Владислав Золотарёв, г. Анапа

Александр Раков
СОНЕТ 1
Все виноваты во всём. Ф. Достоевский

Легко сказать: печальное забудь!..
А я не вспомню, чтобы мать смеялась:
Всегда она кого-то опасалась,
Меня благословляя молча в путь.

Так хочется улыбку ей вернуть!
Такая сердце обжигает жалость,
Как будто навалилась мне на грудь
Всей жизни материнская усталость.

В её беде я трижды виноват!..
Молчит сестра, не пишет писем брат:
Так хорошо быть праведно-упрямым!

Стою под ветром времени один,
И не было б за горизонтом мамы –
Я, верно бы, не дожил до седин!

ВРЕМЯНКА
Времянка прячет не от солнца –
От глаз недобрых на замок
Подслеповатые оконца
И сбитый набекрень конёк –
Под крону грецкого ореха,
И свой убогий жалкий вид,
И словно пугало-потеха
За домом новеньким стоит –
Как бедный родственник. Бывало
В двух сжатых комнатах своих
Она радушно размещала
Нас, непослушных, пятерых,
Отца и мать, земля им пухом,
Бездомных Ольгу и Петра,
И никого судьба-старуха
Не выгоняла со двора!

...Иду по вымытой дорожке
И молча радуюсь тому,
Что здесь встречали по одёжке,
А провожали по уму.
Теперь времянка опустела,
Но как и тридцать лет назад
На стенах – мама так хотела! –
Все фотографии висят.
Красивые и молодые
Отец и мать, и брат и сват.
При входе, право, как святые,
В глаза и душу мне глядят.
Снимаю чистые ботинки
И, улыбнувшись , говорю:
– Ну, здравствуй, русская глубинка!
За всё тебя благодарю!
За этот ясный свет шафранный,
За этот яблочный настой –
Ты мне залечиваешь раны
Своей святою простотой.
Намеренно ли, беспречинно ль,
Переступая, как межу,
Порог перехожу с повинной,
И – невиновным ухожу!
...Прости, двадцатый век, сердечно,
Но как не верить в чудеса –
В России временное вечно,
А вечное на полчаса.

Я – РУССКИЙ
Я – русский. По крови и духу.
Я с детства с бедою знаком.
Терплю голодуху-разруху,
Глотая удушливый ком.

Скажите мне: в чём я повинен!
Вину я свою искуплю!
Неужто, за то, что доныне
Родимые дали люблю?

Я – русский по духу и крови,
Поэтому вечный вопрос:
“Что завтрашний день мне готовит?”
По жизни без устали нёс.

Я – русский! И этого хватит.
Чтоб вкалывать и молчать.
И жить на позорной зарплате,
И ту не всегда получать!

Я – русский по крови и доле.
И этого хватит вполне,
Чтоб, выйдя на бранное поле,
Погибнуть не только в Чечне.

Россия! Ты слышишь, Россия!
Мне горек Отечества дым.
Дороги твои боевые
Проходят по жилам моим...

* * *
Старшему брату Владимиру-пчеловоду
Летом вся Россия пахла мёдом.
Пасекой держался отчий дом.
Вот и мы с тобой оттуда родом,
Где кадит мой прадед дымарём;
Необъятны пажити и долы,
И сады-черёмухи цветут,
Где златые труженики-пчёлы
Жизнь, приумножая, берегут.
В лихолетье – танковые годы
Дым черёмух, лип и чебреца
Вековой целительностью мёда
Врачевали раны у бойца:
Возрождали непокорность духа!
И любого русича спроси:
Зачастую вместо медовухи –
Эх! – меды пивали на Руси.
Крепла сила и любовь к свободе.
И рука сжимала сталь клинка!..
Летом вся Россия пахла мёдом,
Аромат струился сквозь века.
       * * *

Люблю спокойные рассветы,
Когда в объятьях тишины
Летишь на пятачке планеты
Из мрака звёздной глубины:
Живёшь! – и большего не надо.
И кажется, душа поёт.
И женщина под листопадом
Счастливой девочкой идёт.
Ей что? Нужны порухи – войны?
Не зря же говорила мать:
«Пока на родине спокойно,
Чего нам большего желать».

