Доверчиво открыт со всех сторон наш город. Приезжающий в Кызылорду не увидит здесь ни зарослей лесов, ни высоких гор. Вокруг ровный, приглаженный ветрами простор полынно-ковыльной степи.
Взгляд попытается очертить полукруг степного горизонта. Не получится. Не удастся ни пешему, ни конному. Горизонту не во что упереться. Он передвинется. В бесконечность. За степью та же степь.
При безветрии в степи можно заметить дрожащий воздух. Он легко навяжет прозрачные миражи. Они завораживают. Могут запросто унести в далёкие времена, и перед глазами поплывут медленно идущие навьюченные караваны.
Здесь когда-то проходила часть Великого шёлкового пути.
Степь… Степь открыла немало тайн, дремавших тысячелетиями. И к скорби, и к радости потомков, ныне обнаружены и раскопаны древнейшие поселения наших земляков. Трудно поверить. Но это факт. И мы теперь знаем о существовавших городах Чирик-Рабате, Жанкенте, Сыганаке.
По записям арабского географа Махсиди, жившего в десятом веке, городище Сыганак было «цветущим городом на перекрёстке оживлённых караванных дорог». В шестнадцатом веке являлся центром Казахского ханства. Его раскопки ещё продолжаются.
Что ещё хранит колышущаяся в думах степь?! О каких подвигах, бедах, сражениях не поведала она нам?
Может, спросить у седого старца-саксаула, гордо стоящего в одиночестве?! И он расскажет, что, когда степь перестаёт шуметь ветрами, ему слышится печальный голос, протяжно читающий молитву в память наших далёких предков.
Растёт, расширяется город. Ему есть куда расширяться. Река Сырдарья не препятствует. Она течёт то вдоль, то внутри города, приглашая пристраиваться у берегов, принося с собой жарким летом влагу и прохладу, питая землю, кормя жителей рыбой, озеленяя прибрежье, да и сам город. Тянутся от реки вглубь города каналы и арыки. Скудную степную растительность усердные кызылординцы разнообразят привозной, из лесистых и горных районов. И растут теперь в городе, на радость и удивление, худощавые высокие тополя и раскидистые клёны, поражая геометрией листьев, и стройные берёзы, и даже ели и нежные сосенки, накрытые в жаркие дни заботливыми зеленщиками мешковиной, чтобы не сгорели от жарких лучей южного щедрого солнца. И стоят они смирненько ровными рядами в белых треугольных халатах, дожидаясь прохлады. Местные карагачи, джида, вербы, туи весьма дружелюбны и общительны и, нисколько не чувствуя себя ущемлёнными, заботливо ограждают зелёных переселенцев от ветра и солнца.
А по степи всё гуляют непокорённые столетиями своенравные ветры, поднимая пыль слоями и прихватывая соль со дна обмелевшего Аральского моря.
Говорят, что соли Арала обнаружены в далёких от Казахстана странах. Видно, природа кричит миру, взывая о помощи.
Иногда можно наблюдать бегущую по степи или окраинной улице высокую вазу, на длинной расширяющейся к верху ножке, лохматой спиралью устремлённую в небо. Это «куйын» - пыльное завихрение. И, пожалуй, нет ни одного степняка, которого в детстве не пугали бы шайтаном, прилетевшим в нём за непослушными детьми.
В городе ветер замедляет неистовый на свободе бег. Но согнуть до земли ветви, сорвать, разгневавшись на препятствия, черепицу с крыш, свалить старое дерево, выбить рекламные щиты, стоном и воем вселить тревогу в горожан, нагнать унылость – это он успевает. Выносливы степняки. Продолжается жизнь. Бегут потоки всевозможных машин, спешат жители по делам, привычно и наперекор, пригнувшись навстречу, или подставив ветру бок, а то и пробежками впереди него.
Переменчиво настроение у летнего ветра. Может, наполнив струи прохладой, великодушно разогнать висячую духоту. Может легкомысленной шалуньей развевать юбки и навязать свою моду причёскам, нашептать листьям волнующие новости, заодно разглаживая во все стороны траву, высушить бельё и подмести двор. И может ласковым веером обмахивать души и тела, освежая мысли.
Но бывают дни, когда воздух стоит, не шелохнувшись, обняв тебя жаром. И спешишь в укрытие, ища защиты в тени, призывая ветер, который в другое время был бы поводом к ворчанию.
Долгими зимами просим ветер не буянить, не усиливать и без того сильные морозы. Не слушается иногда нас, грешных. И тогда отменяются занятия в младших классах, не выезжает никто в дальние рейсы, прекращаются уличные дела.
