VII
«Гай Павел Секунд милейшей и очаровательнейшей сестрёнке Присцилле Младшей шлёт привет и желает радоваться! Присоединяются, разумеется, мои друзья и боевые товарищи, и в первую очередь, конечно же, Гней Сабин и Марк Силон. Марк мог в этот раз и не передать тебе свой привет. Но об этом ниже. Пока же скажу, что мы с ним очень радовались, повстречав Гнея. После того, как он жил в Кесарии и ездил, в частности, в Антиохию (проведав мой сальтус), а мы прошлись по Перее, наша встреча была долгожданной и прекрасной. Гней, всё также являясь трибуном в XII-м легионе, всё также более времени проводил в расположении V-го, вместе с Титом. Зимой разъезжал по гарнизонам, в первую очередь состоящим из частей XII легиона (вместе с оксилией, конечно), по гарнизонам покорённых (или изначально мирно настроенных) городов и деревень. Затем, с приходом весны, в месяце ксантике (апреле), Веспасиан с XV-м легионом, тремя когортами XII-го и частями союзных царей прошёл по Самарии, Идумее и окрестностям Антипатриды, огнём усмиряя посмевшие затевать мятеж области, затем вернулся в Эммаус (где стоял Тит с V-м легионом). Далее проследовал к Иерихону, куда прибыл третьего десия. А на следующий день, третий перед июньскими идами, к Иерихону пришёл полностью и наш X легион (половину, что оставалась в Скифополе, привёл трибун Лепид). Здесь, у Иерихона, среди, надо сказать, живописных гор, мы и встретились: я и Силон и Гней Сабин. Проговорили целые день и вечер, до второй стражи, лишь служебные обязанности смогли нас разлучить.
Большинство мятежников, прослышав (ещё когда мы гнались за иазерцами) о том, что римская армия надвигается на их твердыню, разбежались по окрестным горам. Тем, кто остался, Веспасиан предложил сдаться. Говорили с ними и иудеи (в ходе войны перешедшие на нашу сторону). Но население Иерихона многочисленно (было), и оставшиеся попробовали – надеясь на эту свою многочисленность и крепость и высоту стен – сопротивляться. Попробовали. До первого нашего штурма. Ибо ни хорошего вооружения, ни сплочённости, ни стоящего военачальника (например, такого, как Иосиф в Иотапате, державшийся сорок дней) у них не имелось. Первые наши смельчаки (центурия из XV-го легиона во главе с Корнелием Секстианом) взлетели на стену, перебили не ожидавших подобной быстроты и отваги стражников на стене, затем и у ворот, и открыли их. Ворвавшиеся легионы не оставляли никого в живых (а ведь была, была у иерихонцев возможность сдаться или уйти от бунтовщиков). Но в погоне за добычей несколько солдат пали от рук прятавшихся отчаянных мятежников – прискорбно.
Таким образом, населения в Иерихоне не осталось – своего. Дукс разместил здесь сильный гарнизон – почти все бывшие здесь когорты VI-го легиона и войско союзного царя Антиоха. Чуть поменьше, две когорты XII-го и половину арабской оксилии, командующий разместил в городе Адиде, что с противоположной стороны от Иерусалима, чтобы и с этих направлений перекрыть сообщения столицы восставших.
