1. Иудейское восстание и новые гонения на иудеев
Важным событием царствования римского императора Адриана (117-138) стало новое восстание в Иудее (132-135), отличавшееся чрезвычайным размахом (http://www.proza.ru/2015/06/07/1630). Оно было подавленно с огромным трудом, после чего римляне начали жестокие гонения на иудейскую религию, напоминавшие страшные времена Антиоха Епифана. Император Адриан запретил в восточных провинциях исполнение обряда обрезания (за нарушение полагалась смертная казнь), соблюдение субботы, а также изучение и преподавание еврейского закона. Римские шпионы, сновавшие повсюду, выслеживая лиц, исполнявших еврейские религиозные обряды или содержавшие тайные школы, и передавали их в руки властей, где несчастных ожидала лютая казнь. Только после смерти Адриана репрессии были несколько смягчены, хотя множество ограничительных мер продолжало действовать и в последующие годы. Центр самоуправления переместился тогда из Ямнии в галилейские города Ушу, Ципору и Тивериаду, куда были переведены Синедрион, резиденция патриарха и академия.
2. Разработка "устного Закона" и его систематизация
С этого времени иудеи не прибегали более к политической борьбе против Рима. От активного сопротивления они перешли к пассивному, стремясь к наибольшей внутренней автономии, и противились всему, что вело к их слиянию или ассимиляции с соседними народами. Окруженная со всех сторон чуждыми по духу или враждебными элементами, еврейская нация как бы превратилась в духовную армию, где выше всего ставилась дисциплина и регламентация. Формы этой регламентации были до мелочей разработаны несколькими поколениями законоучителей. Совокупность принятых в эти годы законов, обрядов и обычаев была направлена к тому, чтобы привести к строгому единообразию весь жизненный строй рассеянной нации, дабы еврей везде мог узнать брата-еврея по особенному складу жизни.
Суть умственной и духовной работы книжников и законоучителей во II – V вв. заключалась в том, чтобы тысячами нитей, естественно или искусственно, логически или казаустически, связать «устное учение» с «писанным учением» Торы и придать таким образом ему авторитет Богом данного предписания. В школе и законодательстве получает широкое применение установленный Гиллелем (http://www.proza.ru/2012/02/10/343) метод толкования, в силу которого фактические прибавления к Торе превращались в формальные выводы из нее. Этот процесс происходил очень интенсивно. Спустя несколько десятилетий «устное учение» разрослось до таких огромных размеров, что удерживать его в памяти и передавать устно сделалось почти невозможно. Уже в явненских академических кругах было положено начало упорядочению и систематизации накопившихся установлений. Затем она продолжалась в других центрах иудейской учености.
Работа оказалась сложной и кропотливой. Весь материал состоял из двух различных частей: одна носила название галахи, а другая - агады. Галахою называли всякое мнение законоведов, основанное на юридическом толковании текста Торы, приобретшее силу закона. Агада же состояла из моральных теологических и других поучений, также большей частью основанных на толковании Торы, но не имевших значение обязательного закона. Эта особенность была отражена уже в первых, еще не общепризнанных, сборниках «устного закона». Обычно их называли мишна (то есть, «заучиваемое», «повторяемое») и использовали в качестве учебников для различных местных школ Закона. Отличительная особенность первых мишн заключалось в том, что они включали в себя не только сами законы, древние и новые, но и их мотивировку – то есть обстановку, в которой они были сформулированы: описание многочисленных прений ученых и их характеристики, выдающиеся случаи применения законов и т.п.
