Имя этого человека вписано в ратную историю двух братских славянских народов – русского и белорусского. За долгие годы службы он прошел нелегкий путь от рядового до начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР – первого заместителя министра обороны. Командовал войсками одного из крупнейших военных округов Советского Союза – Дальневосточного. Последний начальник Генерального штаба великой державы. Самый молодой советский генерал армии с 1970 года. И это только самые яркие, эпохальные вехи жизни героя моего повествования.
Речь идет о генерале армии Михаиле Алексеевиче Моисееве. Он и ныне по мере сил продолжает свою деятельность. Является ведущим экспертом Генерального штаба российской армии, председательствует в Общероссийской организации ветеранов Вооруженных сил. В марте прошлого года за заслуги в создании базы современных Вооруженных Сил Республики Беларусь и значительный вклад в укрепление безопасности Союзного государства он был награжден белорусским орденом «За службу Родине» I степени.
Написать о его жизни, службе в рамках одной статьи задача непосильная. Неподъемная. Настолько масштабна и глубока личность. Настолько широк размах мыслей.
Наша встреча произошла в одном из многочисленных кабинетов Министерства обороны Российской Федерации. За окном шумела и бурлила Москва. Нескончаемый автомобильный поток плавно струился по серому асфальту Знаменки. На столе в чашках дымился ароматный чай. Но я забыла о предложенном угощении. Настолько интересна и разнопланова беседа с Михаилом Алексеевичем. Его воспоминания – страницы ненаписанной им книги, на которую катастрофически не хватает времени. Слишком плотен график. Слишком насыщена и активна жизнь. Слишком? Для него – нет. По-другому он жить не может. Не умеет.
***
Лето 1945 года. Далекий безымянный полустанок между железнодорожными станциями Ледяная и Бузули в Амурской области. День и ночь мимо пролетали воинские эшелоны. Ежедневно дети путевого обходчика приветствовали их с неповторимым, искренним восторгом. Они жили в небольшом домишке рядом с железным полотном дороги. Одного из них звали Миша. В открытых теплушках сидели бойцы и командиры.
– Ура-а-а-а-а!!! – неслось им вдогонку неровное, еще только набирающее силу детское многоголосье. Срывающиеся голоса тонули в грохоте колес, свисте пролетавших мимо вагонов и шуме ветра.
Эти незнакомые, пролетавшие мимо люди были для них роднее родных – мужественные и отважные Победители, разгромившие врага в далекой Европе, в самом его логове. Победители, спешившие на Восток для того, чтобы поставить окончательную жирную точку в истории Второй мировой войны.
Иной раз, изловчившись, кто-нибудь из ребят забрасывал в несущийся вагон, собранный по случаю, букетик полевых цветов. Наиболее проворные бойцы подхватывали его, махали руками в ответ. Счастью детей не было предела.
Как-то раз из открытой двери проносившейся мимо теплушки к ногам Миши прилетел сверток. В нем оказалась… старая вылинявшая солдатская пилотка с красной звездочкой. От восторга у мальчонки перехватило дыхание. Сердце колотилось в груди так бешено, так неистово, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из узенькой ребячьей груди на свободу…
То был знак Судьбы. Эта старая, потрескавшаяся звездочка фронтовой солдатской пилотки стала путеводной в жизни сына алтайского путевого обходчика Алексея Моисеева.
***
Михаил Алексеевич Моисеев вырос в семье простых тружеников. Родители были из амурских казаков. Работы не боялись. Без дела не сидели. Трудились от зари и до зари.
Отец – Алексей Семенович – ежедневно обходил отведенный ему участок пути. В любую погоду – в дождь ли, в снег ли. Шаг за шагом внимательно осматривал каждую шпалу, каждый рельс. Летом работать было сподручней. Осенью и зимой приходилось тяжелее. Зимы в те годы были лютые. Морозные. Даже рельсы не выдерживали холодов. Лопались. А это неминуемая беда. И предотвратить ее мог только он. Может, потому образ отца – простого путевого обходчика – стал для Михаила Алексеевича жизненным ориентиром. Мерилом основательности, ответственности и добросовестного отношения к порученному делу.
