Галдым – мордовская деревня на правом берегу реки Пны в лесу. Деревушка очень старая: в этих местах человек начал селиться еще за три тысячи лет до Рождества Христова.
В настоящее время деревня практически вымерла. Осталось несколько домов, в которых живут пенсионеры, да и те в скором времени переберутся к детям в город.
Издревле в Галдыме проживало два мордовских рода: Просандеевых и Аякшей. Они долгое время сохраняли верность родовому божку по имени Мрок. И сейчас в домах голдымцев есть его изображение в виде деревянной статуэтки длинного худого старика с закрытыми глазами. Этнографы недоумевают: откуда появился культ Мрока в Галдыме, ведь в мордовской мифологии нет никаких упоминаний об этом боге.
Сами галдымцы не в состоянии объяснить, как нужно поклонятся Мроку и хотя бы в общих чертах рассказать о самом Мроке. А порой и вообще отрицают всякое его религиозное значение. Говорят, что статуэтки переходят из поколение в поколение просто как память об умерших родственниках.
В 1992 г. археологи проводили раскопки на Галдымском городище и обнаружили следы древнего капища, а также яму, наполненную разрубленными на части человеческими костями. Находки сделанные в Галдыми они датировали VIII веком нашей эры.
В 1993 г. рядом с Галдымом был построен пансионат, пользующийся большой популярностью у горожан. Капище, обнаруженное археологами оказалось как раз в центре территории дома отдыха, через него прошли линии подземных коммуникаций. В любое время года в пансионате было полно отдыхающих. Жизнь в окрестностях Галдыма стала оживать и наполняться новым смыслом.
Завхоз Галдымовского дома отдыха Сергей Прохоров внимательно осматривал траншею под трубы отопления. Траншею выкопали два дня назад и тогда обнаружили, что трубы полностью проржавели и во многих местах дали течь. Было ясно, что их необходимо заменить.
Рабочие тщательно вычистили бетонные желоба от грязи, старой стекловаты и подготовили их для укладки новых труб. Все было сделано старательно и хорошо. Сергей остался доволен работой своих подчиненных.
Взгляд его упал на странный продолговатый предмет, лежащий рядом с бетонной плитой. Он поднял его и обнаружил, что это деревянная статуэтка, изображающая тощего старика с длинной бородой и чем-то вроде колпака на голове.
- Это Мрок, местный божок, мы уже находили таких, здесь в земле их полно. – Сказал слесарь Михалыч, налаживающий для работы газосварку.
- Куда же вы их дели? – Поинтересовался завхоз.
- Мужики себе взяли. Все ж украшение, сделано-то хорошо, да и неплохо сохранилось.
- Язычники вы. Это же надо сжигать.
Слесарь внимательно посмотрел на Сергея и сказал:
- Эх, Серега, проще надо смотреть на вещи.
Завхоз махнул рукой и отправился в контору.
Оказавшись в своем кабинете, Прохоров долго рассматривал статуэтку, а потом зазвонил телефон и он положил ее в один из ящиков письменного стола и тут же забыл про нее.
Кто-то осторожно постучал в дверь. Сергей положил трубку и сказал:
- Да, да войдите.
Вошел мужик лет сорока. Очень худой и высокий, с темноватым почти смуглым лицом, испещренным множеством морщин и как-то неестественно вытянутым. Одет он был в джинсовый костюм, на ногах кроссовки.
- Вам дворник нужен? – Осведомился он и улыбнулся.
Сергей пригласил посетителя присесть и стал его расспрашивать. Выяснилось, что зовут его Макар отчество Макарович, фамилия Макаров. Ему действительно сорок лет, родился он в Галдыме и долгое время работал сторожем-дворником на базе отдыха «Завода подшипникового скольжения», но теперь базу закрыли, и он оказался безработным. Образование у Макара среднее, профессии он не имел. Паспорт и трудовая книжка у него были в порядке. Вообщем Макар Макарович появился как нельзя вовремя: в пансионате уже месяц не было дворника, а без него приходилось очень туго. Завхоз принял решение сразу: Макарова на работу надо брать, и они вдвоем пошли осматривать территорию.
Серега едва поспевал за Макаром – один шаг его были как два прохоровских. Макар молча слушал рассказ завхоза о своих обязанностях и все время ухмылялся, что немного раздражало Прохорова. Когда окончили осмотр территории, ударили по рукам и договорились, что Макар сегодня оформится, а завтра приступит к работе, и тут новый дворник задал странный вопрос:
- А циркулярка у вас есть?
- Есть. А тебе зачем она?
- Да так. Это мой любимый инструмент.
На этом они расстались.
