Я – это я. Невероятно красивая в душе. Мне самой описывать себя сложно, да и бесполезно. Вы всё равно меня не узнаете, даже, если столкнётесь со мной лицом к лицу. Как раз таки лица у меня могут быть разными. Я сама не могу сказать, какое следующий раз у меня будет лицо. Это сложный многоступенчатый акт, который за-висит от поставленной передо мною задачи. А поскольку задачи возникают порой самые неожиданные, то приходится проявлять максимум фантазии, чтобы адекватно вписаться в предлагаемую об-становку для успешного выполнения задания.
Само появление нового задания процесс сложный и не до кон-ца осознаваемый. Иногда привлекаешь все свои интеллектуальные резервы, но осознаёшь то, что от тебя требуется уже на стадии его завершения. Тут, сознаюсь, я немного преувеличила, то есть, выдала желаемое за действительное. Всё для того, чтобы успокоить себя и хоть немножко повысить свою самооценку. Я пока только стажёр, и от качества выполнения задания зависит моё будущее.
А началось выполнение задания крайне неудачно. Я получила его на распределении в жёлтеньком конверте, на котором крупными буквами было отпечатано моё имя.
- Желаю успеха! – председатель комиссии сделал определён-ный знак рукой, я ответила ему соответственным и покинула парад-ный зал.
- Получила направление? – усмехнулся Баа, поджидавший ме-ня в коридоре. Видимо, он хотел продолжить общение со мной. Но мне не очень понравилось его усмешка. Поэтому я молча продефи-лировала мимо. Я уже знала, что Баа получил задание урегулировать конфликт между двумя враждующими группировками одной из вос-точноафриканских стран. Он донёс это до сведения всех желающих. Вот, мол, какой я крутой! Такие важные задания кому попало не да-дут.
Без ложной скромности я осознавала себя сущностью творче-ской и способной на принятие нестандартных решений. Но моё мне-ние не всегда совпадало с мнением моих учителей и руководителей. Иногда оно оказывалось прямо противоположным, что, безусловно, задевало моё самолюбие. О том, что меня отправляют на практику, мне сообщили за день до распределения. Я нервничала, потому что сроки получения лицензии на деятельность затягивались на неопре-делённое время. И вот я с заветным конвертиком мчалась по улице навстречу новым увлекательным приключениям.
Обогнуть кафешку оказалось выше моих сил. Да и зачем? Ра-достное событие следовало отметить чем-нибудь вкусненьким. Я за-ставила столик различными вкусняшками и открыла конверт.
Начало выполнения задания – сегодня. Место командировки – город – Н. Объект воздействия - семья из 4 человек: муж, жена и двое детей. Женщину зовут Лариса. Я послала телепатический за-прос и возник образ женщины в возрасте, приближающемуся к баль-заковскому, может, и красивой, но неухоженной, что ли. Женщина сидела перед монитором среди кипы бумаг. Мне стало ужасно обид-но. Вот так задание! Какая-то среднестатистическая семья, загру-женная бытовыми проблемами. Это не Африка с её первозданной экзотикой, не Азия с бесконечными бурными переворотами. Всего на всего, какой-то захолустный город, в котором улицы пыльные, продавцы не отличаются вежливостью, и вдобавок периодически отключают свет. Неужели я не способна на большее…!? Слёзы зака-пали из глаз прямо на стол. Я не стала читать, в чём заключалась суть задания, не всё сразу. Душе требовалась разрядка. В отчаянии я съела и выпила всё, что заказала. А затем отправилась восстанавли-вать душевное равновесие, кувыркаться в воздушных потоках.
Но задание есть задание. И после обеда, слегка подзарядив-шись позитивными эмоциями, я приготовилась, отбыть в город Н. Осталось только выяснить, в чём суть задания. Но, не тут-то было. Жёлтенький конверт, на котором крупными буквами руководители прописали моё имя, исчез. Наверное, в тот момент, когда я кувырка-лась на облаке, он выпал из кармана по причине отсутствия на нём пуговицы. А, ведь целую неделю собиралась её пришить! Других вариантов добыть сведения, не существовало. Впереди маячила пол-ная неопределённость. Но на стенания по поводу собственной рас-хлябанности и безответственности времени не оставалось. Я вклю-чила информационный канал на полную мощность и увидела, что нужная мне женщина с усталым лицом и тяжёлой сумкой движется по направлению к универмагу. Момент встречи приближался.
Я влетела в тёплое душноватое помещение в самый последний момент, когда Лариса, которую, или кого-то её близкого, мне необ-ходимо было оградить от неизвестного трагического события, долж-на была вот-вот переступить порог магазина. С большой скоростью я уткнулась во что-то мягкое и тут же зафиксировала своё положе-ние. Мгновение спустя я осмотрела место своего пребывания. Ока-залось, что я теперь кошка с белой пушистой шёрсткой. Я ощутила некоторый дискомфорт своего нового положения, потому что кошка лежала в неудобной позе, можно сказать, просто валялась. При-шлось проделать несколько необходимых микроскопических мани-пуляций: приподнять левое ушко, передвинуть вперёд правую зад-нюю лапку и слегка расправить хвостик, вытащив её из-под туло-вища. Конечно, проделать всё это пришлось в режиме дефицита времени и как можно незаметнее, но результат, который отразило зеркало напротив, меня вполне устроил. Я стала выглядеть намного привлекательнее и конкурентоспособнее даже без привлечения осо-бой энергетики магического взгляда.
Женщина вошла в магазин быстрой и немного нервной поход-кой. Я принялась внимательно сканировать её личность. Женщину зовут Лариса Андреевна, Лара, Лорик, мама, в зависимости от об-стоятельств. На мой взгляд, она красива, но не умеет полностью осознавать и использовать этот факт, точнее, ей часто не бывает ни-какого дела до своей внешности. Совершенно зря! Вот и сейчас, по-смотри она в зеркало, поправь косынку, сотри с лица капли дождя, смазавшие в некоторых местах подводку для глаз, и самоощущение сразу поднялось бы на новый уровень, положительно окрасив воз-действия окружающей среды. Но Ларисе даже в голову не пришло выполнить самые банальные и не требующие значительных энерго-затрат действия. Поэтому её настроение, как отражение восприятия действительности, не только не улучшилось в магазине, где боль-шинство женщин всё-таки черпают своё вдохновение и позитив, а привело к ряду совершенно ненужных действий и, на мой взгляд, неконструктивных диалогов.
С человеческой точки зрения её вполне можно. С вечера нуд-ное сидение за сверхсрочными бумагами. Поскольку бумаги пред-ставляли собой таблицы, испещренные цифрами, то я не стала ут-руждать себя излишней детализацией. В конце концов, специфика моей работы в улавливании тонких душевных движений, а потому я сфокусировала внимание только на чувстве усталости и отвращения к этим бумагам. С утра жизненные потребности моей клиентки были сведены до минимума: хотелось только, чтобы её, то есть Ларису Андреевну все оставили в покое. На работу пришлось вставать рано, по заданию шефа ехать с той же документацией совсем на другой конец города.