Мать – Мария Яковлевна – добрая, заботливая женщина, целыми днями хлопотала по хозяйству. Все в ее руках ладилось, спорилось. Все делалось с любовью. Эту свою любовь к труду она вместе с мужем смогла передать всем своим шестерым ребятишкам. Много позже Михаил Алексеевич в интервью газете «Красная звезда» скажет:
– В пять-шесть лет каждый из нас уже помогал родителям в работах на земельном участке, по уходу за живностью. И эта обретенная в детстве привычка к труду помогает мне всю жизнь. «Всегда работает до пота и возится, как муравей. Бывает – не нужна работа, но отдыхать ему трудней...» Я прочитал эти строки в книге выдающегося конструктора-оружейника М.Т. Калашникова. Это написано о самом Михаиле Тимофеевиче. А я, прочитав, подумал: и обо мне.
***
...1958 год. Михаил Моисеев был призван на срочную службу в ряды Советской Армии. Служил заряжающим танкового экипажа в тяжелом танковом полку Дальневосточного военного округа. В том же году прямо из войск он поступил в Дальневосточное танковое училище, расположенное в Благовещенске. Только недавно его перевели на амурскую землю из Хмельницка. Материальная и хозяйственная база создавалась практически с нуля. Михаил вместе с другими курсантами работал на строительстве училищных объектов, оборудовал стрельбище, благоустраивал городок. Собственными руками замешивал бетон, выводил каменные стены, плотничал.
– Это было исключительно интересное, напряженное время. Уровень подготовки в училище был высочайшим, – вспоминая этот период своей жизни, сказал мой собеседник. – Начальник училища, заместители, начальники циклов – все фронтовики. Наставники щедро делились с нами бесценным опытом, приобретенным на полях сражений Второй мировой. Они видели в нас своих преемников. В течение первых трех месяцев мы сдали зачеты по техническому черчению, высшей математике, сопромату. Эти специальности очень важны для военного человека. Любой офицер должен знать тактико-технические характеристики оружия, которое он применяет. Он должен уметь водить, стрелять, работать с людьми, готовить технику к бою, эксплуатировать ее. И культура в этом списке также должна стоять на одном из первых мест. Ведь мы живем не службой единой.
Помимо воинской премудрости в училище будущих офицеров обучали культуре поведения. Много внимания уделяли тонкостям этикета. Как надо держать ложку, вилку. Как пользоваться ножом. Ведь офицер должен являть собой образец практически во всем. Быть для своих подчиненных примером для подражания. Среди курсантов было много выходцев из деревень. Жизнь там была проста и незамысловата. Ели из одной миски, индивидуальных тарелок не знали. Вот и обучали их тонкостям поведения.
Жизнь в училище была насыщенной и разнообразной. Учеба, занятия в кружках художественной самодеятельности, в спортивных секциях. Футбол, волейбол, баскетбол, гимнастика… Именно в то время в жизнь моего героя вошла замечательная девушка Галина. Галина Иосифовна. Она стала ему на всю жизнь любимой женщиной, другом, единомышленником. Михаил познакомился с ней в танцевальном кружке без малого полвека назад. Они и по сей день вместе. Вместе сменили двадцать один (!) гарнизон. И везде оставили по себе добрую память. Вырастили детей. Воспитали внуков. Всегда рядом. Рука об руку. Плечо к плечу.
***
…1962 год. По окончании училища лейтенант Моисеев был направлен в Группу советских войск в Германии командиром танкового взвода.
