1.
Я давно заметил, что чем больше стараешься выехать пораньше, тем позже выезжаешь. Вот и в этот раз, как мы с Олегом ни старались, а все равно выехали вечером позже, чем планировали часа на два. И все бы ничего, да вот туман на дорогу опустился такой плотный, что впору его было ложкой черпать. Противотуманные фары помогали слабо, ехать приходилось медленно – не более шестидесяти км в час, а местами и до тридцати сбрасывали. Конечно, любой здравомыслящий человек спросит: «зачем ехать в такую погоду?». А я отвечу, что на это есть две причины. Во-первых, мы охотники, а значит, с точки зрения рационально мыслящего среднестатистического большинства здравомыслящими людьми как раз не являемся. Во-вторых мы ехали на ОХОТУ. И скорее всего, на последнюю охоту в этом сезоне и капризная погода (пару дней назад был мороз и снег, а теперь поля по большей части зеленели травой) нам не помеха. Так что ехали мы в приподнятом настроении и в полном соответствии с народной мудростью «тише едешь – дальше будешь». И в конце-концов приехали. Правда, было уже так поздно, что времени на радостные встречи почти не осталось. Наскоро выпив-закусив, отправились мы спать, так как подъем предстоял ранний, а день трудный.
2.
Место сбора было тоже самое – автомойка. Там нас уже ждали почти в том же составе, что и прошлый раз. Только собаки были другие – русские гончие. Они были гораздо крупнее эстонских и по камышу «ломились» со слов очевидцев не хуже кабана, а завывали при этом так, что кровь стыла в жилах.
Не теряя времени, забрали егерей и поехали охотиться. В этот раз места были другие, по-своему интересные и лисица там водилась давно не пуганная. В первой заходке обложили почти круглый «пятачок» камышей, размером со школьный стадион. Когда я подходил к своему номеру, впереди на тропинку выбежал крупный фазан. Громко хлопая крыльями, он взлетел, не подпустив меня ближе, чем метров на тридцать. Его предосторожности, однако, были излишни, так как фазанов в тот день никто стрелять и не собирался.
Собаки довольно быстро и добросовестно прочесали весь камыш, но кроме курицы-фазанки не выгнали оттуда никого. Задерживать тут более не имело смысла и бригада переехала на другое место.
Место это было довольно живописное. Мне довелось пройти через настоящий бурелом, где стволы поваленных деревьев давно заросли густым ковром мха. Бурелом чередовался со вспаханными полями, разделенными ручьями вдоль которых густо рос камыш. Местами бурелом был затоплен водой, что вызвало у меня ассоциации с белорусскими лесами, в которых, я по-правде говоря, никогда и не был.
Где-то вдалеке работали собаки, иногда доносились до меня выстрелы, но сам я зверя не видел, только слух дошел, что Вовка Гордиенко взял лисицу. И вот после частых переходов с места на место мы вышли на пахоту и растянулись вдоль широкой посадки с теми самыми буреломами. Я оказался крайним с левого фланга. Метрах в пятидесяти вправо от меня стоял Олег смолинский, а других охотников я не видел, так как посадка делала плавный изгиб, скрывая их от моего взгляда. Намотавшись по бурелому, я присел на корточки и стал ждать. Наступила такая тишина, что слышно было, шипение, с каким вспарывали зимний воздух перья на крыльях, пролетающих над головой ворон. Шло время, ноги мои занемели и я встал, потоптался на месте, прошел несколько шагов и снова присел. Не было слышно ни собачьего лая, ни выстрелов. Я подумал, что заходка оказалась пустой и вдруг впереди, среди лозняка увидел крупную лису. Она, видимо зашла в посадку со стороны поля и теперь двигалась вдоль стрелковой линии, не заметив меня. Я обрадовался было, но увидел, что допустил ошибку, выбрав место довольно далеко от посадки. Расстояние между мной и лисой оказалось довольно большое. Мои патроны были снаряжены «нулевкой» и я все же решил стрелять. Сначала попробовал целиться сидя на корточках, но это оказалось очень неудобно. Тогда я осторожно встал, неспеша прицелился, сделав