На следующий день в четверг, утром часов в восемь, завхоз, как обычно, на своей «девятке» подкатил к въездным воротам пансионата и увидел полицейский «уазик», стоявший на площадке перед главным, или как его еще называли «сервисным» корпусом. Несмотря на ранний час, отдыхающие большой толпой окружали «уазик», а некоторые о чем-то рассказывали молодому лейтенанту. Приблизившись к толпе, Сергей услышал чей-то недоумевающий голос:
- Хоть кто-то из администрации здесь есть?
- Ну, я из администрации, – напомнил о себе завхоз и все взоры обратились в его сторону, толпа напряженно затихла.
Полицейский представился и объяснил, что пропали две девушки из числа отдыхающих. Сергей предложил пройти лейтенанту в контору, тот согласился. Когда проходили мимо туалета, а в санатории было два общественных туалета, Серега обратил внимание на то, что прямо у входа в туалет лужа, хотя дождя не было уже недели две, сушь стояла страшная. Подошел ближе – лужа красная, кровь, и течет прямо из-под прикрытой дверки туалета. Завхоз дверь открыл, а там девушка, на ней одни трусики, руки и ноги иссечены глубокими порезами, из них сочится кровь.
- В другом еще одна, наверное. – Сказал полицейский и открыл дверцу другого, мужского отделения. И действительно там тоже была девушка в трусиках, истекающая кровью.
Служитель закона наклонился над ней, рукой зачем-то потрогал ее груди и, обернувшись к Сергею, сказал:
- Еще жива.
Тут Сергею Прохорову показалось, что сотрудник полиции очень похож на дворника Макара, почти точная его копия, он даже спросил у него:
- А вы не родственник нашему дворнику Макарову?
Лейтенант выпрямился, достал сигарету, закурил, потом пожал плечами и ответил:
- Да нет.
Он кивнул на девушек и спросил:
- Поможешь?
Сергей с готовностью согласился, тем более что у него давно появилось желание вскрыть такие гладенькие и упругие животики девушек и покопаться в их внутренностях.
- Только я возьму ту, что в мужском, она покрупней. – Решительно заявил Сергей.
Полицейский не возражал. Каждый из них взвалил на плечи по девушке и оба они направились в столярку, которая располагалась на хоздворе.
Здесь Сергей поспешил уложить свою жертву на верстак и начал ее крепко привязывать, это не получалось и тогда он просто прибил ей руки и ноги гвоздями. Девушка закричала, Сергея это возбудило. Лейтенант, посмотрев на работу Прохорова, только пожал плечами и равнодушно заметил:
- А мой любимый инструмент циркулярка.
Какое-то время Сергей, как зачарованный, смотрел за работой лейтенанта. На то, как он по частям распиливал девушку, начав с низу, с ног, так, чтобы она подольше была жива. Визг пилы, крики, кровь брызжет во все стороны – красота. Сергей с наслаждением вскрыл живот своей жертве и погрузил руки в мягкие, теплые внутренности. Кто-то похлопал его по плечу и голосом бухгалтера Нины Семеновны, тихо сказал:
- Сергей Алексеевич, что с вами?
Сергей обернулся, действительно это была Нина Семеновна. Она испуганно на него смотрела и при этом улыбалась. Почему, Сергей понял сразу: не было никаких девушек, полицейского, пилы, а он сам действительно сидел на коленях недалеко от столярки в бурьяне и ковырялся в свежей коровьей лепешке.
- Вам нехорошо? – С участием спросила Нина Семеновна
- Нет, нет, - поспешил успокоить ее Сергей. – Я просто упал и вот испачкал руки.
Обескураженный завхоз отправился в контору, в дверях столкнулся с директором пансионата Екатериной Анатольевной, та поморщила носик, учуяв запах дерьма, а Сергей, коротко поздоровавшись с ней, быстро прошмыгнул к умывальнику, который располагался прямо в коридоре и стал тщательно мыть руки.
Потом заперся у себя в кабинете. Думал. Ничего не мог понять, было стойкое ощущение: то, что произошло было на самом деле, он даже до сих пор ощущал свежий запах крови, а на лице, как ему казалось, застыли капельки крови. Но главное не это: он не видел никакой разнице между собой тем в столярке, копошащимся во внутренностях девушки и сейчас. Он не ощущал разницы и никакого раздвоения и там и здесь был он же, и чувства одинаковые и мысли и главное, он не ощущал никакого угрызения совести или чувства, что не хорошо делал, наоборот это было для него естественно.
