Космический ветер стих. Этим тут же воспользовались. Синюю дымку, тихо колышущуюся, будто прозрачная штора на сквозняке, облепила пыль – жмущиеся друг к другу души живых существ, печально покинувших свои планеты до срока.
Стайка легких блёсток, переливающаяся немыслимо яркими радужками, раздуваемая бездушным ветрогоном во все стороны небес, старалась зависнуть в складках плоти Большой Души. А та, раскинувшись, как сеть, с радостью принимала постояльцев, укрывая их от сквозняков в телесах своего тумана.
Пыль с памятью звала её Бо. Души искали покоя. Для них важно хотя бы мгновение побыть в покое. Бо давала им его. Чуть-чуть. А ещё квант энергии от своих щедрот. Души с радостью отсасывали его, пока дремлющая в вечности Большая Душа строила из себя первую актрису вселенной. Во время кормления старая показывала (как бы рассказывала) сказку. Её вечный бред о лесе.
Со времен Большого Взрыва каждый кусочек Вселенной был в курсе, что он - часть Хаоса, а Бо - его Космическая Душа. Колышущая плоть Бо всем душам если не прародительница, то всё равно – родня. Родня душам явлений, планет, звезд; родня каждой капле, замерзшей в теле кометы, каждому оплавленному камешку, покорно куда-то летящему в силу чьего-то влияния на него. И, разумеется, Бо родня всякой живой душе. Не важно сильна та жизненностью своей или в долгих странствиях источилась до точки.
Всем липнущим к ней душам – Бо родня. Потому и не отказывает им в отдыхе в дымчатых складках своей плоти. Пока души тут, при ней, пока не разлетелись, она рассказывает им сказку. Взамен, подпитывается от них энергией настроения для собственной подсветки. Старой Бо уже не по силам менять колер своей памяти. Чаще её цвет синий. Вернее так: старуха Бо бесцветна, но изобилует синюшными разводами.
И по той же самой причине - от древности Бо стала забывать свою сказку. Поэтому она часто затихает во время рассказа, артистично притворяясь, что случайно задремала. Даже малые души уже знают об этой уловке, и потому терпеливо пережидают момент паузы. Или напротив, беззастенчиво «будят» старую, чтоб не заснула взаправду, а продолжила свой рассказ – вечную интригу.
- Слышали сказку о лесе? …Нет? Я расскажу.
Во время трансляции сказки «штора» пульсировала. Бо волновалась, становясь во время общения с душами то прозрачной, то фиолетовой. Иногда Большая Душа сливалась с окружением, становясь абсолютно черной. Всё зависело от степени её взволнованности.
- …Лес умеет разговаривать. Смешно: говорящий лес. Иногда кажется, что он стих. Нет, он, как ветер, если не шумит, то что-нибудь шепчет. Его голос, он такой…
-Какой, какой, Бо?
-Хр…р…
Но больше Душа тяготела к фиолетовому. Ей нравился этот цвет, вернее, его спектр. Бо любила играть его премудрыми оттенками от царственного пурпура до шелковисто - черного. Вибрируя, она с радостью источала именно эти цвета пока взволнованно рассказывала пылинкам с памятью свою сказку. И это был вполне внятный для них рассказ. Сказка с прерываниями на искусный храп старухи.
Сказка о лесе. Полная небывальщина для маленьких душ. Потому они и считали, что рассказ Бо о лесе - это сказка. Судя по вопросам, которыми сверкающая мелюзга прерывала храп Бо, тут никто о лесе не знал. Что такое «лес», котором бредила Космическая Душа, откуда она знает о нём, – про это старая и сама уж наверно забыла. Потому вдруг «задремала» опять, как только посыпались вопросы.
Но от усиленных вибраций душ, светящихся, будто светлячки, Бо немедленно «взбодрилась». И, поменяв цвет, снова заговорила о лесе: «Он там кругом. По вертикали, по горизонтали. Он зелен, крошит камень, любит свет и не боится воды. А когда умирает, он чернеет, превращаясь в ещё большую ценность».
-А как лес «боится»? …А ты боишься её, Бо? …А что такое вода? Это страшно? – вибрировали, галдя, души. - И где он этот лес теперь? Он есть теперь, Бо? …А свет, он какой? …Как умирает лес, Бо, как звезда?