Когда зимние дни безветренны, и деревья серебрятся в белых пушистых полушубках, воздух чист и прозрачен, то торопишься на улицу, чтобы спокойно побыть в зиме и, шагая по улице, вкусно пошуршать морозцем.
Вернуться ветер может в любое время.
У нас есть одна легенда, а может быль, что «когда-то в стародавние времена пятеро казахов возвращались из дальних гостей. Дорога лежала через степь, а люди были одеты довольно легко. Они были застигнуты сильнейшим бураном, который разыгрался неожиданно. Путники сбились с дороги и замёрзли в степи. С тех пор казахи стали выезжать только после 5 апреля по старому стилю, когда возможность похолодания минует».
И сейчас, с нетерпением ожидая стабильной весны, путаясь в многочисленных сезонных ветрах, мы то и дело интересуемся у аксакалов, прошёл ли уже «бес конак» - пятеро гостей?
До космодрома Байконыр рукой подать. Всего три часа на автомобиле. Мы, сырдарьинцы, чувствуем свою некую причастность к каждому полёту в космос. Довелось однажды, ещё в советские времена, провожать космический корабль. Вольно и невольно охватывало тогда чувство гордости. За землян, за нас, степняков, за каждого. И, пожалуй, навсегда запомнился звук взлетающей мощи, уносящей во вселенную мысли и творения рук человеческих – раскатисто-напористые, будто выстрелы, сильные, ритмично выбрасываемые хлопки. Взлёт, звук, волнение, размах – всё вместе казалось нереальным.
Корабль удалялся, а в душе пульсировало только одно пожелание: вернитесь благополучно на землю.
А на то, что после запусков каждый раз резко меняется погода, мы обратили внимание не сразу, спустя годы. И хотя учёные опровергают негативное влияние запусков ракет на местный климат, жители региона верят своим глазам и многолетним наблюдениям.
По дороге на Байконыр на берегу Сырдарьи стоит архитектурный памятник в форме кобыза в честь Коркыт-ата, легендарного тюркского поэта-песенника и композитора, жившего в IХ веке в наших степях. Создан памятник с участием физика-акустика, и при дуновении ветра кобыз начинает звучать, и все проезжающие могут слышать мелодию ветра. Памятник виден и из окон проходящих тут же поездов.
Не могу не передать легенду об этом удивительном старце. Вот она:
«Коркыт смолоду не смог примириться со скоротечностью человеческой жизни, поэтому решил бороться против неизбежной смерти. Мучимый своими мыслями и гонимый мечтой о бессмертии, Коркыт уходит от людей, но везде и всюду он видит смерть: в лесу сгнившее и свалившееся дерево говорит ему о своей смерти и о неизбежном конце для самого Коркыта; в степи — ковыль, выгорая под солнцем, говорит ему о том же; даже мощные горы поведали ему об ожидающем их разрушении, неизменно добавляя, что такой же конец ждёт и Коркыта. Видя и слыша всё это, Коркыт в своих одиноких терзаниях выдолбил из дерева ширгай — первый кобыз (казахский национальный инструмент), натянул на него струны и заиграл, изливая свои мучительные мысли и чувства. Он вложил всю свою душу в эти мелодии, и чудесные звуки его струн прозвучали на весь мир, дошли до людей, захватили и пленили их. С тех пор мелодии Коркыта и созданный им кобыз пошли странствовать по земле, а имя Коркыта осталось бессмертным в струнах кобыза и в сердцах людей».
Бегут по степи поезда, соединяя страны и народы. Мелькают за окнами города и сёла, станции и разъезды. И обязательно вам помашет вслед местная детвора.
Меня тоже сорок пять лет назад привёз поезд в этот степной край из горной Алма-Аты. С удивлением и настороженно я вникала в непривычный местный быт и нравы. Здесь я познакомилась с добрыми по природе людьми, закалёнными продувными ветрами и морозами, жарой и немилостивой экологией.
Здесь я познакомилась с простыми и бесхитростными родителями и родственниками мужа, помогавшими мне освоиться и закрепиться. Здесь родились мои дети и внуки. И я уже не мыслю своей жизни без степной и солнечной Кызылорды.
Мои простые впечатления, конечно же, никак не могут исчерпать тему Кызылорды. О жителях – от профессоров нашего университета до разговорчивого таксиста, молодого отца пятерых детей, весёлого и неунывающего – можно рассказывать долго… Но это в другой раз.
11 января 2012 года
г. Кызылорда
Кобыз - смычковый музыкальный инструмент с очень нежным звучанием
Послушать можно здесь http://eomi.ws/bowed/kobyz/