Все можно поменять. Неужели все прежние ошибки врезались в мою плоть. И нет спасения? Но каждый год мертвая природа оживает. И я пока жив, могу меняться. Разве ушел мой жар? Или ослабела и спуталась мысль? Да, вся та прежняя жизнь не удалась. Это не исправишь, но, чем больше упираться, тем меньше шансов выбраться. А если отступить и разогнаться по другой дороге? Может быть, та была не моя?
Так думалось в метро по дороге на работу. Единственное время для свободных размышлений. Работая головой, мы все время насилуем свою сущность. Да, созидание. Да, создание образов в необъятном мире первоначальных идей. И колоссальные усилия воли для их воплощения. Но есть еще что-то. Например, семья. Или друзья. Разве стоит их отодвигать на оставшиеся минуты? И не страшная ли расплата за радость творчества – одиночество. Это тупик. В какой-то момент ты видишь себя на краю пропасти. Жизнь и силы уходят, и не остается ничего. Приросшие головами к работе.
Смотрю на туманное отражение в окне вагона. И вижу много лет назад. Вся жизнь была ожиданием. Но не этого. Много лет согревало присутствие дочери. Ей было все интересно. И ей нужна была поддержка. Железобетонная опора. Приходилось переделываться в железобетон. Но и это ушло. Там есть свои опоры. А я по-прежнему одинокий столб, но уже без моста. Никого не согреет моя железобетонность. Так погибают древние мосты. Дорога ушла в другую сторону. Ничего с этим не поделаешь.
Может быть то, что от меня осталось, уйдет на другую дорогу? Пока мы живы, есть надежда.
«А, ты, Надежда! Как поживаешь? Болит сердце? Хорошо! Значит, оно у тебя есть. Поболтаем вечером»
Еще взгляд в туманное окно вагона. Другая станция, но ты все тот же. Много лет назад, вечером мы целовались в полупустом вагоне метро. Нам было уже под сорок, но кровь кипела. До усталости было еще очень далеко. Болело ли сердце? Да. Нет ничего слаще этой боли. Были ли препятствия? Ещё бы. Весь мир был против. Но какие это были сладкие дни.
Мы были знакомы с детства. Это помогало открытости. Как можно заподозрить в хитрости и лукавстве того, кого знаешь с детства. Того, кто рос на твоих глазах. И менялся в одно с тобой время. И в одних условиях. А свидетели этой почти случайной встречи твои друзья. Тоже с детства. А главное, мы до сих пор живы. И мы бесконечно одиноки. Может быть, тогда произошла ошибка.
После ресторанной встречи одноклассников, затасканное ныне слово, захотелось увидеться ещё. Мы, то приближались на очередной вечеринке, то отдалялись, чтобы скрыть боль в груди. Моя квартира – островок безопасности. Чик, закрыл дверь и все. Можно расслабиться. Ты здесь и герой, и пленник. Все чисто. Старинный буфет на кухне, так и не сосланный на дачу. Он еще с Арбата. Большого достатка нет, но хватает, чтобы скрыть боль хорошей одеждой. И еще манерность, она тоже привезена с Арбата.
Куда мы денемся от длинного хвоста разочарований. Мы спрячемся за стенку из сборного железобетона от всякой возможности новых поражений. Теперь вечер в постели. Опять несколько минут размышлений. О своем!
Звонок.
«Надежда! Как сердце? Некому лечить? Ладно, пойдем в ресторанчик. Зальем вином»