Каждый раз, когда он забирался в этот медвежий угол, недалеко от старообрядческих скитов, случались разные неожиданности. Невидимые оберёги охраняли отшельничество староверов, отпугивая незваных гостей.
Машину пришлось бросить за Чёртовым Ущельем и отправиться пешком за помощью. Вечерняя прохлада напоила росой редкие цветы и душистые травы, присоседившиеся к белому мху. Облегчённо вздохнули, уставшие от полуденной жары, кустики черники и брусничная россыпь. Смолянистый кедровый дух стал гуще. От деревьев-великанов и причудливых коряг спустились лохматые тени. Несметные полчища комаров и мошки стали злее. Таёжные кладовые и её обитателей, как всегда неожиданно и стремительно, накрыла ночь.
И не сосчитать, сколько их было - ночей под звёздным небом у костра и на заимках, тихих и дождливых, душных и холодных. Но сейчас, заботы поторапливали, надо спешить к людям, несмотря на усталость. Хорошо, что ночь была светлой и уютной, рваные седые облака пробегали по лику задумчиво-холодной луны. Верная спутница – Стрелка бежала впереди по заросшей, старой дороге, успевая читать следы и запахи, понятные собаке. Ружьё за плечом придавало уверенности, отметая тревоги. Неожиданно, за поворотом там, где тропа уводила к лесному озеру, охотник уловил запах дыма. Свернув с дороги, вскоре заметил отблески костра.
Светлое было одной из неразгаданных тайн мироздания. Правильной формы водный круг немыслимо вписался среди бескрайних болот и лесов. Вода без торфяного привкуса, словно хрусталь, кристально прозрачная до самого дна, но в ней никогда не водилась рыба. Из уст в уста передавались байки и легенды о Светлом озере, только тайны его оставались за семью печатями.
Чем ближе охотник подходил к открытой поляне на берегу, тем сильнее обострялось предчувствие необычного, заставляя двигаться с осторожностью, бесшумно. Уловив настроение хозяина, собака жалась к ногам, ворчливо порыкивая, но после понятного ей жеста-команды замолчала, прижав уши. На песке, ближе к воде, там где заканчивался ковёр из травы, плясали безумный танец языки костра, жадно облизывая поленья, с треском отбрасывали стрелы-искры в темноту.
У самой кромки водной глади, спиной к нему стояла дева. У её ног начиналась лунная дорожка. Колдовской цвет золотого серебра струился, оживал среди отражения звёздной пыли и уходил к плывущей луне. Озеро играло со звёздами, с любопытством заглядывающими в его зеркало. Шорох теней украдкой вползал в завораживающую тишину. Лесная Нимфа вскинула к небу руки-крылья и замерла, то ли молясь, то ли произнося заклинание. От картины встречи двух стихий с женским началом перехватывало дух.Чаровница грациозно вошла в живую ленту струящегося света, соединяясь с ней. Выстеленная луной дорожка казалась продолжением ночной богини. От стройных ног разбегались круги по тёмной воде, сверкающей звёздными улыбками.
Как заворожённый, мужчина залюбовался этой неземной, пугающе чарующей красотой. Боясь спугнуть и нарушить непонятное, прислонился к тёплому стволу дерева. На лбу выступила испарина. Он стал невольным свидетелем происходящего, имеющего глубокий, потаённый смысл. Ощущение дежа вю вытащило на поверхность памяти давний сон. А ведь всё это уже было…
Наверное, так выглядят колдуньи в наши дни. Он помнил эту бархатную кожу, отливающую молочной нежностью, тонкую шею, на которую падали золотые кудри. К каждому пальчику её рук прикоснулся тогда поцелуй страсти. И это лицо … Оно притягивало взгляд чем-то особым, неземным, на него хотелось смотреть и смотреть, забывая обо всём. Из-под соболиных бровей озорно смеялась васильковая глубина. Эти глаза манили, околдовывали. Знаки на её спине извивались от близости огня, превращаясь в странный рисунок. Он не мог вспомнить в какой. Остались только смутные ощущения удивления. Седая ночь была так к лицу хозяйке этих мест. Лунным шёпотом Светлого озера вошла она в его сердце.
Неподвластная разуму, мучительно-сладкая волна подхватила избранника судьбы и понесла к незнакомке из сна. Переполненная до краёв, душа вскрикнула и раскрылась настежь, не в силах сдержать порыв. Она попала в ловушку. Оказалась зажатой между полузабытым и теперешним снами, как между двух зеркал, отражающих друг друга. Образовавшийся коридор не имел ни начала, ни конца. Природа затаила дыхание. Задумчивая луна загадочно улыбнулась, обнимаясь с облаками. Деревья сомкнулись в круг, оберегая костёр внезапной любви. Вихрь желаний и открытий закружил, взлетая ввысь. Ради колдовской любви, сердце готово было принести себя в жертву лунной богине.
Утренняя прохлада разбудила, уставшего от озорницы-ночи, путника. Он не торопился открывать глаза, хотелось удержать обрывки чудесного сна. Очнуться заставила собака, нетерпеливо поскуливаюшая рядом. С ветки раскидистого кедра, невидящими глазами за ним наблюдала белая сова. Она встрепенулась и взмахнула крыльями, уронив маленькое пёрышко. Над лесом пронеслось: «Угу…Угу… Угу…». Эхо подхватило: «Друг…друг». Ветер тихо прошелестел травой: «Прощай…»
Разное говорят об этих местах. Тайны Светлого… Проникнуть в них позволено лишь тем, кому улыбнётся в звёздную ночь луна над таёжным озером.