Оставшиеся три когорты и конницу XII-го легиона Веспасиан усилил двумя турмами десятого, первой и четвёртой, и с этим отрядом послал Луция Басса усмирить мятежный город Герасу и близлежащую горную местность. Анний Басс усердно выполнил это поручение. Придя через пару дней к Герасе, он встал лагерем всего в паре стадиев от города, на возвышенности, что на одном с ним уровне. Вечером, когда возведение лагеря было завершено, легат дал приказ работавшим делать вид, что они продолжают свои труды, вроде как возводя свои укрепления, чтобы враг, увидев ночью огни, думал, что это всё ещё идёт постройка лагеря, возведение препятствий…»
В августе в Город приезжал в отпуск декурион Гельвидий. Он и принёс письмо Гая. Через пять дней, около полудня, он отважился заглянуть в дом Фламины Присциллы Младшей снова. Отважился, как сам признался, не сразу. Простой парень из Бруттия, двадцати шести лет, низкий ростом, но очень крепкий, а плечи вообще «широченные» (комментарий Меланто), лицом не красавец, но и не отталкивающ. В Городе был всего второй раз, а в столь богатом доме вообще впервые. Хозяйка, проснувшаяся только в пятом часу, пригласила его разделить с ней прандиум. Сама чуть задержалась в ларарии, а когда вышла в перистиль, то застала свою, ночевавшую очень близко, рыжую ненаглядную вовсю флиртующей с молодым боевым товарищем брата, его непосредственным подчинённым. Гай помог ему не только получить давно положенный отпуск, но и деньгами на дорогу – сам Публий Гельвидий нерасчётливо поиздержался на приобретение пленных и отправку их домой, в бруттийский городок. Первым делом, добравшись по реке из Остии в Город, декурион-отпускник выполнил поручение своего префекта, приведя его сестре домой пару рабов-иудеев и занеся письмо. Только потом отправился искать дом дяди другого соратника, живущего в самом Риме. Там, в квартире на втором этаже инсулы на окраине, он жил, каждый день приходя к дому Присциллы Младшей, но не решаясь снова зайти, так как вроде уже и не было повода. «Однако теперь он вознаграждён, – подумала Муция, глотнув ароматного вина. – Наслаждается неплохим столом, а главное, прелестным обществом». Ибо, действительно, стол помимо множества свежих фруктов и овощей радовал удавшейся на славу рыбой под пиценским соусом, а также мало кто удержался бы от поедания глазами двух молодых патрицианок в почти прозрачных туниках без белья. И если бы Бестия не опередила писательницу, Муция наверняка не устояла бы перед прекрасным телом воина. Бестия явно не собиралась оставаться равнодушной.
– Скажи, Публий, – она уже так обращалась к гостю, – а сколько тебе ещё можно находиться здесь, в Городе?
– Послезавтра, Корнелия, я хочу поехать к семье, домой, я и так здесь задержался.
– О! Семья – это чудесно… Публий, ты такой мужественный, – Бестия посмотрела декуриону в глаза. – Я горжусь тем, что лежу рядом с тобой, клянусь Бастет! Со всадником, храбро сражающимся с жестокими варварами! Прошу, погости у меня оставшееся время, эти пару дней и ночей, – на слове «ночей» Руфина сделала лёгкое ударение. – Окажи честь моему дому… Я не замужем, в отличие от нашей милой Присциллы… И так хочу увидеть настоящего мужчину в своём доме! Так соскучилась по сильным, мощным плечам, – приподнявшись, Корнелия погладила ладошкой плечи Гельвидия…
В общем, через час она увезла его к себе. За это время гость успел поведать кое-что о брате Присциллы, о чём тот предпочитал в своих посланиях умалчивать. Например, о том, что ещё в прошлом году за неоднократно проявленное мужество, особенно при взятии Яфы, сам Веспасиан лично наградил Гая почётным ожерельем. Что, несмотря на уговоры подчиненных, равных и начальствующих поберечь свою умную знатную голову, Фабий Павел почти всегда в бою старается быть впереди. «А как иначе? – оправдывается он. – Отсиживаться за спинами боевых товарищей? Не представляю себе этого». Как яркий пример того, что голова умная – кроме превознесённой Гельвидием образованности – декурион привёл случай при взятии Герасы, когда префект турмы Гай Фабий дал совет легату Луцию Бассу использовать именно эти хитрость и тактику. Теперь, перечитывая этот момент, сестра префекта не могла не вспомнить визит «решительного» отпускника Публия Гельвидия.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/23/1340
---------------------
союзный царь Антиох – царь Коммагены со своими воинскими отрядами.