3. Йегуда ха-Наси и его Мишна
Важным этапом на пути кодификации «устного Закона» стала деятельность Йегуды ха-Наси («наси» значит «князь», «начальник») – седьмого патриарха из рода Гиллеля. С 170 г. он был главой Синедриона и фактическим главой палестинских евреев (своей властью он назначал во все общины судей и учителей, от него зависел прием законоучителей в Синедрион). Соединяя в себе способности хорошего правителя с обширной ученостью, он поддерживал хорошие отношения с римскими властями и успешно отстаивал перед ними интересы своего народа. Сохранилось предание, что Йегуда даже находился в дружеских отношениях с одним из римских императоров (вероятно, с императором-философом Марком Аврелием). Обладая значительными родовыми богатствами, он вел княжеский образ жизни, но при этом отличался добротою и щедростью. Так значительную часть своих богатств Йегуда употребил на то, чтобы поддерживать несостоятельных учеников. Многие школы вообще содержались на его счет. Последние годы патриарха были омрачены физическими страданиями, которые причиняла ему его тяжкая болезнь. В народе Йегуда пользовался любовью и уважением. Весть о его смерти в 220 г. повергла всех евреев в великое горе.
Самая главная историческая заслуга Йегуды ха-Наси состояла в том, что он (при помощи окружавших его ученых) сумел собрать огромную массу накопившихся к этому времени законоположений и систематически расположить их по группам, сообразно содержанию. Составленная им Мишна включала 63 трактата, объединенных в 6 тематических разделов: Зераим (Посевы) – аграрное законодательство в 11 трактатах; Моэд (Праздники) – праздничный ритуал в 12 трактатах; Нашим (Жены) – брачное законодательство в 7 трактатах; Незикин (Повреждения) – уголовные законы в 10 трактатах; Кодашим (Святыни) – порядок богослужения в 11 трактатах; Тегарот (Чистоты) – ритуальная чистота в 12 трактатах. В совокупности тексты этих разделов охватывали весь еврейский религиозный уклад, детально и тщательно регламентировали всю установочную информацию ТаНаХа, доводя ее до уровня рекомендаций по конкретным ситуациям.
По своему разнообразному составу и преобладающему протокольному способу изложения Мишна Йегуды ха-Наси является пестрой энциклопедией «устного учения». В ней чередуются галаха и акада, право и мораль, общий закон и частное мнение. Наряду с действующим законодательством – религиозным и гражданско-уголовным – здесь собраны все нормы упраздненного законодательства, как, например, законы о жертвоприношениях и храмовом культе, так как и они были предметом изучения в академиях. Из всего этого видно, что Мишна по первоначальному плану Йегуды предназначалась в качестве памятной книги или пособия для законоведов и учащихся в академиях. Этой цели она впоследствии вполне достигла. Мишна стала предметом кропотливых научных исследований и юридических толкований, дававших пищу школьной науке в течение многих столетий. Но с течением времени Мишна достигла и другой цели, быть может, не имевшейся в виду составителем – она стала письменным кодексом, источником законодательства, второю Торою и была как бы канонизирована. Все ученые, чьи мнения в ней приводятся, от Йоаханана бен Цаккаи до Йегуды ха-Наси, получили почетный титул таннаев (то есть, «учащих», «учителей»), а ученые следующих поколений стали именоваться амораями («дополнителями», «толкователями»).
4. Амораи
Однако на этом кодификация устных законов не закончилась. Лаконизм языка Мишны, ее догматическое или протокольное изложение отсутствие мотивировки в большинстве как установленных так и спорных положений – все это давало обильную пищу пытливым умам. После заключения Мишны умственная работа в Палестине пошла по нескольким направлениям. Одни ученые занимались собиранием тех многочисленных устных традиций, которые Йегуда ха-Наси не включил в свою Мишну, и составляли из них различные собрания в качестве дополнения к этому общепринятому академическому компендиуму. Так возникли сборники под заглавиями Барайта и Тосефта, что означало «Внешние галахи» и «Добавления». Эта письменность относилась к Мишне, как «внешняя книга»; она имела второстепенное значение и употреблялась как вспомогательный источник при изучении Мишны. Другие ученые занялись толкованием текста Мишны, разъясняя мотивы ее постановлений или собранных в ней разнородных мнений, подыскивали ее положениям логические основания или авторитетный источник в Торе. Третьи старались согласовать текст Мишны с текстами добавочных традиций и разъяснений, собранных в Барайте и Тосефте. Четвертые комбинировали все эти источники для выработки многочисленных выводов теоретического и практического свойства. На эту работу ушла умственная энергия нескольких поколений амораев.
