Не спрашивайте!

               

Скажу сразу – я не знаю начало этой истории и тем более конца, да и сама «история» заключалась в старушечьем бормотании перемежающимися  всхлипами. Было это  на углу улицы Ленина и Обручева там,  где торговки собираются со своими склянками-банками солений-варений.  Да и речь этой старухи предназначалась не мне, а именно им.
Суть бесхитростного рассказа сводилось к тому, что внук схватил и утащил пенсию всю, как только соцработники ушли.
Старуха сокрушалось даже не о том, что месяц жить не на что будет, а по поводу того, что не сможет оплатить расходы на квартиру и де, «теперь «полиционеры» непременно её выгонят на улицу на мороз за неуплату».
Вот так на ходу услыхал эту историю и всю дорогу молился Богу и за старушку, но еще больше за внука. Горько было на душе, ох как горько! Разные мысли, в том числе злобные, черные мысли приходили в голову. И не было в душе моей ответа – что делать?
Только понимал я, что совершилось в России нечто куда более страшное, чем приватизация и подтасовка итогов выборов. Все политические брожения, меркли и тускнели перед лицом этой трагедии, не замеченной ни политиками, ни кем иным, разве что этими торговками на углу улицы, да мной, праздным человеком, прохожим.
 В этой истории, без начала и конца, как в капле воды из океана мировых вод отразилась, хотел написать «дегуманизация» но остановился потому, что нынешнее состояние человечества и есть стадия развития гуманности. Ведь и на самом деле, что такое гуманность?
Не стану измышлять своего и сошлюсь на мнение профессора Московской Духовной Академии, доктора богословия, доктора филологических наук М.М.Дунаева:
«Тяга к самоутверждению есть неизбежное следствие гуманизма. Гуманизм, отвергающий связь человека с Творцом, обрекающий человека на утрату ощущения в себе образа Божия, вынуждает самообособление человека и стремление утвердить себя в кругу таких же обособившихся, уединившихся в себе индивидуумов».
Внуки и правнуки, не раскаявшиеся за дела своих дедов и прадедов, рушивших древние стены храмов, топорами, разбивающими вдрызг иконостасы, сбрасывающие древние колокола с колоколен церквей, вот кто мы! И весь  богоборческий пафос наших ближайших родственников отразился глубоким повреждением  наших же душ.  Следовательно, наши душевные болезни, наша индивидуальная траектория судьбы есть не что иное, как проявление «родового греха». Мы безымянные наследники   гордыни наших прадедов, и отцов.  Все что происходит с нами, с этой старушкой, было «завязано» в линиях нашего  рода.
Вот так: «мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Сделали сказку - былью, да вот оказалась она душевредительной,  сказкой о мире, где человек человеку ни друг и брат, а волк, да еще и хуже чем волк, ибо есть и у волков сострадание к членам своей стаи.
У нас и этого не видно.
Точнее сказать – я этого не видел. Альтруизма не видел, хотя в жизни приходилось встречаться с «души возвышенным порывом», ну как у Пашки Колокольникова из рассказа Шукшина «Есть такой парень». Объясняю эти порывы тем, что в глубине нашей души еще бродит остаток закваски, позволившей расширить пределы Русского государства до берегов Америки.
И нет-нет, да и вырывается она на поверхность жизни актами спонтанного самопожертвования, тем более удивительного на фоне общего течения жизни.
Так что не спрашивайте: по ком звонят колокола на тех многочисленных церквях, выросших словно грибы, после дождя.
                Прокопьевск. 22 февраля. 2012