Во имя любви
Звали ее Мася, обычная деревенская кошка, как и тысяча кошек по всей Руси-матушке. Пестрая, пушистая как одуванчик кошечка, жившая в небольшом деревенском доме.
Этим летом она принесла шестерых котят, и очень этим гордилась, ведь они были первыми, шесть крохотных комочков, похожих на нее и на соседского Барсика.
Целыми днями она ласкала их, мягко приглаживая их шерстку, успокаивая, если они боялись и веселя, если они грустили. Она любила их, и, когда они засыпали, пела им свою незаковыристую для человека, но такую особенную для каждой кошки-матери мурлыкающую песенку.
Днем, когда пригревало солнце, она выносила их во двор, посидеть на солнышке. У них только-только открывались глазки, и они уже готовы были созерцать новый прекрасный мир. Мася оберегала их от любой угрозы вроде зазнавшегося петуха или вороны. Однажды она даже отогнала от ненаглядного чада дворового пса, оставив на его носу четыре глубоких царапины. Она гордилась собой и не могла дождаться, когда же ее дети, наконец, смогут видеть, и она будет учить их охотиться.
Хозяева ее любили, в частности за то, что она охраняла амбар от крыс и мышей, поэтому котятам ничто не угрожало – отменные будут охотники, если их воспитает крысоловка со стажем. Тем более, у бабушки с дедушкой, у которых жила Мася, дети жили в городе, и вся материнская нежность была для кошки и ее котят. Жили они не тужили, до тех пор, пока…
Мир полон неожиданностей, и однажды, когда Мася возвращалась с удачной охоты с крысой в зубах, нос ее учуял удушливую вонь дыма. Костры жгут? Но нет, костров не жгли. Она ринулась наперерез почти спелых колосьев, царапая себе брюхо их острыми волосками.
Хозяева стояли на улице, а дом… Дом горел! Тут Мася напряглась, словно стальная пружина. В ее глазах, в ее широких как миндальные орехи зрачках застыло танцующее по дереву пламя. Шерсть ее встала дыбом. Котята! Они были там, ее ненаглядные котята!
Как камешек, пущенный из пращи, она кинулась к открытой наспех двери, выплюнув крысу.
- Стой! Куда ты, сгоришь! – дед поймал ее, удержав поперек живота, но она рванулась и пнула его задней ногой, оставив глубокие царапины. Да, она раньше не обижала их, но как они смеют ее задерживать?! А если бы там были их дети?!
В дом она забежала так стремительно, что огонь только обдал ее жаром. В нос тут же забился дым, заслезились глаза. Она бежала на память, слыша крик своих котят, жалких, испуганных, не знающих, что делать. Добежав, она схватила первого, самого большого и побежала к выходу. Котенок тут же перестал плакать и обвис у нее в пасти. Ведь пришла мама, мама спасет, мама утешит и все хорошо кончится. Но сама мама не была так уверенна в этом, ибо некому спасти саму маму…
Их было шестеро! Целых шестеро! Дом горит совсем как спичка на ветру, успеет ли? Один спасенный покатился прочь от пекла, прямо к хозяевам в ноги и запищал. Она лизнула его в нос, чтобы не плакал, и снова бросилась в огонь.
Второй, третий, четвертый…
У нее слезились глаза, а шерсть жгло. Вытаскивая пятого, она уже оставляла на земле кровавые следы, но не чувствовала боли.
Шестой… последний ребенок, рыженькая девочка с белыми лапками, вылитая мать. Мася схватила ее поперек туловища, и тут на их пути рухнула горящая балка. Лапы словно налились свинцом. Это все? Конец… Конец?! Как бы не так!
И сзади, и впереди нее стоял стеной огонь, рыжий, как ее дитя, стремящийся пожрать их вместе. Мася на секунду присела, моля кошачьих богов и огонь не трогать ее чадо. Пусть заберут ее, но не невинное существо в ее зубах! За балкой был небольшой проход до двери, но балка горела, сплошное, уничтожающее все вокруг пламя…
Кошечка в зубах закашлялась, и Мася быстро вылизала ее. Пора, иначе они погибнут…
Она прыгнула. Просунулась в отверстие величиной с кулак. Выбежав с невредимым котенком в зубах, она была похожа на пылающего феникса, одержавшего победу…
Масю, конечно, потушили. Ее великолепная шерсть почти вся сгорела, а на теле были многочисленные ожоги.
Вылизанная дочка выжила, как и все остальные, ведь огонь не любит влажные подношения, особенно вылизанных котят.
Пораженные старики немедленно позвонили ветеринару. Масю оперировали в городе, а пожарники оплатили ее лечение. Они как раз подъехали, когда она вытаскивала котенка и поразились. Маленькое существо около трех килограммов весу не горело, а… сияло. Огненная кошка с золотыми глазами львицы, напряженная до последнего мускула, до последней косточки, бесстрашная, отчаянная, вытащившая своих детей из лап самой смерти. Она могла умереть сама, она отреклась от инстинкта самосохранения, спасая свое наследие, свое будущее, своих бесценных крошек…
Ее история облетела весь мир. Мася обгорела настолько, что потеряла один глаз, но ей это казалось сущим пустяком, ведь ее дети были живы и были при ней. Если потеряешь детей – не вернешь, а раны это пустое, плата за везение, как-нибудь непременно заживут!