хорошее упреждение, и выстрелил. Дробь хлестнула по веткам кустов, лиса мгновенно развернулась на месте и прыгнула в заросли. Я тут же выстрелил второй раз, но снова мимо. Досадно. Ведь, стоял бы я ближе хотя бы шагов на двадцать-тридцать, вон за тем кустом сухого чертополоха, на краю пахоты, мог бы и попасть. Постояв немного на месте, я решил пойти посмотреть - вдруг все же ранил лисицу. Без труда я нашел на рыхлом снегу росчерки своей дроби. Потом я увидел лисьи следы, а рядом с ними очень крупные следы, как у большой собаки, только еще больше. У меня дома живет алабай. Следы от его лап в диаметре примерно как моя ладонь, а те следы, на которые я сейчас смотрел, были еще крупнее. Для себя я решил, что это волчьи следы и вернулся на свое место. Вскоре послышалось урчание мотора – это водители собирали охотников, чтобы переехать на другое место. Оказалось, что в этой заходке кроме Вовки больше никто ничего не взял и, в общем-то, не видел. Я рассказал о следах и местный охотники подтвердили мое предположение, относительно того, что следы волчьи. И тут же рассказали мне историю, как в прошлом году в этих же местах из загона вместо лисы на стрелка вышли несколько волков. Спустя пару секунд аз ними выскочили собаки. Волки сцепились с ними. Матерый волчара одним движением вырвал гончаку бок и принялся рвать второго пса, а стрелок застыл как вкопанный и позабыл, что у него ружье в руках. Ему кричали «стреляй!», а он стоял и смотрел. Друге охотники были слишком далеко и пока они подбежали по снегу на расстояние выстрела, волки расправились с собаками и стали уходить. Одного из них все же удалось застрелись. Собак погрузили в машину и повезли в райцентр к ветеринару. Водитель выжимал из двигателя все, что только мог, но раны оказались слишком тяжелыми. Храбрые собаки погибли достойно, с честью, вот только хозяину от этого не легче.
Пока мне рассказывали эту историю, мы приехали к очередному месту охоты. На этот раз балка на краю села, поросшая, как и положено густым камышом, в глубине которого тек ручей. Быстро организовали загон и пустили в камыш собак. Поскольку балка довольно длинной, то «номера» не стояли на месте, а постепенно двигались параллельно гону собак. Сначала был слышен только треск камышей, но вот раздался азартный собачий лай, переходящий в вой. Собака работала почти напротив меня. Охотники знаками указали мне стать ближе к камышу и двигаться вдоль балки. Я двигался так, чтобы находиться напротив работающей собаки, ожидая, что вот-вот выскочит на меня лиса. И она выскочила, но не там, где я ожидал. Она выбежала из камышей метров за пятьдесят впереди и по вспаханному склону рванула к кустарнику. Я тщательно выцелил зверя, но патрон дал осечку. На второй выстрел времени уже не было – расстояние стало слишком велико. Я с досадой опустил ружье и смотрел вслед уходящей лисе. Из этого состояния меня вывел Вовкин крик, по громкости и тональности напоминавший гудок паровоза.
- ЯКОГО БiСА ТЫ СТОїШЬ?!!!
Сам Вовка, который «крыл перед» сейчас изо всех сил бежал на перерез преследующим лисицу собакам, что бы остановить их. Лиса в это время уже забежала в кустарник. Я вышел из ступора и тоже побежал к кустам, что бы там сбить собак со следа и вернуть их в загон. Пару раз я упал в грязь на подтаявшей пахоте, но успел добежать до кустарника в тот же момент, что Вовка. За пару минут нам удалось заставить собак уйти со следа, и они побежали назад к камышам. Пока мы шли к машине, Вовка задыхаясь и откашливаясь, в популярных выражениях, (однако, не переходя на личности!) объяснял мне, что и как надо было делать и куда девать патроны, дающие осечки. Теперь я понял, что имел ввиду Олег, когда перед прошлой охотой предупреждал меня о Вовкином характере. На охоте Вовка был очень азартным и тяжело переживал любые промахи и ошибки. Подошли к машине остальные участники загона. Вовка глубоко затягивался сигаретой без фильтра и сильно кашлял.