Зазвонил телефон: вызывали в главный корпус, в одной из комнат на втором этаже клиентка требовал вызвать завхоза. От конторы до корпуса минут пять ходьбы. Сергей быстро их преодолел. Прошел в вестибюль, хотел не подниматься наверх, спросить у дежурной, в чем дело, но что-то никого не обнаружил и пошел сам выяснять, что там. Открыла девушка, блондинка, кареглазая, волосы собраны в пучок на затылке. На ней только бюстгалтер, прозрачный, красный и полупрозрачные белые шортики. Она пригласила войти. В комнате сидело еще две девушки: брюнетка и рыжая. Одна оголённый другой, на рыженькой и вообще ничего не было одето. Был накрыт стол: бутылка шампанского, фрукты. За столом сидел еще какой-то парень, смутно похожий на нового дворника Макарова, он обрадовался Сергею как родному, сказал, что они его давно ждали и тут же без прелюдий начался такой разнузданный секс, какой и в самом отвязном порно не увидишь – и групповой, и парами и тройками и так и сяк. Наконец обессиленный Сергей завалился сверху на брюнетку, закрыл глаза и стал лизать ее затылок, который почему-то был шершавый как наждачка, а сама брюнетка все канючила: «Сережа, ну что ты делаешь» и дергала его за руку. Прохоров открыл глаза и увидел, что стоит он, обнявши высоченную сосну, одну из тех, которые росли вдоль центральной аллеи пансионата, и лижет ее. А дергает его за руку никакая не брюнетка, а кладовщица Екатерина Анатольевна и она действительно говорит ему:
- Сережа, ну что ты делаешь? Ты болен?
Ничего не ответил ей Прохоров. Пошел домой, хотя до конца рабочего дня было еще часа два, но происходящее сбило его совершенно с толку. За короткое время он поучаствовал в таком чего раньше не то, что делать, подумать не мог. Он был примерным семьянином, верным мужем, участвовал в благотворительности, был членом клуба защиты животных и каждое воскресенье посещал собрания пятидесятников. То, что он делал сейчас, было для него такой же реальностью как всегда, его обыденной жизнью, но при этом, так выходило, что все это не было реальностью для других. Сергей подумал: «Это наваждение». Хотел, было перекреститься, да не умел, начал инстинктивно ощупывать грудь в поисках нательного креста, но не было там никакого креста никогда.
Приехав домой Сергей Прохоров жестоко насиловал свою жену, очухался от ее обеспокоенного голоса, когда она вошла в спальню и увидела его стоящим перед зеркалом и скребущим по нему расческой.
Спал он плохо. Во сне видел все то, что делал днем. Видел по нескольку раз в течение ночи. Следующий день был пятницей. Сергей отправился на работу с головной болью и с мучительным ощущением какого-то подвоха от реальности. Он хотел уловить тот момент, когда реальность начинает съезжать с того, что обычно называем мы нормой. Но сделать этого не мог.
Во время осмотра территории, а в начале рабочего дня Сергей всегда осматривал территорию, к нему подошел один из отдыхающих, высокий стройный, смуглый мужчина, опять очень отдаленно похожий на Макарова, и предложил поиграть в салочки. Сергей согласился. Мужчина вручил завхозу топор, и они начали бегать по территории пансионата за старушками и стариками, догоняли их и топориками раскраивали надвое их маленькие головки, было весело. Остановила Сергея, скачущего на палке и размахивающего прутиком, все та же Екатерина Анатольевна.
После этого случая Сергей снова уединился у себя в кабинете и начал заниматься не свойственной для себя работой: анализировать ситуацию. Не отличаясь не только аналитическим складом ума, но и вообще интеллектуальными способностями, Сергей все же смог сопоставить факты последних дней и понять, что все происходящее теперь с ним началось после того, как он нашел статуэтку Мрока и принял на работу Макарова.
В дверь постучали. Вошла Нина Семеновна и с порога спросила:
- Сергей Алексеевич, когда же вы, наконец, наймете дворника, ведь в грязи зарастаем?
- Так уже третий день работает дворник. Макаров его фамилия, я же подавал вам документы.
-. Какой Макаров, о чем вы говорите? – Нина Семеновна сокрушенно вздохнула – С вами, Сергей Алексеевич что-то не в порядке.
Она хлопнула дверью.
Сергей взял с полки папку с личным делом. Она действительно имела ярлычок «Макар Макарович Макаров», но внтури была пуста. В порыве ярости, Прохоров вынул из стола статуэтку Мрока и что есть силы швырнул ее в открытое окно. Где-то она упала в высокую траву.
В субботу Сергей отправился на вечернее собрание общины пятидесятников в миссию «Надежда». Обычно он вечерние собрания по субботам не посещал, но тут решил сходить, чтобы поговорить с пресвитером Андреем. Рассказать ему о своей беде. Просто не к кому было идти за советом.
Сергей терпеливо дождался окончания собрания и когда все расходились, подошел к брату Андрею, молодому человеку лет двадцати шести. Он рассказал ему свою историю. Брат внимательно слушал, уточнил некоторые детали его оргии с тремя девицами и посоветовал ему съездить в Воронеж к епископу Рувиму, который опытен в этих делах и что-нибудь обязательно полезное скажет.