5. Иоханан бен-Нафха
Иоханан бен-Нафха - знаменитый законоучитель, действовавший в 230-286 гг. В ранней юности он обучался в большой академии Йегуды ха-Наси, а дальнейшую подготовку получил в школах Ханины, Янная и Ушая. Годы учения прошли для него в нужде и лишениях. Однажды он вынужден был даже бросить науку и заняться торговлей, но вскоре снова обратился к своему призванию. После долгих скитаний Иоханан основал свою школу в Тивериаде. Здесь он сделался правой рукой патриарха Йегуды II Несиа, его помощником по духовному управлению.
Иоханана следует считать одним из главных творцов Иерусалимского Талмуда. Для него Мишна была уже второю Торою, каждое выражение которой следует анализировать, разъяснять и истолковывать. Из этих толкований он делал самые широкие выводы практического свойства. Часто он пользовался для разъяснения Мишны многочисленными добавлениями к ней и из таких сопоставлений выводил различные комбинации. Таким образом, Мишна служила одновременно и кодексом законов и энциклопедией правоведения. Деятельность Иоханана бен-Нафха определила дальнейший путь деятельности амораев. Большинство толкователей Мишны пошло по его стопам. Из его тивериадской школы вышли главные деятели III века: законоучители, судьи и другие общественные деятели.
6. Упадок иудаизма в Палестине. Иерусалимский Талмуд
С начала IV столетия палестинский центр иудаизма начал быстро клониться к упадку. Мельчают и представители патриархата и академические деятели. Жизнь под гнетом нового христианского Рима становится необычайно тяжела, поскольку к многочисленным старым ограничениям прибавляются все новые и новые. В 425 г. при византийском императоре Феодосии II был ликвидирован патриархат, с которым связывались последние остатки еврейской автономии. Духовный центр евреев постепенно перемещается в Вавилонию, на территорию Персидской державы Сасанидов. В Вавилонию эмигрируют лучшие силы из старой родины, там ширится и крепнет еврейское самоуправление, кипит жизнь в академиях.
Но еще прежде сокращение академической деятельности заставило палестинских амораев позаботиться о способах сохранения устных толкований и разъяснений к Мишне, выработанных со времен Иоханана бен-Нафха. Ряды жрецов науки, хранителей этой устной традиции все редели, и можно было опасаться, что «с мудрецом умрет и мудрость», что порвется цепь традиции. Тогда возник замысел собрать и обнародовать накопленные запасы знания для всеобщего сведения. Эта собирательно-энциклопедическая работа началась во второй половине IV века. Кто именно занимался ею, кто привел в систему весь материал послемишнаитского устного учения, результат двух векового творчества палестинских законоведов, до конца не ясно. Последними по времени амораями, чьи толкования вошли в состав кодекса, были рабби Йосе и его товарищ Йосе бар Абан (деятельность обоих приходится на 350-375 гг.). Совокупность аморайских толкований и разъяснений к Мишне от Иоханана бен-Нафха до этих двух получила название Гемары («Дополнения»). Эту Гемару собиратели записывали, располагая ее по порядку отделов Мишны, то есть помещая за каждой статьей Мишны относящиеся к ней разъяснения или школьные прения различных ученых. Из этого соединения Мишны с Гемарою, текста с толкованием, составился Иерусалимский Талмуд (буквально, «Учение»). От него до нашего времени дошли только первые четыре отдела. Гемара к двум последним отделам Мишны частью не была собрана, частью затерялась впоследствии.