НЕЗНАКОМКА
Боготворю теперь то утро я,
Открывшее мне, словно клад
Таинственного целомудрия,
Грустинкой озарённый взгляд!
Не зная имени и отчества,
Я вас душою узнавал,
Как будто образ одиночества
Мне сам Всевышний создавал.
А Вы задумчиво молчали...
В пшеничном золоте волос
И под ресницами печали
Таилось: «Что-то не сбылось!..»
Я спрашивал себя: откуда
В сей мир неверия и зла,
Где правит балом Чудо-Юдо,
Такая женщина пришла?
И, устоявши перед бурей
Бездушия и суеты,
Возвысилась до целомудрия
Необычайной красоты!?
И – нет, не находил ответа.
Но так хотелось прошептать:
“ О, женщина! Ты – ангел света!”
И образ Ваш расцеловать.

* * *

Вспламенился закат и зачах!..
Света нет – буду жить при свечах.
Эта ночь, как и день, в темноте,
Не имела души и лица.
Кто-то с улицы в окна свистел,
Дождь плясал на порожках крыльца.
Не закончилась радость добром.
Больно море за домом штормило.
Чайка плакала в небе сыром,
Растворяясь во мгле белокрыло.
Ничего я не ждал и не жду:
Потерялась в дороге награда.
Не делить же с любимой нужду,
Поделиться бы радостью надо!
Только где её, светлую, взять?
Погордился я милою мало!..
Научила нас родина ждать,
Да и то одолела усталость,
За рулём, на ходу, на возу,
Над застывшей в моленье рукою...
Кто родился в России в грозу –
Не поверит в минуту покоя!..

      * * *
Моя сирень не отцвела!
Ромашкой не покрылось поле.
Рассвет прозрачнее стекла.
И утро как звоночек в школе.

Я подымаюсь – и живу!..
И поклоняюсь захолустью.
За то, что в хате пахнет Русью,
Пью чай и слушаю Москву.

Москва! Москва! Державный голос!
Как грезил прежде я тобой!
Увы! Могучий мегаполис
Затмил былых курантов бой!

Спасибо Родине и Флагу.
На берегах могучих рек
Несокрушимою отвагой
Страдает русский человек!..

И, слушая колокола,
Я обретаю святость воли!..
Сирень цветёт, как не цвела,
Как не цвела ромашка в поле...

НАСЛЕДНИК ПОБЕДЫ
Диких акций живые заборы
Хатами светятся, а за углом
Степь нараспашку! Такие просторы –
Не обозреть, не объехать верхом.
Конь фронтовой не споткнётся о камень!
Скатертью – поле: седлай и скачи!
С дальних курганов веет веками...
Всплеском зарницы мерцают мечи.
На берегу почерневшая лодка.
У переправы отеческих мест
Ствол уронила в кусты самоходка –
Пулями высечен свастики крест!
Степь Прикубанская – вольная-воля:
С шашкой на танки летят казаки!..
Чудятся отзвуки смертного боя,
Вновь над рекою слезят сквозняки...
Снова учить эти “ аз буки веди “,
Снова у пахаря замкнутый круг.
Это не я ли наследник Победы?
Пули собрал, что повыпахал плуг.

         * * *
Трёхлетний голос Дня Победы
Переходил из смеха в плач.
На восемь ртов перед обедом
Один румянился калач...
В семье лелеяли ребёнка –
Ему и бублик, и хвала,
Победа – младшая сестрёнка
Хозяйкой за столом была.
Ещё бедны мы, и не скоро
Окрепнет голос и житьё,
Н о скатерть, браная узором,
Уже светилась для неё.
Дарила пряники ржаные,
Забвеньем покрывала страх,
Двоюродные и родные
Её носили на руках!..
Порой за праздничным обедом
Лишь для неё старался – пел,
И пусть я старше был Победы,
Но только с нею я взрослел!..
Бывало далеко уеду,
А память за душу берёт:
« Как там здоровье у Победы?..»
« Болеет часто, но – живёт!»
      * * *
Памяти А. Неберекутина
Неужели нет тебя, Алёша?..
Как же так, ведь ты в моей душе.
Свитер нашей дружбы не изношен,
Но не согревает он уже...
Поостыла молодости хватка –
Принимать решенья на ходу:
Сможет ли т епер ь твоя Камчатка
На себя чужую брать беду?..
Ты носил стихи свои, как вещи, –
Как бы их продрогшему отдать?..
Голос твой кабацкий, то есть вещий,
Не сулил России благодать.
Плакал от бессилья: “ Ах вы, шкуры!
Растуды-сюды, едрёна мать!”
И с куском ребристой арматуры
Собирался Кремль завоевать.
Брал бы вес хоть чуточку полегче –
Жил бы. Кто бы смог тебя согнуть!..
А вулкан пыхтит, снегами блещет,
Но тебя уже не обмануть.
За тайгой не разглядеть погоста –
Или это вечности туман?..
И плывёт Камчатский полуостров
К сердцу... через Тихий океан.

