«… ИЛЬ МЫ НЕ РУССКИЕ, СЫНОК…»
(К юбилею поэта Сергея Галкина)
Историю нашего города, по крайней мере, последних 50-ти лет, историю тульской поэзии и, как следствие, естественно, историю нашей Тульской писательской организации — сегодня невозможно представить без имени поэта и общественного деятеля Сергея Галкина. Ну а что касается лично меня, то и мою судьбу, мои поэтические вехи и моё, если так можно витиевато выразиться, поэтическое становление — тоже невозможно представить без участия в ней, вольного, либо невольного (то есть как бы постоянно подразумевающегося) поэта и литературного наставника тульской молодёжи Сергея Ивановича Галкина. И здесь уместно вспомнить самое начало 60-х годов прошлого века, когда собственно и состоялось наше знакомство.
По моему нынешнему ощущению это были годы, когда, казалось, всё вокруг и сам воздух пропитан, пронизан Поэзией. Поэтический порыв страны был обусловлен и предопределён не только так называемой «хрущёвской оттепелью», но и несомненными успехами в строительстве нового общества, и прежде всего успехами в завоевании космоса, полётом Юрия Гагарина. (Попытку описать свои ощущения той поры я сделал в стихотворении «Адрес».) Поэтический порыв нашего города был виден любому: новые микрорайоны жилья вырастали как грибы после дождя, и соединили моё Криволучье с основным городом, сделав его, Криволучье, бывший отдалённый рабочий посёлок, неотъемлемой частью города Тулы. Ну, а поэтический порыв и прорыв собственно самой тульской поэзии был, конечно, обусловлен созданием в ноябре 1960 года Тульской писательской организации, которая тогда имела статус не, как сейчас, бесправной общественной организации, а настоящей ячейки общественного производительного труда, где поэт — такой же рабочий, с такими же правами и обязанностями рабочего человека. И где перо было действительно приравнено не только к штыку, но и к лопате и мастерку.
И, конечно, я, пробующий писать стихи юный ученик, совсем недавно вместе с семьёй переехавший в рабочий посёлок и вдруг неожиданно таким образом попавший в крупный областной город, не мог не почувствовать этой поэтической атмосферы, этого всеобщего энтузиазма созидания, этого порыва, поэтического ветра судьбы…
Сегодня мы, писатели, поэты, не так часто, как это было раньше, в советское время, выступаем в школах, и я не знаю, что при этом думают нынешние ученики, когда слушают нас. Но тогда, в шестидесятых годах, видимо, не случайно нам, ученикам одной из самых отдалённых школ города, казалось, что наша учёба будет чем-то неполноценной, если у нас в школе не побывает и не выступит хоть один настоящий поэт. И ничего удивительного, что идея учительницы литературы пригласить к нам в школу поэта попала на благодатную почву, и делегация, даже не юношей и девушек «со взором горящим», а скорее ещё лишь мальчиков и девочек, отправилась на поиски такого поэта.
Поиск начали с газеты «Молодой коммунар», где нам любезно дали адрес одного из наших самых известных тогда земляков. Его дом был к тому же и самым близким от «Молодого коммунара», расположенного тогда в здании нынешнего костёла на углу Проспекта и Льва Толстого, нам стоило лишь перейти на другую сторону Проспекта — и на втором этаже квартира Владимира Лазарева. И вот мы звоним в дверь, и нам открывает сам Владимир Яковлевич, которого мы уже знали по его портретам в книгах. Но, увы, на просьбу выступить у нас в школе, он ответил отказом: занят.
Разочарованные, мы снова идём в газету, и нам говорят, что есть такой, ещё очень молодой, но очень перспективный, талантливый, Сергей Галкин. Живёт он на Красноармейской улице, тоже не очень далеко от «Молодого коммунара». Мы пошли. Искали долго, ибо Красноармейская того времени — это скопище частных домишек, каких-то развалюх, сараев, заборов и помоек. Разумеется, нашли дом Сергея Галкина, но самого Сергея Ивановича дома не было, и его мама, открывшая нам, согласилась передать ему нашу записку с просьбой о выступлении. Так, ещё не зная самого Сергея Ивановича, я познакомился с его матерью, о которой потом прочту во многих его стихах.
Не особенно надеясь на отклик поэта, мы вернулись в родную школу. Но, что удивительно, он приехал к нам и выступал, хоть по каким-то причинам (сейчас уже не помню: по каким) на это выступление я не попал. Однако, отзывы учителей и одноклассников были самыми восхищёнными.
Ну а увидеть самого Сергея Галкина мне довелось в 1962 году в Доме учителя на Менделеевской. Это была своего рода награда за активное участие в конкурсе тульского Дворца пионеров на лучшее литературное произведение о космосе ученику 51-ой школы 7 «г» класса Савостьянову Валерию: вместе с томом Некрасова, подаренным мне за первое место, ещё и приглашение на выступление поэта Сергея Галкина.
Выступление это запомнилось на всю жизнь. Как сейчас помню чувство восхищения, ощущение восторга и радости. Вы будете смеяться, но я, кажется, всерьёз думал: а где же у поэта крылышки, как он их прячет под своим пиджаком? До сих пор вспоминаю одно из стихотворений: «Мосты». Что-то там такое: «Мостам не суждено остыть…» А, понятно, что суждено всю жизнь соединять влюбленных. Увы, в последующих сборниках Галкина это стихотворение мне не встретилось...
