ОБЫКНОВЕННЫЙ ВУНДЕРКИНД
Йони - мальчик умный. По-настоящему умный. Несмотря на его годы, которых ещё не набралось и четырёх, с ним вполне возможно общаться на самые различные темы. Он много знает, потому что у него хорошая память. А уж любознательности его вообще нет предела. Абсолютно всякое событие, любой объект вызывают у него вопросы. Чаще всего это - ''почему''. Но и ''как'', ''что'', ''зачем'' - тоже из его арсенала. Пока он не уяснит себе, чего-то ведомое ему одному, он не успокоится и будет спрашивать.
Родители Йонькины уже давно это поняли, поэтому объясняют сыну всё, что его интересует, абсолютно точно и в подробностях. Никакие научные и взрослые термины не утаиваются, и Йонатан в последствии может совершенно к месту их использовать в разговоре. Если этот разговор происходит в кругу семьи, то маме с папой ясно откуда сын знает всякие словечки. Гораздо забавнее слушать и наблюдать беседы мальчишки с людьми посторонними. Они, видя перед собой трёхлетнего ребёнка, совсем не ожидают услыхать от него что-нибудь про ''эвакуатор аварийных автомобилей''.
К тому же, на прогулках Йони - молчун. Он вступает в беседы лишь с людьми проверенными и интересующими его, а со всякими незнакомыми не разговаривает. Избегает коллективных игр с детьми, не любит появляться на площадках, где есть другие малыши. Он предпочитает топать по улицам или аллеям и задавать вопросы.
По-началу, он меня сторонился, не очень-то поддерживал диалог, но довольно скоро он ко мне привык и открылся целиком. И сам я тоже быстро привык к его манере общаться и выдавать информацию ''на-гора''. Только, не знал я, докуда могут простираться его интересы и познания, хоть уже и дружу с ним больше года.
Как обычно к девяти часам я пришёл к Алине и постучал в дверь. Она открыла, сразу предупредив, что дети ещё спят. И в ту же секунду Йонька подал слабый голос. Через пару минут он вышел в салон в пижаме, вполне проснувшись. Я усадил его на колено и стал задавать обычные вопросы, типа: выспался ли он, что ему снилось, как у него дела? Он отвечал мне односложно, уставившись в окно, а затем спросил:
- Что там происходит?
- Ты разве сам не видишь, чего происходит? Солнце светит. Ветер дует. Видишь, как качаются деревья?
- Вижу. И кусты качаются.
- Ну, а что же ты спрашиваешь, раз сам видишь. Ты лучше мне скажи, пописать тебе не надо?
- Надо, - согласился Йони и слез с моих колен. Он направился к своему горшку по коридорчику, ведущему в спальню. Я там не мог его видеть, оставаясь на стульчике в салоне. Но слышать я мог. Правда довольно долго я ничего не слышал. Прошло две-три минуты, и я решился потревожить ребёнка.
- Йонь, как дела? Ты пописал?
Ответа не последовало, а когда я задал вопрос во второй раз, услышал следующую фразу:
- Писюн короткий.
Ушам своим я поверил, но не смог выделить из этой информации ответа на мой вопрос. Поэтому я встал и сделал шаг к коридору. В проходе я увидал Йоньку, стоящего возле горшка со спущенными штанишками и грустно взирающего вниз, на упомянутую им частичку своего тела. Он заметил, что я вижу то же, что и он, поэтому посчитал возможным продолжить начатую тему:
- Писюн короткий. А иногда в нём бывает кровь, и тогда он становится длинным. А сейчас в нём крови мало.
Я был благодарен моему воспитаннику за то, что он говорит медленно и много. За время, что звучало его заключение, я успел придти в себя и придумать как мне реагировать на столь важный научный вывод. Дело в том, что я как-то не очень привык свободно и непринуждённо обсуждать подобные вопросы. А тут ещё и родители Йонькины были дома и всё слышали. Надо было оперативно и тактично урегулировать создавшуюся ситуацию. И я попросил Йоньку всё таки сесть на горшок и отвлечься от своих анатомических изысканий (при этом Алина поддакнула из соседней комнаты, что ему пора уже пописать). Он, к счастью, послушался, уселся и выполнил необходимую и давно назревшую процедуру. После чего, не поднимая штанов, засеменил ко мне. Натягивая ему трусики, я сразу постарался отвлечь его и сменил тему, предложив рассказать мне, какую книжку ему читали вчера вечером.
- Мне мама читала новую книгу, - довольно торжественно заявил мальчуган.
- Ну, и о чём же эта книжка? Это наверное - сказки?
- Не сказки. Эта книжка про доменную печь.
Второй нокдаун за последние три минуты я перенёс заметно легче. Видимо, удар был не так силён как предыдущий.
- И что же делает эта печь? - подхватил я спасательную соломинку, даже обрадовавшись, что это была не медицинская энциклопедия.
- Я не помню, - тоскливо произнёс Йони.
- Почему же ты не запомнил? Тебе было не интересно?
- Нет, интересно. Но я хотел спать и мама не прочитала всё.
- А, так она просто не успела тебе прочесть, что в доменной печи выплавляют сталь?
- Чугун, - поправил меня Йони, и я сразу отправил его в ванную чистить зубы...
14.04.2011. Хайфа.