10.
Необычное отношение молодого чиновника к Лёвушке не осталось незамеченным в местечке. Никто не помнил такого случая, чтобы какой-то барин когда-нибудь интересовался еврейским мальчиком. Окрестные господа просто не замечали нищей еврейской мелкоты. Случай на ярмарке был из ряда вон выходящий, и не обсуждать его было просто немыслимо. Во всех домах говорили об этом. Рассказы обрастали невероятными подробностями, со скоростью света превращаясь в сплетни. Лёвушка в этих сплетнях не был главным героем. Он был только средством для догадок и выдумок. В сплетнях уже Хана не только приворожила молодого барина, но напропалую изменяла мужу. Хана была пришлая из Херсона. Занятая день и ночь на постоялом дворе, она не сблизилась ни с кем в местечке. Не было никого, кто бы взялся опровергнуть эти злые наговоры.
Женщины местечка относились враждебно к Хане ещё до появления Ивана. Многим не нравилось, что их мужья заглядываются на красавицу жену старого солдата. Красота её была необычная, не еврейская. Светлые волосы, прямой греческий профиль, и белоснежная кожа лица не являются характерными чертами еврейской женщины. Какой женщине понравится, что её муж не может отвести глаза от чужой жены? Нет, Хана не пользовалась любовью среди женщин местечка. Они легко поверили в сплетни и горели желанием наказать распутницу.
Главной разносчицей всех сплетен была Хая, жена местного раввина Натансона. Хае не понравилось отношение её мужа к Хане ещё тогда, когда Хана впервые появилась в местечке. Раввин чувствовал вину, когда по его совету Зиновию подыскали невесту в Херсоне. Он понимал, что юная, образованная Хана совсем не пара старому и грубому солдату. Как человек тонкий, раввин глубоко сочувствовал женщине, попавшей в такое положение. Хая не могла понять повышенный интерес мужа к молодой женщине и ревновала его. Хана вы- зывала у неё не сочувствие, а ненависть. Теперь появилась возможность отыграться.
Ни Иван, ни Хана не знали о сплетнях, которые как снежный ком обрастали выдуманными подробностями их отношений. Иван всё ещё обдумывал, как решиться и рассказать Хане о своих чувствах. Он робел как юноша перед первым поцелуем. Хана видела необычайно тёплое отношение барина к Лёвушке, но не связывала это с действием своего женского очарования на молодого человека. Она относила это к доброте Ивана. Иван нравился Хане, но не как мужчина, а как добрый человек. В её голове не укладывалось, что можно думать об Иване, как предмете любви. Она хорошо знала свои обязанности замужней женщины и не мыслила себе другой доли.
Между тем, стараниями Хаи и её добровольных помощниц в местечке создался образ беспутной женщины, изменяющей своему мужу. Для осуждения Ханы не потребовался ни суд, ни присяжные. Достаточно было сплетен, обильно курсирующих от дома к дому. Богомольные активистки собрались в доме Натансонов, чтобы обсудить слухи. Они не сомневались в вине Ханы и собрались с желанием придумать путь, как наказать распутницу. Из-за того, что в деле замешан русский чиновник, некоторые боялись активных действий, предлагая ограничиться отречением от синагоги.
- При чём тут молодой барин? – сказала Хая. – Барин сам по себе, а неверная жена сама по себе. Я слышала, что у христиан тоже не поощряют супружескую неверность. Они нас поймут. Мы должны забить эту блудницу камнями, как это делалось нашими предками. Её надо проучить.
- Ты посоветуйся с мужем, Хая. Мы бы хотели, чтобы раввин одобрил наше намерение наказать блудницу.
- Нечего с ним советоваться. Разве вам недостаточно, что думаю я, его жена?
- Значит, раввин дал согласие на это?
- Это дело не мужское. Пусть мужчины решают мужские дела, а мы сами решим наши дела. Женщина провинилась, значит, мы, женщины должны её наказать. Мы не можем прощать такое. Если простим, она начнёт соблазнять наших мужей. Мужчины и так на неё заглядываются! Она развращает всё наше местечко! Смерть распутнице! Смерть ей!
Её речь зажгла окружающих. Она настолько возбудила женщин, что они решили, не откладывая в долгий ящик, привести задуманное в исполнение немедленно. Пять разъяренных женщин с криками «Смерть распутнице!» пошли вдоль улицы по направлению к постоялому двору. По дороге к ним присоединились зеваки и желающие принять участие в предстоящем действии.
У ворот постоялого двора собралась толпа человек в пятьдесят. Послали одну из женщин вызвать Хану из дома. Ничего не подозревающая Хана спокойно вышла из ворот. При её появлении толпа затихла. Хая, вся красная от душившей её злобы, нагнулась и, подняв с земли камень, из-за всех сил метнула его в Хану. Подруги Хаи последовали примеру. Ничего нет страшнее толпы. Возбуждённая криками и действиями энтузиасток, толпа с громкими проклятиями включилась в камнеметание, стараясь попасть несчастной Хане в голову. Хана упала. Кровь залила её белоснежный передник. На крики толпы первым из постоялого двора выскочил Лёвушка. Ему потребовалось мгновенье, чтобы оценить ситуацию. Лёвушка с криком бросился между матерью и камнями, своим телом закрывая мать от камней. Из постоялого двора выскочили люди. Среди них были кузнец Изя и Сигизмунд Янковицкий. Они быстро разогнали толпу. Лёвушка, в которого попало несколько камней, к счастью отделался только ушибами. Хана была без сознания. Пан Сигизмунд привёл в себя Хану и велел запрячь бричку. Он на руках перенёс Хану в бричку и, подхватив Лёвушку, закинул ребёнка туда же. Потом он, распорядившись, чтобы немедленно вызвали местного фельдшера в дом графини, повёз Хану к своей госпоже.