Однако, главное, что сделает для меня лично Сергей Иванович Галкин, ещё впереди. Ещё будет личное знакомство в газете «Молодой коммунар», куда я однажды приду со своими стихами. Будет строгий отбор их и публикация подборки (!) с фотографией в газете — с его отцовским (или скорее старшего брата) напутствием. И если кто-то думает, что это было, как сейчас, рядовое явление, то напрасно: успешная публикация в том «Молодом коммунаре» была не менее значима, чем в теперешнем даже московском толстом журнале. И естественно давала право считаться автору состоявшимся тульским литератором, равным среди равных, но имевшим несомненное преимущество молодости. И сразу популярность десятиклассника, выпускника и претендента на медаль 51-й средней школы среди учеников и даже учителей значительно выросла и окрепла, что в обстановке приближающихся выпускных экзаменов казалось тогда совсем не лишним…
Потом были ещё публикации в «Молодом коммунаре» и «Коммунаре», но, главное, я теперь знал, что Сергей Иванович всегда может принять меня в своём кабинете и дать настоящую, грамотную консультацию. А попросту — раздолбать стихи самонадеянного поэта, находя, однако, всегда в них какое-то рациональное творческое зерно. А коль есть это зерно, то потом будет, может быть, и росток, и уж если Бог даст, то когда-нибудь и хлеб можно будет вырастить и вкусить. Поэтому всем, кто сегодня жалуется на нашу к их творчеству «строгость», хочу сказать: «Да что вы, коллеги — вы не знаете настоящей поэтической «строгости» ревнивого «старшего брата», вдумчивой и доброжелательной строгости, на которой взрастало моё поэтическое поколение!..» И потом эта «строгая любовь» была всегда со мной: и в литературном объединении «Поиск», которым Сергей Иванович много лет руководил, и в дальнейших совместных выступлениях перед читателями области по линии Бюро пропаганды художественной литературы.
Посмотрите на нынешние Союз писателей России и Союз российских писателей: кто они, не столь давно пополнившие ряды этих Союзов? Кто Ирина Гаврилова, Екатерина Картавцева, Надежда Сорокина, кто — Роганков, Тюняев, Пряхин и кто ваш покорный слуга? Все питомцы «гнезда Галкинского», питомцы литобъединения «Поиск» при «Молодом коммунаре». И хоть все такие разные, все «галчата». А сколько других «галчат», хороших литераторов, поэтов, не вступивших в Союзы писателей, но от этого не ставших менее профессиональными! Сколько нас, благодарных за поэтическую «школу», заменившую многим, хотя бы отчасти, Литинститут и Высшие литературные курсы! Школу, давшую нам ещё и общение, и бескорыстную дружбу, которую мы пронесли через всю нашу жизнь. Поистине бесценный дар, особенно если смотреть с позиций индивидуализма и обособленности нынешнего «волчьего» времени…
Готовя в этом году «Антологию тульской поэзии», ещё раз перечитал все книги Сергея Галкина, радуясь за него, а порой и восхищаясь многими его стихами. Особенно заметно то, что и сам Сергей Иванович в постоянном поиске, чему, естественно, учил и нас в нашем общем литобъединении «Поиск». Но гражданская лирика и любовная лирика, а также их органическое соединение, перетекание одного в другое — по-прежнему основа его поэтических книг. Поэтому и его «Доверчивость», и «Орбита любви» естественно перетекают в его сегодняшний новый сборник «Продолжение любви». Любовь — вот главное слово, главный ориентир поэта Сергея Галкина. Любовь не только к любимой женщине, дочери, не только к природе и работе (а шахта, которая роднит наши судьбы, учила и такой любви: вкалывать до седьмого пота!), но прежде всего любовь к России, как к великой общности, к нашей национальной святыне.
Это сейчас в нас проснулся «русский дух». А было время, и о «русском духе» мы слышали только в контексте сказок о Бабе Яге. А вот Сергей Иванович взял да и написал, и ещё в 1978 году в книге «Орбита любви» опубликовал свои «Яблоки», и стихотворением этим сказал о нашем национальном характере, о «русском духе» — самое главное, о чём теперь можно прочитать во всех патриотических газетах. Но это теперь! А тогда?
«…Иль мы не русские, сынок?..» — да это было откровением, если хотите, бесстрашным вызовом тому времени. Просто удивительно, как это стихотворение тогда «не зарубили»!..
Многое теперь знаю, о многом ещё хочу и могу говорить по поводу русского национального характера Поэзии Сергея Галкина. Но, увы! — нужно пожалеть бумагу, оставить её, драгоценную, для главного: для стихов. И нужно, чтобы вам, моим читателям, было над чем подумать, что-то решить и без меня. Важно было привлечь внимание к творчеству и личности поэта Сергея Галкина, что я, надеюсь, и сделал.
А в заключении своего «поклона» старшему брату и наставнику, поздравляя его с Юбилеем от всех «галчат» нашей области, не могу удержаться, чтобы не процитировать любимые мною строки:
… Старик нам сыплет в рюкзаки:
— Издалека, небось?
Берите, кушайте, сынки.
Сегодня родилось.
Я вынул, было, кошелёк,
А дед мне руку сжал:
— Иль мы не русские, сынок?
Не обижай, — сказал…
— Иль мы не русские? — поля
Дышали в синий зной.
В огне цветов моя земля
Лежала предо мной.
И доброта не напоказ
Пьянила, как вино.
Ведь всё, насколько видит глаз,
Тебе и мне дано.
И яблок круглые бока,
И облаков покой,
И та широкая река,
И дали за рекой.
И тот вон маленький лесок…
И что ни день, ни шаг:
— Иль мы не русские, сынок! —
Звучит в моих ушах.
Валерий Савостьянов.
Декабрь 2008 г.