Точка, где нужно остановиться!
Я подходила к ней медленно, боялась упустить малейший звук, малейшее волнение собственной души. Уже видна точка, где нужно остановиться, еще несколько шагов, еще несколько затяжных вдохов и… Я замираю, закрыв глаза, боюсь дышать, боюсь смотреть, боюсь все испортить. Этот миг только мой, этот миг очень важен, он бесценен. Медленно поднимаю голову, решаюсь открыть глаза:
- Привет!
Сейчас макушка Эйфелевой башни прямо над моей головой, оглядываюсь, до каждой опоры абсолютно одинаковое расстояние. Интуиция и природный точнейший глазомер привели меня в самую нужную точку. Жутко боюсь высоты, поэтому не хочу подниматься вверх на смотровую площадку, толкаясь в лифте с возбужденно - шумными туристами. Мне хорошо здесь, внизу под сводом уходящих вверх конструкций. Металл внушает уважение, такой массивный с налетом времени и всемирного поклонения. Поднимаю голову вверх и снова замираю от восторга. Я здесь!
- Привет!
Этот голос не плод моего воображения, не галлюцинация, откуда? Опять…..
- Привет! Ты пришла! Я знала! Я ждала!
Пугаюсь до испарины, до холода по спине, до покалывания в кончиках пальцев. Растерянно смотрю по сторонам. Странно, реальность вдруг замедлилась, почти застыла, словно кто-то взял пульт и нажал кнопку медленной перемотки. Вот девочка со смешной собачкой плавно проплыла мимо, вот отряд жандармов протекает, двумя шеренгами слева и справа. Вот группа японцев, увешанная фотоаппаратами, почему-то их речь так протяжна, а фотовспышки совсем не гаснут.
Кто-то коснулся моего плеча:
- Пардон, мадмуазель, вы в порядке?
Мужчина, милый, явно француз.
- Вам плохо?
- Нет, нет!- сейчас, голос точно мой, но почему такой странный?
- Мне хорошо! Спасибо!
А в следующий миг все исчезают вовсе, дети, японцы, жандармы, Марсово поле совсем опустело, только я и гениальное творение инженерной мысли.
- Не бойся! Теперь мы совсем одни! Я могу поговорить с тобой, если хочешь.
Опора слева слегка заскрипела, словно убеждая в реальности происходящего.
- Ты успокоилась?
- Да!
- Какая милая! Я разглядела тебя еще там, на террасе дворца Шайо, интересно было наблюдать как медленно, но очень уверенно ты шла по эспланаде, вокруг была красивая зелень и фонтаны. Тебе понравились фонтаны?
- Фонтаны? Прости, кажется, я их не заметила.
Смеется…
- Да, уж! У моста через Сену тебя пытались отвлечь торговцы сувенирами, ты чуть не попала под машину, переходя дорогу, даже толпа высыпавшихся из автобуса японских туристов не стала препятствием на пути к одной, самой желанной для тебя цели. Я поняла, что могу говорить с тобой, это бывает так редко. Сегодня у меня счастливый день!
Теперь мне становится смешно, отпускает нервная дрожь, мысли обретаю смысл.
- Зачем ты смеешься надо мной? Все так неожиданно, так нереально.
- Нереальной ты всегда считала возможность этой встречи, теперь все правильно, все реально. Ну, скажи побыстрее, как я смотрюсь издали?
- Ты, шутишь? Да, ты, красавица! Я любовалась тобой оттуда с площади Трокадеро, а какой роскошный вид на твою фигурку открывает смотровая площадка дворца. Восторг охватил каждую клетку моего сознания. Почему ты спросила меня об этом? Что может волновать, тебя, самую посещаемую и самую фотографируемую достопримечательность мира?
- О-о-о! Поверь, очень многое! Одни мысли о коррозии чего стоят, если - бы у меня было зеркало! Пожалуй, это моя самая заветная мечта! Ну и сертификат, конечно!
