(по мотивам известной сказки Шарля Перро)
- Доченька, сегодня твой девятый день рождения, и пришло тебе время принять семейные традиции, потому что ты вступаешь во взросление. От того, как ты справишься сегодня, будет зависеть то, чего ты сможешь достигнуть во всей твоей жизни. Не подведи ни меня, ни себя. Вот, возьми эту корзинку, с которой я часто хожу в лес, мне ее так же вручила моя мама, когда мне исполнилось девять. Сегодня ты ее увидишь, свою бабушку. Возьми эту корзинку, в ней лежат пирог и бутыль с вином, отнеси ей в домик на другом краю леса. Да, и одень эту красную накидку, я сшила ее для тебя для этого дня. И пусть тебя ведет твоя мудрость.
И отправилась девочка в лес, не понимая, что тут такого страшного может случиться, и к чему, и через что должна вести ее мудрость, если тропинка к дому бабушки отмечена ленточками. Но вот какая-то тень промелькнула в лесу, и из мрака выпрыгнул перед ней волк с шерстью серебристого цвета.
- Здравствуй, девочка, - сказал он учтиво. - Скажи мне, несешь ли ты пирог своей старой бабушке, или неведомый каприз Провидения заставил тебя надеть красную накидку и выйти в лес?
- Я несу пирог, - честно ответила девочка.
- Как приятно слышать правду из этих ангельских уст! - радостно ответил волк, глядя на нее глазами с человеческим взглядом. - А еще скажи мне, не поделишься ли ты со мной своим пирогом?
- Прости, незнакомый зверь лесной, я бы с радостью поделилась с тобой, но этот пирог - для моей бабушки, я не могу подвести свою семью.
- Какой добрый и серьезный маленький человек, - опять обрадовался волк. - Тогда я не стану препятствовать тебе, вижу, ты и верно в этом лесу не просто так.
И ускакал в лесную чащу. А девочка пошла дальше.
Бабушка посмотрела на календарь - дощечку с аккуратными зарубками - все указывало на то, что сегодня у нее будет особенный день и особенный гость. Сердце ее на мгновение дрогнуло, но она собралась с духом и уверила себя в мысли: "Только бы она дошла". Поправив одеяло, она посмотрела на дверь, в ожидании, когда кто-то дернет за веревочку...
- Здравствуй, бабушка! - крикнула девочка в красной накидке. - Это я, твоя внучка, я пришла в красной накидке и принесла тебе пирог и бутыль вина!
- Входи, входи, внученька, - ответил голос из-за двери. - Потяни за веревочку, дверь сама откроется...
Возвращаясь по лесной дороге домой, девочка раздумывала, как странно все произошедшее... Серебряная статуя волка, стоящая возле кровати с протянутыми лапами, куда она возложила пирог и вино, повинуясь странному внутреннему голосу, призрак молодой женщины, вкушающий яства, принесенные для бабушки, такой же призрачный охотник, ворвавшийся в окно с порывом ветра; то, что он выстрелил из лука молнией в серебряного волка и все они вместе исчезли. Самым странным было то, что она увидела другие такие же тропинки, ведущие к другим домикам, видным в чаще. Как будто целое поселение роилось вокруг домика ее бабушки. Когда она рассказала все это своей маме, та смеялась и плакала от радости.
- Ты выполнила обряд наших краев. Так повелось испокон веков, что мужчины и женщины живут отдельно. Потому что мужчинам милее свободная охота на зверя и поиски смерти в диком лесу, через который ты прошла, а женщинам - очаг, продолжение рода и тысячи маленьких радостей быта. Когда мужчина становится старым и седым, он умирает на последней охоте, и дух его уходит в другой мир, отряхивая все боли и терзания плоти. Женщина, постарев, провожается в деревню мертвых на другом краю леса, и там ожидает своей участи. Кто угодно может войти в ее дом, если сможет увидеть ритуальную веревочку, окрашенную и заговоренную так, чтобы ее не видели глупые звери или злые, темные люди, изгнанные из деревни. Но веревочка будет оберегать старую женщину только до тех пор, пока она и в старости будет доброй в своих мыслях. Каждый день ее дочь носит ей еду и питье, пока не вырастет ее внучка, и не достигнет девяти лет. Это и есть день ее смерти, когда она может уйти в мир духов и вкусить чудес добродетели, если ее внучка была непорочной. Путешествие через лес было твоим испытанием. Красная накидка призвана приманивать лесных духов, серебряных волков. Сначала волк проверяет девочку в накидке на честность и порядочность, на то, не владеют ли ею страсти - а на некоторых девочек красная накидка действует искушающим образом - и если она нечиста, то серебряный волк пожирает девочку. Если же она достойна, то он исполняет свое предназначение - открывает дверь, потянув за священную веревочку, и пожирает бабушку, освобождая ее дух из тела. Пирог и вино - это подношение духу, прощальный дар. После этого в дом может войти дух охотника, бывшего при жизни мужчиной этой женщины, и они воссоединяются в другом мире.
- Однажды и я стану такой?
- И я, и ты. Так повелось.
Девочка засыпала в этот день с трудом. Ей снились серебряные волки и чистые духи женщин-хозяек и мужчин-охотников. Ее мучили вопросы, а что было бы, если все было иначе? что такое эти страсти, что они могли все разрушить?
Ответа на этот вопрос она не узнала, пока ей не исполнилось еще девять лет, вместе восемнадцать. Тогда она снова облачилась в красную накидку и отправилась в лес. Все эти годы она ходила по тропинке без накидки, носила в деревню мертвых подношения духу бабушки. Но на этот раз она пошла не в урочный день; захотела вызвать серебряного волка и спросить у него все, что ее терзало все эти годы. И он явился. То же, что и девять лет назад, она знала это, знала, что это - только ее волк, что все они разные.
- Ты вернулась. Значит, хочешь задать вопрос. Спрашивай.
- Волк, о волк! Что такое страсти? Которые могли меня сгубить девять лет назад?
- Ты уже знаешь это, потому что это то, что жжет тебя изнутри. А я вижу по твоим глазам и движениям, что так и есть. Любопытство, желание познать и быть познанной. Все то, что заключено в красном цвете человеческой крови - и твоей накидки. Все то, что ходит во тьме и на грани смерти, как охотники и звери в этом лесу. Все, что живет за пределами уютного мира женщин-домоседок.
- Значит, я оделась правильно, - прошептала девушка в красной накидке и распахнула ее, протягивая руки волку.
В селении говорили, что она стала одним из духов леса, летающих между деревьев. А мама ее грустила немного, и немного радовалась, что хоть одна из ее дочерей не будет сидеть в домике в селении мертвых в ожидании - и шила накидку для младшей.
Ей завтра девять.