экзистенциализма, различных течений религиозной философии».
Как видите, у диалектики нет авторства.
Кант, Гегель, Маркс, Энгельс и Ленин имеют на диалектику столько же прав, сколько любой продуцирующий в этой области познания, ибо она, диалектика, градирована в истории развития, то есть растянут трудами многих сотен мыслителей. Это весьма важное условие для преодоления психологизма, согласно которому у многих россиян, и не только, сложилось искаженное представление о том, что Гегель якобы дал миру диалектику, а затем марксисты поставили ее с головы на ноги и логически развили до революционного совершенства. Это абсолютно не так, хотя самый большой по объему вклад в диалектику, безусловно, сделали 3-и марксиста. Это собственно Маркс, Энгельс и самый остромыслящий из них Ленин.
Но если уж с юридической дотошностью определять интеллектуальные права на бренд «Диалектика», то они, безусловно, принадлежат Гераклита Эфесскому (ок. 550 – ок. 480 до н. э.) и Сократу [Афинскому] (р. 470/469 – каз. 399 г. до н. э.). Согласно историческим источникам, пусть и опосредованным, через других авторов, но все же имеющим научную ценность, Гераклит является самым ранним мыслителем, заложившим основу «учения о вечном становлении и изменчивости бытия», из которого собственно и вытекают методы познания, получившие в последствие название «диалектические». Эвристическая идея Гераклита, пройдя испытание временем, и существенно развитая Иммануилом Кантом (1724 - 1804) в различных концептах критики разума, конституировалась в философии Гегеля (1770 - 1831).
Следовательно, диалектическая трансгрессия, совершенная марксистами оказалась возможной, благодаря трудам Гегеля, а его конституизация диалектики обязана трудам Канта и так дальше, до самого Геродота.
В итоге мы имеем диалектику с тремя универсальными законами, объясняющими в обобщенных форматах любые мировые движения природы, общества и мышления. Но если кто-то в критическом ключе предложит субъекту диалектического мышления решить общим законом частную задачу, это будет не правомочным актом критики. Хотя, диалектические законы настолько универсальны, что их посредством объясняются и решаются весьма большой комплекс не только глобальных, но еще и частных задач. Другое дело, что при решении частных задач субъект диалектики прибегает к соответствующим инструментам познания, ибо подлинная философия не ограничивается диалектикой, как и любой другой методологией. Объективно нет такой надобности ограничиваться одним каким-нибудь методом познания. Любые ограничения по оптимизации решения задач являются искусственными, паралогическими, софистическими или догматическими, хотя в то же время, и это надо знать, попытки синергировать различные методы познания приводят в эклектизм.
Но давайте рассмотрим законы диалектики.
1) переход количественных явлений в качественные;
2) отрицание отрицания или развитие по спирали;
3) единство и борьба противоположностей.
Это основные законы диалектики. Но есть и второстепенные, узкоспециальные, к которым я намерен добавить еще и дискретные, производящие эффекты парадоксально прерывистыми функциями суждений... Например, критикует человек какого-нибудь автора. Спрашиваю: «А Вы читали эту его книгу, которую критикуете?» А он на полном серьезе отвечает: «Нет. А на кой она мне нужна! Я и так знаю, что книга его – мура». Что это за закономерность? Это убежденное «и так знаю» просвечивается посредством закона дискретных суждений. То есть таких умозаключений, которые производятся со злостным игнорированием объективно необходимых для силлогизма посылок.
К второстепенным законам диалектики я отношу гегелевский принцип историзма, несколько развитый в марксизме, но предварительно, как уже выше говорилось, очищенный от любых предвзятостей, чем так обильно грешили основатели и последователи гегельянства и марксизма. В качестве узкоспециальных полагаю весь инструментальный комплекс формальной логики, лежащей в основе диалектики, науки, политики, экономики, производства и всякой иной разумно-практической деятельности. Начиная от аристотелевской дедукции и кончая математическим анализом сложных систем.
Но в чем собственно новизна, позиционируемой автором диалектики? Вводом дискретного закона суждения? В том числе и в этом, а так же в классификации основных, второстепенных и узкоспециальных законов диалектики.
Дело в том, что силлогизмы и полисиллогизмы почти все философские течения и религиозные школы выстраивают в своих основах одинаково. Либерал, вооруженный философией прагматизма, неонацист, бредящий превосходством своей жалкой физиономии, коммунист, болтающий не умолкая об одном и том же, фанатик, хитроумно принимающий сторону Абсолютной силы в надежде если не в посюстороннем, так в потустороннем мире оказаться в числе победителей, и даже сугубые уголовники, спекулянты, анархисты и хулиганы – не имеют иной природы мышления, кроме объективно-логической. Все они разняться в умозаключениях, а это указывает на интенциональность человеческого фактора. И вот одним из второстепенных законов диалектики с моей методологической позиции является как раз то, что должно пониматься под терминологическим сочетанием «интенциональность человеческого фактора». Тут правда возникает небольшая полисемическая проблема, снижающая значение понятия «второстепенное». Значит, надо сделать оговорку, что второстепенное не равнозначно акцидентному, напротив, вторые ряды диалектических инструментов усиливают первые ряды – три, вышеприведенных классических законов. И для того, чтобы общими законами и закономерностями диалектически объяснять и решать частные задачи нужен весь комплекс диалектических законов. И именно их существенное обогащение параллельно с очищением от догматизма дает автору моральное и эпистемологическое право позиционировать свою методологию как неодиалектику. А в свете продуцируемой неодиалектикой эвристических методов решения задач и проблем современности, авторская правота становиться еще более очевидной. Что опосредованно будет демонстрироваться по ходу настоящего текста.
А пока забегая вперед, спешу авансировать читателя, что ниже по тексту он найдет примеры практико-познавательного применения 3-х универсальных законов диалектики: переход количества в качество, отрицания отрицания и единство, отмеченное неизбежной борьбой внутри самого себя.