(Глава "Зеленой книги России. Путь к истинной модернизации": http://www.proza.ru/2012/01/27/1825
Предыдущая Глава: "Путь выхода из мирового финансового кризиса": http://www.proza.ru/2012/02/04/548 )
Глава 2.8. НАЦИЯ И ЛИЧНОСТЬ
Данная глава посвящена не установлению взаимосвязей и взаимоопределений личности и нации, а логико-историческому рассмотрению исторических феноменов личности, рода, семьи, государства, нации.
2.8.1. ЧТО ТАКОЕ ЧЕЛОВЕК?
2.8.1.1. Возвращение к человеку, как истиной мере всех вещей, требует формулировки сути человека.
Провозглашая человека целью общественного производства, надо иметь в виду, что разные исторические эпохи дают разный смысл понятию «человек».
При матриархате целью общественного производства была женщина-мать.
При патриархате целью стал мужчина-герой, мужчина-рабовладелец и мужчина-феодал.
При развитии рынка и денежного хозяйства ценности человеческой жизни приняли отчужденную форму – форму стоимостей, которые подменили собой человека как цель производства.
Целью стали деньги. Деньги стали отчужденной формой человека.
Погоня за деньгами есть погоня человека за собственной сущностью, перенесенной на внешние предметы путем приписывания им стоимости.
Капитализм абсолютизировал эту погоню, подчинив человека строительству и обслуживанию множества денежных пирамид – такими пирамидами являются все предприятия, корпорации и учреждения, делающие прибыль, а также все взимающие налоги государства.
В России финансово-денежная пирамида государства, как коллективное предприятие бюрократии, воспроизводит чиновника как свою объективную цель.
2.8.1.2. Идеальное общество должно давать людям максимальные возможности самореализации в приближении к идеалу «гармонически развитой личности».
Ключевой задачей является изобретение общественного механизма, оптимально дающего каждому человеку пространство реализации его уникальных способностей и интересов, то есть, реализующего формулу «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям».
Общее определение личности, как совокупности всех общественных отношений, должно быть обеспечено адекватными правовыми инструментами этих отношений, на деле превращающих «гармонически развитую личность» в главную цель экономики.
Эти правовые инструменты будут выстроены на основе нового типа денег, предложенного в следующем разделе.
2.8.1.3. Очевидно, что правовому инструментарию должна предшествовать система координат, позволяющая идентифицировать все типы личностей и отношений и сравнивать их на предмет соответствия идеалу, именуемому «гармонически развитая личность».
Объективной системой таких координат выступает развивающееся множество самодействующих общностей и институтов, дающих разные измерения пространства реализации человека: семья; предприятие; учреждения образования и здравоохранения; службы обеспечения безопасности и защиты жизни, порядка и других прав человека; компания друзей; клубы по интересам; общественные движения и партии; нация; религия; государство и т.д.
Понятие государства выше было рассмотрено. Сформулирована задача его национализации. В следующем разделе будет раскрыто новое понимание предприятия, а также учреждений и служб, призванных всесторонне воспроизводить человека. А сейчас рассмотрим понятия нации и личности.
2.8.2. ИСТОРИЧЕСКИЕ ОБЩНОСТИ. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И МЕНТАЛИТЕТ
2.8.2.1. Казалось бы, логично идти к понятию нации через последовательное наращивание ряда понятий: семья, род, племя, этнос (народ) и ввести далее понятие нации, как члена данного ряда, означающего особую историческую общность людей.
Но этот ряд искажает содержание понятий, включенных в него, потому что не соответствует ходу истории.
Так, семья возникла гораздо позже, чем род или племя, более того, семья знаменует собой развал и перерождение рода-племени, выступает их объективным отрицанием. Нелепо, поэтому, ставить семью в начало ряда.
Понятие рода и племени, в свою очередь, радикально менялось по ходу истории. Матриархальный род-племя и патриархальный род-племя – это совершенно разные исторические эпохи, между которыми пролегает пропасть величайших социальных потрясений и, возможно, самых истребительных войн.
Народ, как рассыпанная по территории историческая общность людей, связанных лишь единым языком, культурой и общностью этнического происхождения, сформировался как раз в период этих потрясений, то есть, раньше, чем дошедший до наших времен патриархальный род-племя и, тем более, раньше, чем государство.
Нация, как категория, возникла позже всех этих рассматриваемых понятий.
Как гипотезу, принимаю такой исторический ряд типов общности и институтов: матриархат – народ – семья – патриархат – государство - нация.
2.8.2.2. Многие явления современного общества можно понять, логически реконструируя историю его развития, начиная с гипотез о первых примитивных общностях людей и заканчивая объяснением современных феноменов семьи, народа, собственности, личности, государства и нации.
Построение логического объяснения включает формулировку гипотез о начальных и последующих состояниях общества, которые могут и не соответствовать реальному ходу событий.
Тем не менее, эти гипотезы, если из них логически выводятся все сегодняшние феномены, следует включать в состав знания об обществе. Ибо они, во-первых, свидетельствуют об устойчивости и предопределенности истории, приходящей к одним и тем же результатам, несмотря на отличие исходных и промежуточных состояний от тех, что выражены в гипотезах, и, во-вторых, они являют собой обоснованный инструмент предсказания дальнейшего хода событий.
Последнее особенно важно, если мы собираемся сознательно влиять на развитие общества.
2.8.2.3. Наблюдая за людьми и животными, мы обнаруживаем циклическую повторяемость одних и тех же, по смыслу, поступков, из которых складывается их обычная повседневная деятельность. Это значит, что живые существа ведут себя в соответствии с некоторым планом, которому подчиняется их сознание и которым предопределено, что в схожих ситуациях должны предприниматься схожие действия, направленные на получение желаемого результата.
Например, придя домой, собираясь спать, человек, как правило, раздевается, выключает свет и ложится в постель. Такие стандарты поведения в схожих ситуациях называются стереотипами поведения.
Читатель может без труда назвать множество ситуаций, как в производстве, так и в быту, где люди проявляют стереотипы поведения.
В отличие от австрийской школы и основанного на ней западного либерализма, воспевающего «свободу выбора» и сводящего человеческую деятельность к актам целесообразного выбора, я предлагаю воспеть указанную стереотипность основной массы наших поступков, из которых складывается успешная деятельность людей, их систематическое продвижение к намеченным целям.
Общий план, определяющий обычные повседневные поступки и действия живого существа, включающий в себя полное множество стереотипов его поведения, будем ниже называть менталитетом.
Люди с разными менталитетами разительно отличаются друг от друга. Например, если вы, собираясь спать, раздеваетесь, выключаете свет и ложитесь в постель, то человек с иным менталитетом может лечь спать, не раздеваясь, в сапогах, и не в постель, а на пол.
Все живые существа, включая человека, ведут себя как естественные информационно-математические машины, функционирующие под управлением менталитетов. Менталитеты складываются из природных программ, заложенных в генах, и из приобретенных привычек, целевых установок и идеалов, навыков и знаний, задающих способ жизни в условиях той среды, в которой обитает живое существо.
Менталитет человека определяется его полом, его происхождением, его образованием, его трудовым опытом и профессией, а также теми общинами, группами и сословиями людей, в которые он входил прежде, его текущим социальным положением и теми общностями людей, к которым он принадлежит теперь.
2.8.2.4. Люди объединяются в общины и общественные движения в силу природной, бытовой, социальной или производственной целесообразности, а также в силу схожести менталитетов.
При этом особенность каждой общины, компании, общественного движения, партии или социальной группы определяется господствующим в ней менталитетом.
Общество есть множество сосуществующих параллельных миров, различающихся менталитетом.
Человек, участвующий в разных параллельных мирах, вынужден вести себя по-разному в каждом из них и, по сути, является совершенно разным человеком, в зависимости от того, где вы его застали – на работе, в компании друзей, в кругу семьи, либо в одиночестве.
Сколько разных менталитетов – столько и разных типов людей.
Относительность понятия «человек» есть одна из причин общественных конфликтов и социальной дискриминации.
В качестве признаков «неполноценности» дискриминируемых может выступить что угодно – от увлечений человека до его происхождения и социального положения.
Исторические общества отличаются друг от друга субординацией менталитетов.
