…Утро перед моим отъездом из деревни Кормей выдалось солнечным и приветливым, предвещая чудесный денек. Деревья на склонах холмов полыхали с преобладанием золотых и пурпурных тонов, зеленели только сосны и ели.
Небо поражало своей поглощающей пронзительной синевой и вальяжно плывущими вдаль, пухлыми облаками. За окном весело пели птички. А у меня на душе «скребли» кошки.
Кошки-кошки…
Что я могла с вами поделать?
Мне не хотелось уезжать.
Мне не хотелось признаваться самой себе в том, что мне не хотелось уезжать.
Уезжать туда, где вновь предстояло «окунуться с головой» в скучную действительность. Где «сегодня», точно знаешь, что будет «завтра». И так изо дня в день.
Робер оставался…
Он должен был задержаться на какое-то время.
Должен был, для того, чтобы дать объяснения жандармам и «агентам» в штатском.
Объяснения…
Как объяснить все то, что с нами произошло? Объяснить с точки зрения здравого смысла.
Как вести себя и что отвечать на возможные каверзные вопросы, мы условились заранее, найдя понимание и поддержку у мадам, и месье Тиро. Они, в свою очередь, постарались предупредить и других жителей деревни. Лишние сложности с властями не нужны были никому.
Я решила сыграть роль, не опытной, «глупенькой и наивной» журналистки, приехавшей в Кормей за материалом для статьи об оборотнях.
Агент спецслужбы, беседовавший со мной, оказался молодым и тоже особым опытом не отличался. Он поначалу даже принял всерьез мою «версию» с оборотнями. Расспрашивал подробности…
Я охотно делилась ими, описывая в «ярких» красках.
Он слушал мое «повествование», что называется с открытым ртом, лишь изредка прерывая его уточняющими вопросами. Видимо, ему и в голову не могло прийти, что весь сюжет был заимствован мной у Стивена Кинга из «Участи Салема». Правда, там речь шла о вампирах… Агенты спецслужбы не читают Кинга. Они, вообще ничего не читают, кроме досье, постановлений и протоколов.
Прошло не более пятнадцати минут…
Он перестал задавать вопросы…
Исписав с десяток листов, перестал и записывать…
На его лице уже можно было прочесть уныние, и он со скучающим видом «терпел» дальше мой рассказ только из вежливости…
Агент захлопнул блокнот, собираясь уходить.
Я уже приготовилась облегченно перевести дыхание, как он неожиданным вопросом едва не застал меня врасплох.
- Не знаете, случайно, как взорвался мост и отчего сгорел дом у пропасти?
Хорошо, что успела войти в «образ крайнего удивления». Ответить пришлось на выдохе. Конечно же, я ничего не знаю, ни о мосте, ни о доме, а уж тем более, о взрыве и пожаре.
Он окончательно понял всю безнадежность и бесполезность нашего разговора и оставил меня в покое. Чему я была несказанно рада, так как продолжать бессовестно лгать уже не могла.
Мое противоречие с совестью, обычно заканчивалось победой последней с заметными внешними признаками в виде покраснения щек.
Выждав какое-то время и убедившись, что моя «персона» больше никого не интересует, я тайком отправилась на заброшенное кладбище.
Там на могиле Марии я оставила букет цветов.
У меня еще был запас времени до отправления автобуса в Брюи де Пеш и я задержалась на склоне того самого холма, по которому мы с Робером взбирались два дня назад.
Моему взору открылось все великолепие осенней палитры. Усевшись прямо на траву, я обхватила колени руками и смотрела туда, где в легкой дымке виднелась заоблачная полоска горизонта.
На солнышке было тепло. Легкий ветерок играл моими локонами. От блаженства я прикрыла глаза, подставив лицо согревающим ласковым лучам. «Вредные кошки» уже не беспокоили мою душу своими «остренькими коготками».
Сами собой возникли мысли о «вечном». Правда «пофилософствовать» мне так и не удалось.
- Вот Вы где! А я Вас повсюду ищу. Не боитесь, что где-то бродит наш «приятель» Арман Боте?
Узнав голос, улыбнулась (полицейский есть полицейский), но глаз так и не открыла, продолжая получать наслаждение.
