Дошла, собственно, очередь рассказать о том, ради чего нас на Север отправляли. В документах и приказах звучало торжественно и немного напыщенно: «боевое дежурство по обеспечению бесперебойной и качественной связи с районами Крайнего Севера и Дальнего Востока». В жизни выглядело гораздо более буднично.
По субботам заступаешь на неделю дежурства. После развода – прием дел, а главным образом чистоты помещений у предыдущей смены. В смене два расчета которые меняют друг друга в течении суток. В составе расчета: начальник смены (расчета), механик радиорелейной связи, механик дальней связи, механик энергетик и сантехник.
Один расчет идет на дежурство, другой – отдыхать. По дороге в техздание от расчета отделяются сантехник в котельную, энергетик в дизельную. Оставшаяся тройка резво следует в техздание. Только скорость движения сильно зависит от скорости ветра и прочих погодных условий.
График простой. Заступаешь утром, принимаешь смену. Дежурство до обеда. Самое плохое время. Все начальство является на оперативки, доклады и тому подобное. Да и на гражданских линиях связи – час пик. Так что забот хватает.
После обеда – спишь до вечера, часиков до 6 – или чуть больше. Ужинаешь с ротой, рота идет на просмотр программы «Время», а ты – в ночную смену. Самое милое время.
С 9 вечера быстренько принимаешь смену, людям ведь тоже и поесть и к завтрашнему дню подготовиться надо. С половины десятого где-то часов до одиннадцати занимаешься работами, которыми тебя, как Золушку щедро одарил зампотех. Новый зампотех Вокуев любил пригружать работой не хуже мачехи из известной сказки. Причем, чем больше делаешь, тем больше нагружают. Так как добрые Феи в столь высокие широты не залетают, а если залетают, то немедленно уносятся злыми ветрами Снежной Королевы, то приходится как-то выкручиваться самому. Быстренько делаешь основное, что бы утром с «копчеными» глазами заявлять: «Я всю ночь работал».
Часов в одиннадцать начинается священнодействие под скромным названием «чаепитие». Официально предусмотренное. Даже там чего-то положено было выдавать, хлеб, консервы какие-то. Но такого добра мы уже наелись, и в ходе подготовки к чаепитию выполнялся полный комплекс мероприятий обеспечения боевого дежурства. В магазине закупались: консервы «Перец болгарский, фаршированный рисом и морковью», пачка печенья, банка сгущенки, нередко в дополнение «Компот из персиков» или что-то наподобие. С чаем особая история. При Сэме «чай» с растворенным сахаром и хлеб приносил дежурный по части. За одно проверял что происходит в котельной, дизельной и техздании. Потом времена поменялись и чай нам разрешили заваривать самостоятельно. По первым временам в трехлитровой банке. Потом на кухне обнаружили старый раздолбанный электрочайник и приспособили для своих нужд. Заварка определялась частотой завоза продуктов в магазин при точке. Предпочитали индийский, когда его запасы заканчивались – какао, в самом тяжелом случае – грузинский 2 сорт. При использовании грузинского чая рецепт простой – пачка на 3 литра. Зампотех Вокуев ворчал, что очень крепкий. «Так что бы не спать». Правда у меня однажды после такого чаепития под утро носом кровь пошла. Давление –то в тех широтах пониженное.
В начале смены банка с перцем открывалась и ставилась на разогрев на электрокалорифер в зале воздуходувок. К половине двенадцатого как раз то что доктор прописал. Сгущенку сначала ел любую, потом только вареную, потом только обычную. Печенье как-то не приелось. На один мой день рождения умудрились сделать торт из масла, сгущенки и печенья, замороженный на улице.
Иногда договаривались с поваром и жарили картошку. Опять же если начальником расчета офицер – чего-то из своего пайка приносил, типа сыра плавленого в консервной банке – деликатес в наших условиях.
Чаепитие обычно затягивалось часов до двух ночи. Далее следовала вторая часть культурно-развлекательной программы под названием «Позвони домой».
На всех 104 линии только через нас и главную станцию «Дракон» проходили 4 канала «автоматики» из поселка Эвенск. В два часа ночи каналы свободны. Выходишь на «девочек» в Эвенске просишь канальчик и вперед.
Для звонков использовалось чудо технической мысли в виде номеронабирателя, установленного в жестяную самодельную коробку с двумя кнопками и гнездами. На два гнезда подключались тональные генераторы, один для вызова, второй для набора, при нажатии обеих кнопок шел «сброс» канала. Назывался этот прибор совершенно неприлично: «мандавошка», но некоторое сходство имелось.
При Комарове нелегальные звонки категорически запрещались, устройства пытались изъять и уничтожить. Мы наш девайс, передающийся по наследству, прятали в силовом распределительном шкафу, возле шины на 380 вольт. Сам же Комаров дружил со всеми эвенскими телефонистками и звонил когда хотел и сколько хотел. Новый зампотех Вакуев не имел подобных связей, поэтому как и во всей стране у нас наступила демократизация, в данном вопросе по крайней мере.
Учитывая, что 2 часа ночи в Магадане соответствовали 8 часам вечера в Москве – время самое благоприятное. Иногда разговоры затягивались часа на два. Единственно что отвлекало – занятия, которые в ночное время проводили инженеры «Дракона» и «Дракона1»
Часиков с четырех до пяти – здоровый сон, потом подготовка к сдаче дежурства. Все – ночь прошла.
Рай? Не совсем. Все описанное было возможно, когда все работало в нормальном режиме. Во время технических неполадок или регламентных работ можно было всю ночь пробегать и даже чаю не попить.