Шеф, по своему обыкновению не обременялся проблемами со-служивцев, а уж тем более их настроением.
- Лариса Андреевна, Вы должны были ещё вчера отправить факс. Я надеюсь по возвращению Вы, наконец….
Я знала, что Ларисе хотелось сказать в тот момент. Эта мысль отчётливо просвечивалась в её голове и, чтобы её уловить, даже не нужны такие мощные экстрасенсорные способности, как у меня.
- Самодовольный жирный козёл! Кто просил меня вчера при-вести в порядок твои бумаги, из-за которых я задержалась на работе вместо твоей тупоумной секретарши, которая только и может, что нагло демонстрировать особую причастность к твоим сугубо лич-ным делам?
Но ничего подобного, естественно высказано не было. Эмоции были подавлены, что не способствовало улучшению настроения. Ещё при этом постоянно присутствовало чувство неудовлетворённо-сти выполненной работой и полной неопределённости её положения в фирме. Нудно шёл дождь, ветер пытался вывернуть зонтик, ноги быстро промокли, Лариса проклинала всё на свете, ожидая подхо-дящий транспорт. Поскольку ожидание затягивалось, то пришлось ехать с пересадкой, убеждая себя, что ничего деструктивного не происходит, а мелкие неудачи только способствуют укреплению жизненных позиций.
В магазин Лариса решила заглянуть уже после выполнения основной работы, то есть состоялся акт передачи необходимой оцифрованной информации, обмен натужными любезностями и вза-имными недоговорённостями. Нужные бумаги были рассортирова-ны по папкам, акты составлены и упакованы в прозрачные файлы, пожелания переданы. Лариса с облегчением вышла на улицу. Насту-пил момент восстановления нервных ресурсов. Вот тогда-то взгляд и был обращён на магазин, как обещание некоторого повышения жиз-ненного тонуса. В голове промелькнули мысли, что нужно купить корсажную ленту, кусочек атласа и жёлтые нитки, а заодно и выяс-нишь, необходимо ли ещё что-нибудь. Так всегда бывает, прихо-дишь за одним и натыкаешься на что-то нужное до невозможности.
Я наблюдала за происходящим и немножко нервничала. Мне крайне необходимо было, чтобы она подошла к прилавку с игруш-ками. Но Лариса просто приклеилась к отделу со всякой мелочью. Продавщица показывала ей то один вид пуговиц, то другой, оказа-лось, что подходящих здесь нет и в принципе быть не может. Ларисе казалось, что ей нужны какие-то особенные, чтобы в середине пуго-вица была прозрачной, а по контуру чёрной. Как я поняла, нечто вроде прозрачного озера внутри угольного, скажем островка. Можно представить, что со стороны он выглядел бы экзотично, но загорать на нём было бы, пожалуй, слишком жарко. Да, но в тот момент я не-множко отвлеклась на мысленное моделирование острова, а Лариса нервничала, и продавщица тоже стала нервничать.
- Что Вам ещё показать? – спросила продавщица на первом – профессиональном плане – вполне доброжелательно, но на втором – личном - с нарастающим раздражением. Её всегда раздражали поку-пали, которые не знают точно, чего хотят.
- Нет, нет, спасибо! – на вербальном уровне. – Дрянь какую-нибудь начнёте подсовывать, да ещё и уговаривать немедленно ку-пить, - на мысленном.
Потом Лариса зачем-то заглянула в отдел джинсовой одежды, где ей на данный момент ничего не было нужно, а представленная прошлогодняя зависевшаяся, к тому же, неуценённая коллекция, со-вершенно не интересна.
Я понимала, что необходимо как можно скорее предпринимать решительные действия по привлечению к себе внимания, так как в случае неудачи придётся заново выстраивать всю цепочку. Не ото-ждествлять же себя с коробкой быстрорастворимого рафинада, что-бы тебя срочно захотели купить. Слишком энергозатратно, малоэс-тетично и чревато последствиями. Я включила свой коронный маги-ческий взгляд.
Лариса оторвалась, наконец, от галантерейного прилавка. В голове (наконец-то!) появились мысли относительно маминого дня рождения, до него оставался всего лишь месяц. Подбор подарка для мамы акт серьёзный со многими составляющими. Планировалась покупка золотого браслетика, хотя почему браслетика, несколько претенциозно, а, вот, золотая цепочка ненавязчиво и всегда к месту. Для придания подарку некоей пикантности можно повесить её вон на ту кошку, кстати, довольно милую.
- Ура, сработало! – чуть не заорала я. Я, кстати могу орать и очень громко.
- Мне кошку покажите, пожалуйста, - сказала Лариса.
- Эту кошку? – переспросила продавщица этого отдела, скло-нив голову набок. Интересно, сколько моя кошечка здесь просто-яла...?
- Да, кошку, - угораздило же её зайти в этот магазин, забитый ерундой и непрофессионалами.
Я чувствовала её руку, горячую и слегка подрагивающую, к сожалению, слегка шершавую и без маникюра. Я постаралась стать ещё мягче и пушистее.
- Знаете, она у нас мурлычет, когда гладят, - сказала продав-щица. Наконец, в ней проснулись зачатки понимания, для чего она здесь находится.
Вот так да! А я второпях и не обратила внимания на простень-кое музыкальное приспособление. И действительно, кошка под ру-кой продавщицы замурлыкала довольно мелодично, но я уже чувст-вовала неисправность в музыкальном механизме. Ладно, впереди куча времени, успею подправить. Хотя, откуда я взяла, что времени много. Мне ничего не известно ни о дате, ни о самом событии.
Внезапно я почувствовала, что Лариса начинает нервничать. Выясняется, что денег не хватает или прямо в обрез. Она начала нервно рыться в сумке, из которой выпала раскрытая косметичка, у которой месяц назад сломалась «молния». Из косметички посыпа-лись мелочь, губная помада, чья-то визитка и даже сломанная сига-рета. Пришлось быстро собирать выпавшее добро под насмешливым взглядом продавщицы. Такое происшествие кого угодно выведет из себя, не только уставшую женщину, замотанную с утра по неотлож-ным делам. Целенаправленно сконцентрировав всю свою энергию, я заставила две смятые пятидесятирублёвые бумажки высунуться из записной книжки.
Таким образом, в ветреный дождливый день я оказалась упа-кованной в два полиэтиленовых пакета, и меня несли, слегка разма-хивая сумкой на ходу. Часть моей миссии была выполнена – я почти внедрилась в семью. В темноте я даже задремала и пришла в себя в ярко освещённой комнате, почувствовав, что кошку, то есть меня, распаковывают для всеобщего обозрения.