Во всех эпохах сосуществуют все типы менталитетов – и матриархата, и патриархата, и рабовладения, и феодализма, и кочевые, и оседлые, и капиталистические и прочие, - времена различаются не их составом, а тем, какие из них господствуют.
Исторические эпохи сосуществуют рядом. Между ними идет непрестанная борьба, причем столкновения этносов и государств, а также акты терроризма - исчезающе малая часть этой борьбы, - главной ее ареной являются внутрисемейные и внутрипроизводственные отношения.
Распад семей, как правило, - следствие несовпадения менталитетов, конфликта логически несовместимых параллельных миров, имеющих разную идею того, что такое человек и представляющих, в этом смысле, разные общества или исторические эпохи.
Ниже, говоря о матриархате и патриархате, как формах общественного строя, я ни в коем случае не претендую на утверждение исторических фактов всеобъемлющей реализации этих форм как последовательных фаз истории человечества.
Я претендую лишь на реальность менталитетов матриархата и патриархата, на реальность их столкновений во все времена и, следовательно, правомерность логических гипотез о матриархате и патриархате, как возможных последовательных фазах развития общества.
Утвердительность последующих суждений прошу считать лишь формой изложения гипотез.
Для адекватного понимания нижеследующего, читателю будет полезно ознакомиться с замечательной работой Т. Веблена «Теория праздного класса» (5.2).
2.8.3. МАТРИАРХАТ. ГОСПОДСТВО УСЕРДИЯ НАД ПРАЗДНОСТЬЮ
2.8.3.1. Семья неспроста является эпицентром войны исторических эпох. Семья, по происхождению, есть прямое порождение этой войны, акт исторического завоевания, перевернувший эпоху и загнавший внутрь семьи эпохальное противоречие.
Исходным пунктом истории, первичной и наиболее фундаментальной человеческой общиной, логично считать общность матери и ребенка.
Собственность матери на ребенка - ключевое отношение объективной собственности, благодаря которому воспроизводится человечество.
Без непрестанной опеки матерей, как правило, не вырастают люди.
Самым первичным менталитетом и наиглавнейшей человеческой деятельностью являются материнский менталитет и ежедневное усердие материнского труда по выращиванию человека.
2.8.3.2. В истории человечества основная эпоха принадлежит матриархату.
Женское господство вытекало из господства матери над мужчиной-ребенком, выраставшим, под материнским воспитанием, ручным домашним животным.
Общественно-экономические формации, основанные на господстве материнской деятельности, отводили мужскому труду подчиненную, вспомогательную или вовсе случайную роль. Мужчины рассматривались, как предоставляемые самим себе трутни, ведущие праздный образ жизни.
Матриархат, формально, был уже рабовладельческим обществом, но, в силу неразвитости хозяйства, при нем отсутствовал фронт принудительных работ для мужчин. Потому, мужчины предавались случайным занятиям. Из этих занятий, в зависимости от особенностей ареала обитания и степени его заселенности племенами чужаков и крупной дичью или опасными хищниками, могли вырастать систематические виды деятельности, - охота и военное дело, сплачивавшие мужчин в стаи и воспитывавшие вожаков, ломавших стереотипы пришибленного положения при женщине.
Но на всех этих, даже становившихся систематическими, видах деятельности, лежало клеймо праздности. Мужчина всегда «витал в облаках» и был оторван от повседневной нудной необходимости, поглощавшей женское усердие.
Вряд ли все племена развивались по схеме первичности матриархата. Существенную роль играли традиции родов, возникавших от изолированных пар, отбивавшихся по каким-то причинам от матриархальных племен. Например, изгоняемых из племени, подобно тому, как были изгнаны Адам и Ева. В таких парах к власти мог приходить сильнейший. Им, чаще всего, оказывался мужчина. Дети и поколения от них могли расти уже в патриархальной традиции.
Матриархат одних племен, в этой связи, мог сосуществовать с патриархатом других племен, а борьба между такими племенами не могла не принимать форму истребительных классовых войн между идеологически несовместимыми формациями.
В обоих случаях – и при матриархальном, и при патриархальном начале - женский усердный систематический труд – по выращиванию детей и повседневной добыче для них пропитания - противостоял праздной, хотя и случайно-продуктивной, деятельности мужчин.
После того, как мужчины возглавили общество, праздность и презрительное отношение к труду превратились в одну из главных отличительных черт господствующей элиты.
Очень долгое время патриархальные племена были редкостью, скорее исключением, чем правилом.
Доказательством этому утверждению является практически полное отсутствие технического прогресса в человеческих общинах на протяжении сотен тысяч лет. Лишь недавно – буквально в двух-трех последних тысячелетиях, человечество вдруг словно проснулось и стало неимоверно быстро изобретать всевозможные технические сущности.
Причиной «внезапного» пробуждения человечества к техническому прогрессу, был общественный переворот, который резко изменил субординацию видов деятельности. Во главе общества встал не систематический женский труд, как прежде, а «праздный», но, по сути, творческий труд мужчин.
Мужской труд с самого начала охватывал те сферы воспроизводства и защиты человеческого рода, которые требовали нестандартной реакции: охота, война, общение с силами и духами природы и изобретательство.
Внешняя праздность была лишь необходимой формой, вне которой мужчина не сможет адекватно реагировать на нестандартные вызовы и угрозы и правильно решать возникавшие задачи.
Сотни тысяч лет эти задачи решались мужчинами в состоянии социальной униженности, под презрительными усмешками усердных тружениц, пока не свершился патриархальный переворот, вознесший прежде праздные, презренные занятия в ранг самых почетных – религия, философия, изобретательство, спорт, искусство, военное дело, охота.
Лишь длительным господством матриархата можно объяснить, почему человеческий род так долго не просыпался к прогрессу.
2.8.3.3. Первой великой социальной революцией был переход от матриархата к патриархальному строю.
Этот переход шел тремя путями:
1) набегами мужских стай на чужие племена с целью захвата пленниц- наложниц, которых мужчины превращали в сексуальных рабынь и на которых они отыгрывались за свое бесправие в материнском племени;
2) формирование патриархальных родов от изолированных пар;
3) переворотов внутри матриархальных племен, совершавшихся под давлением внешних факторов, требовавших систематического мужского труда (охота на крупных зверей, отражение внешней агрессии звериных стай и чужих племен) и повышавших роль мужчины настолько, что это объективно подрывало роль женщин.
С точки зрения женщин, переход к патриархату был революцией трутней.
Возможно, племена амазонок, истреблявших мужчин, возникли как реакция на этот переворот, как форма контрреволюции, направленной против власти трутней.
Как бы то ни было, взаимно-уничижительное, полупрезрительное отношение к труду друг друга, с одной стороны, со стороны женщин, с другой – со стороны мужчин, свойственно мужскому и женскому менталитетам до сих пор.
Вследствие патриархального переворота к господству в обществе пришли виды деятельности, прежде считавшиеся праздными.
Усердный, систематический труд, составлявший основу человеческого воспроизводства, - труд женщины-матери – попал в разряд нудных, презренных занятий, недостойных доблестных мужчин, охотников и воинов.
Придя к власти, мужчина долго и жестоко мстил женщине, утверждая свою доблесть через ее унижение. Во многих племенах действует правило: охотнику, убившему дичь, зазорно самому нести ее в дом, - для этого унизительного труда вызывается жена и отправляется в лес, за убитой дичью (Т.Веблен, «Теория праздного класса»: 5.2.2.4).
2.8.4. ПАТРИАРХАТ. МЕЖДУ РАБСТВОМ И ЛИБЕРАЛИЗМОМ
2.8.4.1. Воцарение мужчины привело к полной переформатизации человеческих отношений, - возникает семья, патриархальный род и территориальная община, над которой, в конце концов, возносится государство. В частности, возникает письменность, благодаря которой человечество помнит себя уже лишь в патриархальном состоянии, словно именно патриархат является естественным и вечным строем.
Мужская праздность преобразуется в совокупность почетных видов деятельности, - военное дело и политику, религию и философию, спорт и искусство, ремесло и торговлю, - которые возносятся над рутинным систематическим трудом, становящимся презренным уделом женщин и рабов.