Значительное место в Иерусалимском Талмуде отведено агаде, которой палестинские амораи вообще много занимались наряду с галахою. На всей работе видны следы спешки. Заметно отсутствие систематической редакции, изложение дается слишком отрывочно и часто лишено логической последовательности. Эта редакция Талмуда не удовлетворила многих знатоков Закона. Работа над ее переработкой продолжалась и в последующие годы.
7. Евреи в изгнании
В это время ведущую роль стала играть еврейская община в Месопотамии, существовавшая еще со времен Вавилонского пленения и получившая с III в., при Сасанидских правителях Ирана, внутреннюю автономию. Во главе вавилонской общины стоял экзиларх, имевший более широкие полномочия, чем палестинский патриарх – он был чем-то вроде сатрапа для евреев, составлявших тогда ядро населения в главных округах вавилонской провинции. Наиболее важными аморайскими центрами здесь были города Нехардея, Сура, Пумбедита, Махоза, Нареш и Мата Мехасия.
Часть евреев после разгрома восстания 132-135 гг. переселилась в Аравию. Центром еврейской диаспоры здесь сделался Йасриб (будущая Медина), расположенный в плодородном, покрытом пальмами оазисе. Главными занятиями евреев были скотоводство, земледелие и караванная торговля. Переняв много обычаев от арабов, евреи вместе с тем оставались верны религии своих предков. Талмудические законы были только отчасти известны аравийским евреям, в общем же их духовная жизнь регулировалась библейскими нормами. Что касается библейских рассказов, то они оказались увязаны с многочисленными добавочными поэтическими легендами, имевшими свой корень в талмудической агаде или в арабских преданиях. Некоторые арабы-язычники переходили в иудейство. Переход облегчался тем, что обрезание было в обычае у арабов еще прежде, чем они познакомились с евреями.
8. Вавилонский Талмуд
Многолетняя деятельность месопотамских ученых завершилась созданием собственного варианта Талмуда. При этом, необходимость собирания и записи Гемары в Вавилонии была вызвана не столько преследованиями, сколько огромным нагромождением накопленного материала, который был несравненно обширнее палестинского. Объединение Гемары с Мишною совершалось здесь более спокойно, продуманно и планомерно. Эта работа была постепенно совершена тремя поколениями местных амораев. Начало ей положил знаменитый законоучитель Мар бар рав-Аши из Суры (370-427). Его школа занимала тогда первенствующее положение в Вавилонии. Человек богатый и влиятельный, рав-Аши напоминал собой патриарха Йегуду ха-Наси. Вся его многолетняя деятельность была проникнута одним стремлением – упорядочить и объединить накопившийся в вавилонских школах законодательный материал и связать его с Мишной основного устного учения. Для этой цели рав-Аши держался в своих лекциях определенной системы: он излагал галахические тексты Мишны в связи с относящимися к ним разъяснениями и толкованиями вавилонских амораев, то есть, в связи с Гемарою. В течение тридцати лет была таким образом изложена в лекциях вся Мишна вместе с Гемарою – и еврейские ученые увидели перед собою, вместо беспорядочной массы разнообразных толкований и прений, связную систему, в которой можно было проследить постепенное развитие каждого закона через три его стадии – Тору, Мишну и Гемару. В источниках нет указаний на то, приступил ли сам рав-Аши к письменному изложению своего сборника, или ограничился устной систематизацией. Но так или иначе, он, несомненно, был тем человеком, который положил основание Вавилонскому Талмуду. (В традиции имя рав-Аши ставили в один ряд с Йегудой ха-Наси; считалось, что тот надстроил над Торою второй этаж – Мишну, а рав-Аши воздвиг третий этаж – Гемару). Труд этот был завершен уже после его смерти, в конце V в., группой ученых иудеев под руководством ректора Сурской школы Равина бар-Гуна. Он считается последним великим амораем, и год его смерти – 500 г. после Рождества Христова – признается годом заключения Талмуда. Хотя редакторская работа над ним продолжалась приблизительно до 530 г., никаких принципиальных изменений в текст уже не вносилось.