Комната оказалась рабочим кабинетом, в котором работала Лариса. Напротив сидела женщина, про которую я знала, что зовут её Галиной и, которую можно было бы назвать красивой, если бы не взгляд. Я боюсь неточно донести свою мысль, потому просто скажу, что её взгляд – это взгляд потенциального начальника, который по-стоянно оценивает сотрудников с точки зрения полезности на кон-кретный день. И ещё знала, что Лариса считает её своей подругой. Может, оно так и было, в какой-то степени, в той, что женщины по-добного типа способны дружить.
Галина как общепризнанный эксперт товаров народного по-требления сразу принялась оценивать Ларисину покупку. Она по-вертела кошку в руках, зачем-то подёргала за лапки и небрежно по-трепала ушки.
- Знаешь, в ней что-то есть. Модель, конечно, не новая. - Она основательно потрясла меня. Но я успела подготовиться и уничто-жила все пылинки, а также маленькое пятнышко от случайных гряз-ных рук. - Но не ширпотреб. Во-первых, оригинальный цвет, окрас, то есть. Вроде бы и беленькая, но оригинальный сиреневый отлив. И ещё, на фоне дешёвых кукол, которых многие сейчас принялись коллекционировать, смотрится довольно свежо и нестандартно. Для неё нужен специальный уголок. Может даже домик. А почему нет, кошкин дом. Тили, тили, тили, бом… Дети с удовольствием пофан-тазируют.
- Нет, нет, обойдёмся без кошкиного дома, - сказала Лариса, а мне понравилось её заявление. Представляю, как бы я глупо выгля-дела, высовываясь из этого кошкиного дома, который, скорее всего, представлял бы собой верх безвкусицы, например, неновая картон-ная коробка с нарисованными фломастером элементами декора.
Они пили чай и говорили о разных мелочах, которым, тем не менее, придавали большое значение. Внимательно проанализировав ментальные поля, я пришла к выводу, что на рабочем месте Ларисе ничего не угрожает, даже сокращения в ближайшем будущем, а по-тому успокоилась и, устроившись с максимальными удобствами в предлагаемых обстоятельствах, опять задремала. А точнее отключи-лась от непосредственных контактов, чтобы поразмышлять о месте прекрасного в жизни и вообще. Это моё любимое занятие.
В принципе, на тот момент проблем у меня не было. До конца рабочего дня оставалось совсем чуть-чуть. Лариса, поставив по-следнюю цифру в подготовленном документе, почувствовала, что сильно устала. Устала до спазмов в голове, до ломоты в суставах. Я почувствовала это на физическом уровне. Если она не отдохнёт хоть денёк, то надолго выключится из производственного процесса. И не только, а это уже хуже. Примерно так я попыталась донести мысль о положение дел её начальнику, который неожиданно с го-товностью переключился на нужную волну.
- Я думаю, сегодня Вы заслужили отдых, так что можете уйти домой пораньше, - сказал он. Хоть и оставалось всего двадцать ми-нут, но событие само по себе показалось всем невероятным. Галина даже высунулась из-за шкафа, убедиться, не ослышалась ли она.
- Только не задерживаться! – приказала я Ларисе. Мне хоте-лось поскорее более обстоятельно познакомиться с её домашним ок-ружением, чтобы составить подробный план своих последующих действий.
О детях я получила от Ларисы некоторое представление. Те-перь же с высоты своего положения, а помещена я была на вторую от потолка книжную полку, могла более внимательно к ним при-смотреться. Симпатичные, в мере балованные дети. Мы понрави-лись друг другу с первого взгляда.
- Мама, мы её как-нибудь назовём? – закричали они хором.
- Как-нибудь назовём. Предлагайте!
- Я, - пискнула Инка, подвижная как обезьянка, с красным бантом в белокурых кудряшках. – Кузя!
- Какая тебе Кузя! – возмутился Антон, который старше Инки на целых полтора года и гораздо ответственнее. – Кузя - это имя для котов. А у нас кошка.
- А почему это кошка, а не кот?
- Мама сказала. Мама, правда, это кошка?
- Кошка, кошка, - подтвердила Лариса. – Конечно, кошка. Вы только посмотрите, какие у неё мягкие красивые лапки, - при этом она сняла меня с полки,- какие замечательные ушки и глазки. Такие милые ушки и выразительные глазки могут быть только у кошек.
- Ну, разумеется, - фыркнул муж, который привинчивал раз-болтавшуюся дверцу шкафа. – У котов даже усы были бы другой жёсткости.
- Несомненно, - заявила Лариса. – А что касается имени, то я думаю, ей подойдёт имя Изольда. Она такая милая и необычная.
- Ну, ты выдумала, - возмутился муж. – Нашла тоже Изольду. И что ты увидела необычного? Я, например, предлагаю назвать её Крыся. Чем не прозвище для кошки? Крыся – гроза крыс! Ориги-нальное прозвище!
- Вот именно прозвище, - сказала Лариса. – А мы придумыва-ем имя.
- Не надо Крыса, - заявила Инка. – Лучше пусть будет Луша.
Мама засмеялась. Антом сделал большие глаза и обиженный вид, опять с его мнением не посчитались.
Папа, заметив его состояние, вручил ему отвёртку: - Сынок! Мне без тебя не справиться. – Обида тут же забылась, И Антошка с энтузиазмом принялся за настоящее дело.
Значит, я буду называться Лушей. Мне понравилось. В об-щем, понравилось больше, чем Изольда, звучит мягче и нежнее.
- Нашу беленькую радость мы назвали Лушей, - сказала Лари-са и почесала мне за ушком. Я благодарно мурлыкнула. Потом я по-думала, что, наверное, они несколько устали от однообразного тече-ния жизни, если появление игрушки вызвало у всех резкий всплеск положительных эмоций. Или я перестаралась с испусканием магиче-ских флюидов. Но, в любом случае, я благополучно внедрилась в семью. Так что теперь мне было удобно контролировать ситуацию.
Я ощущала себя вполне комфортно. Дети и Лариса проник-лись ко мне симпатией. Детишки, вообще, милые создания, хоть и создают кучу проблем. Проблемы детей Ларисы были адекватны их возрасту, так что вполне решаемы.
- Какие вы у меня неряшки! – восклицала Лариса периодиче-ски, убирая за ними разбросанные игрушки и книжки. Но игрушки и книжки упрямо возвращались на незаконные территории, а носоч-ки, платочки и шапочки можно было обнаружить в самых неожи-данных местах.
Что касается мужа Ларисы, то я ощущала лёгкий поток нега-тива, но не настолько сильный, чтобы начать беспокоиться по этому поводу.
Но кто мне стал досаждать буквально с первых же минут, так это домашний вальяжный котяра, прилично отъевшийся на кошачь-их консервах. Кота звали просто и, на мой взгляд, совершенно без-вкусно – Мурр. Про себя я могла бы сказать, что неплохо знаю по-вадки представителей кошачьих, а потому мне сразу стало ясно, с каким противным созданием мне придётся иметь дело.