Одна душа интересовалась не светом, не водой, не лесом. Не даже смертью. Её интересовало иное: «Большая ценность – это больше Старой звезды Молочного Облака? …Бо, не спи! Она ценнее звезды, ответь?»
-Хр…р…р…
-Он большой? …Бо, ответь, лес большой? Он как Черная Галактика или больше? …Бо!
Сверкающие капельки, входя в резонанс с вибрацией «шторы», меняли цвет последней. От их тряски старушка неожиданно стала лиловой.
И синюшную древность это радовало. Бо как будто тихонько смеялась. - Так вы не знаете, что такое лес? Ха-ха! - Она волновалась всей своей большой туманной плотью. - Не знаете? …Так летите! Летите, глупые, и узнайте!
По плоти туманности вдруг пошла рябь. Развеселившись, Бо стала фиолетовой. От вибраций возникли волны. Те множились, множились, а потом вдруг слились в одну большую, а та …стряхнула с края каймы Души часть блёсток. И те полетели в черное пространство вселенной. Ветер тут же подхватил души и, играючи, унёс их, как пыль далеко-далеко. Унес, кого в огонь пылающей звезды; кого забил в густой шлейф ледяной кометы, а кого и подальше погнал - к галактикам, населенным камнеедами.
Ветер и не догадывался, что Большая Душа смахнула пылинки с памятью в тот самый, …в тот самый лес.
-Лес живой. Лес никогда не спит. Не спит, но дремлет. Не спит, но умеет просыпаться.
Бо смаковала, подбирала слова, описывая величавую суровость камней, за которые лес крепко держится своими корнями. Она умиленно трепетала, припоминая сочность узорчатой листвы, сквозь которую с трудом пробивается свет звезд. - Лес полон энергии. Он крепок. Но всегда плачет. Его слезы, …эти смолистые дорожки, …эти золотистые капли, …это так, это так…хр…р…
-Как, Бо? Расскажи про листву, она только зеленая? …Что такое слезы, Бо? Почему твой лес всегда плачет?
Малявка душа (с испорченным вкусом) с расчетом интересовалась особенным эпитетом, данным Бо: «А сколько золота в той золотистости? Веса капли не припомнишь, Бо?»
Храпела Большая Душа. А малые - забарабанили по ней своими телами, приводя, тем самым, старую в волнение. - Хватит притворяться, Бо! Давай уже, скажи, как твой лес плачет? …Эй, Бо, не спи! Что такое слезы? А как это «высок»? А ты высокая?
-Что? Вы не знаете, что такое слезы? Не знаете? …Так летите! Летите и узнайте!
Подернулась волной «штора», и опять смахнула с себя часть детской назойливости.
И тут же из блесток кто упал, кто взлетел с туманной кромки синей дымки. И куда их отнесет ветер, - только Бо и будет знать.
- Слезы леса – это, это не горько. Это … волнительно.
Плоть Бо вновь поменяла цвет. На пурпурный. Старая будто гордилась собой, своей памятью, которая всё ещё помнит и запах сочной листвы, и игру солнечных зайчиков, прыгающих по смолянистым стволам высоченных деревьев. А, повеселившись, Душа Космоса вновь успокоилась. Уняла волнение и стала шелковисто - черной. – По ночам лес пьет воду. Пьёт, …пьёт, аж вспотеет. Капельки пота сверкают алмазами на его листве и падают на камни…бом!.. бом!
-Что? Что, такое «бом»? Что он делает, потеет? …Ну же, старая, хватит подолом мотать, рассказывай, если начала! Где найти золотистые дорожки, скажи!
- …Хр…р…р – знатно играла прародительница всех актрис.
- А что это - вода? И зачем её пьют? Зачем она нужна лесу, Бо?
-Бо, да хватит уже! Скажи, зачем нужна вода твоему лесу? Он с ней сотрудничает, так?
«Штору» трясли, трясли и дотрясли до красных полос по дымчатой кайме. Бо хохотала.
