Тяга. Часть2. Глава11

Павел Гашев
                Глава 11

     - Осталось километров сто, -  Белов не торопился выезжать из-за крутого изгиба дороги, потому что со стороны трассы, из-за негустого перелеска, несся мощный  гул от потока проносившихся мимо машин.
- Поехали! Чего  ждем? – слова Катерины заставили  Олега обернуться.
Девушка торопила. Этот факт надо было осмыслить.  Ведь Лариса что-то там говорила об особых ста километрах, оставшихся «до края», об их воздействии на людей.
 Неожиданно рядом зашуршала резина покрышек.  Белов взглянул в  окно: мимо на огромной скорости пролетел «Мерседес»  пьяной Ларисы. Он набирал скорость. Двигатель гудел не пределе оборотов.
- Поехали! - Катерина в нетерпении ерзала на заднем сиденье.
Здравый смысл уже не помогал Белову разобраться в происходящем. Хотелось рвануть следом за иномаркой, вдавив до упора педаль газа. Именно это неестественно подстегивающее  чувство и пугало.
   Белов с трудом сдержался: он безотрывно следил за тем, как «Мерседес» превращается в снаряд, летящий на огромной скорости.
- Что она делает?
 Повернуть на такой скорости  с  перпендикулярной дороги на шоссе  невозможно. Белов внезапно всё понял: он вспомнил последние слова Ларисы.
   Прошла пара мгновений – раздался оглушающий грохот.  От скрежета металла заложило уши: «Мерседес» на полном ходу врубился в поток машин.  Его тут же подмял под себя   грузовой фургон.  И они, сцепившись насмерть, вылетели на встречную полосу, по которой несся параллельный поток.  От долетевшего до ушей звука повторного удара и последовавшего грохота Белов с силой сжал зубы и сцепил кулаки, будто сам сидел за рулем разбившейся машины. 
  Он на мгновение представил себе среди груды железа изломанное и исковерканное  тело Ларисы.
  Автомобильная  пробка продолжала расти на глазах с ужасающим скрежетом и грохотом.
 - Зачем она это сделала? Теперь машины бесполезны. Вся дорога ими забита.
 Голос Екатерины утратил нетерпеливость, но в нём не чувствовалось и сожалений.
 Белов уже  знал ответ на этот вопрос. Но говорить обо всем, о чем догадался, не хотелось.
 Ларису внезапно стало жаль. 
- Она не хотела возвращаться к краю. Многое врала. И даже о том, что ей нравилось быть животным.
- Ты был её последней надеждой?
 Катерина оказалось проницательней, чем предполагал Белов. Возможно, даже девчонка понимала гораздо больше в происходящем, чем он сам.
- Может быть.
- Ты отказал ей?
- Да.
- Из-за меня?
- Не знаю.
 Надо было идти. Почему-то Белов вспомнил тушку курицы, принесенную ему Ларисой.
   Упрямая красивая девчонка боролась за жизнь доступными ей средствами. Пыталась изо всех сил говорить кажущуюся ей правду. Она одна из немногих  смогла пойти против общего потока. Значит, не животным хотела быть: водку  пила она не для этого.
  Может быть, выбрала не те методы. Но других ей не оставили необъяснимые обстоятельства…
 Белов вытащил пистолет и передернул затворную раму.
- Сядь за руль. Если что, уезжай к деревне. Вдруг… она жива.
Катерина с удивлением смотрела на Белова.
- Только сейчас сообразил, что она, как и ты, тянула меня от края подальше. Значит, я ей тоже должен еще одним прожитым днем своей жизни.
- Не ходи туда! -  лицо Катерины побледнело. – Ей  не помочь. А ты можешь не вернуться.
  Белов уже шагал к трассе. Он больше ничего не хотел объяснять Катерине.
                ***

