Маленький Али горько плакал, сидя на кошме в детской комнате. Нет, не то, чтобы он обижался на свою маму. Отчасти он понимал, что его мама права…
Отец, только что вернувшийся из райцентра, привез своим детям мороженое. В те далекие годы, когда жители аула понятия не имели о холодильниках, а электричество и телефон были подведены только к аул-совету, мороженое было экзотическим лакомством. Большинство детей в ауле только о нем слышали, но никогда не пробовали.
Его старшим братьям и сестре мама мороженое дала.
А ему, Али, мороженого не досталось, потому что Али болел.
Али слышал, как мудрая бабушка Ханум наставляла маму, что ему, Али, ни в коем случае нельзя пить холодную воду из родника. А тем более – есть холодное, какое-то там мороженое.
Али сидел у окна сакли и грустно смотрел через небольшое окно, как его два брата и младшая сестра облизывали белые брусочки, сжатые с двух сторон желтыми пластинками вафелек. Они весело обменивались впечатлениями, давая друг другу попробовать свой брусочек.
Мутная волна какой-то злости поднималась у него в душе.
Он не сердился на маму. Она выполняла бабушкины распоряжения.
Он не сердился на бабушку. Бабушка была мудрая, и детям просто так ничего не запрещала. Она любила внуков.
Он не злился на старших братьев.
В этот раз им просто повезло. Повезло потому, что ему, младшему, и так доставалось все лучшее.
А сестренка? Ну что с нее возьмешь? Девчонка…
Он злился на себя, маленького и беспомощного. Он мечтал стать взрослым. Эта мечта была самой сокровенной.
Скорее бы стать взрослым!
Вот он, взрослый и большой джигит, гордо восседает на гарцующем скакуне. Он только что примчался из райцентра. Одной рукой он удерживает вожжи, осаживая скакуна, а в другой руке у него мороженое…
Нет, лучше два мороженых. Нет, много мороженых….
А рядом, снизу вверх на него с завистью смотрит сестренка, и другие дети из аула. Он снисходительно наклоняется и угощает их всех мороженым…
Хорошо быть взрослым, большим и мудрым. Быть сильным, и делать все, что захочется!
Скорее бы вырасти….
- О, Аллах... Как больно жжет в груди! Ну почему черноокая Гузель совсем не смотрит в его сторону?
Пару лет назад в район стали прибывать эвакуированные из Ленинграда и Подмосковья. Патриархальная жизнь районной школы стала намного разнообразнее: столичные учителя и задорные, раскрепощенные сверстники внесли в быт школы много нового. Классы из пятнадцати - двадцати человек разрослись, и едва помещались в недавно еще просторных комнатах.
Столичные дети не были заносчивыми. Шла война, и дети эти , хлебнув лиха бомбежек и эвакуации, были благодарны местным жителям за гостеприимство и приют.
Подружились быстро и, проучившись больше года вместе в выпускных классах, дружно сдавали экзамены, готовились к выпускному вечеру.
Али старательно разучивал новый для него танец - вальс. Степенный и интригующий. Али уже представлял, как он, высокий и стройный, подойдет к черноокой Гузель и по-взрослому пригласит ее на танец. Впервые в жизни положит руку на девичью талию...
Выпускной вечер в районной десятилетке был в разгаре. Торжественная часть уже закончилась. Выпускники убирали стулья, готовя зал к заключительному балу. Местные ребята волновались. Для них это было в диковинку - настоящий бал.
Их степенные отцы, рассевшись вдоль стен, благодушно улыбаются в пышные усы. Мамы задорно блестят глазами, скромно прикрывая улыбки кончиками ярких платков.
Вздергивая многочисленными косичками с вплетенными ленточками, Гузель все время поворачивала голову в ту сторону зала, где сидит Рашид из параллельного класса. Ничего... Сейчас Али соберется с духом, подойдет к ней и пригласит ее на вальс.
Но что это?
Рашид уже склонился к Гузель, протянув ей руку. И вот она грациозно идет с ним под руку к центру зала.
Звучат первые аккорды вальса...
Уже час Али угрюмо стоит в углу зала, наблюдая за танцующими.
-Подумаешь, Рашид? Кто он такой?
Высокий, худой и тщедушный сын агронома... Вот он, Али, сын настоящего джигита.
Идет война...
Не до овечьих нежностей...
Совсем скоро он, Али, пойдет в военкомат. Он уже взрослый мужчина. Его обязательно возьмут на фронт!
И тогда посмотрим, кто настоящий мужчина.
Вот вернется он с фронта с победой, с наградами. Тогда и посмотрим, с кем Гузель будет танцевать вальс....
Али-Ака встрепенулся и стряхнул нахлынувшие на него воспоминания детства и юности. Прислушался…
Пули все реже щелкали по камню. Али-Ака был надежно укрылся за огромным осколком скалы. Патроны у него закончились. Уже несколько минут он не отстреливался.
Отшвырнув в сторону бесполезный автомат, он - опытный воин - понимал: сейчас его попытаются взять живым.
Уже было предложение прекратить сопротивление и сдаться. Но это прошло мимо его сознания, пока оставались патроны.
А теперь...?
Теперь они знают точно, что патроны у него закончились. Видишь? Тоже стрелять перестали!
Но они не знают, что у него осталась граната! Страшная граната - Ф-1!
Ну вот! Опять предложили сдаться...
Али-Ака не отвечал, задумчиво рассматривая гранату. Граната была чем-то похожа на эскимо, только без палочки...
Он опять вспоминал тот далекий-далекий солнечный день и мороженое, которое ему тогда не досталось.
Странно, но ему в этот миг отчаянно захотелось стать ребенком!
Он хотел вернуть те дни, когда ему не досталось мороженое.
Аллах с ним, с тем мороженым. Вернуть бы те счастливые дни беспомощного, беззаботного детства, ощутить тепло материнских рук…
Али-Ака тяжко вздохнул, покачав головой:
- Как же так получилось? Какой ворон, накрыв черным крылом их землю, принес пожар братоубийственной войны?
Куда же смотрел Аллах?
Зачем он, убеленный сединой мужчина, ввязался в эту войну?
Он, еще крепкий и сильный джигит в свои семьдесят пять, не мог оставаться в стороне.
Он не сомневался в своей правоте, в правоте своих братьев.
Его братья уже сложили головы здесь, на своей земле.
Их сыновья на горных тропах прокладывают свой маршрут, идут на выручку.
Не успеют…
Шорох за камнем выдал движение. Али-Ака перевернулся на спину и положил гранату на грудь, туда, где блестел кружочек медали "За взятие Берлина".
Никогда...
Никогда, вернувшись с той далекой, пусть для него недолгой, но такой великой войны, Али-Ака не снимал эту медаль.
Он прикрыл левой рукой ребристый овал гранаты у себя на груди, а правой потянул кольцо.
Из-за камня показались тени.
Пальцы левой руки медленно разжались, отпуская чеку...
А перед глазами убеленного сединой человека в этот миг стоял залитый солнечным светом родной двор.
Братья и сестренка увлеченно ели мороженное.
Хорошо быть маленьким, беззаботным ребенком...