- Курить тебе надо меньше. – Сочувственно заметил кто-то. В своей манере Вовка сказал, что думает о вреде курения и предложил взять балку еще раз. Он был уверен, что в камышах еще остались лисы. Возражений не последовало. В это время до нашего слуха донеслись отборные изощренные проклятия. Все обернулись на крик и увидели, что клянет нас старуха, которая жила в доме стоящим отдельно от других домов. Она кляла нас изо всех сил и «черно», что кое-кто из охотников даже перекрестился, отводя от себя беду.
-Это ж надо, какая черноротая! – удивлялись охотники. – И чего завелась?
Я заметил, что возле дома имелось большое хозяйство: в загоне копошились десятки гусей и уток, виднелся свинарник, а недалеко от дома паслись на привязи козы, поедавшие жухлую траву, проглянувшую из-под стаявшего снега. Вначале я решил, что собаки забежали в загон к птице и натворили дел, но оба гончака оказались рядом.
- Тьфу, карга старая! – плюнул кто-то из местных. - Совсем озверела. Живет на отшибе, всех ненавидит. Хотя и жизнь у нее тяжелая. Все хозяйство сама тянет.
- А мужика что нет?
- А он почти все время в запое.
Старуха в конце-концов выдохлась и убралась в дом, а мы продолжили охоту. Второй заход был результативнее первого. Гончаки выгнали на Вовку зверя, и он взял его единственным выстрелом. Зверь был знатный! Здоровенный, с большими клыками, которые от старости уже затупились и покрылись кариесом. Охотники постепенно подходили к машинам, хвалили лисовина и смеялись над первым за этот день вовкиным трофеем. Это лиса была полной противоположностью лисовину. Она была ужасно тощая, с облезлым хвостом, вся мокрая и перемазанная грязью. Ее тут же окрестили знаменитой Чупакаброй. Я спросил, зачем ее вообще подобрали?
- Вовка никогда не бросает трофей, каким бы он ни был. – Объяснил мне Олег Егорович.
Пообедать решили здесь же. На капоте одной из машин развернулась газетная скатерть-самобранка. На ней как по волшебству стали появляться домашние колбасы, копчености, сало, хлебушек. И только водка все не появлялась. долго рассиживаться не стали. Поели-попили и снова по машинам расселись. Я тихонько спросил Олега, почему никто, так сказать, глаз не поправил. На что он ответил, что в этом коллективе спиртное на охоте не принято пить. После охоты, когда будут упакованы ружья, сданы для снятия шкур трофеи – хоть залейся, а в процессе – ни-ни. А прошлый раз пили, так как поминки по отцу одно из охотников были. Я согласился, что охота без водки – хорошая традиция и невольно вспомнил охоты криворожским коллективом, к которому был приписан. Там некоторые личности умудрялись не то что «глаз поправить», а основательно «загрузиться» уже после пары заходок. Но не буду о плохом.
За обедом мне объяснили, что сегодняшние гончаки работают немного не так, как те, что были на прошлой охоте и лиса выходит из камышей метров за семьдесят впереди. Я принял это к сведению и в следующей заходке шел на равнее с работающей собакой, а опережал ее. Удача не заставила себя ждать. Мы снова шли вдоль росшего на дне балки камыша. Где-то в середине заработали собаки. Через несколько минут недалеко от меня из зарослей выскочила лисица и рванула вверх по склону. Я вскинул ружье и выстрелил. Зверь упал, но тут же снова вскочил. Не успел я прицелиться вторично, как позади меня раздался выстрел. Это стрелял хозяин гончей, который шел параллельно гону. Лисица упала, но поднялась опять. Третий выстрел был мой и почти в туже секунду гончатник тоже выстрелил. Я подошел к добытому зверю. Это была средних размеров лисичка с красивой огненно рыжей шерстью.