Ремесло и торговля - мужские занятия - выделяют из множества деревень отдельные поселения, превращающиеся в города, которые становятся хозяйственно-культурными и политическими центрами народной жизни.
В городах и вокруг них формируется территориальная община.
Религия и философия берут власть над общественным сознанием.
Военное дело и политика ставят под контроль территорию, превращая население в подданных. Формируются политические центры территориальной власти, выстраивающиеся в пирамиды первых государств.
2.8.4.2. В отличие от формальности рабства, существовавшего при матриархате, при патриархате рабство становится фактическим и истинным.
Теперь к разряду низшего, неблагородного труда отнесен весь систематический труд, прежде царствовавший над обществом, - систематический усердный труд поддержания огня и очага, обеспечения чистоты и порядка в доме, обработки земли и производства сельхозпродуктов, ухода за скотом, производства продуктов питания и домашнего обихода, строительства и содержания жилья, общественных зданий и сооружений.
В отличие от бывших «праздных» видов деятельности, у этого труда всегда есть фронт работ, то есть, всегда есть, к чему принуждать, а потому, принудительный (рабский) труд становится нормой.
Рабыням уподобляются и пленники-мужчины, - нудный, систематический и презренный труд становится уделом всех порабощенных членов патриархальной общины.
К этому труду добавляется нагрузка по систематическому обслуживанию мужчин, ставших властно конкурировать с детьми за женское внимание.
Первыми истинными рабами стали женщины. Институт брака возник в результате общественного переворота – захвата власти мужчиной и присвоения им женщины.
Первая в истории общества юридическая (волевая) частная собственность – это собственность мужчины на женщину, превратившаяся в дальнейшем в институт брака, узаконивающего семью как первичную хозяйственную ячейку общества, обособляющую частные обороты своего воспроизводства.
Семья положила начало частной собственности и рабовладельческому строю. Именно благодаря семье, рабовладельческий строй, несмотря на все его жестокости, был основан на любви. Рабство, выросшее из семейного (домашнего) рабства, всегда было окрашено спецификой взаимоотношений мужчины и женщины.
2.8.4.3. Обособляясь от животного мира, люди постепенно осознают объем понятия «человек».
Сначала людьми воспринимаются только сородичи, - близкое окружение, с кем часто взаимодействуют, сообща обороняются от хищников и чужаков, ведут общий быт, регулярно общаются. Остальных - «чужаков», с кем не связаны общением, считают частью природы, не вполне людьми, - их можно и съесть.
Полинезийцы столетиями считали белых людей разновидностью свиней, и охотились за ними, устраивая засады на морских путях. На карте Полинезии есть «Пролив длинных свиней». Это о белых людях.
Города, средоточия ремесел и торговли, приучают считаться с членами других племен, как с людьми, - лишь происхождение дискриминирует их. Если представитель чужого племени приехал вести дела в городе в период мирного сосуществования с данным племенем, - его принимают, как человека. Но если его привезли в город, как пленника, подлежащего продаже в рабство, то он не воспринимается человеком.
Клеймо происхождения, с древних пор, метит людей и выступает экономическим фактором, расслаивающим общество на людей разного уровня полноценности.
Общество с самого начала развивается как совокупность ментально-замкнутых параллельных миров, сталкивающихся на общем материальном основании.
Европа шагнула к территориальной общине 2-3 тысячи лет назад, - через античные полисы.
Африка и многие районы Азии до сих пор находятся в состоянии начала формирования территориальной общины. Для множества контактирующих в ней родов, члены других племен и народов до сих пор людьми не считаются.
Этим объясняются многочисленные, «дикие» для европейцев, прецеденты геноцида в африканских странах, - когда беспощадно уничтожаются целые деревни и племена, а обширные территории становятся ареной непрерывных «гражданских» войн.
Суть в том, что это вовсе не гражданские войны. Гражданские войны – это войны между гражданами. А здесь мы имеем дикие, животно-истребительные войны между племенами, не признающими друг в друге людей.
В «цивилизованном» обществе осознан и осуждается расизм и расовая дискриминация. Но «цивилизованные» люди не дают себе отчета в том, что во многих тысячах современных племен Азии, Африки, Америки и Австралии, люди – это лишь члены этих племен. Все остальные – включая «белых братьев», для них - не люди! С вытекающими отсюда снятиями табу на убийство и даже на людоедство.
Расизм «белого человека» является инфантильной шалостью в сравнении с расизмом «противоположной стороны» – того «дикаря», который, на самом деле, считает Человеком лишь себя.
2.8.4.4. Внешне мы обманчиво похожи друг на друга. Мы даже представить не можем, насколько различаемся внутренним менталитетом. Если принять во внимание нашу ментальность, то волк от зайца, лиса от барана - отличаются меньше, чем «человек» от «человека»!
Исторические эпохи, народы и нации различаются по господствующим менталитетам.
Каждая общность порождает специфический менталитет, в котором полноценными людьми считаются лишь члены этих общностей.
Разные менталитеты – это разные варианты аксиоматизации социальной реальности.
Марксисты называют эти варианты идеологиями. Историческая материя, называемая «Человек», дана нам как разнообразие идеологий (человеческих менталитетов) и фактов их борьбы.
Сосуществование людей с разными менталитетами (идеологиями), по сути, есть сосуществование разных вариантов исторических эпох, а борьба между такими людьми есть борьба эпох. Наблюдая за нею, можно делать вывод, куда катится мир.
Волею судьбы севшие за одну парту, вступившие в брак или ставшие сотрудниками одного и того же предприятия, люди, нередко, являются выходцами из разных исторических эпох, имеют подсознательно разное понимание того, кого считать «человеком». И недоразумения между ними, нередко происходят из-за того, что они не воспринимают друг друга полноценными людьми.
Так, за восточным лицемерием, подкупающим европейца разоружающим радушием и доброжелательностью, может скрываться отношение к нему как к животному, подлежащему приручению через ласку и таску и превращению в раба, то есть, прирученного человека.
Когда вы встречаете неожиданно внимательное и любезное к себе отношение от незнакомого человека – насторожитесь – не смотрит ли он на вас как на объект приручения и превращения в раба.
Причем это отношение, - подсознательно считать людьми лишь представителей своей общности - свойственно не только патриархальному строю далеких азиатских или африканских стран, но и многим родам и племенам современного Кавказа, Сибири, Поволжья и Европы.
Большинство внутрисемейных конфликтов, при ближайшем рассмотрении, являются конфликтами представителей разных менталитетов - разных исторических эпох - столкнувшихся в общем быту и подсознательно не могущих признать друг в друге полноценного человека.
2.8.4.5. Становление нации – это длительный исторический процесс, который не завершается государственным объединением множества самобытных общностей на единой территории. Должны смениться многие поколения тесно взаимодействующих друг с другом представителей исторически разных общностей, прежде чем они начнут реально воспринимать друг друга людьми и почувствуют историческую солидарность друг с другом, выделяющую их в ряду наций, объединенных другими государствами.
2.8.4.6. Патриархальный строй – это уже цивилизация.
Доблесть, Любовь, Собственность, Добро, Зло, Справедливость, Порядок, Власть, Свобода. Эти человеческие ментальности материализуются в языке именно при патриархальном строе, осознаются как идеалы (первичные понятия и аксиомы), приобретают характер внешних сил, стоящих над людьми.
Эти ментальности образуют новую природу – Общество - окружающую человека и диктующую ему представления о мире и о самом себе.
Возникают институты, специализирующиеся на этом диктате – жрецы, религиозные и общественные организации и учреждения.
Человек начинает чувствовать себя подопечным высшим сущностям и защищенным. Эта защищенность наделяет его силой духа, делает его героем, причастным высшим силам, он действует от их имени и высоко поднимает голову.
Особенностью менталитета, пестуемого патриархальным строем, является слитность содержания понятий Любви и Собственности, Человека и Рода, Власти и Свободы, Добра и Зла.
Собственность и Любовь вырастают друг из друга.
Главный объект собственности - прирученный человек. Первый импульс присвоения – захват пленника. Первый импульс Любви – сохранение ему жизни. Любят присвоенного. Присваивают любимого.
