Выстрел!
Выстрел. Мгновенная боль пронзила висок, искривила пространство, зацепила каждую клетку мозга.
Я не могу упасть, остатки сознания стекают с ладоней, словно медуза в руке ребенка на залитом солнцем пляже. Колени предательски подкосились, это боль совершила молниеносный бросок от виска вниз, захватив в плен каждую молекулу.
Холод. Почему он всегда приходит вместе с болью, нагло без спроса хватает за плечи и заставляет тело биться в противном ознобе? Почему?
Я сжимаю голову ладонями до хруста, в отчаянной и совершенно глупой попытке выдавить из сознания скользкую инородную пулю.
Бесполезно! Голос внутри уговаривает опустить руки и не терзать больше собственное тело, сейчас это не поможет.
А что делать, если боль, нарастая в какой-то непостижимой прогрессии, угрожает разломить хрупкие кости черепа, и выплеснуть в пространство липкую биомассу отчаянья.
Плохой финал, нельзя отпускать такую дрянь в пространство, неизвестно сколько бед натворит этот сгусток неуправляемой, негативной энергии. Стена совсем рядом позволяет избежать падения.
Сползаю медленно, даже не сопротивляясь колючей структурной штукатурке, наверняка до крови разодравшей спину.
Уже сидя на полу, охватила согнутые ноги руками, уперла в каменные колени раскаленный до предела лоб и превратилась в один сплошной кокон, в капсулу, в недрах которой смертельный бой, отчаянья, боли, и жизненной силы.
Время играет с пробуждением в замысловатую игру, сколько часов или минут протекло мимо, пока моя сущность выживала внутри капсулы созданной собственным телом, или, может, время остановилось вовсе? Почему темно?
Не люблю темноту, она противно обволакивает и усиливает холод.
Темно будет вечно, потом, после жизни, но не сейчас. Ноги послушно поднимают в вертикаль, рука коснулась шершавой стены в поисках клавиши выключателя.
Резкий удар по глазам, опять отбросил обратно, в нереальность, но здравый смысл удержал от приступа паники, это всего лишь свет.
Дом, такой знакомый и надежный. Я медленно иду на кухню, ставлю на плиту новенький чайник и позволяю, огонькам пламени весело, на перегонки облизывать дно.
Малодушно, с опаской и нарастающей тревогой трогаю пульсирующий болью висок. Бесполезно строить иллюзии, пуля все еще там инородная и холодная, нахально смеется над моей слабостью, сейчас, она определенно сильнее, но возвращение из темноты уже победа.
Выбравшись из кокона, я словно новорожденная бабочка медленно и робко пытаюсь выполнить простые, знакомые действия.
Налить кофе все же получилось, любимый напиток наполняет ароматом, согревает, вытесняя противный изнуряющий озноб. Почему? Почему этот кошмар повторился снова?
Почему слова больно врезались в душу обжигающей картечью, а последняя фраза полыхнула контрольным выстрелом прямо в лоб и осталась в сознании куском холодного металла. Зачем? Зачем стрелять в человека?
Зачем постоянно держать при себе арсенал убийственно обидных фраз? Невозможно осмыслит почему, выходя из дома человек перебрасывает через плечо патронташ негативных, убийственно ранящих слов, готовых в любую секунду сорваться с языка и полететь в живое холодной проникающей дробью.
Каждая, на первый взгляд, безобидная старушка, на лавочке у подъезда, готова уничтожить автоматной очередью словесной брани любого, кто просто случайно бросит в ее сторону не достаточно добрый взгляд.
Бабушке хорошо, а ты, целый день не можешь избавиться от металлического привкуса досады.
Парадоксально, но самые страшные пули хранятся в патронташе близких и родных людей, ведь только они знаю, где находится болевая точка. И уж совсем прицельно бьют те, кого мы действительно безраздельно любим. Странно, но именно любовь заставляет открыться, оставляет совсем без защиты перед прицельным выстрелом. Почему, чем сильнее любовь, тем меньше остается шансов смягчить очередной удар?
Отвратительно легко, мы бьем разрывными пулями по родителям, а они только тихо стонут, робко жалуются на больное сердце, и проваливаются от отчаянья и обиды в холодный, липкий кокон где остаются один на один с нашей жестокостью и своей любовью.
Хорошо если побеждает любовь, а если….
За окном огни ночного города. Я постепенно проявляюсь в пространстве, то что казалось невыносимо жестоким, сейчас просто застряло в горле противным комом.
Ничего, проглочу и буду жить дальше, а вот пуля видимо останется глубоко внутри навсегда. Возможно, только богу известно, сколько металла соберет внутри живого каждый из нас, но одно понятно наверняка, эта зловещая масса имеет конечный вес. Какая пуля станет последней? Может твоя?
Не стреляй!