Я не понравилась Мурру с первого взгляда, которым он оце-нивающе меня окинул. Но, поскольку в глазах хозяев он играл роль добропорядочного кота, то не стал сразу предпринимать никаких попыток - познакомиться со мной поближе. Делая вид, что ему со-вершенно безразлична возня со мной, он улёгся на диван и прикрыл глаза, отложив на потом более близкое знакомство.
Наконец в доме воцарилась тишина. Угомонились дети, уснув в своих кроватках. Уснула уставшая Лариса. Только муж Ларисы долго сидел на кухне, сначала с книжкой и бокалом чая за кухонным столом, потом, закинув ноги на подоконник, он мечтал. Мне не со-ставляло труда понять общий смысл его мыслей. Компьютер, циф-ры, цифры…. Некий туманный, но имеющий вполне узнаваемые очертания образ женщины упорно снова и снова появлялся на его внутреннем экране. Я чувствовала при этом, что женщина значит для него много, очень много, может, гораздо больше, чем ему само-му хотелось бы. Смеющаяся Инка с разноцветным мячиком. И опять женщина.
- Как странно всё-таки устроена жизнь, - подумала я очеред-ной раз. – Ищешь, ищешь логические связки, но в реальности ника-кой логики в людских поступках нет. И дело даже не в отсутствии связи причины со следствием, а в отсутствии связи эмоции с реакци-ей на неё. Как сейчас, например, наряду со всплесками положитель-ных эмоций и ассоциаций, тяжёлый поток негатива. Он счастлив, и он же несчастлив одновременно. Соответственно мечты его окраши-вались то в светлые, то в тёмные тона, переплетаясь в вихревые об-разования.
Я даже устала, пытаясь разложить его состояние на отдельные составляющие, которые могли бы помочь в прогнозировании ситуа-ции, а потому отложила это хлопотное и замороченное дело до сле-дующего раза, оставив его в полутёмной кухне, сидящего, закинув ноги на подоконник. На данный момент мне гораздо важнее было сохранить спокойный сон Ларисы. А потому я бесцеремонно ото-гнала некую мрачновато-неопределённую форму, клубившуюся над кроватью, и обосновалась на форточке, чтобы той не захотелось по-вторить попытку. Ведь мрачные формы имеют ужасно назойливый характер. Затем прикрепила над кроватью красочную мыслеформу, в которой Лариса щеголяла в нарядном пальто. Подобное я видела в каталоге. Образ мне очень понравился. Лариса улыбнулась во сне и повернулась на другой бок.
Дальше, чтобы не было скучно коротать время, я предалась любимому занятию – размышлениям.
Однажды очень неплохой поэт написал: «…Проникнув в суть вещей….». Но в том то и дело, что проникнуть в суть вещей невоз-можно. Мне гораздо ближе другие строки: «… Нам не дано предуга-дать…». Не дано проникнуть в глубины взаимосвязи вещей, как тщательно не расщеплялась бы материя, как ни анализировались бы процессы и явления, с какой тщательностью ни систематизирова-лись проявления материальной сущности, составить полную и объ-ективную картину жизни невозможно. Так же как картину, что мог-ло бы произойти и чего просто не могло бы быть. Я просто поража-юсь иногда, как иногда из банального тщеславия, недомыслия или корысти одного человека меняются судьбы многих и многих.
Примеров на эту тему можно привести невероятно много, да просто бесконечное множество. Я приведу только несколько, кото-рые при всей своей банальности сыграли роковую роль в течение мировых событий.
Так однажды сын короля был прямо таки насильно представ-лен на одном важном приёме, на который он не хотел идти, но при-шлось по настоянию родителей. Результат оказался печальным не только для того королевства, но и для хода мировой истории, если, конечно, смотреть под определённым углом зрения. Мальчик умер, заразившись на приёме опасной болезнью. А этот мальчик мог стать одним из просвещённейших монархов Европы, значительно смяг-чившим бы ход технического прогресса, способствовав его гумани-зации, а девочка, которой не суждено было стать королевой, так и не написала философский трактат, поставивший бы её в ряд с лучшими умами современности, и оказавший бы огромное влияние на другие поколения. Она, к сожалению, стала женой очень невежественного, но богатого вельможу, и провела свою жизнь за высокими стенами замка, занимаясь хозяйством и воспитывая детей, тщетно пытаясь им привить любовь к высокому искусству.
Или, однажды один подающий большие надежды юноша по-пытался угодить любимой девушке, в которой он в скором времени обязательно бы разочаровался, полез на крышу за её любимой взбалмошной кошкой. Он, к сожалению, поскользнулся и упал с крыши, ударившись головой, Если бы этого не произошло, то в школьный курс по литературе сейчас входил бы необычно краси-вый роман о любви, о жизни, о красоте, о волнующей силе искусст-ва. И в российском парламенте в настоящее время больше рассуж-дали бы об улучшении положения многодетных матерей, нежели о легализации проституции.
Или, если бы физик М. вовремя разошёлся со своей вздорной женой, то обязательно стал бы нобелевским лауреатом. А не разо-шёлся вовремя потому, что его паспорт украли в поезде вместе с деньгами. Так и тянулось. Конечно, он стал весьма и весьма извест-ным, даже знаменитым, но так и не сделал открытие, способное полностью перевернуть представление о формах выделения и пере-дачи энергии, запутавшись в досадных житейских мелочах, изрядно вымотавших его.
При всём этом наивные представления о чётко прогнозируе-мых причинно-следственных связях занимают множество умов, не оставляя места для более трезвых взглядов. А глубокие размышле-ния отдельных умов философского склада совершенно не задевают остальных, у которых необходимость попыток серьёзных размыш-лений вызывает раздражение.
Из состояния глубокого размышления меня вывел, конечно, противный Мурр, который успел вскарабкаться на гардину, дотя-нуться до полочки с моей Лушей и схватить милое создание за ухо.
- Мрр, - предвкушал он расправу над понравившейся осталь-ным членам семьи игрушкой. Им всецело овладела банальная за-висть. Как все умственно неразвитые создания Мурр не умел пра-вильно оценивать ситуации. Луша представлялась ему совершенно беззащитной, а расправа над ней сплошным потоком удовольствия.
- Пошёл вон! – прошипела я и, собравшись в энергетический сгусток, двинула Мурру по носу лапой Луши.
Глупый Мурр сначала ничего не понял. Он завертел круглой башкой, но ухо, теперь моё, не выпустил. Разумеется, такую на-глость долго терпеть я не стала и стукнула его по голове, на этот раз прямым энергетическим сгустком, уже гораздо чувствительней. Мурр что-то, видимо, понял, потому что ухо отпустил и спрыгнул на пол, уставившись на меня злыми глазищами. Я уловила несколько совершенно безобразных картин, мелькнувших у него в голове, соз-данных наспех в стрессовом состоянии. Но дальнейших открытых действий Мурр предпринять не решился. Со злости он отправился на кухню требовать в порядке моральной компенсации внеочеред-ную порцию «Вискаса», что и получил незамедлительно от Сергея.
