( Я, автор, спросил у Роберта:
- Мне, вот, тоже очень интересно, что же такое творилось с тобой, в тот далёкий период времени? - Он задумался, вздохнул, и заговорил:
- Наверно, возраст был такой, полупацан, полувзрослый... И ещё: очень на меня давил комплекс вины перед Людмилой... Я же видел, насколько она лучше и чище меня, как она умеет верно и преданно любить...
А я?.. Да что там говорить, без малого, пол-века прошло, а мне до сих пор стыдно, как я себя вёл в те годы... Бегал за девчонками, просто так, для развлечения, без любви, дрался, запросто мог оказаться за решёткой...
Людмила за этот учебный год расцвела, стала необыкновенно обаятельной, за нею бегали мальчишки... Я понимал, что она не будет долго сохнуть по такому обормоту, как я...
И ещё: в те годы я был очень обидчив, любое необдуманное слово могло меня вывести из себя, настроение портилось до такой степени, что я, дабы не наломать дров, просто поворачивался и уходил, ничего не объясняя, потом долго не мог отойти от обиды... Подойти первым.
И, наверное, чтобы понять, кто есть кто, надо сравнивать, только в сравнении делается верный выбор.
Увидев Людмилу, когда она приехала в Дагду, сдав экзамены, я очень обрадовался... Она держала себя равнодушно ко мне... "Ну вот, и пришло это время, она влюбилась в другого, как я и ожидал!" - Подумал я. Впервые эта мысль пришла, когда мы катались по озеру на лодке...
Потом были танцы. И там она вела себя замкнуто, мало говорила, больше слушала... "Пой, мол, соловушка, пой"... Настроение начало катастрофически падать... Я помахал рукой... и ушёл...
- Дагдские девочки! Простите меня, перед кем я виноват! Ради Бога! Вы - самые красивые! И вы мне очень нравились! Другое дело, что я не всегда вёл себя красиво... И, за это, простите меня!
...Может, я толком не смог объяснить... Ну, как смог...)
В тот же вечер, когда Робка вернулся домой из парка, уйдя с танцев, позвонил Роберт Нартыш. Он расспросил Робку о житье-бытье и предложил приехать к ним, в Сиверголу, попросил взять с собой две пары боксёрских перчаток. Роберт учился в Зилупе, на сельского механизатора, поступил там в секцию бокса.
- Слышь, тёзка,- говорил он в трубку, - так захотелось побоксировать, а тут не с кем. Приезжай, а? Траву покосим, рыбку половим, и вообще: я по тебе соскучился!
- Приеду, тёзка, - пообещал Робка. - В субботу жди!
...Роберт уже ждал его на остановке. Они несколько секунд разглядывали друг друга, улыбаясь, потом обнялись, похлопали друг друга по спине, и пошли по тропинке от остановки автобуса до дома Нартышей. За разговором эти полтора километра прошли совсем незаметно...
Тётя Мария была дома. Они поздоровались, обнялись, потом она отстранилась, рассматривая его, и сказала:
- Повзрослел, подрос, похорошел, волосы кучерявые... И девушка, наверно, есть, а?
- Да ну, тётя Мария, какая там девушка...- Смутился Робка, - ничего серьёзного, девчонки таких рыжиков, как я, не очень-то и любят... Их красивые мальцы интересуют...
- А ты, что, некрасивый разве? - Она разглядывала его, улыбаясь. - По мне, так очень, даже, ничего... Скинуть бы мне... лет, так это, двадцать пять... Я бы за тобой приударила! Ей Богу!
- Ой, тётя Мария, - окончательно смутился Робка, - совсем меня в краску вогнали!
- Привыкай! Это ещё, только начало, то ли ещё будет! - Засмеялась она.
...Они сидели за столом, ели приготовленные к приезду гостя блинчики с творогом, пили чай, настоянный на листьях чёрной смородины, с вареньем из земляники. От варенья шёл такой аромат, что Робка воскликнул:
- Как вкусно варенье пахнет!
- Подвал у нас глубокий, вырыт в холме песчаном, морковка прошлогодняя, будто только что с грядки! - Похвалилась она. - Земляника - тоже прошлогодняя, а видишь, как пахнет!
...Боксировали они на лужайке за сараем для сена. Держался Роберт неплохо, реакция на удары быстрая, увёртывался, приседал, отскакивал, в общем: защищался хорошо, а вот с ударами дело обстояло неважно, явно слабые, замедленные какие-то...
