Лёвушка Часть вторая 54-55 последняя

 
54.
В Евпаторию пришли только к вечеру следующего дня. Отрезок пути от Херсона до Евпатории был не таким лёгким и приятным, как первый день на судне. Откуда не возьмись поднялся ветер и судно изрядно качало на волнах. Лёвушка встретил качку мужественно и по совету матросов провёл это время в каюте. Иллюминатор у койки Лёвушки был почти над самой водой и при качке волны то закрывали свет в каюту, то отходили, наполняя каюту солнечным светом. Лёвушку слегка тошнило, но он терпел. Перед самой Евпаторией ветер утих и сразу чувство тошноты исчезло. 
 
За Лёвушкой пришёл матрос. Он взял тюк мальчика и бережно помог спуститься на причал по трапу. У трапа они наняли извозчика и отправились к пану Янковицкому. Матрос постучал в ворота, К ним вышел слуга пана Сигизмунда. Оглядев Лёвушку внимательно, старый слуга спросил:
- Чего надо?
- Мы к вельможному пану Янковицкому, - сказал Лёвушка. – Доложи, пожалуйста пану, что Лейба Умов приехал.
 
Сигизмунд бодро вышел навстречу Лёвушке. Взяв Лёвушку за руку, он повёл его в дом.
- Ты подрос за этот год! Я  сразу узнал тебя, маленький негодник.
- Я не виноват. Меня похитили, а я убежал. Я не знал, где искать маму. 
- Верю тебе. Ты хоть фамилию мамы помнил?
- Яковлева. 
- Память, видно, ты не потерял. Сейчас будем ужинать.
- Дядя Сигизмунд, я к маме хочу.
- Ты не торопись. Я старый человек, мама больная женщина, ну куда мы на ночь глядя? Ты переночуешь у меня, а завтра повезу тебя к маме.
- Скорей бы завтра настало, - с нетерпением сказал Лёвушка.
 
За ужином старый пан долго расспрашивал Лёвушку о его похождениях за прошедший год. Лёвушка рассказал всё: и  о побеге, о цыганах, госпоже Остроумовой, татарах и Семёне. Пан Сигизмунд задумался. Ему не верилось, что мальчик говорил правду. «Ну и выдумщик этот юный жидёнок, - подумал он. – Надо поскорее избавиться от него». В старом шляхтиче крепко сидело пренебрежение ко всему племени иудеев, и держать под своей крышей Лёвушку ему было неприятно. Он только из уважения к покойной графине Ванде выполнял просьбы Волкова. Он не мог понять причину участия старой графини в судьбе Ивана и Анны, но коль скоро графиня пожелала помочь Яковлевым, он должен продолжить её дело.
 
Лёвушка ехал на встречу с мамой в приподнятом настроении. Наконец-то он увидит маму. Это ведь то, к чему он стремился столько долгих месяцев. Лёвушка знал, что мама больна, но по детской наивности и оптимизму он был уверен, что пройдёт время и мама поправится. Он будет ухаживать за ней и мама выздоровеет.
 
Когда Лёвушка вошёл в спальню матери его поразил весь облик мамы. Куда-то исчезли розовые щеки, а лоб прорезали морщины. Мамины глаза, когда-то излучавшие свет, погасли. Бледная, печальная она сидела в кресле, и только добрая улыбка напоминала ту, прежнюю маму. Он бросился к ней, но она его отстранила рукой.
- Я очень рада, что ты нашелся. Ты здоров?
- Я, мамочка, абсолютно здоров.
- А я нездорова, и боюсь, чтобы ты приближался ко мне. Моя болезнь очень заразна.
 
Кашель вырвался у больной Анны. Она быстро прикрыла рот платком. Потом она взяла со столика стакан и отпила глоток воды.
- Извини меня сынок. Мучает меня этот проклятый кашель. 
- Мама, я хочу остаться с тобой. Я буду ухаживать за тобой.
- Я тоже хочу, чтобы ты жил со мной. Очень, очень хочу.
- Так решено?
 