В случае любви к рабу, человеку не нужна взаимность – ему нужна преданность. На этапе приручения, его могут бить, как воспитываемую собаку. При этом нисколько не обижаются на встречную ненависть – она воспринимается, как природное естество необъезженного коня. В язык человека входит поговорка: от ненависти до любви – один шаг.
Доблесть и любовь - стержни, поднимающие мужчину над окружающим миром и поддерживающие его цивилизованность. Он защищает свой род, своих любимых, пленяет «чужаков», приручает их и превращают в домашних животных, к которым привязывается и которых любит.
В основе рабовладельческого строя лежала Любовь.
Пока раба любят, он живет при хозяине. Когда любовь кончается, его выгоняют. Либо убивают. Либо продают. Либо превращают в рабочий скот.
Прирученные, либо рожденные в неволе рабы, попадающие в ситуацию, когда их вдруг освобождают от рабства, воспринимают это освобождение как трагедию, искренне плачут и чувствуют себя собакой, выброшенной из дома.
2.8.4.7. Эпоха территориальной общины начинается с возникновения городов, как центров средоточия ремесел и промыслов, перемешивающих людей разных родов и племен и выдвигающих на первый план измерения ценности каждого человека не только происхождение, но и способности.
Таковы античные полисы Древней Греции.
В Диалогах Платона, отражающих взаимоотношения и быт жителей Афин, бросается в глазах переходное состояние той эпохи.
Каждый участник диалогов Платона, как и каждый упоминаемый житель Афин характеризуется, со скрупулезной тщательностью, прежде всего, как член какого-то рода, - чей-то потомок, сын, брат, отец и т.п. (причем, речь, как правило, идет исключительно о мужчинах, то есть, строй является явно патриархальным) Но, после перечислений родственных связей, в центр внимания ставятся общие гражданские добродетели горожан, - их способности к ремеслам и к знаниям, личностные качества, а также проблемы гармонизации отношений общего, специального и единичного, порождаемые территориальной общиной (см., например, (5.14.1)).
Осколки античного мира в виде множества поселений, сочетающих отношения территориальной общины с принадлежностью к патриархальному роду, к тейпу, к племени, сохранились до сих пор на Кавказе и во многих местах Ближнего Востока.
Чечня, Ингушетия и другие территории Кавказа до сих пор находятся в той фазе развития народов, которую мы обнаруживаем в описаниях античности.
Как и во времена плавания древнегреческих героев за золотым руном, принадлежность к роду или тейпу и почитание старших остается здесь важнейшей чертой мировоззрения.
Стопроцентная явка местных избирателей на выборы и единодушное голосование за кандидатов, поддержанных старейшинами – это вовсе не профанация выборов, свойственная тоталитарным режимам. А факт реальной власти местных старейшин, достающейся им, - минуя фальшь предвыборных марафонов и избирательных кампаний, - через прозрачную демократию тейпов.
2.8.4.6. Победа территориальной общины знаменуется формированием высшей формы патриархальной организации - государства, простирающего власть на города и села определенной территории и сплачивающего население в нацию.
Но и здесь родовые формы не исчезают, а на новом уровне воспроизводятся, нередко поражая современников необъяснимыми особенностями той или иной государственности.
Например, поразителен призрак Древней Спарты, который вдруг пронзил все отношения в СССР (см. п.2.6.2.3).
Западная идея общества-фабрики, огнем и мечом всаженная в Российскую Империю, не случайно совместилась с античным рабовладением Древней Спарты.
Народ не случайно был превращен не в пролетариат, как мыслили разночинцы-евреи, а в илотов, как мыслили революционеры-кавказцы.
Дело вовсе не в поверхностной аналогии со спартанским коммунизмом и со спартанским коллективным рабовладением. Дело в реальной связке времен и исторических эпох, погрузившей советский народ в атмосферу спартанского коммунизма, в которой он с энтузиазмом отдавался стройкам века и спорту, стремился к достижениям во всех областях, покорял пространство и время и чувствовал себя молодым хозяином земли, формировал лучшие в мире школы космонавтики, авиации и танкостроения.
К тайнам русской души добавился спартанский дух и спартанский энтузиазм.
Гитлер ошибался, называя СССР колоссом на глиняных ногах и ожидая, что он рассыплется под ударами Третьего Рейха.
Воскресив в Германии имперский дух Древнего Рима, он не увидел, что на территории России произошла реинкарнация Древней Спарты.
И был наказан. Его армии сразу почувствовали, что воюют совсем не с таким противником, к которому привыкли в Европе. Новая Спарта умудрилась даже своих рабов – зэков - набирать в добровольческие армии и бросать в бой, за Свободу.
Дух Древней Спарты, с ее коммунистическим рабовладением, до сих пор витает над Россией, то и дело, выплескиваясь в общественные события. То в форме андроповских облав на прогульщиков, как предвестников несостоявшейся андроповской перестройки, вынашивавшейся в недрах КГБ, то в форме чеченской мафии, заставившей в начале 90-х годов чуть не половину российского бизнеса, от Балтики до Японского моря, платить ей дань, то в форме националистических молодежных движений, по сути, воскрешающих спартанские традиции.
Этот дух, словно джинн в лампе Алладина, непрерывно воспроизводится в недрах российских спецслужб, готовых, при случае, предложить свой вариант аксиоматизации власти (например, один из вариантов ГРУ см. п. 5.3.1.2).
2.8.5. ЛИБЕРАЛИЗМ. ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ РАЗБОЙ
2.8.5.1. Один из отцов западного либерализма, Людвиг фон Мизес, утверждал, что либерализм и капитализм - синонимы.
Это не просто неверное утверждение.
Либерализм, ассоциируемый непосвященными людьми со свободой, есть лишь блестящая внешняя сторона медали, именуемой капитализмом.
Мизес не ошибается - он занимает коварную идеологическую позицию, во-первых, одевает волка - капитализм - в овечью шкуру либеральной философской традиции, во-вторых, подменяет гуманный философский либерализм экономическим либерализмом австрийской школы ("западным либерализмом"), в третьих - выдает внешнюю сторону медали капитализма за его внутреннюю суть. (См. также в конце п. 3.1.1.12)
Капитализм – общественный строй, производство которого подчинено цели расширенного воспроизводства стоимости.
Либерализм же – часть идеологии этого строя, формулирующая идеальные условия для его развития.
Этими идеальными условиями является отсутствие натуральных ограничений на перемещения и рост капитала.
Поскольку все натуральные ограничения капиталу, вырывающемуся из недр докапиталистического производства, сводятся к патриархальным отношениям объективной собственности (собственности в смысле п.2.2), постольку либерализм есть непосредственное отрицание патриархального строя(!)
При капитализме главной целью производства, вместо человека-мужчины, становится отчужденная от человека ценность его жизни, принявшая форму самовозрастающей стоимости, то есть, капитал.
2.8.5.2. Предшествовавший капитализму патриархат, в свое время, радикально перевернул систему человеческих ценностей, - во главу общества, вместо приземленной женщины-матери, поставил оторванного от земли мужчину.
Мужские виды деятельности и необходимая для них парадигма праздности разомкнули воспроизводственные обороты натурального хозяйства и подчинили их прихотям мужчины, который вывернул наизнанку все прежние хозяйственные смыслы. Продукты натурального хозяйства он рассматривает как инструменты своей внешней экспансии, в частности, непосредственно как деньги, - инструменты реализации претензий на продукты чужих хозяйств.
Вопреки традиционным теориям происхождения денег, якобы порожденных
потребностями обслуживания обмена, я отдаю предпочтение утверждениям философа Шилова (5.4) о том, что не обмен породил деньги, а, наоборот, деньги породили обмен.
Весь фокус в том, что реальный человек есть реальное активное сознание, непрестанно различающее и отождествляющее окружающие его сущности и соотносящее их со своими потребностями. А последние многогранны, - одна и та же вещь может рассматриваться как инструмент удовлетворения совершенно разных потребностей.
Например, женщина смотрит на «лишнего» народившегося ягненка как на дополнительный залог устойчивости имеющегося хозяйства, гарантию сытости завтрашнего дня. Мужчина на того же ягненка нередко смотрит, как на «деньги, которые жгут ляжку». Да и не только на «лишнего» ягненка, а и на пару необходимых – прикажет жене затянуть пояс и отнесет трех ягнят «налево», чтобы выменять на них то, что желанно его прихоти.
