==== Редактировано 25.09.2013====
Надеюсь, что нижеследующее заявление, которое я делаю в здравом уме и трезвой памяти (хоть некоторые злые языки и отваживаются утверждать обратное), сумеет очистить мое доброе имя и снимет все те нелепые обвинения, что выдвигаются в мой адрес со стороны полиции. Да, я готов признаться в том, что действительно похитил со склада несколько килограммов динамита – этого я никогда и не отрицал. Но призыв к мятежу? Но терроризм?! Но серийные убийства?!! Это уже не влезает ни в какие рамки! Неужели никто действительно не понимает, что именно мои решительные действия как раз и положили конец всем этим ежемесячным похищениям людей?
Профессор Мискатоникского университета Генри Кроуфорд мог бы подтвердить каждое записанное здесь слово, да вот только его мнение сейчас мало кого интересует. Видите ли, профессор несколько не в своем уме. Во всяком случае, так утверждают те, кто имел честь перемолвиться с ним словечком – за исключением меня, конечно. Уж я-то всегда ценил его трезвый аналитический ум, даже когда профессора вышвырнули из университета за пьянство и постоянные склоки...
Собственно, с Кроуфорда эта история и началась. Месяц назад я случайно встретился с ним на вокзале. Дела его были плохи. Работы профессор лишился около года назад, и с тех пор так и не нашел для себя подходящего занятия. Скромные денежные средства истощились быстро, так что в скором времени он уже оказался на улице в компании бездомных бродяг. У меня едва слезы не навернулись на глазах, когда я увидел, до какого уровня опустился один из моих любимых преподавателей. Небритый, исхудавший, укутанный в грязные обноски – до чего печальная картина! Лишь взгляд Кроуфорда остался столь же целеустремленным, как и раньше - правда, теперь он смотрел на мир сквозь треснутые стекла очков с помятыми дужками... Но даже к своему теперешнему положению профессор относился философски – истинный ученый в нем всегда презирал материальные блага и нелепые условности высокого общества.
А вот я истинным ученым никогда не был. Поэтому сразу же решил куда-нибудь пристроить профессора, лишь бы только он не скитался по подворотням вместе с бездомными. К себе я его забрать не мог – моя юная жена Маргарет вряд ли бы одобрила подобный акт милосердия. Дело в том, мы с ней ютились в тесной двухкомнатной квартирке, где третьему человеку совершенно не было места. Тут-то я на беду и вспомнил о том, что где-то в глубине трущоб на окраине Аркхема затерялся приют для бездомных. Место, по слухам, жуткое – но все ж лучше, чем помойка! Кроуфорд не проявил никакого энтузиазма, когда я поделился своей идеей. Честно говоря, он тогда был в стельку пьян, так что мне пришлось буквально на собственном горбу тащить его в приют.
Найти это место оказалось чертовски сложно. Квартал, в котором оно укрылось от человеческих глаз, был невероятно древним, казалось, даже камень тут гнил и разлагался, подобно мертвой плоти. Трескающиеся стены зданий покрывал мох, большая часть окон была заколочена потемневшими досками. На улицах – ни души. Очевидно, многие дома стояли заброшенными уже не один десяток лет. Могу поспорить, что этих улочек и на карте-то не найдешь – благо, само здание приюта оказалось весьма приметным. Оно имело странную планировку – квадратный двухэтажный массив был будто проколот широким цилиндром, выстроенным по центру здания. Высота цилиндрической части достигала четырех этажей, при этом не имея ни одного окна. Ржавая железная ограда окружала дом по периметру, а во дворе догнивали на корню несколько чахлых вязов, на которых даже в летнюю пору отсутствовала листва. Весь вид постройки навевал мысли о никчемности и заброшенности, словно лишний раз намекая на то, какому сорту людей она давала приют...
Итак, первое впечатление было не из приятных. Увидев все это воочию, я сильно усомнился, что профессору тут понравится. Сомнения усилились, как только я встретился с местными обитателями. Внутри старинного здания воздух был наполнен сыростью, влажные обои размякли, тут и там на гнилой древесине были заметны группки вплотную прибившихся друг к другу мокриц. Запах стоял, как на болоте. По темным коридорам сновали люди неопределенного пола, плотно укутанные в какое-то тряпье.