«Очнулась» Душа, потянула ещё немного с ответом, а после вновь принялась дрожать – рассказывать про свой лес. Ну и про воду – тоже ответила. Хотя опять она не с ответов начала, опять попотешилась сначала, чтоб цвету себе яркого придать. Посмеялась над малышами неразумными: «Как, вы не знаете, что такое вода?! Вода - это же, …а вы не знаете? Не знаете или притворяетесь?» - И… тут же полетела с её каймы большая часть душ. Отдохнув, отправилась пыль в свои странствия дальше.
Но не все души с «подола» скатились. Кое-кто кое-что о воде всё же узнал. – Вода течет. И тоже умеет плакать: кап! кап! Она без цвета, …без запаха, …без вкуса. А вот надо же, умеет волновать, плачет.
-Зачем? А как это она делает, Бо? А ты умеешь? Как же, зачем же её тогда пьет лес? Какой он бесчувственный твой лес, Бо! Вода итак бесцветна, а он? Зачем он это делает, Бо? …Если он выпьет всю её энергию, она погибнет, да? Скажи, Бо, осталась ещё вода во Вселенной?
-Да, да, …вот такой он лес. Он пьет воду. Пьет её всю свою жизнь. Но никому от этого не больно. От этой взаимной любви случаются такие волнительные дожди, …небо плачет.
-Неужели небо?!
-Хр…р…
- Звездные дожди – это не страшно. – Ответила «всезнайка». - Бо, ведь это же метеориты, так? …Думаю, лесу они не страшны. У него же есть его листья. И золотые стволы.
-Много ты знаешь! – Пищала испуганная малявка. - Бо, скажи, эти дожди, они не убьют твой красивый лес?
Бо трясла «подолом», и маленькие души, отдохнув, набравшись энергии, любопытства, слетали с её плоти и летели, …летели за ответами на свои вопросы.
Но кое-кто услышал и о зелени листьев, и о каплях, стекающих ручьями по стволам великанов. А ещё Бо, уже совсем став от счастья пурпурной, призналась: «Смотрю, бывало, на солнце сквозь эту умытую дождем листву…».
-Врёшь! Врёшь! Всё врёшь!– Закричала одна из оставшихся на ней душ.
Вздрогнула от неожиданности космическая Душа. Стряхнула с себя остатки блесток – душ, так и не узнавших о такой звезде как Солнце.
Бо снова поменяла цвет …на обычный. На синий. - Как это… вру?
И тут заметила Большая Душа малюсенькую прореху в своей трепещущейся кайме. Вроде бы даже не прореху, а так, темное пятно. А, впрочем, не пятно даже, а вовсе малюсенькую точку, какую издали и за дырку посчитать можно. - Ты знаешь про лес? – Встрепенулась Душа, обрадовано. – Ты тоже любила смотреть сквозь его листву на солнышко?
- Мне не нужен лес! Не нужно солнце1 Я никого не люблю! – Точка дернулась с вызовом и тут же замерла, вдруг стала ещё менее заметной на плоти Большой Души.
- Молчи! – Приказала Бо малодушному протесту.
-Мне никто не нужен! Никто!!
Душа задумалась. Прислушалась к вибрациям дыры - души.
-Забудь о потерях, малышка. Счеты истощают душу.
-И пусть!! – дернулась «дырка».
Ещё больше задумалась Душа. Совсем посерела от задумчивости. Бо даже заклубилась дымом. Так бывало, от больших забот.
Бо не храпела. Случай исключительный. Она уже не играла. А если и да, то очень тонко. Не для дурочка.
Маленькая постоялица не показалась Душе совсем пропащей. Бо решила, та почернела от разочарованья. И Бо осторожно угадывала, от разочарованья какого сорта?
- Хорошо, хорошо, – проникалась вопросом Большая Душа. И тут же поменяла цвет на ультрафиолетовый. - А если я дам тебе шанс всё повторить. Увидеть Солнце, Землю, Луну, …лес. Ты смогла бы теперь полюбить всё это?
-Нет!
-Ну, а кого-то другого … ты хотела бы полюбить?
Небольшая заминка и тут же ответ: «Другого? …Нет! Никогда!!» – Точка вздрогнула и скукожилась, будто от страха, до незаметности.
