Тапёр с большой буквы

Евгений Михайлович Барыкин
         
         Музыка Шостаковича изначально сродни Десятой музе
- кинематографу.
         Известно, что в юные лета гений подрабатывал тапёром
в кинотеатрах. Похоже, он хорошо познал и салонные штампы
кинодив, и изысканные мизансцены Евгения Бауэра, и волшебную
анимацию Старевича, и погружения Мозжухина в бездны страстей.
Можно лишь догадываться, какой смысл придавал
элементарной мелодраме склонный к гротеску юноша в очках -
как он мог "подать" хроникальные кадры заседаний
Государственной Думы или бравый выезд пожарных на тушение
охваченного пламенем знаменитого заведения "Мюр и Мерилиз",
нынешнего ЦУМа...
         Первый серьезный опыт написания музыки к фильму
состоялся еще до прихода звука в отечественный кинематограф -
в 1929 году партитурой Шостаковича сопровождался фильм
Козинцева и Трауберга "Новый Вавилон" о Парижской коммуне.
         Дмитрий Дмитриевич не сделался композитором
кинопотока - (в благожелательном смысле этого слова). Но
достаточно перечислить часть картин (а их более 40), которые
стали классикой советского экрана: с начала первых пятилеток
почти ежегодно выходят фильмы с его музыкой:
"Златые горы", "Одна", "Встречный", трилогия о Максиме,
"Любовь и ненависть", "Подруги", "Великий гражданин",
"Волочаевские дни", "Человек с ружьем"...
         Власть ценила Композитора и... не доверяла ему,
улавливая в его музыке мрачные и светлые подтексты
в историях о построении самого передового общественного
строя. Однако она догадывалась, что музыка Шостаковича
в этих фильмах гарантировала внимание к таким кинолентам
не только современников, но и потомков. И не ошиблась.
Одновременно Власть не забывала напоминать, что "Родина
слышит, Родина знает", когда её сын создает "сумбур вместо
музыки".
         "Приключения Корзинкиной" - короткометражка 1941
года - на время закрыла мажорные страницы кинопартитур
Шостаковича. Дмитрий Дмитриевич создает одно из своих 
великих  произведений, к которому прислушивался весь мир
с таким же вниманием и волнением, как и к сводкам
Совинформбюро. Рождающаяся 7-я симфония была столь значима
для цивилизованного мира, что кинематограф специально
запечатлел окончание композитором работы над этим его
ленинградским творением.
         ...И после войны (в годы малокартинья!) без музыки
Шостаковича не оставались и те режиссеры, которых, походя,
могли зачислить в космополиты, и те, кто был обласкан властью. 
В конце 40-х годов на экраны выходят фильмы - и благополучно
ныне забытые, и до сих не покидающие телеэкраны: "Пирогов",
"Мичурин", "Молодая гвардия", "Встреча на Эльбе",
"Белинский",  "Падение Берлина", "Незабываемый 1919-й".
         В 1951 году композитор взял в кино паузу. Его
музыка вернулась на экран только в 1955-ом, в фильме "Овод".
Романс, прозвучавший в нём, сразу зажил собственной жизнью. 
Тогда в той музыке ощущалось предчувствие оттепели, -
сегодня понимаешь: это молитва о Человеке и о Мире...
         В последующие годы Шостакович время от времени
обращается к десятой музе. Его музыка прославляет подвиг 
целинников ("Первый эшелон", 1955), спасение советскими
воинами картин Дрезденской галлереи ("Пять дней, пять ночей",
1960); заново выходят на экраны в его "музыкальной редакции"
фильмы Эйзенштейна "Броненосец "Потемкин" и "Октябрь", 
к этим лентам примыкает фильм об основоположниках
марксизма - "Год, как жизнь" (1967). Работа с Григорием 
Козинцевым над  шекспировскими "Гамлетом" (1964) и "Королем
Лиром" (1970) встала вровень с бессмертными текстами
великого страдфордца.
         А тут и сама Десятая муза распознала кинематографи-
ческое сродство с музыкою Шостаковича и стала
усердно использовать его симфонии, концерты, сонаты -
в игровых и документальных кинолентах, словно возвращая себя
к временам своей невинности, когда композитор еще был тапёром,
но Тапером уже с большой буквы...