Признаюсь, у меня по коже пробежали мурашки. Переступив порог приюта, мы с профессором словно оказались в каком-то сыром подземелье, населенном бессловесными тенями. Я уж хотел было убраться прочь, но Кроуфорд внезапно оживился, и, поправив очки, заозирался по сторонам. Все это вызвало у него острый интерес – и странная планировка ветхого здания, и его бесформенные обитатели, движения коих казались настолько плавными, будто в них и вовсе отсутствовали кости. Окинув взглядом все это, профессор изъявил острое желание остаться в приюте, а я, уладив все необходимые формальности, распрощался с ним и отправился домой, где меня уже заждалась любимая жена. На душе было скверно. Мне казалось, что гнилостный болотный запах пропитал одежду насквозь.
На протяжении последующей пары ночей меня непрестанно мучили кошмары: то какие-то полуразложившиеся крысолюди ожесточенно терзали друг друга в земляных норах, то странная медузообразная тварь затягивала меня на дно глубокого тинистого озера... А на третий день от профессора пришла записка. В ней не говорилось ничего конкретного – Кроуфорд лишь намекал на некое грандиозное открытие, и просил прибыть в приют, как только подвернется свободная минутка. Я вручил мальчишке-посыльному горсть мелочи, и, заинтригованный, отправился к профессору.
Он поджидал меня во дворе приюта, в полном одиночестве. Похоже, остальные обитатели этого дома на улицу никогда не выходили. Усевшись на скамейку, профессор вцепился мне в кисть и горячо зашептал:
- Баркер, вы не представляете, с чем мне довелось здесь столкнуться!
Я вежливо согласился, что действительно не представляю.
- Даже не знаю, с чего начать. Сперва просмотрите-ка вот эти заметки, а потом скажите, что вы о них думаете.
Он вытащил из-за пазухи кипу отсыревших газетных вырезок и протянул мне.
- В приюте есть читальный зал, но им вряд ли кто-то пользуется. А мне он сослужил отличную службу.
Я пробежал вырезки глазами - все они были посвящены многочисленным пропажам людей в трущобах на окраине Аркхема. Исчезали в основном бездомные и одинокие люди, до которых никому не было дела. Я сказал, что ничего удивительного здесь нет – в столь неблагоприятном районе уровень преступности должен быть крайне высок.
- Преступность, говорите? А вас не смущает, что ни одного тела так и не было найдено? Так вот, я знаю, куда подевались все эти люди! Более того, меня в скором времени ожидает та же участь, поэтому мы должны действовать решительно! Завтра в полночь перелезьте через ворота во двор, а я отопру для вас дверь приюта изнутри – вы своими глазами должны все это увидеть!
Выслушав его речь, я бросил взгляд на здание, во дворе которого мы сидели. Окна занавешены мешковиной, краска давно облезла, смытая бесчисленными дождями, пятна плесени расползаются по стенам, как белесые кляксы... Я понимал, что смотрю на самый обыкновенный дом, но создавалось впечатление, будто передо мной распростерлась в грязи гангренозная туша какого-то слепого монстра, издыхающего от проказы.
-Что же я должен увидеть?
- Если я скажу, вы все равно не поверите. Хотя, можете заглянуть сегодня вечером в университетскую библиотеку и полистать там книгу под названием «Вниз по Флегетону», в особенности семнадцатую главу. Думаю, это подготовит вас к любым неожиданностям.
Я внимательно присмотрелся к профессору – но никаких следов алкогольного опьянения не заметил. Неужели внутри этого чертова приюта действительно затаилось нечто страшное?
- Так могу я рассчитывать на вашу поддержку?
- Конечно, профессор. Но я надеюсь, вы знаете, что делаете. Не хотелось бы влипнуть во что-нибудь противозаконное...
- О каких законах вы говорите?! – воскликнул вдруг Кроуфорд, - под крышей этого здания нарушаются сами законы природы!
На том мы и распрощались. Профессор вернулся в приют, а я, почесав затылок, направил свои шаги в сторону библиотеки. Ни о какой книге под названием «Вниз по Флегетону» я раньше не слышал – к моему удивлению, это оказался массивный средневековый труд, укутанный в черную кожу и посвященный колдовству. На книге был замок, а к металлическому переплету крепилась цепочка с ключом. Я медленно открыл первую страницу, и в тот же миг был шокирован отвратительной иллюстрацией, изображающей во всех деталях акт совокупления каких-то мерзких гибридов. Пришлось на мгновение отвести взгляд, и при этом я заметил, что библиотекарь внимательно наблюдает за мной поверх опущенных на нос очков.