- Бей сильнее, Роберт! Что ты, жалеешь меня, что ли? - воскликнул Робка. - Резче бей, стремительнее! С такими ударами ты никого не победишь!.. Вот, уже лучше! Скорость и сила! Обязательно повесь мешок, набитый опилками, обматывай руки бинтами, одевай рабочие рукавицы и колоти, колоти! Много и долго! Отрабатывай резкотуху, скорость и силу!
Они полежали на траве, отдохнули, следили глазами за лениво плывшими по вечернему небу облаками. Солнце опустилось совсем низко, постепенно скрываясь за верхушками сосен недалёкого леса...
- Давай, сходим к тёте Фране и дяде Юзе, а? - Предложил Робка. - Захотелось их увидеть!
- Давай! - тут же согласился Роберт. - Я у них тоже уже давно не был. - Он заскочил в дом:
- Мама, мы сходим к крёстным.
- К ночи-то, вернётесь? - Спросила Мария.
- Обязательно! Завтра, с рассвета, косить будем! - Ответил Роберт.
- Я лягу пораньше, притомилась что-то. - Сказала Мария. - Хлеб и молоко оставлю на кухне. Не шумите, когда вернётесь, я трудно засыпаю...
- Не, мама, мы на сеновале спать будем. И крёстная не отпустит голодными, - сказал Роберт. - Пока!
...Крёстные обрадовались, увидев двух Робертов, обняли их, расцеловали в щёки. У дяди Юзи была недельная щетина и от него остро пахло кузней. Тётя Франя, почти насильно, усадила их за стол, угостила картошечкой, поджаренной на свином сале, налила им парного молока и отрезала по краюхе вкуснейшего ржаного хлеба домашней выпечки, она была большая мастерица по этому делу.
Они довольно долго сидели за столом, разговаривали, делились новостями, а когда пришла пора расставаться и уходить, уже было совсем темно. Домой шли, поглядывая на светлеющее на севере небо, туда, за горизонтом, переместилось солнце... Через несколько часов, уже на востоке, оно начнёт всходить, настанет новый, длинный, летний день...
...Парни скинули туфли, забрались по лестнице на сеновал и, не раздеваясь, нырнули под старенькое ватное одеяло, и очень быстро, почти сразу, уснули... ...Разбудил их бодрый, громкий голос встававшей с рассветом на утреннюю дойку Марии:
- Эй, Робки! Хватит дрыхнуть! А то всю росу проспите! - Они, зевая, слезли по лестнице вниз, взяли косы, бруски для заточки, всунули ноги в резиновые сапоги и побрели на луг. Роберт Нартыш, как более опытный, встал впереди.
Робка внимательно смотрел, как деловито, умело, взмахивает косой его друг, подождал, пока он уйдёт вперёд, и начал сам косить. Хорошо отбитая коса легко срезала мокрую от росы траву, необыкновенно легко дышалось в утреннем воздухе, на востоке огромным багровым шаром вставало солнце...
Эта картина была настолько прекрасной, что друзья невольно остановились и смотрели, как солнце медленно отрывается от горизонта, как уменьшается в размерах, светлеет... Мне очень жаль любителей поваляться в постели подольше по утрам. Они невероятно много теряют, не видя летнего рассвета, особенно - рассвета в деревне, не слыша первых утренних трелей птиц...
Они косили часа три, пока не спала роса, потом позавтракали краюхой ржаного хлеба, деревенским творожным сыром и холодным вечерним молоком, накопали червей возле кучи коровьего навоза за хлевом, взяли удочки, алюминиевые канки для рыбы и пошли на озеро.
Когда они отогнали лодку в глубину, утро уже разгулялось вовсю, припекало солнце, щебетали птицы, дул слабенький тёплый ветерок, хорошо! Конечно, на рыбалку надо бы пораньше, но сено - важнее, иначе, чем потом, зимой, коровку кормить?
Рыбалка получилась не очень удачная, они перепробовали несколько мест, но клёв везде был редкий, попадалась на крючок одна мелкота... Друзья плюнули на это дело, скрутили леску на удочках, привязали к дереву лодку, искупались на прощание с озером и пошли домой.