Таким образом, моя первая ночь прошла относительно спо-койно. Я немножко подкорректировала детские сны и сама очень даже неплохо отдохнула. Утро встретила раньше всех в прекрасном расположении духа, приготовившись к дальнейшим наблюдениям, анализу и прогнозированию событий.
Я незаметно потянулась и поискрила шёрсткой. В принципе я осталась довольна собой, своим новым обликом. Но что-то в моём мироощущении показалось мне не таким, как должно было бы быть. Я попыталась разобраться в возникших ощущениях. Лучше бы я этого не делала, по крайней мере, в тот момент удовлетворения соб-ственным созерцанием. Возникшая тихая паника сразу разрушила очарование наступившего утра. Мне показалось, что я пропустила нечто важное. В моей голове, а точнее, в моём информационном по-ле было абсолютно пусто. Я полностью выпала из информационно-го пространства. Такого со мной давненько не случалось. Был, прав-да, один момент, когда я сознательно выключилась из процесса вви-ду неадекватности своего отношения к опекаемому во время учеб-ной тренировки, но подобная забывчивость или рассеянность случи-лась со мной впервые и могла говорить о полной потере профессио-нальных навыков или других явлениях, мешающих связи с инфор-мационным пространством.
Первым делом я подумала о наказании, которое явилось след-ствием моей неорганизованности. Тогда всё плохо. И пребывать мне долго в энергетическом хранилище, систематизируя отчёты более удачливых коллег.
А, может, я слишком зациклилась на мелочах, и они оттяну-ли на себя большую часть моей энергетики? В этом случае дела по-правимы. Поддавшись минутной слабости, я нашла в себе силы взять себя в лапы и решила действовать по обстоятельствам. Вос-становление душевное баланса являлось самым важным на данный момент. Я проделала лёгкую волновую гимнастику и занялась про-сто наблюдением и накоплением фактов.
Первой проснулась Лариса. Я знала, как ей хотелось полежать в кровати, наслаждаясь минутами недолгой тишины, но дальнейшие действия расписаны по минутам. Схема действия отрабатывалась и шлифовалась месяцами, так что времени лежать совсем не остава-лось. Поэтому пришлось ей быстро вскакивать с постели и мчаться на кухню ставить чайник, жарить гренки, а попутно шлёпнуть на лицо салфетку, смоченную в холодной минералке, и включить ра-дио. Утро на то и утро, чтобы с утроенной энергией взяться за теку-щие дела. Я послала ей лёгкую световую волну, отчего она улыбну-лась.
Потом один за другим проснулись дети. Сначала шумная и непоседливая Инка, которая тут же соскочила с кровати и провери-ла, на месте ли я. Антон ещё некоторое время притворялся спящим, но Лариса сдёрнула с него одеяло со словами: - Ну, хватит спать, а то проспишь всё на свете.
- Ничего я не просплю, - недовольно отозвался Антон, садик бы он проспал с удовольствием. Но делать нечего, пришлось идти в ванную чистить зубы и умываться. Я представила для него несколь-ко разноцветных кубиков, повертела ими в пространстве. Антон за-стыл с зубной щёткой в руке, прислушиваясь к себе.
- Антоша, только не задерживай всех остальных, - напомнила ему Лариса, на что Антон тяжело вздохнул. Я ему искренне посо-чувствовала. Как-то принято считать, что у детей проблем нет, про-сто необходимо периодически напоминать им о необходимости про-извести то или иное действие. Какая грубая ошибка заложена в из-начальном подходе к воспитанию. Ведь ничего не может быть важ-нее задачи идентификации себя в общественной структуре, чем ре-бёнок и занимается с утра до вечера. Антону предстоял трудный день, поэтому он очень внимательно изучил своё отражение в зерка-ле, проанализировав в очередной раз свои достоинства и недостатки. По-моему очень грамотный подход к началу дня.
Но Лариса просто не в состоянии была замечать тонких дви-жений души Антона.
- Тошик, пора завтракать, опаздываем! – торопила она, на ходу забрасывая гренку в рот.
Инку умывали на кухне, держа на весу. При этом она весело визжала и разбрызгивала капли по кафельным стенам. Умытую Ин-ку усадили за стол перед тарелкой с широко разрекламированной кашей. Удивительно, но некоторые дети едят её с удовольствием. Лично я не стала бы. Впрочем, я давно не ребёнок.
Сергей ходил по квартире хмурый и недовольный всем на све-те. С утра жизнь казалась ему мрачной и бесперспективной. Контра-стный душ мог бы слегка поднять жизненный тонус, но ко всем про-чим неприятностям чистое полотенце оказалось лежащим на полу ванной, и сам факт этого обнаружился только в тот момент, когда нужно было вытираться. Пришлось скакать голышом из ванной в спальную, что, конечно, настроения не улучшило.
- Можно было бы и последить за ребёнком, - раздражённо бросил он Ларисе. Понятно, что сказать хотел совсем другое, на-пример, что ему не хватает внимания и заботы, но такой уж вер-бальный стиль общения, что мысли не всегда совпадают со словами, отсюда и множество недоразумений.
Лариса поняла так, как поняла, в основном по заданной то-нальности.
- Не заводись из-за ерунды, - бросила она на ходу, так как часы подсказывали, что пора заняться преобразованием внешности, пока детки будут разбираться с колготками и пуговичками на рубашках.
- У тебя всё ерунда, - Сергея обидел небрежный подход к сво-им проблемам. – Поэтому сплошной беспорядок.
- У меня? – Лариса от возмущения присела на диван. – Я не поняла, где ты видишь особый беспорядок?
- А. ладно, - махнул Сергей рукой, не снизойдя до подробных объяснений.
- Нет, не ладно, - завелась Лариса. – Объясни, где ты видишь беспорядок. Ты, что беспорядков нигде не видел?
В её ответе слышался явный намёк, который был довольно та-ки прозрачным. Конечно, где же ещё можно видеть такой кавардак, как не в доме его собственной мамы. Тема эта проскальзывала в ду-шевных выяснениях отношений неоднократно. Сергей побледнел и схватил рубашку с вешалки. С одной стороны обидно, но с другой, вот он результат выпада – можно со зловещим спокойствием ска-зать: - Ну, всё, хватит!
Может, слова и не были произнесены, но входная дверь оглу-шительно хлопнула, оставив вибрации не только в воздухе комнаты, но и в душе Ларисы. Слёзы полились сами собой, и только что на-ложенная тушь оставила на щеках неровные чёрные линии. Нужно было заново подправлять макияж, что представляло собой минутное дело, а, главное было совсем не в нём.
Мне не составило труда представить себе картину во всей полноте. Можно было бы назвать её банальной, обычной зарисовкой на бытовую тему, основной пласт отношений лежал как всегда, ни-же глубины понимания произнесённых слов, но определённый уро-вень проникновения не давал мне опуститься до обыденного описа-ния конфликта.