Нечего и говорить, книга оказалась на удивление мерзкой. Я не стал внимательно в неё вчитываться, беспокоясь насчет собственного психического равновесия, и потому сразу открыл главу 17, о которой упомянул Кроуфорд. Пробежав страницу глазами, я еще раз проверил, действительно ли это именно семнадцатая глава – так и есть, никакой ошибки. Но почему профессор порекомендовал мне именно её? Ведь в ней приводились какие-то нелепые размышления о природе органической жизни и о формах, каковые она принимала во времена, отделенные от нас миллиардами прошедших лет. Впрочем, догадки средневекового автора по тем временам наверняка выглядели довольно прогрессивно, ведь согласно тогдашним представлениям церкви, счет от сотворения мира шел всего-то на тысячелетия. К тому же, автор книги (слепой полубезумный монах Фокс Туланский, как я узнал впоследствии) в своих умозаключениях предвосхитил теорию естественного отбора, на несколько столетий опередив Дарвина. Но чем это могло помочь мне? С недоуменным видом я пролистал книгу до конца, а затем захлопнул её. Замок при этом хищно лязгнул, будто древний том оказался рассержен непочтительным отношением. Итак, ситуация не прояснилась.
Той же ночью я всерьез пожалел, что вообще заглянул в этот проклятый том. Я долго метался на постели, не в силах забыться сном, а через час или два оказался поглощен настоящим морем кошмаров, которые один за другим вливались в мой мозг черным потоком. К моему благу, никакого следа в памяти они не оставляли, но один все-таки запомнился. В этом сне моя любимая жена стояла посреди солнечной поляны в невесомом белом платье, на голове её красовался венок из лилий. Внезапно над поляной начинала сгущаться тьма, из коей выныривали мерзкие гибриды, которых я видел на первой странице «Флегетона», и начинали насиловать мою ненаглядную самыми изощренными способами. Во сне я пребывал в роли безучастного наблюдателя, с немым ужасом созерцая сию богомерзкую сцену. Помнится, тот кошмар здорово взбередил мне душу – едва проснувшись, я крепко обнял еще спящую жену и долго не отпускал её, радуясь, что все ужасы остались в царстве снов.
С трудом дождавшись окончания рабочего дня я отправился домой, где с бокалом вина в руке принялся коротать время до наступления темноты. Возвращаться в приют не хотелось – от одного воспоминания об этом жутком месте к горлу подступала тошнота. Я сидел, глядя в одну точку, и напряженно размышлял. Как там профессор? Действительно ли ему угрожает опасность? И зачем он посоветовал мне заглянуть в проклятую книгу? В скором времени я должен был получить ответы на все эти вопросы...
В одиннадцать вечера я отправился в путь, чмокнув на прощание супругу и ничего ей не объясняя. Было свежо, от реки вставал сырой туман, клубами расползавшийся по древним улицам. Посещение заброшенных кварталов на окраине само по себе являлось предприятием достаточно дерзким, ибо ночные улицы кишат преступными отбросами всевозможных форм – но я знал, что истинный ужас затаился в ветхом доме за железной оградой.
В окнах приюта не горел свет – думаю, про электрическое освещение там даже не слышали. Убедившись в отсутствии свидетелей, я с легкостью перемахнул через ограду и оказался во дворе. Черное массивное здание возвышалось передо мной в темноте. Казалось, с наступлением ночи жуткий гнилостный запах только усилился – пришлось приложить к носу платок.
Затем я услышал легкое поскрипывание – видимо, профессор уже поджидал меня и теперь распахнул входную дверь.
- Баркер, скорее сюда! – раздалось из темноты.
Лица профессора я разобрать не мог. Воровато озираясь, пересек двор и с опаской проскользнул в полуоткрытую дверь. При этом вновь возникло такое ощущение, будто я провалился в болото – настолько сыро было внутри, и настолько сильным был смрад разложения.
Холодная рука профессора нащупала мою ладонь, и Кроуфорд потащил меня вперед по коридору.
- Сегодня они сцапали старика Роджерса, - шептал он на ходу, - ему мы уже не поможем. Уверен, Роджерс догадывался обо всем, но ему некуда было идти...
- О чем вы толкуете, черт возьми?! Что здесь происходит?
Кроуфорд шикнул на меня, а затем мы осторожно прокрались в полуосвещенную комнату, где на столе уныло догорала одинокая свеча. Мебель здесь отсутствовала, на полу были свалены какие-то грязные отсыревшие матрасы. Профессор взял свечу и прошел в соседнее помещение.
