Чтобы как-то умерить ma nostalgie (мою тоску по родине) по причине более чем десятилетнего пребывания в Центральной Азии, мои новые друзья – шестимесячные москвичи братья Гафур и Абдурахим предложили мне построить на даче настоящий узбекский тандыр. Естественно, что от такого предложения я отказаться не мог. И не то, чтобы я давно имел желание владеть этой азиатской печью, но давила меня черная зависть: у соседа на участке красовался тандыр сделанный из кирпича. К слову сказать, мой сосед – начальник службы безопасности крупной корпорации, алмаатинец по месту рождения, щеголял на даче в казахской бархатной тюбетейке и носил за голенищем плетку, которой периодически грозил нашим обленившимся сторожам. Именно это подвигло меня надеть шапку-пуштунку, отрастить бороду и построить настоящий глиняный тандыр.
Ясен пень, что сделать тандыр легко, но где найти необходимые компоненты?
Вначале братья послали меня за ахангаранской глиной. Понятно, что доставить 150 кг глины за 3500 км весьма накладно. Поэтому я пошел в институт геологии, в котором мне провели сравнительный анализ каких-то таблиц, после чего старый геолог ткнул пальцев в карту Московской области и сказал – Вскрывай горизонт здесь до отметки минус 8 метров. Спустя несколько дней мой автомобиль стал счастливым обладателем полного багажника заветной глины.
Но на этом мои мытарства не закончились, потому что мастера послали меня за верблюжьей шерстью или, в крайнем случае, за шерстью гиссарского барана.
В зоопарке мне помогать не стали, поэтому шерстью поделились мои алабай Джес и немецкая овчарка Мухайё.
Наконец все исходные компоненты для изготовления колбы тандыра завезены на строительную площадку, и мастера приступили к работе.
Вначале они выкопали котлован на глубину ракетной шахты, потом связали арматуру и установили опалубку. Весь следующий день я простоял у ворот нашего коттеджного поселка в надежде перехватить миксер-бетоновоз. Наконец Гафур, сжалившись надо мной сказал, что он сам «лучшая бетономешалка». В тот миг, когда я кивнул головой в знак согласия, на площадке появились песок, щебень, цемент и здоровенный лист металла на котором Гафур исполнил соло бетономешалки.
Следующим утром братья резиновой киянкой и скалками на железном листе начали измельчать глину в порошок. Какофония стояла такая, что все соседи узнали, что в скором будущем у меня будет тандыр круче, чем у титулованного охранника известной корпорации. А чтобы дачная жизнь не казалась мне медом, мастера послали меня за облицовочным и огнеупорным кирпичом, колосниковой решеткой, дверкой поддувала и шамотной глиной.
Тем временем на металлическом листе началось таинство замеса глины. Я с ужасом ожидал, что мастерам понадобится бельдерсайская вода, но в дело пошла обычная артезианская.
С помощью кетменя и пяток, наконец-таки была раскатана лепешка, распушена и уложена поверх глины шерсть. Далее, замес глины напоминал процесс приготовления слоеного теста: глину мяли, складывали и вновь раскатывали. Наконец эту слоеную глинисто-шерстяную ленту начали устанавливать на подиум.
Очередной день тандырчи (мастера по изготовлению тандыров) посвятили налаживанию специального инструмента - овального упора и гребенчатой выколотки.
Но что-то шло мимо счастливого конца нашего сценария. Все чаще мастера сетовали на прохладную московскую погоду, аргументируя это тем, что в Средней Азии тандыры изготавливают только в самый жаркий месяц саратон, а не тогда, когда вздумает зажравшийся москвич. Странно, но невзирая на недостаток температурных градусов, колба тандыра все время трескалась и расползалась по швам, либо заваливалась во внутрь. Мастера месили новую порцию глины и снова общипывали моих овчарок, которые из свирепых зверей рисковали превратиться в голых мексиканских собачек.
А тандыр предстояло еще окончательно просушить, прокоптить тлеющими опилками, обильно пропитать хлопковым маслом изнутри, и обжечь на сильном огне.
Так в чем же суть моего рассказа? Помните притчу о том, как начинающий кузнец собирался из здоровенного куска железа отковать плуг?
Когда «мастер» понял, что плуга у него не получится, из остатков металла он обещал выковать топор, затем нож. Но когда и нож у него не получился, бросив малюсенький раскаленный кусочек металла в воду, он сделал «пшик».
Точно так же вышло и с моим тандыром. Национальная универсальная печь, в итоге, оказалась маловатой для специально возведенного железобетонно-кирпичного подиума. Но и в этом есть польза. Я хожу в гости к соседу алмаатинцу, неся свой тандыр подмышкой, и назидательно объясняю ему, что настоящую азиатскую печь нужно делать не из кирпича, а из ахангаранской глины с добавлением верблюжьей шерсти.
Наверное, он мне завидует!