Редко бываю в краю своего детства. Иногда настолько захочется побывать в родительском доме, что жмет горло по ночам и сами собой льются из открытых бессонных глаз горячие потоки, пока подушка не станет влажной.
Накатывают и накатывают отдельные эпизоды детства.
Вспоминаешь удивительные сосны. В школьные годы мы сажали малюсенькие саженцы во время весенних каникул. Взрослый бьет мечиком длинную узкую ямку, ты умелым отработанным движением всовываешь тоненький хвостик юной сосенки, а взрослый человек, твой партнер, вновь точным движением мечика прижимает растение пластом земли. Теперь те сосенки совсем большие.
Вспоминаешь сиреневый от цветущего чабреца простор, душистую игру серебристой полыни.
И уже нет сил гнать мысль о родных могилах с выцветшими венками на памятниках и всепонимающей, всепрощающей мягкой мудростью во взглядах, устремленных в вечность, с могильных фотографий дорогих тебе людей.
В доме давно уже не пахнет вкуснейшим маминым хлебом. Нет кувшинов с божественным молоком. Нет нарядных занавесочек, любовно вышитых «ришелье». Столы, кровати, шкафы – все по-другому. Давно выброшен за ненадобностью мамин сундук. С ним она выходила замуж. Там было приданое. Он помнил молодость наших родителей. Но теперь в доме чуть устаревшая, хотя все же современная невыразительная мебель.
Он случайно попался на глаза. И были срочно забыты все дела. Был только он – крепкий, огромный, набитый фотографиями, старый семейный альбом. Такой тяжелый, словно страницы были наполнены золотыми слитками.
Я усаживаюсь поудобнее. Открываю как дверь в музей плотную обложку и погружаюсь в таинство.
Я не люблю рассматривать фотографии в компании, когда выдергивают друг у друга фото и каждый, перебивая других, пытается привлечь внимание окружающих, не думая о том, что каждый находит на фотографии свое, только ему памятное.
Листы альбома из относительно тонкого, но плотного картона. Коричневатые страницы имеют специальные округлые надрезы, чтобы вставлять уголки фотографий. Но помимо вставленных фотографий альбом битком набит россыпью фотокарточек, которым не досталось места на альбомных страницах, уголками в ячейки.
Отец в полный рост в галифе, кителе, фуражке – ему шла военная форма. Отец с товарищами. В верхнем ряду солдаты стоят. В серединке те, что сидят на скамейке. По центру – капитан. Внизу трое солдат присели на корточки, а по флангам с обеих сторон лежат прямо на траве, опершись щекою на кулак.
Отец очень дорожил этой фотографией. Однажды к нему откуда-то приехал старый боевой товарищ – ехал в санаторий и на денек заглянул к другу. Они рассматривали эту карточку и говорили: «Гриша, сибиряк… Погиб. А это – Семен. Всегда шутил. Получил тяжелое ранение. Выжил ли?.. Яша, самый молодой из нас. Отчаюга!»
Мама – очень грустная. Волосы на прямой пробор и взгляд: на тебя, в тебя, через тебя. Такой, что невольно хочется оглянуться: что ты видишь там, мама? В какую бесконечность ты всматриваешься?
Листаю дальше. Откладываю в сторонку на «потом» фотки россыпью. Чуть задерживаюсь: фото неизвестной мне девушки. Густые волосы, заплетенные в косы и уложенные «корзиночкой». Наивный напряженный взгляд. Раньше долго ждали, пока «птичка вылетит». Легкий газовый шарфик на плечах. Наверное, знакомая одного из моих старших братьев. Да, так и есть. На обратной стороне фотокарточки старательно выведено:
«Здесь нету красоты –
Она не всем даетца.
Здесь только девичья душа,
В которой серце бьетца.
Вани от Кати.
Помни и не забывай.
город … 19… год».
Как сложилась судьба той незнакомой Кати, чья фотография многие годы хранится в нашем семейном альбоме?
Вот еще. Сложная фотокарточка. В правом верхнем уголке – белый голубь, в клюве которого конверт. На конверте надпись крест накрест: «Лети с приветом, вернись с ответом». Буква «с» расположена как гвоздик, посерединке. Одна буковка – на две просьбы. В нижнем левом уголке – сердечко. В сердечном обрамлении – милое улыбчивое девичье личико с ямочками на юных щечках. На обратной стороне дарственная надпись: «Тебе! От Маши! На долгую память!»
Родители с внуком-первенцем. Такой бутузенок! Любил смотреть, как пасутся лошади. Ложился на землю и часами зачарованно наблюдал, как эти прекрасные животные захватывают губами траву. Мечтал стать коневодом. Стал военным летчиком. Шутил, что самолет – тот же табун, только управлять легче.
Фотография, редчайший счастливый случай, когда собрались почти все – старенькие родители, сыновья, дочери, внуки, внучки. За огромным столом под старой грушей на улице. Семейный ужин. Арбузы, огурцы, помидоры, лук. Жареная рыба. И необыкновенная мамина любимая окрошка.
О! Я! В школьной форме. Белый фартучек с крылышками. Такая смешная! В каком же это классе я училась?
А вот – свадебная. Какие зеленые! Муж, мой молодой муж, одевает мне на пальчик кольцо. Крепко держит мою руку и кольцо – кто-то сказал, что колечко обронить нельзя. Старается! Какие же милые! Почему так быстро пролетели годы?
Как много расскажет старый семейный альбом с наивными фотографиями, обрамленными фигурными краями.