- Что ему тут делать? «Замел» все следы, и скрылся в неизвестном направлении.
- Как раз в известном. Ищейка жандармерии вывела на берег озера.
- У него там была припрятана подводная лодка? Как у Фантомаса?
- О, Максина! У вас бурная фантазия! Думаю, скорее обычная лодка. Агенты Сюрте* уже запросили в помощь вертолет.
- Интересно, что эти агенты вообще тут делают?
- Выясняют, нет ли угрозы национальной безопасности. Взрывы были зафиксированы военными спутниками. А Вы им про оборотней…
В словах Робера послышался смешок.
- Это почти правда. В письме говорилось об оборотнях. Годар знает о письме, а агенты наверняка с ним тоже будут беседовать.
- Похоже, Вы все продумали?
- Надеюсь. Вот, как Вы, будете отчитываться в том, что жертвы пропали?
- Да-а. Думаю, что очередного взыскания не избежать.
- Вы как будто, не очень расстроены.
- Не привыкать…
- Мне тоже нужно будет отчитаться перед Годаром. Как это сделать, право, ума не приложу. Предполагаю, разнос неизбежен.
- О да! Чего еще ожидать от человека, умудрившегося, шесть раз женится и шесть раз разойтись! Причем в четырех случаях жены сами уходили от него.
- Вы знакомы с Годаром? – Удивилась я, открыв глаза.
- Да. Знаком, еще по Югославии, когда он был военным корреспондентом. Годар – жесткий человек, но при всех его «минусах» есть у него один «плюс».
- Хотелось бы знать, какой? Я знаю только «минусы».
- Справедливость.
- Значит, у меня есть шанс быть «казненной» не сразу и по справедливости.
- Почему, так мрачно? У Вас есть отличный материал, можно сказать сенсационный…
- Вы представляете, каковы будут последствия, если этот материал попадет на страницы газеты?
- Да, масштабы «бедствия», будут велики. «Взрыв» общественного мнения в этом случае неизбежен. А дальше, популярность, рейтинги…
- Вот-вот…
А кому это нужно?
Мне?
Поверьте, нет.
Газете?
Конечно, да.
- Мне кажется, еще недавно Вы были другого мнения.
- Пока доктор «штопал» мою рану, я успела хорошо подумать. Нет, Робер. В данном случае, я должна молчать. Потому и велика вероятность, «заработать на орехи». Рассказ о «кровожадных оборотнях» у Годара не пройдет.
- Лучше, сказать все как есть. Годар не из тех, кто ради рейтингов готов на все.
- Вы думаете?
- Я знаю.
- Хорошо…
Он прервал меня на полуслове дерзким поцелуем. От неожиданности, я отняла руки от колен и повалилась в траву, увлекая за собой «нахального» лейтенанта. От возможности лишиться зубов нас спасло лишь то, что в последнюю минуту он каким-то образом изловчился «смягчить» наше падение.
Такая бесцеремонность должна была меня возмутить. Но…
Почему-то не возмутила. Напротив, от его прикосновений я ощутила жар у себя в груди, а щеки зарделись, «вспыхнув огнем» и ощущение это мне понравилось.
Вот только спина ощущала холод от земли.
Разве мог позволить «предупредительный лейтенант», чтобы я по его вине «подцепила» пневмонию? Конечно, нет.
Мы снова сидели на траве, глядя друг на друга, как хорошие знакомые. Он заговорил первым.
- Я понял, что «смертельно ранен», когда увидел тебя в госпитале. Осознание, что «убит на повал», пришло только здесь.
- Значит, из меня получился не плохой «снайпер». О каком кафе ты говорил, ведь их много на бульваре Монпарнас?
- То, что у памятника маршалу Нею.
- «Сиреневый хутор»? – Мое сердце дрогнуло, наполнившись чередой воспоминаний.
- Точно. Только сирени там нет. Зато, оно знаменито своими посетителями.
- Оказывается, среди полицейских тоже встречаются романтики.
- Тогда, в будущую пятницу в шесть часов вечера, я буду ждать тебя, Максина…
*Сюрте - главное управление национальной безопасности (тайная полиция), основана Франсуа Видоком в 1812 году.