11.
Хану уложили на кровать в спальне для гостей, приставив прислугу ухаживать за раненой. Фельдшер Суслов приехал очень быстро. Он был старый опытный медик. Фельдшер осмотрел раны Ханы и принял все необходимые в таких случаях меры.
- У, варвары! – бурчал фельдшер, перевязывая Хану. – Сколько лет их лечу, не могу привыкнуть к их темноте. Хуже наших мужиков.
Графиня поинтересовалась состоянием здоровья Ханы.
- Ваше сиятельство! Да вы не волнуйтесь. Больная выздоровеет недели через две. Ноги и руки целы. Сломана ключица, да рана на голове. Ключица заживёт, рана тоже. Важно, чтобы от сотрясения не было последствий. Это мы увидим уже завтра.
- Осмотрите ребёнка тоже. У него ужасная шишка на голове.
- Осмотрю, ваше сиятельство, не извольте беспокоиться.
Сигизмунд Янковицкий распорядился вызвать полицию. Он сделал официальное заявление о факте покушения на жизнь Ханы и потребовал найти и наказать виновных.
Иван не мог понять, что побудило толпу накинуться на его Хану с камнями. Она ещё не знала о его намерениях, а толпа уже её осудила. Какие ещё после этого требуются доказательства, что необходимо вырвать Хану из этого ада? Образованной женщине не место в этом местечке. Варвары и только.
Лёвушку тоже уложили в кровать, как больного. К нему приставили одного из слуг по имени Стас. Стас не мог понять, почему это господа так беспокоятся об этих евреях. Ухаживать за жидёнком Стасу казалось унизительным, но он не мог не выполнять распоряжения графини. Он уложил Лёвушку в кровать и приложил тряпку, смоченную в холодной воде, к шишке на голове ребёнка.
- Ну, теперь твоя очередь, – сказал фельдшер, входя в комнату, где находился ребёнок. – Что у тебя болит?
- У меня уже ничего не болит. Как моя мама?
- Выздоравливает.
- Почему они бросались камнями? – Лёвушка задал мучавший его вопрос.
- Религия у них тёмная. Вот и люди тоже тёмные и злые. Это от бедности бывает.
- Не должно такого быть! Почему они вдруг сбесились и бросались камнями? Что моя мама им плохого сделала?
- Успокойся маленький, - вмешалась вошедшая графиня. – Они не знали, что делали. Доктор правильно говорит, что они по темноте, по убожеству своему такое наделали. Давай знакомиться. Меня зовут Ванда Казимировна. Ты можешь называть меня просто бабушка Ванда. А как тебя зовут?
- Меня зовут Лейб, но мама называет меня Лёвушка.
- Прекрасное имя. Я тоже буду называть тебя Лёвушка.
- Спасибо, ваше благородие.
- С тебя штраф. Как меня надо называть?
- Бабушка Ванда.
- Запомнил? Никогда не обращайся ко мне ваше благородие.
- Но это будет невежливо. Меня мама учила, что старших уважать надо, особенно благородных.
- Она правильно учила. Только мне больше нравится быть бабушкой Вандой.
- Хорошо, буду так вас называть, если вам это нравится. Можно я к маме пойду, посмотрю как там она.
- Нет, - вмешался фельдшер. – Сегодня маму беспокоить нельзя. Я дал ей снотворное, чтобы она хорошо выспалась. Сон помогает выздоровлению. Тебе тоже было бы полезно отдохнуть после всего пережитого.
Графиня велела раздеть ребёнка и уложить в кровать, а вещи его выстирать. Она дала распоряжение вызвать из местечка портного и заказать ребёнку новую одежду. Потом она проверила состояние Ханы и вернулась в гостиную. В гостиной её ожидал Иван Яковлев.
- Что делать? – спросил Иван взволновано. – Я совершенно не понимаю, как это произошло. Почему? Чего это они сбесились?
- Насколько я понимаю, они решили, что Хана изменяет мужу с вами. Супружеская измена в древности у многих народов наказывалась таким образом. Просвещение не докатилось до Гориловки, и местные жители используют древние методы. В годы моей молодости я слышала, что малороссы в деревнях таким же образом наказывали женщину, полюбившую русского солдата, москаля, как они солдат называли.
- О какой измене речь идёт? Я даже не успел признаться её в любви.
- Это не играет роли. Они решили, что Хана уже изменяет, если вы так ласковы с её сыном.
- Вы же видите, что она чиста как стёклышко. Её нельзя оставить здесь. Я обязан её увести.
- Дело действительно приняло неожиданный оборот. Надо подумать, как его разрешить, чтобы не сломать никому жизнь. Прелестный мальчик у Ханы. Мне бы не хотелось, чтобы он пострадал.