– Я начал офицерскую службу в прославленной пятиорденоносной Киевско-Берлинской дивизии Группы советских войск в Германии, – продолжил рассказ Михаил Алексеевич, вспоминая лейтенантские годы. – Это было замечательное соединение, вырастившее в своих рядах 122 Героя Советского Союза, троих дважды Героев. Фронтовики командовали в полку ротами и батальонами. Они учили нас тому, что действительно нужно на войне. Без послаблений и упрощений. Они смогли передать нам, молодым офицерам, свою увлеченность службой, свой бесценный опыт, свои знания. А мы, в свою очередь, передавали все это солдатам. Какое это было счастье видеть, как пришедшие с гражданки нескладные ребята на глазах мужали, становились хорошими воинами. Именно в ту пору я осознал, что успех любого дела начинается с солдата. Эту истину я пронес через все последующие годы и никогда о ней не забывал.
Командир нашего полка фронтовик Герой Советского Союза полковник Соколов был настоящий профессионал. Именно от него я на всю оставшуюся жизнь унаследовал главный жизненный принцип: «делай, как я». Тот запас прочности, который я получил в эти первые офицерские годы, помогал мне на всех последующих этапах службы.
В то время на вооружение начали поступать новые танки Т-62. Прекрасные машины. Осваивать Т-62 приходилось, руководствуясь устными наставлениями собиравших их на нижнетагильском заводе рабочих. Специальные инструкции по эксплуатации еще не были написаны.
Уровень жизни в Германской Демократической Республике одновременно приятно удивлял и восхищал молодого лейтенанта, не избалованного потребительским изобилием. Переработка советского сырья – газа и нефти обеспечивала восточным немцам безбедную жизнь. Они не знали, что такое безработица. Имели стабильный достаток. Хороший социальный пакет. Особенно Михаила поражали объемы собранных немцами урожаев сельхозпродукции.
– Например, 40 центнеров пшеницы с гектара было для них обычным явлением. В Советском Союзе средний показатель составлял 11–12 центнеров. А если кто-то собирал двадцать центнеров с гектара – давали звание Героя Социалистического Труда. Откуда я знаю эти цифры? В этом нет ничего удивительного. Жить и не знать, что делается на твоей земле, значит просто прожить свою жизнь впустую.
Хочу подчеркнуть, что военный человек помимо военных знаний должен иметь широкий кругозор и четко ориентироваться как в военных, так и в политических и экономических вопросах, иметь четкое представление обо всех процессах, которые протекают в обществе и за рубежом. Особенно в ближнем зарубежье. Он должен цементировать нацию.
***
– Вы спрашиваете, чем запомнилась для меня служба в КБВО? – Михаил Алексеевич на минуту задумался. – Это были годы моего становления. Здесь я получил настоящую командирскую закалку. В Краснознаменном Белорусском военном округе я прошел наиболее значимые в командирском становлении ступени от начальника штаба – заместителя командира танкового полка до заместителя командира легендарной 120-й гвардейской мотострелковой Рогачевской Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова дивизии имени Верховного Совета Белорусской ССР.
Честней белорусского народа, благородней я не встречал. Сколько трагедий, бед и лишений пережил он за свою многовековую историю.
Что касается уровня боевой подготовки – ее интенсивность здесь была удивительна. В то время КБВО был экспериментальным округом. Все новое вооружение проходило здесь свою обкатку. В Краснознаменном Белорусском военном округе служили выдающиеся военачальники. Один из них – генерал Третьяк. Мы сохранили с ним теплые дружеские отношения до самого последнего его дня. К величайшему сожалению, три года назад этого легендарного человека не стало…
…В 1972 году майор Моисеев окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. В Полоцк он приехал на должность начальника штаба 263-го гвардейского танкового Краснознаменного, ордена Суворова полка, а впоследствии принял над ним командование. Однако первое знакомство с КБВО состоялось несколько раньше.
По окончании второго курса академии его, тогда еще капитана, отправили стажироваться в должности начальника штаба танкового полка 120-й гвардейской мотострелковой Рогачевской Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова дивизии имени Верховного Совета БССР. Командовал полком полковник Касьяненко. Все интенсивно готовились к плановым учениям на местности с применением реальных отравляющих веществ. Предстояло не просто преодолеть реально зараженную территорию, но при этом еще и выполнить поставленную боевую задачу по поражению вражеских объектов Противогазы и средства защиты проверяли как никогда тщательно. Выискивали любые, даже самые микроскопические повреждения. В этот день многие отказались завтракать. У некоторых на фоне стресса началась диарея. Страх – это такая штука, которая воздействует на все органы чувств. Командирам же предстояло помочь людям справиться со стрессом, с нервами. И выполнить все поставленные задачи.