Анна опять зашлась кашлем. В этот раз приступ кашля был более длительным и мучительным. В комнату вошла служанка, старая женщина, одетая в деревенское платье. Она, с испугом посмотрев на Анну, подала ей воду в стакане. Укоризненно глядя на Лёвушку, старушка сказала:
- Шли бы вы, барчук, в гостиную. Здесь находиться опасно.
Анна, одной рукой прикрывая рот платком, другой показала Лёвушке на стул в углу комнаты. С трудом справившись с кашлем, она сказала:
- Что тут решать сынок? Я не могу оставить тебя – ты заболеешь  здесь. Это место проклято богом. Здесь умер Ваня и скоро, наверное, умру я. Тебе надо жить. Ты поезжай в Гориловку. Тебе надо жить!
Слёзы катились из её глаз. Лёвушке стало страшно и тоскливо. Найти мать в таком положении он не ожидал. Он чувствовал полное бессилие. В этот момент ему казалось, что мир отворачивается от него. Ему было жаль мать, которая, похоже, отчаялась. 
- Лёвушка, дорогой мой, я сделала большую ошибку, изменив религию. Бог мне этого не простил. Я не могу допустить, чтобы гнев Божий перешёл на тебя. Умоляю тебя, не меняй религию, оставайся евреем. Здесь это невозможно. Тебе нужно вернуться к нашим корням. Там в Гориловке ты сможешь пройти бармицтво и вернуться в лоно религии наших дедов и прадедов. Ты пропадёшь здесь. Это место проклято богом. 
 
Лёвушка хотел рассказать маме точку зрения Мирона, который не верил в бога, но не решился. Служанка решительно взяла его за руку и вывела из маминой спальни, даже не дав ему обнять маму. В гостиной, где Лёвушку ожидал старый шляхтич, она усадила его за стол и велела подождать, пока она не уложит госпожу в постель. Вскоре она вернулась. Налила Лёвушке чаю и сказала.
- Вот так молодой барин, ваша мама очень слаба, и ей нельзя волноваться. Езжали бы вы в вашу Гориловку.
- Как же я уеду? Как можно оставить маму одну здесь?
- Не одну. Я же с ней. Езжайте пока не подхватили эту заразу.
- Вы же не подхватили! И я не подхвачу!
- Не дурите. Вам жить и жить. А я если и подхвачу – не страшно. Я своё прожила. 
 
Пан Янковицкий видел переживания мальчика. Он хотел оставаться равнодушным, но не смог. Он понимал, что имеет дело с круглым сиротой, у которого живы мать и отец. Есть родители, но мальчик не может на них положиться. Он должен сам заботиться о себе и пробивать себе дорогу в жизни. И самое неприятное то, что он сам помогал создать такую ситуацию. Он-то думал, что вырывает людей из темноты, а сейчас дело так обернулось, что этого славного мальчика нужно возвращать в царство невежества и еретической веры. Неприятное это дело! 
 
Лёвушка был морально задавлен, шокирован увиденным. Перед глазами было то, что осталось от мамы: бледное существо, задыхающееся от кашля. Отчаяние было так глубоко, что он чисто механически подчинился пану Янковицкому, который усадил его в коляску извозчика. Они вернулись в дом пана Янковицкого. Лёвушка думал о Боге. Мама считала, что несчастье, которое её постигло, это Божье наказание. Как же жесток должен быть Бог, если он так наказывает людей. А говорили, что Бог добр! Если Бог был милостив, он не должен был допустить смерть доброго барина, дяди Ивана! Иван-то не менял религию! А может Бога нет? Может быть Мирон прав? Кто может это знать? 
 