Я просто продолжила наблюдение с присущей мне дотошно-стью и терпеливостью.
На внешнем плане ничего особенного больше не произошло. Дети допили чай. Лариса вытерла стол, забросив чашки в раковину. А зачем их мыть, если её и так обвиняют в неумелом ведении хозяй-ства? Она вытащила из шкафа верхнюю одежду и стала торопливо застёгивать на пальтишках пуговицы и завязывать на ботиночках шнурки. Все действия производились механически. Губы при этом были сжаты, а мысли совершенно далеко.
- Вот так и началось сегодняшнее утро, - раздражённо произ-несла она и тоже громко хлопнула дверью.
Волны негатива заполняли комнату и изрядно мешали мне чувствовать себя независимой от обстоятельств. Чтобы хоть как-то нейтрализовать их воздействие мне пришлось приложить усилие и часть самых лёгких волн отправить за пределы квартиры. Наиболее тяжёлые расползлись по укромным затенённым местам и затаились. Постепенно я перестала замечать их присутствие.
Но их рассеивание по квартире не осталось незамеченным Мурром. У Мурра и так с вечера наблюдался кризис в самооценке. Теперь же, поддавшись влиянию негатива, Мурр активизировался. Он прыгнул на подоконник, устроился рядом с цветочным горшком и с хрустом отгрыз лист, после чего окончательно восстановил ду-шевный баланс. Он сидел на подоконнике, нервно подёргивая хво-стом, и смотрел на меня. Понятно, что взгляд обиженного накануне кота вовсе не излучал вселенскую доброту.
В подобной обстановке всегда возникает дилемма: продолжать борьбу до победного конца или попытаться наладить контакт для стабилизации отношений. Я быстренько прикинула энергетические затраты (в моём случае это самый надёжный эквивалент) на тот и другой вариант. По упрощённым расчётам выходило, что мир с ко-тярой мне всё же выгоднее, но, только если я задержусь на недолгое время, в случае более длительного пребывания придётся вносить поправки в расчёты, имея в виду коварность кошачьей натуры.
Я, конечно, рассчитывала на короткий срок, мне этого очень хотелось бы, потому что впереди наконец-то маячил отдых в до-вольно заманчивом местечке, разумеется, с согласия комиссии. Но кто его знает, как всё обернётся. Оценив, таким образом обстановку, я всё же решила установить с неуравновешенным Мурром контакт. Не скажу, чтобы это было лёгким занятием. В голове Мурра царила страшная неразбериха. Его мысли, если их вообще можно назвать мыслями, путались, набегали одна на другую и даже завязывались в трудно определяемые узлы. И вся эта сложная неприглядная картина плотно окутывалась туманом раздражительности.
- Милый Мурр! – я вкрадчиво начала внедрять в его сознание основную мысль. – Извини, но я погорячилась вчера. Да и ты был не совсем прав. – Мурр нервно дёрнул хвостом. – Нет, я не то хотела сказать. Ты здесь, конечно, хозяин. Ты основной хранитель семьи. – Я явно увидела, как парочка узлов в его остроухой голове зашевели-лась и увеличилась в размерах. – Я ценю в тебе это качество, оно мне близко по духу. Но я здесь с той же миссией, так сказать, в под-крепление к тебе, помощником, так точнее. Поэтому мне необходи-мо твоё понимание, сочувствие и покровительство. - Я отключи-лась, покровительство это уже слишком. Понаблюдаем со стороны.
- Почему я должен тебе верить? - ясно читалось в глазах Мур-ра. – Явилась, не запылилась и устанавливаешь здесь порядки.
- Нет, это не совсем так, - донесла я свою мысль как можно мягче. – Я явилась по необходимости. Ты, конечно, можешь мне не верить, но оснований для этого нет. - Мысли Мурра начинают ме-таться – слишком сложно. - Ты должен мне верить! – Включаюсь на полную мощность. Мурр потихоньку успокаивается. Я не люблю применять подобные приёмы, но иногда не остаётся выхода, осо-бенно когда имеешь дело с низкоорганизованными и малоконтакт-ными системами.
Кот дремлет, а значит, у меня есть возможность на предельно большой скорости провести инспекцию состояния моих подопеч-ных. Я, безусловно, рискую, так как в моё отсутствие Мурр может в клочки разодрать тельце бедной красавицы Луши, и тогда я оконча-тельно лишусь права на выполнение задания, потому как переселе-ние в другой объект дорогостоящее по энергетическим затратам ме-роприятие и будет свидетельствовать о моём крайне низком профес-сионализме. Но риск того стоит, да и не думаю, что Мурр так быст-ро активизируется.
Я практически моментально переношусь к рабочему месту Сергея, как субъекту, наиболее эмоционально нестабильному. Кое-какие моменты ещё за пределами моего понимания. Да, в его мыслях я уловила вчера образ женщины, идеализированный до совпадения с нереализованной мечтой, но присутствовало и ещё мрачноватое пятно неопределённых очертаний. Вот как раз сущность этого пятна мне очень хотелось уточнить.
В момент моего появления Сергей сидел за столом. Внешне обстановка казалась вполне спокойной. Но такое же напряжение, как и вчера вечером, только выглядит несколько иначе. Женщина теперь далеко в глубине, даже две женщины. Напряжение вызывают бума-ги, аккуратно разложенные на столе. Хотя, с виду выглядят, как обычные деловые. Столбиками цифр в них убедительно показывают определённое соответствие поставленным задачам. Но как раз их избыточная внушительность и раздражала, омрачая настроение, и, вызывая неосознанную до конца тревогу. Я не крупный специалист по экономическим вопросам, специализировалась больше на психо-логических заморочках, поэтому вникать в ряды цифр не стала, но поняла, насколько сильно зависит от них в данный момент эмоцио-нальное состояние Сергея. Исправлять ситуацию путём решения его проблем в данный момент не имело смысла, даже если бы у меня получилось, так как привело бы к ещё большим осложнениям. Ему необходимо было разобраться с ситуацией самому. Я же ограничи-лась проверкой эмоционального поля офисной обстановки. Мне она жутко не понравилась. Местами попадались даже обрывки прямых угроз. Но явной, хорошо сформированной опасности, я не обнару-жила на сиюминутный период, а потому решила наведаться сюда позднее и помчалась проверять состояние детей.
Инка казалась не очень счастливой в своей маленькой системе, замкнутой пределами игровой комнаты. Ей недавно попали в лоб ре-зиновым бегемотом, отчего до сих пор ей было больно и обидно. Хотя обидчик тоже был наказан, тем, что поставлен в угол, но обида осталась, тем более, что, стоя в углу, тот продолжал корчить рожи, показывая на лоб.
- Не самое страшное в жизни, - с облегчением подумала я и слегка потрепала обидчика за ухо слабым волновым разрядом.