Тождественность вещей самим себе, как натуральным стоимостям, не исключает их различения как потребительных стоимостей.
Наше сознание умеет, по законам математики, из стартовых тождеств, в сочетании с различными дополнительными тезисами, делать разнообразные логические выводы, например, то женские выводы, то мужские выводы.
Традиционные экономические учения, как правило, подходят к изучаемому предмету в парадигме «объективности» истины и стремления выявить истину такой, какой она является «сама по себе», то есть, занимают пассивную позицию «объективного» наблюдателя. И, естественно, обнаруживают, будто раньше был простой обмен, а затем возникли деньги. На это, мол, указывают все факты. И потому склоняются к пассивной теории происхождения денег, соответствующей женской парадигме.
Если бы они были правы, то деньги бы никогда не возникли!
Реальную экономическую историю творили активные мужчины, которые порождали свою истину и несли ее в мир, не считаясь с той «объективной» истиной, которую, как истину фактов, скрупулезные ученые полагают в основы своих теорий.
На деле, активные мужчины грузили на корабли тюки стеклянных бус, самовольно давали им толкование: «деньги»! - и отвозили к дикарям, жившим в эпоху матриархата. И получали, в обмен то, что отвечало их прихоти.
Хуже того, нередко мужчины, разрывая воспроизводственные обороты своих натуральных хозяйств, выдергивали из них необходимое, трактовали как «деньги» и бросали в обмен, разваливая натуральное хозяйство.
Стакан наполовину полон или стакан наполовину пуст – это два тождественных утверждения, имеющих противоположные смыслы.
Аналогично, деньги – это не просто платежное средство, признаваемое продавцом. Признание продавца есть лишь пассивный акт согласия с истиной, которую еще до согласия продавца порождает активный покупатель, изначально полагая нечто деньгами и навязывая продавцу роль продавца.
Исторически деньги – это то, что мужчина, в конкретное время, в конкретном месте, вдруг решает считать деньгами и навязывает это решение, как изобретенную им истину, миру.
Продавцу остается лишь сыграть свою пассивную роль – согласиться или нет, отдать вещь за предложенные деньги.
Роль денег, в этом свете, играет вещь, отдаваемая активной стороной сделки.
Получается, что деньги – это первичные персонажи в пьесе хозяйственной деятельности человека. Мужчина – режиссер-продюсер. А золото, серебро, рубли и доллары, и, вообще говоря, любые вещи – лишь артисты, которые могут более-менее удачно претендовать на исполнение роли денег.
Деньги, таким образом, предшествовали обмену, а не наоборот!
Деньги, в этом смысле, возникали как орудие захвата стоимости, инструментом заведомо неэквивалентного обмена, при котором идея эквивалентности была производной, порождаемой деньгами.
Это ничуть не отрицает роль идеи эквивалентности обмена. Это указывает на сотворенный, производный характер эквивалентности, на активную синтезирующую роль денег, объединяющих прежде изолированные хозяйства, страны и народы через навязывание им идеи эквивалентности, продуцируемой из денег подобно воинской команде: «равняйся на меня!».
Причиной и движущим мотивом изобретения денег было их использование в качестве инструментов захвата чужого имущества, то есть, деньги изобретались, как форма оружия, заменявшего откровенный грабеж мирной торговлей. И явились не следствием развития обмена, а его началом.
Это не противоречит тому, что деньги использовались как средства накоплений, платежа, образования сокровищ, инвестиций и как мировые деньги.
Но дело обстояло не так, будто деньги, по результатам развития сферы обмена, возвысились до уровня мировых денег. Напротив, это мир был связан деньгами и выстроен ими до уровня целостной и экономически взаимозависимой системы стран.
Та же логика действует и в современном мире.
США весь внешний мир поставили в положение дикарей, которым, вместо прежних стеклянных бус, предъявляют зеленые бумажки, объявляемые деньгами.
При этом апеллируют к необходимости обслуживания системы обменов мирового рынка. То есть, навязывают «партнерам» пассивную, «женскую» парадигму восприятия истины.
Традиционные теории, согласно которым понятие денег логически выводится из обмена, а не наоборот, являются, следовательно, идеологическим прикрытием колониальной экспансии.
Бреттон-Вудские и последующие мировые форумы и встречи, посвященные развитию мировых денежных стандартов, проводимые в либеральной парадигме, недалеко ушли от исторических встреч европейцев с дикарями, на которых вторые напрягали интеллект, выстраивая теории божественной ценности стеклянных денег, в то время как первые ломали голову над изобретением новых стеклянных бус. Зрители, при этом, боготворили и тех, и других, как участников плодотворного интеллектуального процесса.
2.8.5.3. Как результат воцарения патриархата, стал быстро развиваться обмен продукцией натуральных хозяйств, укрепляться и развиваться их естественная специализация.
Активно изобретаются различные формы денег, как инструментов обменной экспансии мужчины.
Купец, в этом смысле, везет в дальние страны не товар, а деньги. Хотя все окружающие думают иначе, - мол, купец везет товар. Но натуральная форма не должна нас обманывать. Для купца это деньги и только деньги. Так же, как и на обратный путь – он закупит в дальних странах лишь то, что считает возможным считать новыми деньгами.
Обладание деньгами давало непосредственную свободу «праздным» - почетным мужским - видам деятельности, что превратило добычу денег в особо осознаваемую мужскую задачу.
Эта задача овладела верхушкой патриархального общества и решалась, сначала, продажей излишков продуктов собственного натурального хозяйства и излишков сборов натуральных податей. Затем, по мере роста денежных запросов, добыча денег перекладывается, как обязанность, на плечи подданных.
Это стимулировало торговлю и купечество, ростовщичество и меняльное дело, стандартизацию денег, воцарение золота и специализацию его добычи, развитие уклада товарных хозяйств. Патриархальное государство присваивает себе функцию чеканки монет и формирует пирамидальное денежное хозяйство, возглавляемое государевой казной и печатным двором.
Денежные запросы праздного класса и налоговый прессинг государства принуждают натуральные хозяйства превращаться в товарно-денежные.
Встречным процессом возникают новые предприятия, изначально создаваемые как товарные, для производства стоимости.
Легко выигрывая конкуренцию с натуральными хозяйствами на рынках готовой продукции, эти специализированные предприятия развязывают реальную войну за обладание ключевыми ресурсами, позволявшими делать деньги, - против натуральных хозяйств.
Типичными эпизодами этой войны были «огораживания» в Англии в XYI-XYIII веках, породившие выражение «овцы съели людей». Крестьяне сгонялись, их хозяйства уничтожались, их земли огораживались под пастбища, раскулаченных крестьян тысячами казнили за бродяжничество. Вдоль всех английских дорог стояли виселицы, на которых регулярно обновлялись висельники.
Насильственная экспроприация английского крестьянства в период «огораживания» представляет собой социальное преступление, лишающее западный либерализм морального права критиковать СССР за сталинскую коллективизацию.
Этот пример с «овцами вместо людей» иллюстрирует историческую суть экономического либерализма: агрессивное разложение всех натуральных (исторически – патриархальных) хозяйств на экономически независимые атомы, которые, впредь, должны соединяться в производстве не по прихоти патриархального собственника, а через куплю-продажу на рынке, то есть, через договоры между формально независимыми либеральными атомами.
Либерализм, как атакующая идеология, есть синоним агрессивного разложения всех предшествующих общественно-хозяйственных общностей, следовательно, синоним уничтожения всех традиционных пониманий сущности человека, выпестованных при патриархате.
Деньги превратились в оружие либеральной экспансии, уничтожающей патриархат.
Мужчина, отрицатель матриархата, изобретатель денег, в своем отрыве от земли, что называется, заигрался. Породил - в лице либерализма - процесс эпохального уничтожения строя мужской власти.
Но что приходит взамен этому отрицанию отрицания? Восстановление ценностей материнства? Нет. Приходит власть дьявольски бездушной пирамиды, опирающейся на военную империю мирового либерализма – США и военную террористическую организацию стран Запада – блок НАТО.
