гл.1. http://www.proza.ru/2011/11/07/1396
гл.2. http://www.proza.ru/2011/11/08/642
3
– И чьих же ты будешь, боец?
– Я – Родиона Перехватова второй помощник, – с достоинством, как-то даже чуть надменно, ответил забинтованный незнакомец, сдувая со щеки бахрому пледа. Глаза его блестели, тёмные локоны разметались на золотых лилиях парчовой подушки. – По идеологии.
– Родьки Носорога? – сдержанно удивился депутат. – Ничего себе!..
– Знаем, знаем такого, – оживился Илья Петрович, – ...чудака. Как из правительства после дефолта турнули, всё бузит... – Депутат наступил разговорившемуся брату на ногу. Тот немного смутился. – А что? Нет бы с Жириком сойтись. Или товарищем Зю…
– Обижаете, – брезгливо скривил губы назвавшийся Семёном Базаровым. – Чтоб мы с этими подстилками связались? У нас свой путь. Зададим ещё мы жару всей вашей правящей олигахрени…
– И откуда ж ты, Семён, в наших краях нарисовался? – продолжил расспрос Вячеслав Петрович.
– Да, вот, народ спасать шёл. И к предкам в деревню заодно. Пока эти шумахеры меня на асфальт не уронили.
От досады аристократ не удержал бесстрастность на гладком лице: слегка наморщил лоб, и потемневшие глаза сузились до смотровых щелей.
– Эти, как вы, молодой человек, выразились «шумахеры» – весьма достойные люди. Вот, прошу любить, Илья Петрович, известнейший в этой стране и за рубежом художник, к которому миллиардеры и политики в очередь стоят. Переписал всё высшее руководство. И даже Б.Моисеева с Элтоном Джоном. Представитель высокого искусства…
– Одно у вас искусство, – бесцеремонно перебил члена государственной Думы и Дворянского собрания подобранный на обочине Футур-базар, – бабло из народа сосать. И нету других забот… – Дядя Слава от негодования прикусил верхнюю губу. – Ладно, не серчайте. Я, видно, сильно головой к дороге приложился. Чую, без СГМ* не обошлось… Ну, а этот симпотный вьюнош, кто?
– Ваш тон, однако, излишне маргинален, – сквозь зубы процедил Вячеслав Петрович. – Но попытаемся учесть ушиб головы... Отвечу. Этот юноша – сын хозяина дома, Аркадий Ильич, студент второго курса Кембриджского университета. Будущий юрист.
– Ясно… Да мы тоже не лаптями консомэ хлебаем. Кончали и мы койчё. Правда, по медчасти. Тут отрЕзать, там пришить. Даже из римлян чёто помним… «Из нихиля никак не выйдет нихиль»…
– Так вы, Сёма, стало быть, нихилист? – усмехнулся депутат. – Что ж. Очень соответствует фамилии... – Он немного смягчился, решив, что развязность Базарова – просто защитная бравада юнги, попавшего в офицерскую кают-компанию. Но в то же время спинным мозгом уловил в Базарове какую-то внутреннюю силу, уверенность, словно тот знал что-то, чего не знали другие. Даже умудрённые жизнью государственные мужи. – Значит, любой авторитет для вас ничто, тьфу?
– Ну, это уж вы загнули. Авторитеты разные бывают. Вот, к примеру…
Базаров вдруг умолк: из-за дверного косяка в кабинет заглянуло невероятно милое личико в облаке белых кудрей. Спряталось, потом снова показалось, уже больше. Илья Петрович, хоть и стоял спиной, как все, видимо, почувствовал присутствие девушки своим художественным, тонко настроенным чутьём. Он обернулся, вспыхнул радостно и тут же отчего-то смутился. Все невольно повернулись к двери, но удивился явлению ангельского создания один Аркадий. Тем не менее, студент успел заметить, что и дядя Слава как-то внутренне метнулся, вздрогнул и напрягся. Цепкий глаз случайного гостя тоже отметил эту странность.
– Вот, сын… – заметно конфузясь, произнёс художник. – Разреши тебе представить Анфису… Это моя… юная модель и… муза, конечно. Поди же сюда, Фисонька.
В кабинет впорхнула девушка лет шестнадцати, ужасно красивая и воздушная, с замечательно стройными ногами. На ней была надета только белоснежная, немного просвечивающая, мужская рубашка с небрежно подвёрнутыми рукавами. Она подошла ближе, встала за спиной хозяина дома на цыпочки и поверх его плеча глянула на Аркадия своими огромными, няшными глазами, словно из аниме.
– Какой кавайный мальчег! – пискнула она в напряжённое мужское молчание и послала заморскому студенту очаровательно робкий жест приветствия, затем, опустив ресницы, заметила на диване неподвижную фигуру Сёмы Базарова. – Ой, а это кто? Весь в бинтиках, бедняжка… Зачем вы его мучаете, унылые вы люди? Дайте же ему отдых.
– Да он не устал пока, – первым пришёл в себя депутат. – Мы тут о политике, Анфиса Васильевна…
– Полно, Вячеслав Петрович, – опять мяукнуло эфемерное существо, ласково, но уже настойчивее. – Уже утро скоро, люди с дороги, устали… Так, ведь, Илья Петрович? Не пора ли всем по кроваткам баиньки?
Хозяин усадьбы, сразу оценив разумность довода своей юной музы, крикнул куда-то наверх «Люба!», вызвав этим появление на площадке второго этажа полной, пожилой дамы, очевидно, домоправительницы, и повёл сына по широкой дубовой лестнице показывать отремонтированную к его приезду комнату. Старший брат, недолго поколебавшись возле ложа вынужденного постояльца, пожелал тому покойной ночи и вышел в зал. Там он дал какие-то указания кухарке на завтра, по мобильной связи коротко переговорил со своим охранником Стасом и тоже скрылся наверху, сразу зашумев душем. Станислав появился в кабинете с чаем, но, застав Базарова уже крепко спящим, поставил стакан в серебряном подстаканнике на старинный ломберный столик рядом, а сам задремал на кресле в холле, в зоне видимости.
_______________________________________
* СГМ – сотрясение головного мозга (мед.)
гл.4 http://www.proza.ru/2011/11/11/1843