Все прошло без сучка и задоринки. Четко. Грамотно. Слаженно. По окончании учения весь комплекс необходимых мероприятий – дегазацию, дезактивацию, спецобработку, санитарную обработку – проводили самым тщательным образом. В этом тоже присутствовал элемент приобретения профессиональных знаний и умений…
По окончании стажировки капитан Моисеев привез в академию реферат по психологической подготовке.
***
…1975 год. 263-й гвардейский танковый Краснознаменный, ордена Суворова полк, которым командовал подполковник Моисеев, блестяще справился с поставленными задачами во время очередных учений на Борисовском полигоне. Осенью молодого перспективного офицера пригласили на военный совет округа. Возглавлял совет командующий округом генерал Третьяк.
На мероприятиях подобного уровня Моисееву довелось присутствовать впервые. Зашел строевым шагом. Стройный, подтянутый. Орел! Четко доложил:
– Товарищ генерал, подполковник Моисеев на заседание военного совета прибыл.
– Пойдете заместителем командира 120-й гвардейской мотострелковой Рогачевской дивизии. Свободны, – лаконично сказал командующий. И, уже обращаясь к Зайцеву – первому заместителю командующего округом, добавил: – Сроку три месяца, после чего принять у него зачеты по всем общевойсковым предметам.
С должности командира танкового полка на должность заместителя командира по боевой подготовке мотострелковой дивизии! Такие назначения случались не часто.
Новую должность подполковник Моисеев принял 3 января 1976 года. А 4 января (он едва успел разместиться в гостинице) началось учение войск КБВО. Согласно боевому расчету заместитель командира дивизии во время объявления тревоги вместе с группой офицеров должен был находиться на запасном командном пункте. В случае вывода командира дивизии из строя он должен был принять командование на себя и управлять боевыми действиями соединения.
Первые сутки учений. Информация идет. На командном пункте принимаются решения, на запасном КП они дублируется.
Для участия в маневрах отмобилизовали отдельные медицинские отряды. Основным средством их передвижения были ГАЗ-63. Печально знаменитое чудо советского автопрома – четыре колеса, а на них будка.
Зима в тот год выдалась снежная. Лютая. В лесу снега навалило. Сугробы по полметра. Медики в лес на своих чудо-автомобилях забрались, а выбраться обратно не могут. А вместе с ними и разведбат на мотоциклах застрял. Сутки в лесу просидели. Продуктов нет, разведчики, дабы не околеть, по очереди залезали в кабины машин, грелись.
Моисеев получил от командира дивизии Осипова задачу высвободить людей из снежного плена. Спасательную экспедицию молодой заместитель комдива возглавил лично.
Разгрузили в артиллерийском полку шесть «Уралов», поехали. Медиков нашли глубокой ночью. Женщины плакали, обнимали своих спасителей, причитали по-бабьи, в голос. Страху натерпелись. Жуть! Мотоциклы разведчиков погрузили в «Уралы», машины подцепили на крюки и вытащили на трассу Москва – Минск. Ее к тому времени успели расчистить. Горе-скитальцев поставили в колонну, поехали. Вернулись только под утро. Моисеев, почерневший от усталости, доложил о выполнении задачи.
…После «обмена ядерными ударами» он принял управление дивизии на себя. Впоследствии «на разборе полетов» Михаил Алексеевич – новичок – получил следующую оценку проверяющих:
– Заместитель командира дивизии с возложенными на него задачами не просто справился, а справился успешно.
***
Готовясь к предстоящему зачету, Моисеев часто выезжал на полигон во время стрельб. Ему необходимо было освоить стрельбу из малознакомого мотострелкового арсенала. Овладеть премудростями управления БМП. И много чего еще. Не об этом рассказ.
