Из цикла "Хрустальные осколки детства"
Фото из интернета: Во время оккупации Смоленска
Воспоминания снова уносят меня в незабываемые дни детства…
Однажды, тарахтя и лязгая гусеницами, в наш двор приехал огромный, по нашим детским представлениям, трактор. Он остановился посередине двора и молодой мужчина в синем тренировочном костюме соскочил на землю из кабины. Широко улыбаясь, он по-хозяйски осмотрелся и, потирая руки, спросил: - Ну, как, ребятки, сообразим вам танцплощадку?
Мы восторженно пялили глаза на технику, улыбались трактористу и не очень-то понимали о чём он говорит. Может быть, имеет в виду детскую площадку, которую нам обещали построить еще осенью? Неужели у нас во дворе будут свои качели и аттракционы?..
Но спросить мы у него ничего не успели, потому что к нам решительно направлялась группа жительниц нашего дома. Первой грозно выступала бабушка рыжего Толика. Мы все ее побаивались и уже поняли, что дело пахнет табаком. Так всегда говорил отец Толика, часто дремавший во дворе на скамеечке, потому что домой его не пускали.
Бабушка стала ругаться на тракториста, размахивая руками у него перед носом. Она кричала, что в доме люди после ночного дежурства отдыхают, а он тут на тракторах разъезжает … Ну, в общем, она ругалась, а тракторист улыбался, и тогда она пригрозила, что сейчас пойдет звонить генералу… Так она всегда говорила, когда ее не слушались…
Между тем, во дворе появились рабочие с лопатами. Они стали вбивать в землю деревянные колышки и натягивать веревочки между ними. Женщины наблюдали за этим некоторое время, но когда тракторист забрался в кабину и трактор взревел, они все разом набросились на рабочих. Бабушка рыжего Толика даже вырвала у одного дядьки лопату и стала ею активно размахивать, вроде как бы примеряясь дать ему по башке.
. Мы переглядывались и лыбились в восторге от происходившего перед нами “кино” и старались ничего не пропустить. Ведь родители всегда спрашивают вечером дома: – Ну что там сегодня было интересного у вас во дворе?..
“Интересное” разворачивалось на наших глазах. “Мы-то в чем виноваты? – отбивались от женщин рабочие. – Нам что велели, то и выполняем! Сказали, танцплощадка здесь будет от Дома офицеров… Вот сейчас начальство придёт, с ними и выясняйте отношения …”
- А-а-а-х вот оно что! – завопили разом женщины, - с ума вы что ли посходили, какая еще танцплощадка ? А как мы жить будем рядом с танцплощадкой?
- Как, как? Весело… C музыкой! – засмеялись мужики .
И тогда женщины решительно пошагали куда-то, наверное, к генералу, на ходу громко и взволнованно обсуждая новость, а мы полукругом растянулись около трактора, потому что он начал разворачиваться, рыча и обсыпая нас землей, летящей из-под мощных гусениц. Тракторист опустил ковш с острыми, блестящими на солнце краями, и легко, как масло, стал срезать землю, сдвигая ее в кучу. Груда земли росла на глазах, а мы бегали вокруг и восторженными криками сопровождали все передвижения мощной машины. Самые смелые мальчишки время от времени подбегали совсем близко, и тогда рабочие сурово их останавливали:
– Куда? Под трактор захотели? А ну, ребятня, не мешайте !...
В очередной раз забравшись на кучу, Серега из нашей коммуналки вдруг наклонился и стал что-то выгребать руками из земли…
- Смотрите, что я нашёл ! - похвалился он, показывая нам какой-то непонятный железный крест и пряжку от ремня, на которой проглядывал рисунок.
- Ух ты! – дай посмотреть! - подскочил к нему Сашка, но Серега резво спрятал руки за спину.
- Найди сам да и смотри!..
У ребят загорелись глаза, и пока трактор делал очередной разворот, все деловито копались руками в земле.
Рабочие заинтересованно наблюдали за ними.
– Чего это вы там нашли? – крикнул один из них.
- А вот чего! – с торжеством показал Сашка найденный только что помятый котелок.
Помню, все мы, даже девочки, стали высматривать в земле военные трофеи. Здесь всё было буквально напичкано ими – мы быстро наполняли карманы монетками, металлическими пуговицами, гильзами, пряжками от ремней, ложками и вилками совсем не нашенского вида… Попадалось много костей, но зачем они нам? Мы их не брали…Попалась и мне какая-то железная тарелочка и несколько пуговиц. А рыжий Толик откопал самую настоящую каску, только она была какая-то странная… Толик это тоже понял и,округлив глаза, прошептал с испугом - “фашистская… всё, я пошёл…” Пряча свою находку под рубашкой, он бочком-бочком побежал к дому.
Мужчины с лопатами по-прежнему сидели на скамеечке и курили, поглядывая по сторонам. На всякий случай мы не упускали их из виду – чуть зазеваешься и всё отберут, на то они и взрослые. А по нашим понятиям, то, что находилось в земле у крепости, на нашей территории, по- справедливоcти принадлежало нам.
Но тут произошло такое, что они все разом вскочили и побросали свои недокуренные папиросы. В ковше трактора вместе с землей мы увидели что-то большое… белое… и еще, не веря своим глазам, уже поняли, что это самый настоящий человеческий скелет в лохмотьях … Поняли это и рабочие, которые стали кричать и махать руками трактористу. Тот остановил машину и вылез из кабины. Некоторое время все стояли молча, смотря на то, что лежало возле трактора. Лица у них стали серьезные…
Ну, а дальше события развивались стремительно. Нас, детей, конечно, тут же разогнали по домам и вообще не пускали во двор несколько дней. Родители пугали нас тем, что во дворе остались снаряды с войны и можно на них подорваться… Теперь наблюдательным пунктом для всех стали окна, выходящие во двор и встречаясь у подъезда, мы наперебой делились увиденным и услышанным.
Из разговоров взрослых стало ясно, что приезжала какая-то комиссия, которая с картами в руках изучала наш двор. И никакой танцплощадки строить здесь не будут. Это место законсервировали…В то время ни один из нас, конечно же, не мог выговорить это сложное слово, а тем более объяснить, что оно означает.
Потом появились солдаты и целый день они ходили по двору с какими-то аппаратами на длинных палках . А потом двор привели в порядок, посадили новые кусты и даже сделали огро-о-мную клумбу на том месте, где мы из кучи земли вытаскивали свои находки. Кстати, моя тарелочка оказалась пепельницей с рисунком в середине. Я долго чистила ее песком и мочалкой, пока не проявился грозный по виду орёл. Хотела подарить эту вещь папе, но он почему-то ужасно рассердился и выбросил пепельницу в открытую форточку.
- Чтобы я больше не видел этой гадости в своем доме! – резко сказал он. Я, конечно, обиделась и заплакала, а мама поскорее увела меня в другую комнату, поцеловала и объяснила, что папа сражался с фашистами на войне и ему неприятно всякое напоминание об этом тяжелом времени. Поэтому я не должна на него обижаться… И уже на следующий день мы помирились и даже играли с ним в шахматы...
Жизнь потекла своим чередом. Правда, долго еще после этого мы, дети, выходили гулять с лопатками, высматривая и выкапывая все, что блестело в земле и казалось нам примечательным. Чаще всего это были металлические пуговицы, монетки да стёклышки от разбитой посуды. Ничего особенного мы больше не находили.