Вернувшись домой Прохоров объяснил жене, что ему надо обязательно завтра утром съездить в Воронеж, та что-то ему стало возражать, он схватил длинный с деревянной рукоятью нож, полоснул ее по горлу, фонтаном забила кровь, а жена между тем спокойно так ему сказала:
- Сережа, тебе все же надо не в Воронеж, а в больницу, с тобой что-то происходит нехорошее.
Она поднялась и так с разрезанным горлом и пошла в спальню, по дороге разбрызгивая кровь, по всей квартире. Сергей и спать вынужден был с супругой которая продолжала истекать кровью, и он в постели поеживался от неприятного, липкого прикосновения к его коже теплой крови. Конечно же утром оказалось, что никакой раны у жены на горле нет, она мирно посапывала в кроватке, а Сергей быстро собрался и отправился на ж/д вокзал.
В поезде он нажрался водки с какими-то бомжами, потом вместе с ними насиловал толстую тетку, уже почему-то на перроне и очнулся, когда его тряс за плечо патрульный полицейский, решивший, что он напился и уснул на лавочке. Но Сергей абсолютно ничего не понимал: он действительно сидел на лавочке, уже смеркалось, ни в какой Воронеж он так и не уехал, а все еще находился в своем родном городе на вокзале. И самое интересное было в том, что его действительно душил ужасный сушняк, изо рта несло перегаром, и чувствовал он себя так, словно неделю был в запое, хотя за все свои тридцать лет жизни Сергей Прохоров ни разу не пил, даже пива.
Он вернулся домой. Жене ничего не объяснил. Спал плохо. В понедельник отправился на работу в жутком состоянии уже совершенно не понимая: в какой реальности он находится, как ему себя вести и почему его не мучают угрызения совести за содеянное им. Прежний праведник, который за всю свою жизнь, даже муху не обидел, который стеснялся оголенных рук своей жены и требовал, чтобы она всегда ходила в макси юбках и блузках с длинными рукавами, меньше чем за неделю поучаствовал во всех смертных грехах, какие себе только можно вообразить. Сергей Прохоров в раздумье стоял около мусорных баков, когда к нему подошел слесарь Михалыч.
- Что, Серега, плохо? – Спросил он участливо, закуривая сигарету.
Сергей обреченно кивнул головой
- Это все потому, что ты тогда Мрока подобрал. А он, ты знаешь, так заморочит, что мама не горюй.
- Но ты ведь с парнями тоже взял такие статуэтки. – Удивился Прохоров
- Хм, так мы же галдымские. – Михалыч затянулся. – И я, и Вася-электрик, и Леша. Все мы родились в Галдыме, и предки наши оттуда все. Мы можно сказать последние – деревня то почти вымерла. А с Мроком, еще наши пращуры знакомы были. Такая тварь, я тебе скажу, как пристанет, все конец. Только если жертву получит, а он человечинку любит, отстанет. В наших родах такие жертвы давно принесены были, а ты вот новенький, чужой. Он на тебя и насел.
- И что, ничего нельзя сделать? – Растерянно спросил Сергей.
- Почему же. Есть один старец, он служит в церкви, что на пристани у нас здесь. Ты к нему иди.
Обрадовался Сергей, побежал, пристань-то на реке недалеко была, и не видел он, конечно, того, как Михалыч, будто растаял в воздухе, а на его месте стоял Макар Макаров – смуглый, высокий мужик, который глядел вслед Прохорову и ухмылялся.
Река протекала почти рядом с пансионатом и на ее брегу устроена была небольшая пристань. Не помнил Сергей, чтобы где-то там была церковь, но в этот момент и не думал об этом, бежал что есть силы в надежде, наконец, избавится от мучений.
И действительно еще от берега увидел он прямо на водах сияющую церквушку, махонькую, с золотыми куполками. И у входа в нее стоял высокий старичок в белых одеждах, тоже весь сияющий и такой добрый добрый, от него так любовь и исходила. Правда, отдаленно, весьма отдаленно старичок похож был на Макара, только что не смуглый.
Бросился к нему на грудь Сергей Прохоров, как к любимому к отцу родному, зарыдал, забился. А старичок погладил его по голове и сказал: «Все будет хорошо». И тут же Сергей почувствовал необыкновенную радость и понял, что свободен.
Труп Сергея Прохорова нашли спустя три дня после исчезновения завхоза, ниже по течению реки километрах в семи от пансионата. Он ужасно распух, но на удивление прекрасно сохранилось лицо: оно было чистое, светлое, а на губах застыла блаженная улыбка.