Угроза тотального либерализма – это общая угроза и мужчине, и женщине, угроза всему человеческому. И настоящие мужчины – такие, как Муаммар Каддафи – принимают этот вызов и не боятся идти, даже в одиночку, против мировой пирамиды западного либерализма, против военной армады НАТО.
2.8.5.4. Английский прецедент - «овцы съели людей» - не единичное явление, а система либерализма в действии, имевшая множество прецедентов массового попрания естественных прав людей.
Один из самых парадоксальных примеров либерализма в действии – формирование рабства в новое время на Юге США.
Товарное производство хлопка в южных штатах предъявляло колоссальный спрос на чернокожих рабов. И этот спрос удовлетворялся либерально-рыночным механизмом. Рабы, как сырой природный материал добывались и скупались предприимчивыми европейцами на африканском континенте, грузились на корабли и массово ввозились в Америку.
Либералы ратуют за полную свободу торговли – вплоть до свободы торговли оружием, наркотиками и рабами.
Употреблять наркотики, оружие и рабов – это внутреннее право покупателей, которое либерализм не только не осуждает, но и защищает, ссылаясь на свой главный идеал – пресловутую «свободу выбора».
Либеральная идея знаменательно воспроизвела и долгое время поддерживала натуральное рабовладение на Юге США.
Это нисколько не противоречит тому, что в другое время и при других обстоятельствах либералы вдруг ополчатся против рабовладельцев, и, эксплуатируя лозунги человеческих прав, пойдут на рабовладельцев войной. Ибо их истинная, объективная цель будет той же самой – высвобождение производственных факторов от патриархально-натуральных связей, превращение их в «либеральные атомы», подлежащие включению, через рынок, в новую капиталистическую пирамиду.
Лозунги прав человека, равенства и демократии продвигаются либерализмом только в одной плоскости – плоскости уравнивания «либеральных атомов» в качестве материала строительства капиталистических пирамид. При этом несущественна судьба этих «атомов» - превратятся ли они, в итоге, в говорящие орудия, или в пастбища для овец, брошенные в основание пирамид, или станут агентами пирамид, карабкающимися, словно Сизиф, к их сияющим вершинам.
2.8.5.5. Рабовладение - реальная фаза развития патриархального менталитета, обусловленная низким техническим уровнем общества, при котором люди оказываются по обе стороны фронта борьбы с природой: то захватчиками, то добычей.
Поэтому патриархальное рабовладение, само по себе, не есть политический институт, - оно глубже, - оно есть реальная историческая фаза возвышения Человека над природой, в том числе над самим собой, когда одни люди присваиваются другими людьми и приручаются ими, словно дикие животные, как часть природы.
При осуждении рабства и крепостничества, в том числе современных, якобы диктаторских, режимов Азии и Африки, важно не впадать в ханжескую крайность, игнорирующую реальность патриархального симбиоза рабов и хозяев, заставляющего освобождаемых от рабства искренне рыдать от горя освобождения.
Тем более важно учитывать эту реальность при нравственной оценке силового навязывания западной демократии традиционным обществам Азии и Африки.
Это навязывание, на деле, есть нравственное преступление, равносильное массовому выбрасыванию домашних питомцев на улицу. Результатом такого навязывания является не прогресс, а понижение уровня местной человеческой цивилизации. Люди, выбрасываемые из патриархального строя, обрекаются заново проходить этапы очеловечивания, в том числе через мерзости самого низкого уровня – уровня одичавшего стада и волчьих стай, что наблюдается в Сомали, в других странах Африки, а теперь и в Ливии.
Навязывание западной демократии странам Азии и Африки уничтожает местную цивилизацию и превращает «освобожденных граждан» в дикое стадо, которое, имитируя «демократические» выборы, тут же устраивает кровавую резню, восстанавливая свои представления о том, кто есть человек, а кто еще нет.
Содействуя подрыву местных цивилизаций в странах Азии и Африки, либерализм вносит хаос в многоукладную жизнь, увеличивает долю деклассированных - выброшенных на улицу - обрекает их на дикость.
Стремительно растет уже миллиардное население Африки, где до сих пор живы уклады более древние, чем рабовладение.
Исламский экстремизм будет казаться сладкой мечтой на фоне тех атак, которые в будущем обрушат из Африки ее первобытные уклады, включая людоедство, если Запад продолжит уничтожение местных цивилизаций и либеральное разложение местных сообществ на стада дичающих людей, промышляющих разбоем.
Уничтожив процветавшую Ливию, путеводную звезду и надежду Африки, Запад, совместно с реакционными арабскими режимами, вскормил тысячи одичавших наемников-людоедов, которых сейчас перебрасывает в Сирию.
Сомали, Ирак, Кот-Де Вуар, Ливия, а теперь уже и Сирия – эти, и многие другие, кровавые эпизоды навязывания «демократических» идеалов все более превращают Африку и Ближний Восток в закипающий океан человеческих страстей, грозящий обрушить кровавое цунами на прилегающую Европу и Азию. Какой вулкан человечьей стихии здесь взорвется завтра - знает лишь Аллах.
2.8.5.6. Родовые отношения, рабство и другие «отсталые» менталитеты, в силу их не политической, а материальной природы, преодолеваются не приказами и не политическими реформами, и, тем более, не вооруженным навязыванием западной демократии.
А надлежащим организационно-техническим перевооружением общества, конкурентным вытеснением другими хозяйственными укладами, в которых все люди равно вооружаются техникой, возвышающей их и диктующей им «более высокий» менталитет.
Именно такую национальную идею, требующую мира и кропотливого технического прогресса, несла Африке Ливийская Арабская Социалистическая Джамахирия, выступавшая инициатором Африканской Федерации, охватывающей цивилизационным строительством миллиардную Африку.
Муаммар Каддафи, сорок лет строивший в Ливии многоплеменной мир, фактически создал новую нацию, и мог транслировать уникальный опыт на Африку.
Но он не мог в одиночку решить колоссальную проблему цивилизационного обустройства Африки, за которую вынужден был взяться.
2.8.5.7. Ливия, с ее бесспорными экономическими успехами, оказалась подставленной на край пропасти между цивилизованной Европой и миллиардной Африкой, забродившей от насаждения в ней западной демократии, сутью которой является либеральное разложение местных цивилизаций на элементы для строительства пирамиды, питающей Запад.
Сомали, Судан, Нигер, Нигерия, Кот-де-Вуар и другие африканские страны превращены в сплошную зону этнических и религиозных конфликтов, провоцируемых заведомо нелепыми «демократическими выборами», выталкивающих массы беженцев и искателей Эльдорадо, многие из которых, в последнее десятилетие, хлынули с юга в Ливию.
Более двум миллионам иммигрантам, приехавшим в шестимиллионную, по населению, страну, Ливия смогла дать достойную работу, позволявшую им регулярно отправлять денежные переводы, в том числе во все уголки Африки.
Но поток нелегальных иммигрантов с юга усиливался и создавал все возраставшее давление не только на Ливию, - Ливия стала перевалочным этапом в Европу всем, кто не смог обрести работу в Ливии. Ливийские приемные пункты оказались переполненными несчастными искателями Эльдорадо. Стало нарастать давление потока нелегальной иммиграции африканцев и на Европу.
Муаммар Каддафи предпринял неоднократные попытки привлечь лидеров Европы к конструктивному участию в судьбе тысяч нелегальных иммигрантов, устремившихся из Африки, через Ливию, в Европу. Встречался по этому вопросу с Берлускони, призывал других европейских лидеров объединить усилия для решения этой общей проблемы. Апеллировал к тяжелому положению людей-нелегалов, переполнявших ливийские приюты.
Муаммар переоценил европейцев.
Как истинный человек, истинный мужчина, он считал европейских лидеров тоже людьми, тоже мужчинами. Это была его главная стратегическая ошибка.
Николя Саркози, Дэвид Кэмерон и Барак Обамы оказались не людьми, и не мужчинами, а нравственно ущербными существами, неспособными возвыситься над либеральным идиотизмом своих демократических должностей.
Обуреваемые страхом за последствия реального цивилизационного подъема Африки для денежных пирамид Запада, Обама, Саркози и Кэмерон, вместо помощи Муаммару Каддафи, повели себя как подлые и гнусные шакалы, - объединились в одну стаю с Аль-Каедой и направили военную громаду НАТО на уничтожение ливийской цивилизации.