55.
На следующий день пан Янковицкий отправил Лёвушку в Гориловку. Лёвушка покорно выполнял все распоряжения пана Сигизмунда и даже не попросил ещё раз навестить маму перед отъездом. Лёвушку до Гориловки сопровождал один из людей Янковицкого, такой же старый, как и его хозяин. Он заботился о Лёвушке, стараясь облегчить мальчику дальнюю дорогу. Чувство безнадёжности охватило Лёвушку. Рухнули все надежды. Он сидел смирно в коляске и, прильнув лицом к окну, молча глядел на дорогу. За все те несколько дней пути Лёвушка практически не говорил. Его мысли были заняты не будущим, а тем, что он оставил в Евпатории. Мама, всегда весёлая, сильная и уважаемая, что случилось с тобой? Всю свою жизнь он привык к тому, что мама являлась его опорой, его защитой. Чем же ты провинилась, что болезнь скрутила тебя? Ему не верилось, что это Божье наказание.
 
В Гориловке многое изменилось за этот год. И действительно с уходом Ханы постоялый двор потерял былой блеск и притяжение. Теперь господа редко посещали постоялый двор. Даже тётя Маша показалась подросшему Лёвушке ниже и проще. Она, хоть и чувствовала себя хозяйкой заведения, стала

тише. Но самое главное изменение произошло с отцом. Встреча с отцом смущала Лёвушку. Привыкший к редким и холодным объятиям отца, считавший отца далёким, замкнутым в себе эгоистом, Лёвушка нашёл совершенно другого человека. Отец, обнимая сына, расплакался. Лёвушка почувствовал, что он горячо любим. Отец за этот год не только постарел, он сгорбился. Самое необычное было то, что от отца не несло водочным перегаром. Зиновий дрожащей рукой обнимал плечи сына и говорил:
- Прости сынок меня глупого. Я не знал, что мне думать, как мне жить без вас. Я пропил вас. В погоне за ежедневной рюмкой я прозевал своё счастье. Прости меня.
- Не волнуйся папа, я к тебе не имею претензий. Мне жаль и тебя и маму.
- Почему маму?
- Мама очень больна. Она умирает.
Отец посмотрел на Лёвушку с недоверием. Он не мог поверить.
- Почему умирает?
- У мамы тяжёлая форма чахотки. Она заразилась от дяди Ивана. 
Лёвушка сказал это и заплакал. Отец своими заскорузлыми пальцами стал гладить его голову, приговаривая:
- Сынок! Дорогой мой! Не плачь, пожалуйста. Мама твоя выздоровеет. Не плачь!
 
Эти слова, их непривычно ласковый тон, окончательно расстроили Лёвушку. На него напал приступ неудержимой тоски. Какая-то злая воля разрушила мир, в котором он жил.  Он рыдал неудержимо. Зиновий растерялся и позвал на помощь Машу. Маша пришла и своим командирским голосом приказала:
- А ну перестань! Ты не кисейная барышня! 
Слова Маши подействовали как в старые времена. Лёвушка перестал плакать. Тем временем Маша продолжила:
- Мы хотели дать тебе благородную профессию часовщика, а ты, негодный мальчишка, сбежал от Литваков. Теперь тебе придётся осваивать грязную и тяжёлую профессию кузнеца! Ты сам себя наказал. Нечего плакать! Собирайся и иди к кузнецу Изе проситься в подмастерья! Я тебя кормить не собираюсь. Хватит нам одного нахлебника!
- Я ваш хлеб не собираюсь есть! – огрызнулся Лёвушка. – Я буду сам зарабатывать на свой хлеб! И не смейте моего отца называть нахлебником! Он за вас служил!
- Как ты смеешь со мной так говорить, мальчишка! – гневно сказала Маша.
- Теперь я всегда только так буду с вами разговаривать! 
В тот же вечер Лёвушка договорился с кузнецом Изей о работе на его кузне.   
 
 
На этом оканчиваются приключения Лёвушки. Впереди его ждали события взрослой жизни, Страна пережила много событий, в которых выросший Лев Зиновьевич принимал активное участие. Но это не входит в настоящее  повествование.