* * *
Нахлобучила осень попону
На продрогшие плечики дней,
Словно вынесла ветром икону
Из обители тесной моей.

Не раздвинуть темницы пределы,
Только грезится вольный простор,
И в душе моей чёрное с белым
Безуспешно ведут разговор.

Не понять никогда им друг друга!..
Видно много дорог у беды –
Так на родине чёрная вьюга
Заметала на белом следы...

* * *
Россия, звёзды, ночь расстрела и весь в черёмухе овраг. Владимир Набоков. Берлин, 1927 г.
За кордоном спасения нет!
“Ночь расстрела” толпится за дверью.
Тихой скорби – не считано лет,
Как и русскому – в счастье! – поверью.

Светлым будущим страждущий сыт –
На столе не засохнет краюха...
Не убьёт нищетой меня быт,
Как и всякого – сильного духом;

Не надломит кручина-тоска,
Разве что пошатнёт убежденья:
Как Россия – печаль велика
У стареющего поколенья...

А года, что пошли на излом,
Не вернуть, да и надо ли это.
Если есть у бессмертия дом –
Русь моя – и Судьба, и Планета!
       * * *

Философия зрения
На родные места
У бродяги и гения
До смешного проста:
Говоря о народе,
Понимать – земляки,
Не бросать сор в колодец,
Оживлять родники.
Делать дело – не дельце,
Помня святость Креста.
И – простите! – как Ельцин,
Не ложиться на рельсы
И не прыгать с моста.
Бог услышит моления
Тех, в ком совесть чиста.
Философия зрения
По-крестьянски проста!

* * *
                Оксане
Окрести меня, девонька снежная!
Если ты не красивее всех,
То не жить мне в неволе надеждою,
Не любить тебя, светлая, – грех!
Не смеюсь над судьбой и не плачу я
О годах – на повале тайги;
Пред тобой, коренной сибирячкою,
Возвращаю России долги.
Ты со мною, но всё-таки – около.
Лишь даруешь, как нищему хлеб,
Поправляя пшеничные локоны,
Мне родную кубанскую степь.
Затеряемся в солнечных нивах –
Если Боженька милость пошлёт! –
На мгновенье узреть мне счастливых
И тебя... И весь русский народ!
Окрести меня, грешного, снежная,
Охолонь покаяньем за всех!
Всё равно не утрачу надежды я ...
Окрести!
Не любить тебя – грех!..
             * * *

Солнцем приземистым, снежной порошею
Полог околицы в поле отброшен.
Вдоль по дороге позёмка змеится.
Словно взлетает розовой птицей.

Но, удаляясь, не может взлететь –
Как на подранка грустно глядеть!
Нет же! Близка даже призрачно-ложная
Русскому сердцу печаль подорожная...

То-то, клубясь потревоженным роем,
Солнце прощается с Лысой горою;
То-то звенящая сизая даль
На ночь набросила белую шаль.

Вот и огни за рекой зажигаются:
День угасает, а жизнь продолжается!

ГРОЗА
Оставить в небе след
Пытается погода,
Затмила белый свет
Гроза до небосвода:
Шумит, гремит, ревёт,
Сверкает ярым оком,
И улица живёт
На берегу потока.
Укрылся перевал
За Лысою горою,
Дождя широкий шквал
Качается стеною.
И гнётся за село...
Светлеет понемногу,
Похоже – пронесло!
Ну, слава Богу!
И вот уже вода,
Как серебро литое...
Так водится всегда,
И унывать не стоит.