Мир мог бы стать свидетелем рождения новой нации и новой сверх державы, новой земли обетованной, в которую развернулись бы потоки мигрантов, сняв проблему с Европы. Но именно по этой, едва зародившейся державе и нанес превентивный удар Запад, защищающий интересы, диктуемые логикой неоколониалистских денежных пирамид.
2.8.5.8. Современный либерализм и демократия Запада несут в себе объективный социальный заказ на так называемый «международный терроризм».
Корни этого терроризма лежат не на патриархальном Востоке и не в истекающей кровью Африке, а непосредственно в США и в Западной Европе.
Это утверждение имеет более веские основания, чем известные тезисы, широко представленные в Интернете, типа:
1) Бен-Ладен – бывший агент ЦРУ, Аль-Каеда – организация, созданная ЦРУ.
2) НАТО и Аль-Каеда совместно воевали против Каддафи.
3) В самолете, взорванном над Локкерби, летела комплексная бригада следователей трех спецслужб США – ЦРУ, ФБР и военной разведки. Они везли чемоданы компромата на высших должностных лиц ЦРУ, изобличавшего их участие в создании наркотрафика из долины Бекаа в Европу, - отсюда напрашивается вывод, кому выгодно взорвать самолет, а затем переложить вину на Ливию.
4) Нити теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке тянутся к Аль-Каеде, - организации, созданной агентом ЦРУ и на деньги ЦРУ, для операций против СССР.
Норвежский террорист Андерс Брейвик, типичный представитель западного мира, - яркий исполнитель объективного социального заказа Запада на терроризм.
Существует логическая связь между действиями Андерса Брейвика и поступками Николя Саркози, Барака Обамы и Дэвида Кэмерона.
Все они действуют в рамках одной и той же либеральной парадигмы, не имеющей в себе иных механизмов сплочения нации, кроме периодического кровавого жертвоприношения.
Либерализм-капитализм есть строй, в котором человек, как истинная цель общественного производства, подменен отчужденной от человека ценностью – капиталом.
Капитал подчинил все отрасли человеческой деятельности строительству денежных пирамид, венчаемых бюджетно-организованными государственными финансами.
Государственные бюджеты, системой своих затратных статей, имитируют отчужденный от граждан собирательный образ человека, полагаемый в качестве цели общественного производства, - включая предназначенные человеку образовательные, здравоохранительные и репрессивно-полицейские стандарты жизни, финансируемые из казны отчужденного государства.
Отчужденным от человеческих ценностей гражданам дается пространство канализации их эмоций и протестов – система выборов органов представительной власти, призванная придать легитимность системе отчужденного существования нации.
Каждая предвыборная кампания, по сути, есть необходимый ритуал сплочения отчужденных людей в единую нацию.
Этот ритуал тем более необходим, чем реальнее нация рассыпана на «либеральные атомы».
Формальность представительной власти, ее неспособность выражать коренные интересы людей, требует для сплочения нации дополнительных, более сильных ритуалов, чем выборы, отвлекающих подданных от борьбы за истинные ценности.
В качестве этих ритуалов выступают кровавые жертвоприношения.
Демократический Запад, для сплочения наций, использует, в мировом масштабе, те же приемы, которые использовало НКВД для сплочения советского народа в период сталинских репрессий, - культивирование образа врага, информационное клеймление людей в дихотомии «свой-чужой», публичные расстрелы и казни «отъявленных» врагов.
Так, был обвинен Ирак и демонизирован Саддам Хусейн. Американская нация сплачивалась бурной радостью по поводу победных рапортов войск США, уничтожавших иракскую цивилизацию.
Обвинения против Ирака оказались выдуманными, были уничтожены более ста тысяч иракцев, страна оказалась на десятилетия отброшена в экономическом развитии – это цена того сплочения американской нации, какое она получила в экстазе гордости утверждения своей демократической миссии.
Показательное шоу казни Саддама Хусейна – кровавый ритуал, поставивший логическую точку этой акции, стоящей в одном ряду со сталинскими казнями «врагов народа».
Еще более откровенной и вызывающей была ложь обвинений против Муаммара Каддафи. Его массовая травля в СМИ Запада – масштабная информационная диверсия против мирового сообщества, превосходящая по наглости геббельсовские и сталинские пропаганды вместе взятые.
Под прикрытием массированной лжи, НАТО произвело ракетно-бомбовое уничтожение цветущей Ливии, а спецподразделения НАТО, совместно с Аль-Каедой, завершили операцию физическим уничтожением ее активных защитников.
В этом же ряду – демонизация Бен Ладена и тщательная подготовка массового шоу - с участием президента Обамы - убийства человека, похожего на Бен Ладена. Миллионы американцев сплотились в экстазе причастности к кровавой мести человеку, бывшему агенту ЦРУ, обвиненному в организации теракта от 11 сентября 2001 года.
С учетом объективной заинтересованности либерального общества в подобных актах национального единения, закономерна гипотеза, что заказчики и организаторы этих актов находятся в среде истинных властителей этого общества.
20 октября 2011 года парижский канал Евро-ньюс прервал все программы и часами прокручивал на весь мир кровавое шоу расправы озверевшей толпы над очередной жертвой, получившей клеймо врага Запада - Муаммаром Каддафи, лидером Великой Арабской Ливийской Социалистической Джамахирии, уничтоженной объединенными силами НАТО и Аль-Каеды.
Расправа над Каддафи подводит красную черту под эпохой либерализма, такую же, какую подвела расправа над Иисусом Христом под дохристианской эпохой.
Отныне уничтожение западного либерализма и пирамиды западных ценностей становится лишь вопросом времени.
Высадка 12-ти тысячного американского военного корпуса в Ливии – начало конца либеральной Америки, обреченной, вместе с другими странами НАТО, завязнуть в колониальной войне в миллиардной Африке, лишенной, по прихоти западных лидеров – через уничтожение Ливии - перспектив социально-экономического развития.
Обама, Саркози и Кэмерон являются образцами преступников либерального строя, вдохновляющими либеральные атомы, типа Андерса Брейвика и им подобных, на совершение террористических актов в целях сплочения национальных пирамид, выстраиваемых из отчужденных от человека ценностей.
Обама, Саркози и Кэмерон, а также глава НАТО Расмуссен должны быть посажены на ту же скамью подсудимых, что и Андерс Брейвик. И судимы за преступления против человеческой цивилизации, как преступники, виновные в международном террористическом нападении на Ливию, уничтожении ливийской цивилизации, гибели десятков тысяч ливийцев и в перечеркивании перспектив цивилизационного развития Африки.
Подобно Нюрнбергскому Трибуналу, осудившему лидеров фашистской Германии за военные преступления, необходимо осудить и виновников ливийской трагедии – в противном случае прецедент безнаказанности поощрит преступников на еще более страшные преступления.
Агрессия Запада против Ливии в очередной раз продемонстрировала античеловеческую направленность западного либерализма и глубину идиотизма западной представительной демократии, отдающей власть таким недостойным людям, как Обама, Саркози, Кэмерон, Расмуссен и им подобным.
Если общество действительно нуждается в ритуальных кровопролитиях для самовоспитания, то искупить кровь Каддафи оно может только ритуальной казнью Барака Обамы, Николя Саркози и Дэвида Кэмерона, - представителей конвейера либерального истребления человеческих цивилизаций.
Мусульмане и христиане всего мира непременно осознают общую угрозу от Антихриста, вселившегося в западную цивилизацию, и сплотятся в борьбе против него. Иначе человечеству не выжить.
2.8.5.9. На рынок, при либерализме, выплескивается все, - не только промежуточная продукция прежде натурально замкнутых хозяйств, но даже патриархально внутрисемейные ценности – от услуг любви до семейного имущества, теперь наперед делимого по брачным контрактам.
Западный либерализм есть высшая фаза отчуждения от человека его сущности, воплощенной во внешних ценностях. Человек и его объективная собственность («естественные права») максимально разлагается на составные части - либеральные атомы - покупаемые-продаваемые по отдельности.