- Ты о чем? Я совсем запуталась!
- Ну, ты же женщина, кстати, хорошо выглядишь, ухоженная, аккуратная. К парикмахеру часто ходишь?
- Редко, не чаще чем раз в месяц. Столько дел…
- Вот! И мне это необходимо, хотя - бы раз в семь лет. На уход за конструкцией уходит около шестидесяти тон краски, только так можно уберечь меня от коррозии. Поверь, я каждый раз боюсь, что меня забудут покрасить и мои ржавые останки упадут прямо в Сену! Теперь понятно, какой сертификат я мечтаю получить?
- Пожизненный? С обслуживанием прямо на дому?
- Именно!
- У тебя замечательное чувство юмора, с тобой так легко, несмотря на глобальную разницу в возрасте, наверно ты была совсем другой тогда в 1889, или ты сразу родилась такой великой и мудрой? Поделись, это так интересно!
- Хороший вопрос! Только странно, что ты хочешь слушать, обычно роль психоаналитика достается мне. Столько историй слышала и видела, хоть романы пиши. Ты тоже можешь рассказать свою, хочешь?
- Нет! Ты, говори, а я буду смотреть и слушать.
- Хорошо! Столько всего прожито, зато теперь ты смотришь уже не на бездушную «Железную даму», а на одухотворенное творение, душа которого, в своем становлении прошла огонь, воду, и медные трубы. Порой мне бывало так плохо, что даже опорам стоило огромных усилий удержать мою вертикаль. Душа билась в плену металлического кружева, и кричала от отчаянья и боли! Мне было смертельно страшно! Именно в этот момент мое сознание включило механизм разрушения!
- Что это значит, ну не бомба же с часовым механизмом пряталась в основании?
- Хуже! Знаешь, страх и смерть практически одно и то же. У вас, есть такая болезнь «рак», это очень хитрая тварь. Первым делом она внедряет споры страха в сознание человека, они начинают распространяться с огромной скоростью и день за днем смертельно парализуют волю, вползают в душу, превращая каждый новый день в предсмертный. Ломается, гибнет дух и умирает тело. Выживают лишь те, кто сумел победить страх. И все! Нет страха, нет механизма разрушения, тварь уползает, ей просто нечем разрушать.
- Я знаю, о чем ты, человеческая жизнь такая хрупкая. В наше время легко погибнуть, просто переходя улицу, но что могло смертельно напугать тебя, мировую любимицу весом около десяти тысяч тон?
- Рассказать?
- Давай!
- Впервые, смертельный холодок пробежал по этим опорам и башням почти сразу после моего триумфального появления на свет. Всемирная выставка, открытие, ленты, цветы, овации. Успех вскружил мою пустую голову. Я была искренне убеждена в собственной уникальности и неприкосновенности. Я звезда! Но, прошло всего несколько лет и начались разговоры о демонтаже. Мне, самой уникальной башне планеты, отвели всего двадцать лет жизни. Именно в этот момент густой скользкий страх заполз прямо в душу и запустил механизм разрушения. Но я боролась! Я училась быть сильной, а главное гордой, и все изменилось. Люди толпами приходили смотреть на «грациозную красавицу», я словно магнит притягивала желающих полюбоваться моей гордой осанкой. Я старалась отстоять все отведенное мне время максимально достойно, даже стала выше на пару сантиметров. И пусть теперь говорят, что от демонтажа меня спасли антенны вновь изобретенного радио. Поверь, меня спасла гордость!
- Прости! Я знала только исторические даты, но хронология не отражает душу. Как жаль, что тебе пришлось пережить такой кошмар!
- Кошмар? Нет, это не кошмар, дальше было куда страшнее!
- Страшнее? Но когда?
- Помнишь 1940 год? Ах, прости, тебя ведь еще на свете не было, а мне пришлось пережить встречу с ним.
- Ты видела самого Адольфа? Он приходил к тебе?