Как-то раз на полигоне он подошел к командиру проводившей учебные стрельбы роты и спросил:
– Кто у тебя самый лучший снайпер? Мне необходимо освоить снайперскую винтовку.
– Рядовой Абдурахманов, товарищ подполковник.
– Пойдем, земляк, – обратился он к бойцу. – Научи-ка меня своему ремеслу. Расскажи, как надо прицеливаться?
Поднять авторитет солдата Моисеев всегда считал первым делом. Выслушав сбивчивые объяснения бойца, офицер взял в руки винтовку, прицелился, выстрелил и, к нескрываемому восторгу «инструктора», сразу поразил цель. Он же амурец. Охотник. С ружьем дружил с юности. Все ахнули. А Моисеев улыбнулся и сказал ротному:
– Хороший у тебя снайпер. Так научил, что я с первого раза попал.
– Макаренко говорил: «Человека похвалить никогда не вредно. Это поднимает его в его силах». В этих словах заключена великая командирская мудрость. И я следовал ей на протяжении всей своей службы, какую бы должность ни занимал.
Спустя три месяца подполковник Моисеев блестяще сдал зачеты по всем требующимся дисциплинам. Он всегда отдавался порученному делу целиком. Без остатка. И результаты не заставляли себя ждать. Его замечали. Его отмечали. Его выдвигали на вышестоящие должности. И главное – заслуженно. А это немаловажно. Как пример – его, еще подполковника, приказом министра обороны назначили председателем комиссии, отправляющейся на государственный полигон Капустин Яр принимать ракетные комплексы «Точка», разработанные выдающимся советским конструктором Непобедимым. Случай, скажу я вам, незаурядный. Такое доверие многого стоило.
***
…1990 год. Начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР – первый заместитель министра обороны СССР генерал армии Моисеев вел переговоры с польским премьер-министром Скубишевским о транзите через Польшу военных эшелонов, вывозивших войска Группы советских войск в Германии (ГСВГ) на Родину. Михаил Алексеевич возглавлял представительную советскую делегацию.
Отношение польского правительства к Советскому Союзу было неоднозначным. Но Моисеев хорошо подготовился к этой встрече. Внимательно изучил экономическую ситуацию в Польше. Особенно то, что касалось железнодорожного сектора. Проблем же там было немало.
В процессе переговоров польский премьер поставил жесткий ультиматум, увеличив цену за транзит вдвое. В противном случае поляки грозили тем, что ни один вагон из Германии не пересечет германо-польскую границу. При таком раскладе денег, выделенных немецким канцлером на организацию вывода советских войск, было недостаточно.
Советская стороны была готова и к такому повороту событий. Незадолго до этого советское военное руководство приняло беспрецедентное решение – вывезти весь ядерный потенциал из Германии через Балтийское море. Идея эта была успешно осуществлена. Такого ядерного кульбита мировая практика еще не знала.
Выслушав внимательно все претензии польской стороны, Моисеев спокойно и обстоятельно ответил Скубишевскому практически по всем пунктам обвинения.
– А что касается транзита наших войск через территорию Польши, если вы будете настаивать на увеличении тарифов, мы выведем наши войска в обход вашей территории, – сказал я в заключение. – Но от этого в первую очередь пострадает экономика Польши.
Далее я для убедительности своих слов озвучил заранее подготовленные данные об износе 95 процентов стрелочных переводов, о дичайшем износе тяглового состава – паровозов и электровозов, о том, что основная масса рельсов была произведена в сорок третьем году и нуждается в замене. Ему, сыну железнодорожника, суть железнодорожного ремесла была знакома не понаслышке.
В завершение отметил, что весь ядерный потенциал ГСВГ впервые в мировой практике вывели морским путем. Через воды Балтики.
После этого советская делегация покинула зал переговоров.
В тот же день Моисеев посетил штаб нашей Северной группы войск в Легнице, встретился с командующим и вечером должен был улететь в Москву. Однако буквально перед самым отлетом с ним связались представители польского правительства.
– Господин премьер-министр хотел бы с вами встретиться завтра, услышал он в телефонной трубке.