- Обычно сюда никого не пускают, но сейчас все собрались в четырехэтажной части здания. Смотрите!
С этими словами Кроуфорд поднял свечу повыше, и я увидел, что вдоль стены расположились в ряд какие-то черные продолговатые предметы. Поначалу я принял их за гробы, но внимательнее вглядевшись во тьму, мигом осознал свою ошибку. Профессор предугадал последующую реакцию и плотно зажал мне рот ладонью.
- Господи, не вздумайте кричать, вы же их всех переполошите!
Так что же я увидел там, во тьме, в полуразрушенном ветхом приюте на окраине города? То были гигантские раковины, подобные раковинам устриц – двустворчатые, вытянутые, - и существа, что спали в них, не имели ничего общего с родом Адама. Да, некоторые раковины были приоткрыты, и мне удалось разглядеть черты их хозяев. Я не надеюсь, что смогу подобрать слова для того, чтобы описать всю мерзость этих существ – описать их дряблые розовые тела, их эластичные конечности, испещренные круглыми присосками, их отвратительные лица, покрытые многочисленными складками и бахромой из подрагивающих щупалец... Я видел их прямо перед собой, но разум отказывался верить в реальность этой картины.
- Вы читали «Вниз по Флегетону»? – спросил профессор.
Я кивнул, не отрывая взгляда от гигантских моллюсков. Можно было протянуть руку и коснуться одной из тварей – ощутить под пальцами слизистую гладкость дряблой плоти... Меня передернуло от омерзения.
- Фокс Туланский писал об этом. Кишечнополостные появились на Земле задолго до наших с вами предков. Мы привыкли считать этих тварей примитивными организмами, но ведь у них были сотни миллионов лет, чтобы эволюционировать. Глупо было предполагать, что они не воспользовались таким шансом.
- Неужели они... разумны?
- В не меньшей степени, чем мы с вами. Их племя боится и ненавидит людей. Они укрылись от наших глаз в непролазных топях Флориды, в бескрайних болотах Западной Сибири... Для полноценного существования этим тварям нужна повышенная влажность, вот почему им никогда не вытеснить с планеты людское племя. И за эту их особенность мы должны горячо благодарить провидение...
Слова профессора звучали как бред, но доказательства их истинности лежали прямо передо мной. Огромные черные раковины, слизистые полупрозрачные тела, укрывшиеся между створками... Не знаю, как долго я бы простоял на месте, созерцая эту нелепую органическую аномалию, но Кроуфорд вновь потащил меня куда-то. Снова замелькали тесные вонючие коридоры и плохо освещенные комнаты с занавешенными окнами.
- Приготовьтесь, Баркер, это было еще не самое мерзкое... Раз уж вы здесь, то должны увидеть всё!..
Мы поднялись на второй этаж, едва не столкнувшись с двумя охранниками, что стояли по обе стороны от массивной резной двери. Существа были замотаны во влажное тряпье, будто мумии – и в таком виде сторонние наблюдатели вполне могли бы ошибочно принять их за людей. Но теперь я знал, зачем им широкие капюшоны, и почему их движения выглядят настолько плавными.
Мы обошли тварей стороной, едва ли не ползком двигаясь из комнаты в комнату.
-Та дверь ведет в четырехэтажную часть здания, - прошептал Кроуфорд, когда мы оказались в безопасности, - именно там эти слизняки привечают ЕГО... Будьте готовы созерцать новый кошмар, и да помогут нам небеса!
С этими словами профессор проник в неприметный проход в стене, и я протиснулся следом. Начался короткий подъем по скрипящей лестнице. Мой нос к тому времени немного свыкся с отвратительной вонью, наполнявшей воздух, но теперь я уловил какой-то новый запах. Впереди сквозь темноту пробился слабый свет, до слуха донесся размеренный тягучий плеск волн.
Осторожно, стараясь не производить лишнего шума, мы с Кроуфордом выбрались в огромный зал со сводчатым потолком. Без сомнения, это и была четырехэтажная «ось» приюта. Как таковое разделение на этажи тут отсутствовало: один пол, один потолок. Огромная каменная башня, полая внутри. Мы находились на узком балкончике, уставленном какими-то бочками, которые послужили для нас хорошим укрытием. Балкончик этот располагался примерно на высоте третьего этажа, в то время как группа бесформенных скользких тварей толпилась внизу вокруг водоема, в котором плескалась черная вода.