Мальчишка совершенно не понял, что произошло, и с недо-умением стал оглядываться по сторонам. Ему стало немного страш-но, и он заплакал на всякий случай. Ерунда, дело житейское и по-правимое. Может, поймёт, наконец, что девочек нельзя обижать. Меня в комнате больше не было.
Зато я успокоилась, убедившись, что у Антошки всё хорошо. Его домик из кубиков рос, вызывая искренний интерес окружаю-щих. А, что может быть приятнее интереса к своей особе, тем более, что рядом сидит девочка, которая тебе очень нравится. Ещё вчера она проигнорировала Антона и угостила конфетой другого мальчи-ка.
Успокоившись за ближайшее будущее детей, я мгновенно пе-ренеслась к Ларисе, которая в это время разговаривала по телефону с матерью, Капитолиной Сергеевной. Разговор, конечно, касался Ларисиных текущих дел и не добавлял оптимизма в решении её проблем. Советы матери были как всегда категоричны и бескомпро-миссны. Я живо представила себе эту даму, которая не выглядела на свои шестьдесят, выяснив к определённому возрасту некоторые сек-реты замедления временных изменений, которым старалась следо-вать неуклонно. Одним из принципов её было максимальное удале-ние от чужих проблем. К чужим относились все проблемы, кроме собственных, к которых, как раз таки, должны участвовать все по мере сил и возможностей. Удалив себя, таким образом, от избытка негативных эмоций, она с удовольствием могла говорить о своём отношении к любому предмету, совершенно не интересуясь мнени-ем собеседника, получая некую порцию удовольствия при этом, от собственной мудрости и альтруизма.
Ларису подобные альтруистические проявления зачастую раз-дражали, большей частью непоследовательностью и полным незна-нием предмета обсуждения, а также незамедлительным переключе-нием на собственную персону с гиперболизацией её достоинств.
Понятно, почему в настоящий момент Лариса нервничала и злилась на себя за то, что не нашла в себе сил сослаться на занятость и прекратить разговор. А разговор шёл о её муже Сергее, причём в нелицеприятных выражениях.
- Эгоист, - тоном, не терпящим возражений, вещала мать. – Я не удивлюсь, если узнаю, что он тебе изменяет. Да, да, голубушка, можешь не хмыкать. Я давно примечаю за ним кое-какие странно-сти. Имея за плечами достаточный опыт общения с мужчинами, я больше, чем уверена, здесь дело не чисто. С утра, говоришь, завёл-ся? Я бы на твоём месте поставила его на место. Собрала бы вещи и до свидания. Действует безотказно, как холодный душ.
- Да, - подумала Лариса, - Может, и действует, но два твоих последних мужа так и не вернулись со своими чемоданами, а я не хочу терять отца своих детей. К тому же я его люблю, хотя тоже за-мечаю кое-что. – К тому же ей хотелось услышать совсем другое, а что, она, пожалуй, и не смогла бы точно сформулировать. Вслух она произнесла только две фразы, за что я могла бы её только похвалить: - Ну, пока, мам. Мне, честное слово, сейчас очень некогда. – И от-ключила телефон.
После такого разговора она почувствовала сухость во рту. Эмоциональная напряжённость была высокой, но отнюдь не крити-ческой. Лариса посмотрела на часы – самое время поставить кофе. Аромат кофе несколько взбодрил её, отвлекая от навязчивых мыслей последних дней. Да и Галина оказалась на высоте, не лезла с вопро-сами, не критиковала. Пили кофе за рассуждениями о мистике во-обще и в конкретных случаях. В основном говорила Галина, вспом-нив вдруг массу случаев из собственной жизни, изрядно привирая при этом. Но, я обнаружила в её фантазиях и вполне реальные обра-зы, что говорило, несомненно, о некоторых парапсихологических способностях Галины. И разговор зашёл, скорее всего, неспроста, а как следствие моего присутствия, спровоцировавшего усиление вос-приимчивости ментального поля. Я немного задумалась о том, что может за этим последовать, например, в отношении Ларисы. Прямой угрозы я не увидела, хотя могли последовать некоторые мелкие не-приятности в виде внезапно затерявшихся канцелярских принад-лежностей или потерянного талона на сезонную скидку в обувном магазине. Но подобные мелочи жизни ни в коем случае не должны сбивать нас с поисков истинной причины опасности.
Сконцентрировавшись, я вовремя оказалась в пункте основно-го обитания, то есть в квартире Ларисы и Сергея, где, так или иначе, сходились все нити их жизненной энергии в критический момент. Оказалась я там как нельзя вовремя. Подлый Мурр готовился к прыжку. Он уже сидел на телевизоре и подобрался в большой пуши-стый ком. В его глазах сверкали ненависть и вожделение. Через сплошную завесу красно-фиолетового свечения невозможно было внедриться в его сознание. Вот она – страшная смесь ненависти и любви! Наш Мурр оказался не так прост, как выглядел на первый взгляд. Мне ничего не оставалось, как спасать своё временное физи-ческое пристанище. Преобразовавшись в плотный энергетический сгусток, я схватила Лушу и перенесла её на люстру. Теперь я могла немного передохнуть, оставив перевозбуждённого кота с его гряз-ными помыслами сидящим в бессильной ярости на телевизоре.
- Дурак, ты, Мурр! Открыл бы окно, выпрыгнул и гонялся бы по двору за кошками. Оставил бы о себе память на долгие годы, – не удержалась я, на что он жалобно мяукнул. Оказалось, что я попа-ла в его самое уязвимое место. Но, не хватало ещё пожалеть его и погладить по глупой головке.
Однако, надолго расслабляться нельзя, так как я явно ощутила возросшее напряжение острой опасности. Мне предстояло выяснить, что могло его излучать именно здесь. Мой внутренний индикатор показывал куда-то за пределы квартиры в сторону двора. – Террори-сты! – мелькнула мысль, но нет, никого с ярко выраженными анти-социальными намерениями в максимально возможном радиусе на-блюдения не было зафиксировано. Вызвавший подозрение нетрез-вый мужчина имел в голове план всего лишь стукнуть свою жену мобильником, чтобы меньше болтала. Я начинала нагреваться, что само по себе нехороший признак, показывающий, что расходование энергии крайне нерационально, а потому системе необходим отдых и некоторое переосмысление действий. Короче, я чувствовала, что надо менять стиль наблюдений. В процессе поиска принципиально нового подхода к делу, я самым банальным образом заснула, Неяс-ные контуры странных образов заполнили моё сознание. Что-то вро-де Мура, толстой Капитолины Сергеевны, мчащейся машины; Лари-са за чашкой кофе с грустным лицом, бегущий Антошка, мчащаяся машина. А потом совсем сине-красная беспросветная пелена. - Вот она - любовь и ненависть – вспыхнуло в сознании.
О, ужас! Я пришла в себя от звука открываемой двери. Пере-мещаться на бывшее место поздно с моей пониженной энергетикой.
- Что здесь происходит? Почему Луша вдруг оказалась на люс-тре? - от удивления Лариса вздрогнула.
