Предыдущая страница http://www.proza.ru/2011/11/06/12
Совершив в полной боевой готовности переход, корвет 1 февраля 1854 года стал на якорь на триестском рейде. Турецких судов, к счастью, не встретили. Портовые власти разрешили стоянку судна, Австрия соблюдала нейтралитет.
Первым делом Никонов оповестил о своём прибытии русского посланника в Вене барона Петра Каземировича Мейендорфа. В ту пору Триест, единственный порт Австро-Венгерской империи, был четвёртым по значению городом империи после Вены, Будапешта и Праги.
Никонов сначала отправил телеграмму посланнику, а затем послал с рапортом офицера. Деньги в звонкой монете, которые командир корвета получил в Одесском казначействе перед отправлением из Чёрного моря, были уже на исходе.
Между тем, помимо жалования личному составу, всевозможных расходов по поддержанию в порядке судна, необходимо было кормить 199 человек, включая караул его императорского величества, который содержали при посольстве России в Греции для охраны царя и его семьи в случае их приезда.
Посланнику в Греции караул был не нужен, только лишние расходы, и он отправил его на корвете с Никоновым.
Посланник в Вене, тайный советник Мейендорф, обладал острым умом, сам служил в своё время в армии. Он прекрасно понял ситуацию, в какой оказались русские моряки. Помянув тёплым словом черноморское командование, посланник отправил по телеграфу шифровку с донесением, в котором предложил продать корвет греческому правительству.
Австрийцы имели свой флот, корвет, даже не дорого, был им не нужен. Правда, неизвестно, насколько велика была потребность и у греков приобретать корвет, тем более что у них не было достаточного числа подготовленных офицеров и матросов.
Скорее всего, сделка носила фиктивный характер, и после войны судно могло быть возвращено в Черноморский флот. Но война показала, что такие боевые корабли больше никому не нужны.
Переписка между столицами, Петербургом, Афинами и Веной, заняла два месяца – срок просто фантастический, если учесть расстояния и тогдашние средства связи. Неизвестно, кто и как докладывал царю, но Николай I одобрил предложение барона.
Чиновник, прибывший от Мейендорфа, вручил командиру корвета пакет, доставленный фельдъегерской службой из Петербурга. В нём находились: приказание морского министерства в соответствии с высочайшей волей передать судно греческому правительству, указ о присвоении Никонову звания капитана 2 ранга и приказ немедленно следовать в Варшаву.
29 марта 1854 года Андрей Иванович передал прибывшим в Триест представителям греческого правительства вверенный ему корвет вместе с артиллерией, боеприпасами, провизией, запасными вещами и принадлежностями.
В ходе сложных переговоров с греками и австрийцами представитель Мейендорфа и Никонов добились разрешения взять с собой ружья и патроны. Однако австрийцы поставили условием, что по территории Австрии моряки будут следовать безоружными, ружья и патроны повезут в повозках отдельно, упакованными в ящики, и опечатанными австрийской таможней. Оружие разрешалось передать только при пересечении границы.
Моряков сопровождали несколько австрийских кавалеристов во главе с офицером.
Строительство железной дороги, соединяющей Триест и столицу, ещё не было завершено. Работы, которые проводил выдающийся австрийский инженер Карл фон Гега, автор проекта постройки дороги через Земмерингский перевал, ещё были в самом разгаре.
Сейчас эта железная дорога одна из красивейших в мире, но Андрею Ивановичу тогда было не до красот австрийской природы. Ему предстояло провести по горным дорогам до Вены сто девяносто девять человек, два из которых были «слабыми», или, выражаясь современным языком, тяжелобольными. Спасибо русским дипломатам, которые успешно сочетали дипломатию с разведывательной деятельностью.
Они снабдили Никонова подробными картами дорог. Забегая вперёд, скажем, что они не понадобились - дорогу показывали кавалеристы. С помощью спиртного дружеский контакт с австрийцами установили после первого же бивака.
Продолжение http://www.proza.ru/2011/11/08/146
Земмерингский перевал