на фото я в Кузьминском парке. Москва
А ЭТО – ЖЁЛТЫЙ ОСКОЛОК ОТ НЕЗАТЕЙЛИВОЙ, НО ВЕСЁЛОЙ ЕЛОЧНОЙ ИГРУШКИ
1998 год.
Как правило, в выходной, мы с мужем Вячеславом и моим сыном Артётмкой идем в Кузьминский парк. За спиной у Славки огромная сумка, там провизия: бутерброды, помидоры с огурчиками. В руках удочки, а в пакете банка дождевых червей, добытых втихаря за домом, (если положить доску или трухлявое дерево и регулярно поливать – червей будет тьма, даже в нашем цивильном городе). Ещё я беру акварель или пастельные мелки, и бумагу. Липа расцвела и сладко пахнет мёдом – красота. Влахернское-Кузьминки – бывшая усадьба князей Голицыных. Сейчас все постройки, а их немало, реставрируют. Проводятся выставки клумб. Зимой Дед Мороз в выстроенном для него в нашем парке деревянном коттедже, принимает письма от детей, а летом тут можно купить мёд «лужковских» пчёл. Наш мэр Москвы Лужков даже памятник пчёлке Кузе поставил. Существует поверье – если дотронутся до её крылышек и загадать желание, то оно исполнится. Но, я бы не советовала, есть этот мёд. Правда, если у вас есть деньги на памятник себе, то можно!
А вот и моё любимое местечко у пруда, где поменьше народа, кото-рый, не смотря на раннюю весну, уже повсюду гуляет, загорает и с удовольствием купается в мутной грязновато-болотной воде. Москвичи – что с них взять?
Мы втроем дружно закидываем удочки и смотрим на красные поплавки. Главное в ловле сам процесс – выловленную рыбу даже наша кошка не ест, зато дворовые уплетают за обе щеки. Мутанты кошки, мутанты рыбки… Кстати, однажды, я щуку поймала небольшую, но вполне симпатичную. Рыба стала хитрая – просто так не клюнет. То ли манку ей, то ли червя – не поймешь! Не то, что на Валдае. Там подлещики – красавцы и угри в своих подводных норках, плотвичка пестрит красными плавниками, а из ершей уха – пальчики оближешь!
В Кузьминках улов нам не нужен – воздухом бы не отравиться. Вот дожили! Зато места красивые.
Я кладу удочку на рогатину из ивы и рисую пейзаж: размытые в пруду деревья, небо, чайки. Любопытные прохожие, советуют, следят за моей работой, я киваю им, соглашаюсь, но рисую, как хочу, а потом раз-дариваю свои картинки друзьям. Солнце щекочет наши ресницы, зве-нит листва, перешептываются травы, поют серенады лягушки, суетятся у берега мальки в поиске мошек. К вечеру совсем неохота возвращаться в «бетонный рай». Но скоро солнце зайдёт за горизонт, бьёт колокол в белоснежном храме Влахернской иконы Божией Матери.
Пора. Нас с нетерпением ждут чумазые кошки – вот у кого будет праздник!
МАЛЕНЬКИЙ КАМУШЕК НА ПАМЯТЬ
Зима. Раннее утро.
В метро совсем мало народу. До дома ехать долго, почти час.
Я возвращаюсь после страстной ночи любви. Усталая и очень счастливая! Полупустой вагон мерно укачивает пассажиров.
Напротив отмечаю мужчину лет сорока: красивый, седой, загарелый. Просто вылитый Ричард Гир. Украдкой разглядываю его необычную внешность. Такие супермены в метро, редкость – отмечаю я.
Ужасно хочется спать. В полудреме вспоминаю изысканный ужин и то, что было после… Милый, я уже соскучилась…
«Следующая станция «Пушкинская», – объявляет машинист.
«Долго ещё…»: думаю я, и снова дремлю...
Вдруг, чувствую чьё-то осторожное прикосновение. Вздрагиваю от неожиданности. Представте моё изумление: седовласый незнакомц бережно берет мою руку, нежно и с достоинством целует мне пальцы, ласково смотрит в глаза и … выходит, не говоря ни слова.
Люди вокруг «сверлят» взглядами и шушукаются. От смущения ели жива, но делаю вид, что мне целуют руки каждые пять секунд, все мужчины мира. Нагло улыбаюсь, а потом ныряю в уютный воротник шубы, как в спасительный домик. Ощущая себя женщиной – гламур: очаровательной, сексуальной, просто, обворожительной. Всегда приятно, когда тебя ценят! Поезд трогается, унося меня всё дальше и дальше…
Порой, я всопинаю того седовласого рыцаря. И становиться тепло на душе. И не страшно, что время медленно исчезает, стекая цифербла-том со стола...
я смогла укрыться от твоего взгляда
я ушла от насмешки – горького яда
душу держа взаперти на замках пудовых
не сумею увиливать ящеркой слова снова
я сижу на дороге она посреди поля
рожь волной золотой бежит а где моя воля?
взаперти душа в квадратуре из исключений
может хуже бывает может бывает плачевней?
я сижу на дороге одна и думаю: сколько
можно сидеть вот так – маята да и только
в моей жизни было уже… три мужа
боб любил поесть но не был мне нужен
макс очень худ но шустрый и верткий
он чинил чтоб ломать пилой и отверткой
слава мечтал рисовать паруса с натуры
серый холст был всегда не той фактуры...
я сижу на дороге одна и пою эту песню
не сумею стать ящеркой истинной лести
и не верю, бывает любовь или не бывает?!
я встаю и иду вперед а куда – не знаю
продолжение http://proza.ru/2012/01/10/1096