- Что это за место? - спросил я, но Кроуфорд в ответ лишь приложил палец к губам.
Внимательнее присмотревшись к толпе, окружившей бассейн, я разглядел, что среди обнаженных уродливых монстров находится один человек – тощий седобородый старик. Видимо, это и был Роджерс. Его руки были связаны, мерзкие скользкие лапы удерживали его на одном месте. Хотя старик и не пытался хоть как-то сопротивляться своим пленителям – стоял, тупо глядя в пол, со спокойствием обреченного дожидаясь своей судьбы.
И судьба эта оказалась поистине ужасна! В глубине черного бассейна я вдруг заметил странное движение, будто какая-то неясная тень спешила подняться на поверхность. Еще миг – и высокий фонтан взметнулся на десятиметровую высоту, окатив толпу гнилой водой.
Многие из человекоподобных слизняков простерлись ниц на каменном полу, едва только последний гость этой вечеринки почтил собравшихся своим появлением. Серая подрагивающая масса поднялась с глубины, расправив свои многочисленные щупальца. Оно напоминало гигантскую гидру, чудовищный полип, чье бесформенное туловище то и дело покрывалось прозрачными пузырями, надувающимися и опадающими. Оно дышало, оно шевелилось – оно существовало. В реальности, где для подобных ужасов, казалось бы, нет места. Размеры твари поражали – верхние концы гладких щупалец извивались едва ли не на высоте нашего балкончика.
Теперь-то я понял, для чего служила эта странная башня. То была своеобразная гостиная – для приема гостей из иных миров.
- Очевидно, подземный водоем соединяется с Мискатоником, а через эту реку – с океаном, - сказал Кроуфорд, даже не пытаясь понизить голос, так как с появлением гигантского чудовища слизистые твари подняли такой гвалт, что мы могли не бояться быть услышанными, - думаю, это существо для них является своеобразным божеством. Возможно, оно также наделено разумом, но разум этот не имеет ничего общего с человеческим. Фокс Туланский знал об этом – о, как он был прав!
Только сейчас я осознал, что как идиот сижу с открытым ртом и таращусь на гигантскую гидру – слюна прозрачной ниткой свешивалась мне на рукав. Когда же полуаморфные щупальца обвили несчастного Роджерса, а в теле твари образовалось нечто, отдаленно напоминающее влажный беззубый рот – я отвернулся и зажал уши руками. В ту ночь я уже и так видел и слышал предостаточно, и не было нужды еще сильнее травмировать собственную психику. Кроуфорд, очевидно, все понял, и потащил меня прочь.
Мы в спешке покинули башню, то и дело оглядываясь на ходу, дабы лишний раз убедиться, что мерзкие кольчатые щупальца не тянутся в нашу сторону из темноты. До выхода мы добрались без происшествий, хотя пару раз натыкались в полумраке на дрожащих всхлипывающих существ, которые стремились поскорее убраться с нашего пути. Случайно прикасаясь к ним, я ощущал неестественную податливость мягких тел, что неминуемо вызывало в памяти вид бесформенной твари, встающей из пучины...
У выхода профессор долго и упорно тряс меня, схватив за лацканы пиджака – тряс до тех пор, пока взгляд мой не приобрел хоть какую-то долю осмысленности.
- Мы должны найти способ уничтожить это! Слышите, Джек? Мы не можем оставить это просто так!
Найти способ? Уничтожить? Да, черт побери, я знал такой способ! Окончательно оправившись от пережитого ужаса, я отправился в портовый район, и взломал склад компании «Питерс и сыновья», похитив оттуда добрый ящик динамита. Надеюсь, ни сам достопочтенный мистер Питерс, ни его сыновья, не понесли от этого серьезных убытков. Той же ночью мы с Кроуфордом вернулись в приют и с помощью динамита разнесли его в щепки. Да, возможно, мы немного перестарались с количеством взрывчатки, так как несколько соседних домов тоже осели и превратились в пыль... Но, бога ради, мы ведь действовали в интересах человечества! Уничтожили один из очагов заразы столь древней, что о том страшно и помыслить! А эти дома, откровенно говоря, все равно стояли брошенными...
Однако, когда тихими ночами от Мискатоника доносится размеренный плеск воды, неудержимо несущейся в сторону океана, меня начинает терзать одно опасение – а вдруг гигантская тварь успела-таки скрыться в подземном водоеме до взрыва?..