Впереди склоны балки расходились в стороны и между ними, как между ладонями раскинулся ставок, который сейчас был затянут льдом. Чем ближе к ставку, тем сильнее редел камыш, постепенно сходя на нет. В тех редких зарослях «крыл перед» Саша. На него вышла хорошая лиса и он добыл ее из своей новой пятизарядки.
Мы обошли с обеих сторон ставок и перебрались через дамбу. Нужно было снова брать балку, которая, как и предыдущая оканчивалась ставком, только была гораздо больших размеров. Я думаю, что это был заброшенный и заросший карьер, в котором добывали песок или глину или что-то еще. Правда, это лишь мое предположение, так как спросить кого ни будь из местных я позабыл.
В этот раз мне выпало стоять около дамбы и «крыть зад» или, как говорят местные, «крыть жопу». Как я уже говорил, балка была очень большой, так что долгое время я просто стоял без дела и смотрел, как далеко впереди в камышах работали собаки. В той стороне прозвучало несколько выстрелов, но было непонятно взят ли зверь. Наконец, загонщики двинулись в обратном направлении. Когда они прошли примерно половину расстояния, собаки вновь почуяли лисицу и погнали ее к дамбе. Лиса шла посредине зарослей, не выходя ни вправо ни влево. Заметивший меня Вовка, свистнул мне и замахал рукой в сторону дамбы, давая понять, что бы я шел туда. Я так и сделал и теперь вглядывался внимательно в поросший редкий кустарником склон, не покажется ли зверь. Гон тем временем стремительно приближался. Я стоял с ружьем наготове, но лисицы по-прежнему не видел. Вовка уже добежал до того места, где я стоял ранее и остановился отдышаться.
- на дамбi бий! – вдруг заорал он, - на дамбi!
Я вскинул ружье, но стрелять было не в кого. Лиса не показывалась. Собаки завывали совсем рядом, Вовка орал еще громче, а я лихорадочно дергал стволом из стороны в сторону.
- бий на дамбi!
- ептыть, кого бить?! – крикнул я, и в этот саамы миг на дамбу молнией выскочила лиса. В один прыжок она оказалась посредине проходящей по дамбе дороги, приземлившись на краю лужи тут же прыгнула снова. Я выстрелил. Я видел, как дробь хлестанула по воде, перечеркнула лисицу поперек туловища, но так и не прервала полет рыжей молнии. Второй раз я стрелял уже мелькнувшему в придорожных кутах хвосту. Стало как-то очень тихо.
- попав? – спросил Вовка.
Я замялся с ответом.
- попав?! – почти выкрикнул он.
- попал. – Ответил я, осматривая кусты, в которые прыгала лиса. Лисы там не было.
- Я попал, только она все равно в эти кусты прыгнула.
- Треба подывитись тут, може залягла? – и Вовка стал бродить по низкому склону балки, который подходил прямо к воде ставка.
Я стал помогать ему. Обыскали мы даже низенький, но густой камыш, торчащий над тонким льдом. Все безрезультатно. Подоспели собаки, но так и не взяли следа. Подошедшие загонщики сказали, что уже «переворачивали» эту лису в балке. Получалось, что на меня она выскочила уже раненной, а еще добавил.
Солнце уже клонилось к закату и нужно было ехать дальше. Оставив поиски, решив, что возможно лиса провалилась под тонкий лед, мы погрузились в машины.
Последняя в тот день заходка ничем меня особо не порадовала, кроме, пожалуй, радуги на вечернем небе. Уже по темному вся команда собралась около машин, что бы разъезжаться по домам. Сфотографировались на память, обменялись впечатлениями.
Переночевав, мы с Олегом отправились в обратный путь, пообещав снова приехать уже в следующем сезоне. В этот раз я не вез домой никакого трофея, но зато у меня остались замечательные воспоминания о настоящих лисьих охотах в замечательной компании.