Моисеев связался с министром обороны.
– Наверное, что-то интересное предложат, – предположил глава военного ведомства маршал Язов. – Оставайся.
На следующий день Моисеев подъехал к зданию польского правительства. Скубишевский встретил его словно старого дорогого друга.
– Господин Моисеев, мы согласны предоставить транзит на тех условиях, которые вы предлагаете, – сказал он.
– Если бы поляки не пошли нам на уступки, мы безболезненно вывели бы наши войска через Балтику. Рассматривался и вариант вывода наших войск через Чехословакию, по территории которой мы пропустили десятки эшелонов в обход Польши.
Со стороны Горбачева вывод советских войск из Германии в том виде, в котором это было осуществлено, было, безусловно, предательством. Мы (в Генеральном штабе ВС СССР. – Авт.) тщательно проанализировали возможности грамотного и безболезненного вывода ГСВГ, во всех документах оговаривали, что для этого потребуется не менее десяти лет и сто миллиардов немецких марок. За это время предполагалось обустроить военные городки для выводимых частей и соединений. Построить жилье для офицеров и прапорщиков, создать материально-учебную базу, наладить инфраструктуру, соцкультбыт, полигонное оборудование. В конечном счете, дабы угодить западным политикам, в обход мнения профессионалов, войска выводились в чистое поле в спешном, авральном порядке. Началось тотальное растаскивание и разграбление армии. Чем это закончилось, все прекрасно знают.
***
…1991 год. В Германии произошла смена политической власти.
– Весной мне по линии Министерства госбезопасности ГДР «Штази» поступила информация, что Хонеккера – главу Германской Демократической Республики – собираются передать американцам.
Что могло произойти с ним после этого, одному Богу известно. Времени на согласование действий с Москвой не было. Принимать решение надо было незамедлительно. Счет времени шел на часы. Если бы началось согласование действий через Политбюро, то при Горбачеве мы бы никогда не добились согласования.
Моисеев нашел решение простое, но эффективное. На свой страх и риск он приказал вывезти Хонеккера на своем самолете. По тем временам такое самоуправство могло стоить ему партийного билета. А это – жирный крест на карьере. Практически он рисковал всем.
На борту самолета никто не знал о цели перелета. Для отвода глаз поставили задачу – провести тренировку с определенными округами: Приволжским, Московским, Белорусским, Киевским, Прикарпатским, Прибалтийским.
Сотрудники «Штази» на вертолете доставили Хонеккера с женой на один из советских военных аэродромов ГСВГ. Здесь для посадки советского военного борта не требовались дополнительные согласования. Оттуда чету Хонеккер самолетом начальника Генерального штаба доставили в СССР. Встретили их в Чкаловском, отвезли в Москву и разместили в военном госпитале в Сокольниках в номере начальника генштаба . Условия для жизни там были довольно комфортные.
Ошибку совершили, когда вокруг госпиталя поставили десантников для охраны. Это привлекло внимание западных спецслужб и зарубежной прессы, аккредитованной при МИДе СССР. Они сразу же стали выяснять, по какому проводу принимаются такие меры. Выяснить причины и определить личность охраняемого лица для них труда не составило.
…9 мая после парада Моисеев, сославшись на дела, не пошел на праздничный прием в Кремле. Доложив, куда направляется, министру обороны СССР маршалу Язову, он поехал в Сокольники к Хонеккеру поздравить его с Днем Победы.
Купил роскошный букет. 45 шикарных роз. Когда Моисеев в парадном мундире с цветами зашел в номер Хонеккера, бывший глава ГДР и его жена фрау Маргот несколько растерялись. Генерал вручил смущенной женщине букет, сказал теплые слова благодарности в адрес ее мужа и его соратников, стойко и мужественно сражавшихся с фашизмом. Говорил о том, какое демократическое государство было построено благодаря усилиям этих людей на территории Восточной Германии.
