– Ты прекратишь, в конце концов? – возмущенно прошипел муж.
– И не подумаю! – ответила я. – А что я такого делаю?
В самое горячее время – двенадцать дня – я шла по Центральному рынку родного города и на глазах у изумленной публики хрустела соленым огурцом внушительных размеров.
– Глядя на тебя, все поймут, что ты беременная!
– Да, может, я просто голодная!
– Голодные едят пирожки, а не соленые огурцы! – парировал он.
– Есть на улице, вообще, неприлично, – сказала я, продолжая вгрызаться в чудо русской кулинарии, изъятое из эмалированного бидона какой-то тетки.
Да, была я в это время беременной, а кому, собственно, какое дело? И в данный отрезок времени мне хотелось соленого огурца. И, вообще, мне много чего хотелось.
Беременность – дело временное. Обычно ограничивается девятью месяцами. Но – Боже мой! – сколько за это время происходит интересного!
Сначала в тебе бродит тайна, о которой ты даже и не подозреваешь. Не хватает времени и внимания, чтобы вникнуть в необратимые изменения, творящиеся с организмом. После обеда смертельно хочется спать, а идти на работу не хочется. Щека тянется к подушке: прильнуть к ней хотя бы на пять, на десять минут, и пусть там раздирается потом начальник, плевать на начальника…. Но ты полагаешь, что это – весенний авитаминоз, перепады давления, да и, может быть, обычная человеческая лень.
Еще через пару дней свекровь бросает мясо в кастрюлю в предвкушении воскресного борща, и как только вода закипает, а в воздухе начинает распространяться запах вареного мяса, ты пулей вылетаешь из кухни в припадке неодолимой тошноты, чего раньше никогда не было. И только здесь вспоминаешь, что критические дни, которые должны были празднично накрыть тебя еще неделю назад, даже и не приблизились к тебе.
«Они в пути», – надеется рассудок. Поэтому ты не стремишься поделиться тревогами и опасениями с близкими. Но пришедшая в традиционные гости старенькая тетка как-то слишком пристально вглядывается в твое лицо и говорит:
– Нет, нашей молодухе сегодня лучше не наливать.
А тебе не очень-то и хочется поддерживать компанию. И сигарета после обеда не доставляет обычного удовольствия. И все это в первый раз, и подкрадывается как-то потихоньку…. И еще есть надежда, что все это – «так», рассосется, одним словом. В один прекрасный день все складывается в четкую картинку: пора идти сдаваться в поликлинику. То есть, в женскую консультацию…. На опыты. И врачиха в консультации, как следователь в ментуре, хладнокровно заявляет, что у тебя – СРОК!
Главное при этом сообщении – не впасть в панику. А торжественно отнести информацию домой. Ваши родные и близкие воспримут новость с искренней радостью. И начнут заботиться о вас: каждый – в соответствии с теми знаниями, которые накоплены к этому моменту жизни.
Но две основополагающие вещи знают все: теперь вас надо кормить и нельзя беспокоить. Потому что вы – это уже не только вы. А плюс «кто-то», пол которого установит ультразвук. Или не установит, что даже интереснее. Девять месяцев вся семья будет пребывать в догадках и предположениях, а это – прекрасный повод для умственного напряжения.
«У беременных причуды! У них заскоки! Они себя не контролируют!» – мнение обывателей на этот счет неколебимо. И можно говорить все, что угодно, когда это не касается лично тебя. Когда это у тебя – пресловутые «заскоки и причуды». Поспешу разуверить дорогих сограждан: ничего подобного у беременных нет. Потому что беременность – самое естественное состояние женского организма. И организм этот надо внимательно слушать. Да, врачи расскажут о ваших перспективах на ближайшее время и дадут свои рекомендации. И к ним можно прислушаться. Но всего лишь – прислушаться, потому что слушать по-настоящему нужно только СЕБЯ! И внимательно. И – каждую минуту.
Женщине в интересном положении не хочется чего-то «особенного», как принято думать. Ей нужно только то, что нужно. И объясняется это легко. В первый месяц у младенца уже есть сердце. И сердцу нужен калий. Наивысшее содержание калия находится, как ни странно, в соленых огурцах. Небеременющим мужчинам можно пояснить это на простом похмельном примере: с будуна всегда хочется хлебнуть рассольчику. И правильно, его надо хлебать – в больших количествах. Рассол нормализует работу сердца.
– Не раскармливайте плод! – веско заявила мне доктор в консультации. – Вам запрещено есть белый хлеб и кондитерские изделия.
Но в промежутке между четырьмя и пятью месяцами мне до скрежета зубовного захотелось домашних пирогов. Таких, как у бабушки, в деревне…. Но бабушки рядом не было. Я вооружилась кулинарной книгой и почти месяц пекла пироги с разными начинками и ела их тоннами. Лишь по прошествии двух лет, в одной книжке по педиатрии я с удивлением прочла, что именно в этот период, когда у меня и был «пирожный» припадок, для правильного роста и формирования младенца нужны вещества, которые есть только в пшеничной муке. Только в ней, и нигде – больше. Кстати, я больше никогда не пекла пирогов. Мой кондитерский опыт ограничился всего лишь месяцем.
Зато в последние два месяца я усиленно ела мел. Обычный школьный мел. Желание его сожрать нахлынуло настолько мощно, что я плотоядно озирала побелку на потолке: не взобраться ли на стол и не отколупнуть ли кусочек? Когда это повторилось, я пошла в канцелярский магазин и купила коробочку мела. А еще через несколько дней – килограммовую упаковку. Мне было крайне неловко. Я ела мел из кулака или запиралась с ним в ванной, дабы не травмировать окружающих.
– Будешь хорошо себя вести, я тебе цветных мелков куплю. К чаю! – подкалывала меня свекровь.
Мел – это чистый кальций, необходимый для полноценного строительства костей. Его можно «вынимать» из молочных продуктов, но я не любила и не ела этих продуктов.
Во время беременности у меня безболезненно «отвалились» все благоприобретенные привычки по употреблению алкоголя и сигарет. Потом, правда, они благополучно вернулись….
Но замечательнее всего – это когда твои естественные желания понимает и разделяет человек, который старше и опытнее тебя. У меня была – свекровь!
– А вот врач мне сказал, – начинала я цитировать доктора, который опять чего-то там мне не советовал.
– Плюнь! Обойдется! – свекровь резко бросала руку сверху вниз, а я с дорогой душой шла ставить очередную опару для пирогов.
– Врач предложил мне выписать таблетки, – ныла я.
– Фигня! – говорила свекровь. – Да что они там понимают, эти врачи…. Лучше яблочко скушай.
– Рожать – страшно! – заявляла я.
– Раньше бабы в поле рожали! – прибивала она меня многовековым опытом человечества.
Ее наплевательское отношение к моим проблемам меня иногда изумляло. И только позже стало понятно, что оно – самое лучшее, самое спокойное и разумное. Психовать нечего, жизнь идет своим чередом, и все в ней – правильно.
– Врач сказал, чтобы я срочно ехала в роддом. Я уже перенашиваю ребенка на две недели больше положенного срока, а это опасно, – сообщила я в субботу.
– Когда ехать? – спросила свекровь.
– В понедельник.
– Вот в понедельник и поедешь.
Наступил понедельник. Но ехать в роддом не хотелось. Свекровь кружила надо мной, как коршун.
– Поедешь?
– Что-то не хочется….
– Правильно! – обрадовалась она. – Понедельник – день тяжелый! Поедешь во вторник.
Вторник и стал днем рождения моей дочери.