- Был! Ненавижу тиранию во всех ее проявлениях. Он стоял, вот также как и ты, на смотровой площадке дворца. Мне не хотелось смотреть ему в глаза, но пришлось. Очень важно было понять, что он задумал. К моменту нашей исторической встречи, я была уже не просто гордой башней, я стала патриоткой. Ты не знаешь, что творилось в Париже в годы оккупации. Никогда больше мы с моим городом небыли так едины, поэтому перед ним стояла не просто башня, а монументальный символ непокоренного духа Франции. Он тоже выглядел монументально в окружении своей свиты. Холодные, совсем пустые глаза слегка сужены, ухмылка плохая, совсем дьявольская. В этом человеке было больше железа, чем во мне, а я напротив, ощутила в себе столько настоящего и живого, что уже не могла равнодушно позволить ему смотреть на Париж с высоты моей смотровой площадки. Привод лифта оказался поврежден, он не смог подняться, не смог смотреть сверху на парижан своим удовлетворенным, холодным взглядом. Это была моя личная победа. Вся Франция узнала, что он не смог завоевать Эйфелеву Башню! Я ударила по его самолюбию. Конечно, он не простил, и в августе 1944, когда союзники приближались к Парижу, хладнокровно отдал приказ:- «Уничтожить»! Вот когда мне стало страшно. Это был действительно, настоящий кошмар. Я еле стояла, страх сковал мои опоры, но вспомнила, что нужно быть гордой и приготовилась достойно уйти в историю!
Фон Колтиц должен был исполнить приказ своего повелителя, он пришел посмотреть на меня, прежде чем сделает это. Стоял долго, смотрел, а я все тянулась макушкой вверх, и ни одна заклепка не выдала моего смертельного страха. Я старалась показать, что готова умереть за свободу моей Франции. Я победила! Спасибо Колтицу за гражданское мужество, он не повиновался приказу. А лифт, кстати, заработал сразу после освобождения Парижа.
- Ты, такая мужественная! Раньше я только любовалась тобой, теперь восхищаюсь!
- Не стоит, я просто башня, тебе повезло больше, ты женщина и сможешь прожить полную приключений жизнь, а сейчас ты устала и проголодалась, не нужно больше бродить по городу вернись на площадь и поужинай в ресторане «Трокадеро», мне говорили там подают, возможно, лучший в Париже луковый суп!
- Обязательно схожу! Только жаль, что буду ужинать совсем одна.
- Одна?
Яркая вспышка на несколько секунд лишила меня визуальной связи с миром. Зажмурилась.
- Простите! Похоже, я совсем ослепил вас?
Все вернулось, дети, собаки, жандармы, экскурсоводы обычная туристическая суета. И глаза напротив такие уютные и теплые. Высокий, хорошо сложен, очень мил, просто мистер «икс»
- Простите, бога ради, эта вспышка такая мощная, я не должен был фотографировать без разрешения, но вы так красиво задумались, упустить такой момент просто грешно.
- Подождите! Я вас понимаю!
- Это радует!
- Стоп, вы русский?
- Это сложный вопрос? Я пытался изучать историю рода, а там…. Конечно русский! Простите мою наглость, но мне ужасно хочется пригласить вас на ужин. Такое счастье поделиться своими эмоциями, я вижу, вы понимаете, о чем я говорю, ну прошу вас, решайтесь!
Он протянул мне свою руку, она оказалась надежной и сильной. Мы шли по эспланаде, любовались красивейшими фонтанами, великолепно оформленными клумбами, и болтали как старые добрые друзья, а когда поднялись на смотровую площадку Шайо, я спросила:
- В каком ресторане ты планировал сегодня ужинать?
- Это совсем рядом, ресторан «Трокодеро», я забронировал столик на террасе, оттуда открывается фантастический вид на башню. Тебе понравится! Поверь!
Я оглянулась и посмотрела на творение Эйфеля.
- Сегодня, я попробую лучший луковый суп в Париже! И не одна!