Мария уже вернулась с утренней дойки и приготовила им еду: суп- щавель холодный с порезанной дольками картошкой в мундире, кусочками домашней копчёной колбасы, отварными вкрутую яйцами, зелёными перьями лука и укропом, вкуснотища, аж жуть! Съели по тарелке и добавки попросили:
- Ага! Значит вкусно! - Воскликнула довольная Мария.
Очень вкусно! - Подтвердили Робки, продолжая орудовать ложками.
- Уф, больше - некуда! - Отвалился на спинку стула Робка. Спасибо большое, тётя Мария!
- Спасибо, мама! -Поблагодарил и Роберт.
- Я рада, что вам понравилось! - Улыбнулась Мария. - А теперь полежите, отдохните пару часиков, жарко на улице. Потом поможете мне сено перевернуть, да?
- Само собой! - Бодро согласился Робка, с наслаждением вытягиваясь на диване, и, почти сразу, уснул, как в яму провалился!
Проснулся он оттого, что Мария шёпотом спрашивала у сына:
- А, может, не будем будить? Видишь, как сладко спит?
- Надо будить, а то обидится ещё! - Тоже шёпотом ответил Роберт.
- Ещё как обижусь! Приехал помочь вам, а вы хотите без меня уйти! - Отозвался Робка.
- Ну, тогда вставай! - Засмеялась Мария. - Будем вместе работать!
Они дружно ворошили сено граблями с редкими деревянными зубьями, дул такой же, как утром, несильный тёплый ветерок, заливались птицы, красота!
Незаметно приблизилось время прощаться и идти к остановке автобуса. Тётя Мария собрала гостинцы в подарок Гринцевичам и грустно сказала:
- Поцелуй за меня свою маму и сестричек твоих... За этой чёртовой работой и в гости не съездишь! Выходные дают очень редко!
- У моей мамы тоже выходные очень редко бывают! - Ответил Робка. - Спасибо за гостинцы, тётя Мария!
- А тебе - за помощь! Приезжай почаще! Мы всегда тебе рады! - Обняла его Мария. - Будь здоров, сынок! - И расцеловала его в обе щёки.
... Они сидели на скамейке, поглядывали на дорогу, разговаривали. Из-за деревьев вышел и направился к ним, пошатываясь, мужчина.
- У, нагрузился как, а день-то, жаркий! - Тихо сказал Робка. Роберт кивнул молча. Мужчина подошёл совсем близко, остановился, рассматривая их, злобная гримаса исказила его лицо:
- А ну, щенки, брысь отсюда! - Рявкнул он. - Я сесть хочу!
- Садись, мужик, скамейка длинная, места всем хватит! - Сдерживаясь, ответил Робка.
- Я кому сказал! Брысь! - Ещё громче рявкнул мужчина. Лет 35-40 на вид, выше среднего рост, широкий в плечах, от него так и веяло агрессией. Робка почувствовал, как тревожно колотится в груди сердце, и остался сидеть, настороженно глядя на мужчину.
- Не хотите вставать! - Угрожающе произнёс тот. - Что ж, так и запишем! - Он сделал ещё два шага вперёд, и, вдруг, с разворота, ударил ногой, целясь Робке в колени. Робка скользнул по скамейке в сторону. Удар сапога пришёлся в скамью. Мужчина взвыл от боли.
В ту же секунду Робка вскочил и, ни секунды не раздумывая, стал бить мужика прямыми ударами двух рук. После третьего удара тот упал на скамейку, губы и нос у него были разбиты, текла кровь. В запале Робка нанёс ещё пару ударов.
- Стой, что ты делаешь! - Роберт обхватил его руками, прижал к себе.
- Сука! - Прошипел Робка. - Мы же его, гада, не трогали!
Мужчина сидел молча, зажав носовым платком разбитый нос, смотрел на них бессмысленными, какими-то рыбьими, глазами.
Из-за поворота, со стороны Аулеи, показалась бортовая машина ГАЗ-51. Подъехала к ним и остановилась.
Мужчина встал и пошёл к кабине. Открыл её, что-то сказал. Через пару секунд из кабины выскочили два бравых латгальских мальца со здоровенными гаечными ключами в руках...
- Беги! Убьют! - Лицо у Роберта было белое, как мука. В то же мгновение Робка рванул, что было сил в сторону кустов, невдалеке бежал Роберт, сзади слышался топот преследователей... "Надо что-то придумать! Автобус!" - Мелькнуло в голове.