Вавилонский Талмуд состоит он из шести отделов и 65 трактатов по числу отделов и трактатов Мишны. При этом за каждой лаконичной статьей Мишны, занимающей несколько строк, следуют пространные, часто на многих страницах, объяснения Гемары. Последняя имеется, правда, только к 37 трактатам Мишны. Без комментариев Гемары осталась большая часть трактатов в отделах Зераим и Тегарот, содержащих упраздненное законодательство об аграрных делах, храмовых приношениях и ритуальных очищениях. Что касается действующего законодательства – религиозного, гражданского и уголовного – то оно представлено в Талмуде в самом полном и разработанном виде. Благодаря своей полноте и сравнительной систематичности изложения Вавилонский Талмуд со временем совершенно заслонил собой неполный и отрывочный Иерусалимский Талмуд. Именно он стал общеупотребительным школьным руководством, источником законоведения и практического законодательства.
Из сказанного видно, что Талмуд полностью сохранил своеобразие Мишны. Каждая его глава по своему содержанию состоит как бы из двух тесно слитых между собой частей – галахи и агады. Галаха включает в себя всю законодательную часть и рассуждения по церковному, гражданскому и уголовному праву. Здесь подробно обсуждаются и дополняются законоположения Мишны и указывается связь этих законов с ТаНаХом. В общем содержание галахи намечено уже в библейском законодательстве. Однако, Талмуд разработал его до мельчайших подробностей. (Так, например, выраженный в общих чертах библейский закон об оставлении для бедного «края поля» («…когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего… оставь это бедному и пришельцу…»), вырастает в целый талмудический трактат, где подробно разбирается и размер «края» и место «края», и в каких случаях земледелец свободен от оставления «края», и как оставляют «край» два совладельца или арендатора, и когда бедные допускаются к принадлежащему им «краю», и кто именно считается «бедным» и т.п.). В агаде, прямо с Законом не связанной, главное место занимают нравственные поучения, беседы о различных явлениях жизни и исторические предания. Впоследствии, когда Талмуд сделался предметом изучения в школах и синагогах, всякий мог найти в нем богатейшую пищу для ума. В то время, как ученый углублялся в остроумные рассуждения галахи, средний человек с увлечением читал поучительные рассказы и мудрые изречения агады. Галаха имеет значение исключительно для евреев и ревностно ими изучается. Агада представляет общий интерес, ибо многое из нее усвоено христианством и исламом, стало достоянием цивилизованного человечества. Помимо учения о Боге, творении, откровении, возмездии в загробной жизни, Мессии, она содержит огромное количество любопытных афоризмов, пословиц, басен, рассказов, легенд, практических советов и замечаний по всем отраслям наук, а также мистические учения о злых и добрых духах, сведения по астрологии, магии, снотолкованию и т.п.
Талмуд, - основной памятник раввинской письменности, содержащий в себе, кроме религиозно-правовых норм еврейства, все созданное еврейскими учеными в области теософии, этики, поэзии, истории, естествознания, математики и медицины. Он является подлинной энциклопедией еврейского мироощущения и крепким фундаментом, на котором потом в течении столетий строилось здание иудаизма. Историческое значение этой книги трудно переоценить. Благодаря своей строгой бытовой дисциплине Талмуд способствовал объединению еврейского народа и сохранению иудаизма; он предохранил еврейство от растворения среди других народов, сделал его недоступным влиянию чужих религий, чуждых культур и нравов. Но вместе с тем он сковал жизнь каждого отдельного еврея, опутал его сетью предписаний, правил и обрядов, заставил его каждый свой поступок, даже самый невинный и безразличный, сообразовывать с велениями Закона.
Конспекты по истории человеческой культуры http://proza.ru/2011/06/02/190
Культура Древнего Рима http://www.proza.ru/2010/07/27/1457