  Возле груды исковерканных машин не было людей, желающих помочь пострадавшим. Те, кто могли передвигаться, сразу же ушли вперед. А раненые и убитые остались лежать в своих авто.  Стоны изредка нарушали тишину, воцарившуюся над шоссе.
 Пробка из разбитых, разлетевшихся в разные стороны машин перегородила трассу от одного края леса до другого. 
  Молчаливые группы людей проходили мимо Белова. Они  шли, не поднимая глаз. Некоторые тащили за собою упиравшихся детей. Белов незаметно спрятал пистолет.
   У «Мерседеса» Ларисы вообще не осталось зада: багажный отсек полностью оторвал многотонный фургон и примял до сидений заднюю часть крыши.
 Передок машины остался цел, хотя всё стекла осыпались.  Однако  правая фара продолжала мигать сработавшим поворотником.  Дорогая иномарка в момент столкновения выбросила защитные подушки. Они теперь заполнили  собою весь салон, будто внутри никого и не было.
 Белов вытащил нож.  Воткнул его в боковую водительскую подушку. Рванул на себя жесткий спускающий воздух материал.
   Первым увидел её лицо без синяков и ссадин. Глаза закрыты. Все-таки Белов должен был признать, что Лариса - ослепительная красавица.  Смотреть ниже груди не хотелось. 
 Когда-то на курсах психологической подготовки парня заставляли глядеть и не на такое, и не в таком приходилось ковыряться. Кровь давно не вызывала никаких эмоций.
  А Лариса…
 Надо было отдать ей должное – редкий экземпляр. И, несмотря на кажущуюся доступность, – очень дорогой.
Белов опустил взгляд.
 Прозрачная блузка осталась целой и невредимой. Из-под изорванной юбки выглядывали округлые белые бедра со знакомыми  синяками.
 Крови не было.
 Белов наклонил голову к высокой девичьей груди, прислушался.  В кривой ухмылке скривил лицо.
- Давай, открой глазки! Нечего тут из себя несчастную изображать.
 Девушка глаз не открывала.
- Черт с тобою!.. Я был не прав. Надо нам как-то по-другому, что ли, поговорить.
 Бледное лицо девушки незаметно дернулось.
- Говорю же! Пойдем со мной. 
- Пошел ты! Мне больно.
Открылся левый глаз. Из него текла слеза. Обычная человеческая слеза. Что она обозначала, Белов не знал.
- Что ж вы, если что-то не так, все сразу под машины бросаетесь? А за жизнь кто будет бороться?
 Вопрос парня, видимо, разбудил не до конца очнувшееся сознание Ларисы.
- Значит, её ты тоже довел до такого же состояния? – голос у девушки был еще очень слаб.
- Я?.. В общем… да.
- Возьми меня на руки, - Лариса повернула лицо к Белову. -  Или убей, чтобы я здесь не мучилась. Ведь никто, кроме тебя, не подойдет. Не работает больше ваша хреновая человеческая мораль.
- Ты цела и можешь ходить сама.
- Если не возьмешь, я останусь здесь. И подохну.
Белов понял по тону, что Лариса не шутит.
- Зачем ты мне?
 Белов на самом деле  не знал ответа на этот вопрос. Однако нес девушку к перелеску, за которым скрывалась «Нива».
 Лариса осторожно гладила небритый мужской подбородок.
- Не забудь на ночь влить в меня полбутылки.
 Белов усмехнулся: его заставляли о ком-то заботиться. Почти силой!
- Ты станешь алкоголичкой.
- Я не хочу, чтобы она меня видела такой, как этой ночью. Если только ты… можешь меня такой видеть. Тебе я понравилась?
Лариса с трудом изогнула красивую бровь и  расслабленно улыбнулась.
- Тебя не переделать, - Белов крепче прижал к себе безвольное избитое тело.
- А ты этого и не хочешь.
Что-то случилось. Что именно? Белов не понял. Лариса стала другой. Как будто она что-то выплеснула из себя.  В общем,   Олег неожиданно перестал чувствовать в ней врага.
  Девушка оказалась под колеса грузовика от злобы и отчаяния. От безнадеги и засасывающей в бесконечный  мрак животной грязи. От обычного, но  не менее жуткого, чем всё остальное, одиночества.
  Белов оценил этот странный  поступок.  Ведь  доехать «до края» за час уже не получится: битыми машинами утыкано всё шоссе. А пешком сто километров так быстро не пройдешь.
 Слабая девчонка совершила невозможное: она подарила всем ещё несколько дней жизни. Всё в мире построено на парадоксах.
    Когда Белов подходил к «Ниве», он шестым чувством ощутил, что за спиною - чужак.  Незнакомец шел следом, стараясь не шуметь. Он тоже  смог отклониться от общего маршрута. А от маршрута в стокилометровой зоне смогла отклониться только Лариса. Значит, сзади за Олегом шли такие же, как она.  Может быть, чужаков было много.
 Белов всегда рассчитывал на худшие варианты: жизнь приучила. И только поэтому он до сих пор оставался жив.
  Хотя… не только поэтому. Белов был очень  опасным зверем. Может быть,  самым опасных из всех.
(Продолжение следует)