– Около семнадцати миллионов немцев, проживающих на этой территории, жили при коммунизме. В полном смысле этого слова. Прожиточный минимум был выше, нежели в Западной Германии. Хотя сейчас и ведется много разговоров о побегах через колючую проволоку восточных немцев в Западный Берлин. В Восточной Германии немцы в социальном плане жили намного лучше, чем их западные соотечественники.
Я пробыл у четы Хонеккер около часу. Это было не первое мое знакомство с ними. Свой первый зарубежный визит в качестве начальника Генерального штаба СССР в январе 1989 года я совершил именно в ГДР. Хонеккер принял меня тогда на высочайшем уровне. Это было общение друзей, делающих одно дело. Я до сих пор считаю, что Хонеккер был выдающимся политиком, умеющим предвидеть будущее.
…Августовский путч 1991 года и его подавление перечеркнули все планы Хонеккера на получение так необходимого ему политического убежища. Все его друзья лишились своих должностей и, как следствие, политического влияния. Последующий запрет КПСС усугубил его положение. В Москве он стал нежеланным гостем. И в октябре Хонеккеру передали официальное требование в течение двух суток покинуть территорию России.
На следующий день после этого его вместе с супругой вывезли в чилийское посольство. Посол Чили в России Клодомиро Альмейда, старинный друг Хонеккера, дал приют изгнаннику и его супруге. Он сам более десяти лет прожил в ГДР в эмиграции. Однако жизнь извернулась в очередном кульбите, и теперь уже сам Хонеккер оказался в роли гонимого и преследуемого. Альмейде представился случай отблагодарить своего недавнего покровителя за добро.
Однако чилийское правительство не пожелало усложнять свои отношения с объединенной Германией и отказало Хонеккеру в предоставлении политического убежища. Несмотря на это, Альмейда еще на протяжении полугода нелегально предоставлял приют семье опального политика на территории вверенного ему посольства. До самого своего отзыва на родину.
Летом 1992-го года, после отъезда на родину чилийского посла, Хонеккера с женой депортировали в Берлин, где его сразу же по прибытии арестовали. В следственной тюрьме он просидел около полугода. Из-за плохого состояния здоровья судебное преследование в его отношении было прекращено. Эрих Хонеккер был освобожден по «гуманитарным соображениям». После этого он все-таки эмигрировал в Чили, где к тому времени жила его дочь. Там спустя полтора года, 29 мая 1994 года он скончался от рака. Как писали тогда газеты, его похоронили под звуки «Интернационала», а гроб был покрыт флагом канувшего в Лету государства – Германской Демократической Республики.
***
…1991 год.
19 августа Моисеев как раз вернулся в Москву из отпуска, проведенного неподалеку от печально известного Фороса. Москва встретила его танками и баррикадами. В Москве грянул путч. Он до сих пор не может без боли вспоминать о тех днях. Но то время отзывается болью в сердце этого сильного и мужественного человека еще и по другой причине. В тот год Михаил Алексеевич похоронил человека, который был, есть и будет для него главным жизненным ориентиром. Своего отца.
В августе, во время путча в СМИ прошла информация о том, что начальник Генерального штаба ВС СССР генерал армии Михаил Моисеев… застрелился. Гнусная, ничем не прикрытая ложь неслась из эфира по всем необъятным просторам доживавшей последние месяцы великой страны.
Ничего не подозревающий Алексей Семенович Моисеев пришел с утра в магазин за продуктами. Там-то он и услышал эту новость от соседки. Пожилой человек этого удара выдержать не смог. Он медленно вышел из магазина. На пороге его сразил инсульт...
…То было время великой смуты. Смуты в людских умах, в душах, в государственном устройстве. Политические взгляды и пристрастия менялись чаще, чем направление ветра в мае. Истово. Ретиво. Кардинально. Все это упаковано в красивую обертку и названо не менее красивым словом «демократизация». Приправлено нужными, правильными лозунгами.