«Это плохо. - Решила Большая туманность с памятью. - Это трудно». И снова, став немного плоше, снова завибрировав неровными «складками», как на шторе, Бо принялась оценивать ситуацию. И стала синей. «Это печально. Но любовь – это так волнительно».
Бо по привычке храпела, но не дремала. Ничего сонного в едва заметном шевелении её плоти не было.
Помолчи она так подольше, так ветер помог бы ей справиться с проблемой. Ту бы сдуло с её каймы. Но Бо неожиданно встрепенулась. Будто угадав причину желания души дойти до точки.
- В одну и ту же реку не войдёшь. А умереть, не попробовав приобретенным опытом что-то изменить в себе …или в других - это не достойно широкой души.
- Меня не интересуют размеры.
-Но ведь что-то тебе интересно. Неужели не любопытно, как там без тебя? Не изменилось ли что-нибудь? А вдруг это только твои фантазии? Вдруг всё изменилось там, где тебя вдруг не стало?
-Ничего не меняется, - уже без особенных вибраций заговорила малая душа. – Ничего… и никто.
-А если начать с тебя. Я могла бы вернуть тебя в другое сердце. – Бо тонкой вибрацией улыбнулась и …стала фиолетовой.
-Зачем оно мне? – Едва заметно дрожала точка на краю туманной каймы. - Другое…. Чтобы снова его убить?
Встряхнулась Бо. Да только «точка» так и не соскочила с «подола» от искусственно созданных волн. Точно дыра, она продолжала стоять на своём.
-Вот ты какая …- Бо осторожно меняла цвет, становясь прозрачно - фиолетовой. - Значит, чего-то всё-таки хочешь.
-Если бы просто… так. Жить и не чувствовать сердца... – Помолчав немного, малая душа, продолжила: «Я умела плакать. Я знаю, что значит «слезы». Только это горько. Я больше не хочу. Не хочу, чтобы было горько».
-А, давай! – Ухватилась за фразу Бо. – Вот! – Большая Душа прислушалась к вселенной. – Вот, как раз и случай. …Ветер попутный.
Яркие желтые огни заиграли на синей плоти древней памяти. – Ах, как же это волнительно …стать душой леса.
Бесшабашный Ветер. Он всегда считал себя главным в судьбе душ. Старая Бо с ним не спорила. Но сама, сама она знала, что делает.
Как только задрожала Большая Звезда в Молочном Облаке, Бо напряглась. А как громыхнуло нутро звезды, как вспыхнуло пламенем, ослепив все соседние галактики и отшвырнув от себя все, что находилось поблизости, вот тут вот древняя «штора», разорвавшись в нескольких местах, оттолкнула в нужном направлении покаянную однолюбку.
- Может, она полюбит то, что когда-то любила я.
Бо снова вспомнила о лесе. О таком, который и по горизонтали лес и по вертикали - лес.
Жаль, что космической бурей отнесло все души в сторону. Она б им рассказала сказку. Ну конечно, о лесе. О лесе и о себе. О лесе и о себе – крохотной душе, каким-то чудом первой услышавшей начало Большого Взрыва. – Помню только о лесе. Не хочу вспоминать о другом. …Как же он был красив! Как волнителен…
Прошло немного времени. Что есть время, когда простор космоса дольше его в триллионы раз! Большая Буря стихла. Вновь всё успокоилось и закрутилось по четким законам галактики.
В туманных космах Большой Души снова запутались пролетавшие мимо души. Они с радостью склеивались с Бо, отдыхали, питались её энергией и…слушали сказку.
-Новая жизнь, новое время, новое место. Только лес есть и будет всегда. …И будет у него новая душа…. Хр…р…
-Бо, что такое «время»? Скажи, Бо, а «всегда», это как? ...Ой, дайте ей сказать! Вот вы знаете, что такое лес, а мы - нет! Бо, скажи, что такое лес? «Новая жизнь» - это как, как по-старому? …Да что вы всё не о том! Бо, про лес ответь! …Не спи, Бо! Что такое лес?
-Так вы не знаете, что такое лес? О, как это волнительно! …Летите, малышки, …летите и узнайте!
декабрь 2011
Пермь