Либеральные атомы призваны быть строительным материалом для множества денежных пирамид, к которым, по сути, сводятся все хозяйства всех отраслей, вплоть до государства.
Каждому предприятию предписывается иметь прибыль – регулярный прирост стоимости над затратами. Прибыль заранее предназначается на цели воспроизводства трех типов денежных пирамид:
1) государства (налоги),
2) праздного класса (дивиденды),
3) предприятия (фонды стимулирования и развития).
Либерализация, как разложение патриархально объединенных производственных факторов на независимые элементы, подлежащие объединению в рыночной логике, означает сплошную монетизацию и капитализацию экономики.
2.8.5.10. Феномен обилия денежных капиталов в «развитых» странах Запада объясняется, прежде всего, глубиной специализации (разложения на «либеральные атомы») общественного производства.
Деньги при развитом капитализме превращаются в технический фактор, в «ликвидность», обслуживающую движение общественного производства. Если натуральный объем предложения товаров не меньше натурального объема нормальной потребности в них, то избыток ликвидности не вызывает инфляции – он уходит на другие рынки или возвращается в банки.
В отличие от Запада, России, в наследство от СССР, достались предприятия с высокой степенью натуральности производственных оборотов: предприятия строились по полному технологическому циклу, с натуральными связями до десятков последовательных технологических переделов.
Если бы все промежуточные продукты бывших советских натуральных хозяйств выплескивались бы, как на Западе, на рынок и, соответственно, обеспечивались бы обслуживающей их движение денежной массой, то наши банки были бы обязаны иметь на порядок большую ликвидность, чем имеют сейчас, что чисто технически должно было быть обеспечено Госбанком РФ. Это никак не снизило бы обменного курса рубля.
В этом смысле, Госбанк, учитывая включенность российских предприятий в мировую экономику, должен рассматриваться как один из независимых общемировых эмиссионных институтов, вливающих в экономику ликвидность, по мере внутренней необходимости.
Нет необходимости принудительно привязывать внутреннюю ликвидность к выручке от экспорта, и, тем более, нет необходимости омертвлять колоссальную часть экспортной выручки в долларовых резервах, то есть, участвовать в пирамидальном финансировании американского казначейства.
2.8.6. КОММУНИЗМ. НАЦИЯ И ЛИЧНОСТЬ
2.8.6.1. Будущий коммунизм есть строй с национализированным государством, устраняющий ключевое противоречие либерального строя – между общественной сутью денег и частной формой их эмиссии, и снимающий – через устранение этого противоречия - либеральное отчуждение ценностей от человека, обеспечивающий всестороннее раскрытие творческого потенциала личности и, на этой основе - высшую производительность общественного труда.
Классики марксизма были пленены фабричной формой планирования и управления и амбициями капиталистической внутрифабричной конторы, выдавшей свои классовые идеалы за коммунистические.
Марксистский «Манифест коммунистической партии», изданный в 1848 году, на деле, явился самым антикоммунистическим произведением мировой литературы, сбившим в толку мировое коммунистическое движение и фактически упразднившим его.
Марксисты увлеклись отрицанием правовых инструментов, изобретенных человечеством – денег, государства, имущественного права – и, вместо совершенствования этих инструментов и избавления их от частных недостатков, пошли путем амбициозного строительства общества-фабрики.
Истинный путь к коммунизму лежит не через «общество-фабрику», не через «диктатуру пролетариата», а через:
1) национализацию и социализацию государства,
2) депирамидизацию денег,
3) гармонизацию всех форм собственности, как пространств реализации гармонически развитой личности,
4) реализацию лозунга «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям» через выстраивание оптимальной системы общенационального балансирования и регулирования хозяйственной деятельности человека.
2.8.6.2. Что такое национализация государства, сформулировано в п. 2.5.5.
Под социализацией государства понимаю процесс его включения в общественные отношения, подразумевающий его развитие, «взросление» в соответствии с общим развитием общества.
Это аналогично социализации личности – каждый человек решает задачи и проблемы своей социализации, своего встраивания в общественные отношения.
Государство, как волевой субъект, подчиняется тем же требованиям «взросления» и социализации, как и каждый индивидуальный субъект-человек.
Формы правления и политические режимы, в этой связи, могут рассматриваться как этапы и формы взросления, то есть, социализации государства.
2.8.6.3. Депирамидизация денег – это изменение их смысла, превращение из отчужденной ценности, претендующей быть самоцелью общественного производства, в техническое средство, правовой инструмент, служащий реализации коммунистической формулы: «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям».
Ключевым актом указанного изменения смысла денег является демонополизация прав эмиссионной деятельности.
Эмиссия денег должна быть исключительным правом непосредственно граждан и их хозяйственных организаций, упраздняющим денежный фетишизм путем передачи власти над деньгами непосредственно людям.
Демонополизация эмиссии потребует радикальной перестройки всех систем экономического регулирования хозяйственной деятельности общества.
Наброски этой перестройки изложены в Разделе 3 настоящей Книги. Здесь же укажу важнейшие принципы новой денежной системы:
1) принцип возвратного гашения эмиссий;
2) принцип социальной защищенности эмитента;
3) принцип социальной ответственности эмитента;
4) принцип обеспеченности эмиссий.
Принцип возвратности эмиссий ограничит эмиссию разумными потребностями эмитента.
Принцип социальной защищенности эмитента, реализуемый через перекладывание обязательств возврата эмиссии на социальные общности, принимающие человека в свои члены – предприятия, учреждения и т.д. – призван стимулировать развитие всесторонней социализации личностей и укреплять сплоченность его разумных общностей.
Принцип социальной ответственности эмитента, реализуемый через систему обязательного страхования эмиссионных проектов, подчинит эмиссии общественно-полезным предпринимательским, трудовым и служебным инициативам.
Принцип обеспеченности эмиссий, реализуемый с помощью многоуровневой системы балансирования способностей и потребностей людей, призван гарантировать стабильность новой денежной системы.
2.8.6.4. Гармонизация всех форм собственности – это совершенствование общественных отношений, направляемое национализированным государством и заменяющее собой те извращения представительной власти, которые свойственны современным - отчужденным - государствам, включая так называемые западные демократии.
Представительная власть должна непрерывно развиваться как надстройка правовых отношений людей над системой объективной собственности, в которой гармонизируются и реализуются естественные права граждан – на жизнь и ее безопасность, на образование и медицинскую помощь, на предпринимательство, научную, трудовую и служебную деятельность, на доступ к природным и социальным ресурсам.
Механизмы этой гармонизации, обозначенные в Разделе 3 настоящей Книги, подлежат изобретательскому совершенствованию, организуемому в соответствии с предложениями, изложенными в Разделе 4.
2.8.6.5.Каждый человек черпает силу духа у многообразных обнимающих его исторических и социальных общностей: круга близких людей, круга друзей, одноклассников, однополчан и соратников, единомышленников, соплеменников и т.д.
Личность тем сильнее и богаче духом, чем в большее количество общностей она гармонично входит.
Интересы общностей - это общие интересы обнимаемых ими личностей. Интересы общностей не могут противопоставляться личности, ибо являются органичной частью интересов самой личности. И если обнаруживается противоречия между интересами разных общностей, то они выступают не только как внешние столкновения разных личностей, но и как внутренние противоречия самих личностей, одновременно участвующих в разных общностях.
Личность, идущая на смерть ради интересов общности, не приносит себя в жертву, а делает выбор среди собственных интересов и, даже теряя жизнь, реализует свои интересы.
Нелепо противопоставлять интересы личности так называемым государственным интересам, которые, на поверку, сплошь и рядом могут оказаться частными интересами бюрократии.
Если государство станет национализированным, то есть, станет инструментом защиты интересов нации, как реальной общности обнимаемых ею личностей, то государство, тем самым, станет подчиненным интересам личности и, обоюдно, личность сможет беззаветно отдавать себя служению такому государству.
Гармонизируя единства языка, территории, культуры, духа, истории, техники и экономики, обеспечивающие целостность нации, государство служит сплочению нации и возвеличению ее силы. Если же государство служит частным силам и не гармонизирует эти общности, то оно подрывает силы нации и подлежит изменению.
(С концепцией в целом можно ознакомиться здесь: http://www.proza.ru/2012/01/27/1825 )