Я тоже вздрогнула и снова ощутила в себе информационный прилив. Но как я могла так надолго выпасть из процесса, не опозда-ла ли с необходимыми действиями? Быстрая проверка показала, что напряжение систем пока только нарастает, причём очень быстро. Теперь я чувствовала себя полной сил и энергии, а значит, готова к неожиданностям и адекватным действиям.
Конечно, ситуация не рядовая, ведь, наш девиз – мистика не должна быть явной. Ну, устранение подобного недоразумения – де-ло простенькой техники. Я моментально внедрила соответствующий образ воображению Антону, которое оказалось наиболее близким мне по своей структуре.
- Мама, ты же утром боялась, что Мурр до неё доберётся, и сама положила её туда, пока нас нет.
- Я? – удивилась Лариса, - Утро какое-то ненормальное! Ниче-го не помню. В такие моменты действуешь, как автомат. Не хотите пойти погулять, пока я быстро приготовлю ужин.
Дети убежали, что мне и нужно было. Я сосредоточилась на пределе возможностей. Мне не нравилось нарастающее напряжение.
- Мама, я очень устала, Да, представь себе! Потом созвонимся. Нет, я общаюсь с тобой с удовольствием, - проговорила Лариса в телефонную трубку.
Не там, не там. Капитолина Сергеевна пойдёт сейчас в аптеку за новой разрекламированной настойкой.
Но всё сильнее….
Визг тормозов, Мчащаяся машина. Ну, конечно, мчащаяся машина! И мне совершенно не нравится тот, кто сидит за рулём. У него отсутствующий взгляд. Он же ничего и никого не видит. Я пы-таюсь сканировать его мысли. Но ничего не могу увидеть. Абсолют-ная пустота.
Сергей. Но Сергей очень далеко. У Сергея жутко бледное ли-цо. У него страшно болит голова.
Лариса, Лариса, как жаль, что я не могу крикнуть. Хотя поче-му не могу, очень даже могу, если соберусь с силами. Почему ты механически стираешь пыль? Времени больше нет. Лариса медленно поворачивается и тут я с громким криком «Мяу!» падаю с люстры на пол.
Тряпка падает из рук Ларисы. Она тоже кричит нечто вроде «Мяу!», «Мама!», наверное, я не очень поняла, и выскакивает из квартиры.
Я вылетаю на улицу ветром и толкаюсь в спину детям. Они смеются и стараются увернуться от порывов ветра. Я слабею и на-блюдаю остальное со стороны, как на замедленной киноплёнке. Ла-риса плавно выбегает из подъезда, крик приглушённый. Машина се-рого цвета едет и едет. Дети не чувствуют происходящего, им инте-ресно. Лариса сметает их на бегу. Все вместе они падают в цветоч-ную клумбу. Кто-то кричит, кто-то плачет. Подбегают две женщины. Машина проезжает мимо. Где-то останавливается. Наконец-то! Всё! Напряжение спало. Пожалуй, задание выполнено.
- Милицию! – прорезает пространство женский крик.
Я могу лететь составлять отчёт, но не могу отказать себе в удовольствии задержаться на некоторое время.
- Всё, всё, всё закончилось, - у Сергея осевший голос и дро-жащие руки, которыми он гладит Ларису по голове.
- Всё закончилось, - повторяет Лариса. – Я даже не поняла, что произошло.
- Что-то случилось с тормозами и с ним. Он не в себе. – Па-рень действительно выглядел странно. У него тряслись руки, он не мог понять, как оказался здесь.
- Я как будто очнулся от сна и вдруг увидел их…., - Сергей не может остановить поток слов. - Буду разбираться, как это могло произойти. Я не могу сейчас видеть эту машину. Я убью его.
- Не надо, - говорит Лариса. – Никого убивать не надо. С ним и без тебя разбирутся.
В доме везде горит свет. Очень светло. Моей Луше Инка при-вязывает розовый бантик, Вообще-то я больше люблю насыщенный зелёный цвет. А.если честно, то теперь всё равно.
- Но ты как оказалась там?
- Не знаю. Упала кошка, мне показалось, что она замяукала, представляешь! Я побежала. Не знаю, может, почувствовала.
- Сколько я пережил за эти минуты! Ты не представляешь, сколько всего может вместиться в несколько секунд.
- Кажется, представляю. Но она, почему громко замяукала.
- Кто?
- Кошка.
- Лорик, ты ужасно перенервничала. – Сергей махнул головой, как бы отгоняя всё, чем были наполнены последние полчаса их жиз-ни. - Я тебя очень люблю. Как же я тебя люблю. Почему я тебе дав-но не говорил об этом? Какие мы с тобой дураки! Я не могу пред-ставить себе жизни без всех вас, и никогда не мог. Но что на нас на-ходит временами?
- Мама, ты не слышишь, телефон звонит? – закричал Антон.
- Мама, я перезвоню тебе попозже, извини, - сказала Лариса и не стала слушать возражения. Капитолине Сергеевне не терпелось рассказать о полезности новой покупки.
Я окончательно убедилась, что делать мне больше нечего, и облетела комнату. Слегка потрепала Лушу за мягкое ушко, отчего она завалилась на бок. Послала тёплое телепатическое послание де-тям, всё-таки им пришлось пережить такой стресс. Затем помахала Мурру небольшой световой волной и тихо шепнула: - Я тебя люблю, Мурр. – Почему бы не пошутить напоследок. Но Мурр воспринял всё гораздо серьёзнее. Он вскочил на подоконник и, с тоской глядя на улицу, принялся когтями царапать сетку. А я потихоньку начала удаляться. Ещё некоторое время я слышала отдалённые голоса, но скоро они стихли.
Если говорить объективно, то я выполнила задание не совсем профессионально. Могла бы, например, внимательнее отнестись к технике. Но, технические знания никогда не были моим сильным местом. Значит, нужно усилить работу в этом направлении. Могла бы вовремя привести в чувство неврастеника за рулём. Могла бы…. Но, не получилось вовремя включить информационный канал. И над этим надо работать. Но всё же я оказалась способной на нестандарт-ные решения.
Комиссия, конечно, не была в восторге от моего отчёта. Я внимательно всех выслушала. Во многом они, безусловно, правы. Но, честное слово, я оказалась, не худшей на этой практике. Кое-кто с заданием не справился.
А вот Баа справился весьма оригинальным способом. Его по-допечные враждующие кланы оторвали головы своим вождям на тайном ритуале примирения. А в истощённую многолетней враж-дой страну, наконец, доставили сто грузовиков с гуманитарной по-мощью.
Комиссия одобрила мой отдых перед началом трудовой дея-тельности, правда, значительно сократила его. Я перемещаюсь в пространстве и вижу неясные пока очертания мест моего предпола-гаемого отдыха. Всё-таки я его заслужила! А имя Луша я, пожалуй, себе оставлю. Просто Луша. Мило и со вкусом.