Вчера посмотрела американский фильм "Цена страсти". Коротко введу в курс тех, кто не смотрел этот фильм. Красавчик Гэвин (Чарли Ханнэм) работает в отеле менеджером. Живет в одной квартире с геем: приютил его у себя по доброте душевной. Гэвин знакомится с семейной парой: Шейной ( Лив Тайлер) и Джо (Патрик Уилсон). Джо фанатично религиозен, и Гэвин решает соблазнить его жену, чтобы освободить ее от деспотичного мужа. Вот такой он отзывчивый человек. Муж узнает об измене жены и решает покарать обоих. Он заставляет Гэвина в назначенное время прыгнуть с высотного здания, шантажируя тем, что если Гэвин не сделает этого, Джо убьет Шейну. И Гэвин прыгает. Спасенная Шейна рыдает в объятиях гея-квартиранта, а полицейский-переговорщик Холис, который безуспешно пытался отговорить Гэвина прыгать, возвращается в семью и заявляет: "Мы не будем больше молиться". Финальный кадр - слезы счастья на лице жены переговорщика.
Актеры, безусловно, хороши. Любовные сцены завораживают. Женская аудитория, я думаю, будет в восторге. Сцена совокупления на кухонном столе и подслушивающий за дверью, терзающийся ревностью муж добавляют остроты в сюжет, который и так щекочет нервы зрителя. Но не стала бы я говорить об этом фильме всерьез, если бы не одно обстоятельство. Фильм мне рекомендовали, как хороший. Как фильм про любовь. Я и настроилась смотреть про любовь. Но любовная линия в фильме - это так, дымовая завеса, мишура на елке, привлекающая внимание своим блеском. На самом деле, фильм не о любви, а о ненависти. О ненависти к Богу.
Гэвин и Джо много и горячо спорят о вере. Судя по сюжету, Джо - баптист-фанатик. Я не толерантна к сектантам, и вроде бы на этой площадке должна сочувствовать атеисту Гэвину. Но не сочувствую. Гэвин в фильме - особая фигура. Он тот, кто от лукавого, тот, кто искушает и совращает. Казалось бы, одна из главных тем фильма - столь популярная сейчас толерантность. И ее всячески демонстрирует главный герой. Он приводит в дом гея, он защищает однополые браки, он поощряет совокупление геев в своей квартире, он решает соблазнить Шейну. Он ее не любит. Он ее использует, чтобы наказать Джо, мужа Шейны. Она всего лишь средство - досадить идеологическому противнику, одержать вот такую вот сомнительную победу над его верованиями.
Стоя на краю крыши, Гэвин подробно рассказывает переговорщику Холесу, как надо действовать, что говорить, чтобы совратить женщину. И его откровения звучат абсолютно цинично. Но режиссер, одержимый богоборчеством, стремится не просто высказать свои взгляды на религию, он хочет, чтобы зритель проникся этими взглядами, он вербует сторонников. Именно поэтому загоняет главного героя на крышу и заставляет его прыгнуть, спасая Шейну. Чэпмен хорошо понимает, что там, где не воздействуют доводы ума, воздействуют эмоции. На волне сочувствия к Гэвину ( а как же не посочувствовать? Пожертвовал жизнью, спасая женщину!) зритель проникнется сочувствием и к его взглядам. И для того, чтобы уж совсем убедить зрителя в своей правоте, режиссер самый главный козырь приберегает на финал. Полицейский Холис, глубоко верующий человек, католик, после общения с Гэвином заявляет семье: "Мы больше не будем молиться!"
Хорший психолгический прием: запоминается последняя фраза. Чэпмен использует и его.
Но вот ведь, какая интересная штука получается. Ополчившись на Бога, Чэпмен не заметил, как вместе с водой выплеснул и ребенка. Он наказал Джо, сделав из него фанатика-изувера, он наказал Шейну потерей семьи и любимого человека. Но и рупор его богоборческих идей в фильме - атеист Гэвин - тоже не получил утешительного приза. Он гибнет.
Сейчас на Западе идет массированная, хорошо спланированная атака на христианскую веру. И фильм "Цена страсти" четко укладывается в идеологическую схему этой борьбы. Ведь для достижения цели все средства хороши. А особенно если они такие выразительные, как кино.