Моисеев оказался чужим на этой вакханалии жизни. Взглядов своих не поменял. Друзей не предал. От идеалов не отрекся. Вследствие чего и был отстранен от занимаемой должности. В его блестящей военной карьере была поставлена точка. Хотя я думаю, что, скорее всего, это было многоточие. На некоторое время оказался не у дел. Однако смутные времена растворились в потоке времени. И сегодня Михаил Алексеевич вновь привносит свою посильную лепту в укрепление обороноспособности своей Родины.
***
…2005 год. Вместе с группой российских военачальников ведущий эксперт Генерального штаба ВС РФ генерал армии Моисеев принимал участие в праздновании 60-летия освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков.
Программой праздничных мероприятий было предусмотрено посещение вместе с министром обороны генерал-лейтенантом Леонидом Мальцевым выпуска в Военной академии Вооруженных Сил Республики Беларусь.
– Глядя на молодых белорусских офицеров, я по-доброму им завидовал. Социальный блок белорусских военнослужащих значительно отличался от российского. Это же касалось денежного содержания, жилья, вопросов быта.
Да и подготовка военнослужащих срочной службы тоже в корне отличается от нашей, от российской. То, что сегодня в белорусской армии 18 месяцев служат – это самый оптимальный вариант. Полгода призывник осваивает воинскую специальность в учебном подразделении, затем год служит.
А взять белорусских офицеров, которые учатся в академии Генерального штаба в Москве. Уровень их подготовки высочайший. И это не голословное утверждение. Я неоднократно принимал в этом учебном заведении выпускные экзамены и имел возможность лично убедиться в этом. Темы диссертаций, которые они пишут во время учебы, очень глубокие и серьезные. Я присутствовал на защите и искренне восхищался глубиной проникновения в тему. То, что в белорусской армии служат такие грамотные специалисты, очень важный момент. Ведь Беларусь – важнейший форпост России на западном направлении. Старая смоленская дорога во все времена была и остается самым коротким путем на Москву….
С Леонидом Семеновичем Мальцевым генерала армии Моисеева связывала совместная служба в Дальневосточном военном округе. Михаил Алексеевич принимал активное участие в его командирском становлении.
– Генерал-полковник Мальцев удивительно порядочный и добросовестный офицер. В прошлом году, вручая мне белорусский орден «За службу Родине» I степени, Мальцев сказал: «Это мой учитель!»
И это не случайно. Помню, когда Леонид Семенович принял командование над 79-й кадрированной Сахалинской мотострелковой дивизией в Поронайске, он, не пробыв в должности и года, развернул ее до полного штата. Что такое принять десять тысяч мальчиков, переодеть, обуть, провести боевое слаживание, организовать противодесантную оборону, знает только тот, кто сам прошел через это. Леонид Семенович с поставленной задачей справился блестяще. Но без помощи приступать к такому непростому делу трудно. Многие вопросы я ему тактично подсказал: « Я бы на твоем месте сделал так». У меня ведь опыта побольше было. И Леонид Семенович до сих пор помнит об этом.
***
Наша беседа подходила к своему завершению, когда я решила спросить у Михаила Алексеевича, что для него самое неприемлемое в офицере.
– Хамство, самодурство и пренебрежительное отношение к своим подчиненным, – не раздумывая, сказал он. – Необходимо вначале научить, как следует рассказать, а потом требовать результат. Что посеешь, то и пожнешь. Надо иметь командирское терпение. Обругать проще всего. Это удел слабых, незрелых командиров. А вот вовремя данный тактичный совет запоминается на всю жизнь. Уважительно обращение – своего рода элемент доверия. А доверие дает возможность допустившему промах в работе человеку проанализировать свои ошибки…
***
…Мы расстались. Я вышла на шумную московскую улицу. Мимо меня стремительно текла суетная жизнь огромного мегаполиса. Деловая. Деятельная. Проворная. Я же еще долго осмысливала услышанное. Может быть, когда-нибудь эти отрывочные страницы яркой, насыщенной событиями и глубокими осмыслениями жизни переплетутся в книгу. Книгу жизни Михаила Алексеевича Моисеева – генерала армии, Человека, Офицера и Гражданина.
Лариса КУЧЕРОВА
Москва – Минск