* * *
60 лет назад, 31 марта 1945 года приняла мученическую смерть в фашистском концлагере Мать Мария...

Пути Господни неисповедимы!
Мелькнёт судьба сгоревшею звездой,
Или любимой Родиной гонима,
Возвысится над грешною землёй –
Неведомо. Прости нас, Мать Мария,
За, может быть, греховные слова!
Мы жили молча, словно дворовые,
Не помнящие кровного родства:
Ходили по земле, где Ты ходила,
Слагала гимны русской старине,
Познала потрясенья, но любила
Бурлящий век в анапской тишине
В имении – у моря! – генеральском,
Когда душою властвовала плоть
Неукротимости бунтарской –
Смирение Тебе внушал Господь.
В скитаниях живала, как там выжить?
Но, мудрая монахиня, смогла
Подняться русским духом над Парижем –
И узника, и веры честь спасла!
И что за сила – с Родиной разлука!
По-видимому, жертвуя собой,
Пошла на смерть в потёмки Равенсбрюка,
Чтобы поднять, как факел, Дух Святой!..
Мне слышен голос: «Ты принёс цветы ей?
Верь! То – душа возвысилась! – чиста».
Я прикасаюсь с робостью к святыне Вечного Креста.

ГАРМОНИЯ
Насквозь простреленная блеском
Открылась вдруг за далью – даль.
И тополь, серебристым плеском
Пытаясь отпугнуть печаль,
Звенел, летел предо мною,
Весь – на ветру, весь – на виду,
Ещё зелёною листвою
Уже предчувствуя беду
Осенних дней. За хмурой тучей –
Невесть откуда и взялась –
Погасло солнце; тонкий лучик
Струной натянутой, певучей
Удерживал с землёю связь.
Натягиваясь до предела,
Цеплялся за траву, за дом...
А рядом – тяжело, но смело
Пчела кружилась и гудела
Над бело-розовым кустом.

* * *
В былое сожжены мосты.
Лети, отпущенная птица! –
Мне помогают возродиться
Осенней Родины черты.
Я замечаю за собой –
Во мгле утраченное – ныне.
Слезу душе дарует иней,
Светясь над сникшею травой.
Моя калитка – на лиман
Открыта. Лодка наготове.
Рассвет ещё немногословен,
Глубок небесный океан...
И ненароком как бы, вновь
Врачует сердце красотою
Природы время золотое,
Благословляя на Любовь!..

* * *

На оттаявших пашнях полей
Свет небесный собрался в ручей.
Влажный ветер накинул узду
На бегущую в степь борозду.
Полевая дорога пуста
От зари до калины куста.
От далёких станичных садов
До лазурных Кавказских хребтов.
И подковой звенит небосвод,
Казака зазывая в поход:
За Россию – её рубежи! –
Буйну голову в схватке сложить!
Свет небесный! О, Родина-мать,
Помоги пустыри распахать,
Чтобы к сердцу тянулась всегда
Полевая твоя борозда!..

УТРО
Утро в хуторе бурёнкой
Поднималось в полный рост.
И скакало жеребёнком
По лугам, задравши хвост.

Кочетами драло глотку.
Солнца выпекло калач.
И.. попало за решётки
В окнах заозёрных дач.

Всё же вырвалось на волю –
Как такое удержать?
В золотисто-чистом поле
Убирает урожай.

И – хозяйкою из кринки
Предложило молока...
Тем и радует глубинка,
Что жива ещё пока!

БЛАГАЯ ВЕСТЬ
Живу от случая до случая
Явлением благополучия:
Из сереньких приблудных дней,
Глядишь, и вырвется на волю
Ярило младости моей
Навстречу жителю юдоли...
И удивляюсь я тогда:
Что? Стороной прошла беда?
Минули душу потрясенья?
...И посещает сердце весть:
“ Люби! – и в том твоё спасенье –
Ту родину, какая есть,
Ведь в сонмище печальных дней
Больной – здорового родней!”