Он пробежал среди кустов немного, и, с разбегу, щукой, нырнул под широченный густой куст лозы, замер... Мимо промчались преследователи, топот уходил вниз, под гору...
На дороге показался автобус. Робка помчался к нему, замахал руками. Автобус остановился. Открылись дверцы. Робка прыгнул внутрь. Дверцы закрылись, автобус начал набирать скорость. Внутри сидели несколько пожилых женщин и мужчина, лет уже за 60-т.
- Здорово, Робка! - Сказал Вовка, знакомый водитель автобуса. - Ты чего такой... взъерошенный?
- Здорово, Вовка! Едь, пожалуйста, побыстрей, не останавливайся! - Сказал непослушными губами Робка.
- Так на скамейке мужик сидит! - Возразил Вовка.
- Он не поедет! - Убеждённо ответил Робка. Преследователи уже шарили в ближних к дороге кустах. Они были видны из окон автобуса.
- Что они там делают? - Удивлённо спросил Вовка.
- Меня ищут! - Тихо ответил Робка.
- А что случилось-то?
- Едь быстрее, пожалуйста! - Попросил Робка.
- Ну, ты даёшь, Робка! - Начиная догадываться, воскликнул Вовка. - А что случилось-то? - Робка, почти в ухо ему, коротко, рассказал.
- Не выдашь? - Спросил.
- Ты что? - Изумился Вовка. - Я что, ссученный, что ли? Какое мне до них дело?
- Спасибо! - Сказал Робка и устало плюхнулся на ближайшее сиденье.
...Через неделю, в воскресенье, приехал Роберт Нартыш, привёз мамины гостинцы и две пары перчаток, которые Робка уже считал безвозвратно утерянными.
- Били тебя? - Спросил Робка.
- Нет! - Усмехнулся Роберт. - Они поймали меня в сосоннике, начали расспрашивать, спасло то, что мы знакомы... Я рассказал, как было дело, они спрашивают:
- А чего бежал?
- Со страху!
- Знаешь его?
- Нет.
- А чего на остановке был?
- Проходил мимо, захотелось посидеть...- В общем, отпустили они меня, я забрал сумку и пошёл домой...
- Прости меня, друг! - Попросил Робка. - Из-за меня всё...
- Нет, тёзка, ты не виноват, мы его не трогали, он сам напросился! Так ему и надо! - Ответил Роберт.
(Трудно описывать событие, два Роберта... Но, так было... Так их зовут. И матерей их звали Мариями... Автор.)
...Начиная с весны, Мария Гринцевич собирала на работу уже троих своих мужчин, Владиславу - отдельный обед, сыновьям - вместе, они оба работали в бригаде Яна Яновича Лоца. Кормила их завтраком, всех, потом они одевались и уходили, сыновья, на прощание, целовали её в щёки, Владислав редко это делал...
Лёне, первое время, было трудно, в бригаде Лоца работали не абы как, а на всю катушку, как говорится, но, постепенно, он привык, втянулся.
На коровнике заканчивали настилать шифер на крыше. Лоц сам прибивал листы, Робка подносил их ему по трапу, Лёня подавал снизу. Остальная бригада бетонировала внутри коровника полы и дорожки для раздачи кормов.
В бетон, где будут стоять коровы, закладывали просмоленные лаги, когда бетон схватится, на них набьют половые доски, чтобы коровам теплее было лежать зимой...
Робка сверху поглядывал, как мужики совковыми лопатами перемешивали гравий с цементом.
- Эй, Робка, ты чего мышей не ловишь? - Вернул его к действительности голос бригадира. - Шифер давай, сколько мне ждать?
- Извини, Ян Янович! - Спохватился Робка, почти бегом приволок три листа, в те годы листы шифера были небольшого размера, весом - 8 кг.
- Интересно, о ком это задумалась твоя юная голова? - Засмеялся бригадир. - О какой такой юной особе, а? Хорошенькая? Светленькая, тёмненькая?
- Да просто смотрел, как мужики шуфлями машут! - Смутился Робка.
- Ну да! Конечно! - Развеселился бригадир. - Будто я не знаю! Сам в твои годы только о девчонках и думал! - Он поточнее приладил лист, прострельнул глазом линию волны, забил шиферный гвоздь с крупной шляпкой. Робка тут же подсунул ему следующий лист... И так - до вечера, лист за листом, лист за листом...
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/02/06/1455