Борьба
Лето кончилось, унося за собой карусель впечатлений, красок и событий. Кажется, что именно с летом и приходит настоящая жизнь. Все же остальное – это просто передышка. Тягостное ожидание, которое, не иначе как какое-то наказание, создала для нас природа. Приходится терпеть и холод, и грязь, и снег, и дождь, авитаминоз, слабость сил и нежелание жить. И даже лето, как будто в наказание за плохое поведение, может быть слишком жарким, холодным или дождлиовым.
Пришел сентябрь. Иногда – раз на раз не приходится – он еще может стать отдушиной, попыткой все успеть до последнего часа расплаты. Еще бывают теплые деньки, когда ветер еще игрив, добр и заботлив, солнце еще теплое, но более ласковое. Так уезжают в долгий путь любимые родственники, которым всегда рады. Но при всем при этом остается жгучее, неприятное чувство, что это уже конец. Конец лета. Конец яркой полноценной жизни. А теперь остается лишь суррогат, какая-то некачественная подделка. А, может, миражом было само лето? Среди этой зимы, дождей и обманчивой весны, из которых и состоит весь оставшийся год.
Листья всегда так быстро желтеют. Как будто в них нарочно, с самого начала, был заложен этот ужасный механизм самоуничтожения, и теперь им только и остается, что покорно ему следовать.
Она не хотела, чтобы наступала осень. Уже в последних числах августа ей начали сниться кошмары. Она просыпалась с чувством какой-то потери, со слезами на глазах, а холод, кажется, нарочно, будто иголкой, тыкал ее в в разные части тела. Она каждый раз вздрагивала и куталась сильнее, пытаясь прикрыть теплой тканью оголенную кожу. А иногда и не оголенную. Поверх летней майки она надевала более закрытую блузку. Поверх блузки – теплый свитер. Потом повязывала шарф, легкий, еще пахнущий летними вечерами. Следом за шарфом она надевала теплую, непродуваемую и непромокаемую куртку с глубоким капюшоном. Куртка была старая, поношенная. В некоторых местах торчали обрывки ниток, оставшиеся после того, как распустился очередной красивый узор, который когда-то был данью старой, давно позабытой моде. Внизу – джинсы с теплыми колготками. Но самым поразительным во всем этом наряде оставалась обувь. Это всегда были легкие и изящные, летние туфельки. Она в них не замерзала, но часто промокала. И все равно отказывалась менять на что-то еще, вплоть до холодов. После улицы она приходила домой и парила ноги. Иначе бы болезнь давно бы уже властвовала в ее организме.
Она всегда билась с осенью до последнего, как будто все еще наивно верила, что ее безнадежная битва может быть выиграна. Что в любой момент лето можно снова вернуться. А она уже будет готова! Она будет единственной, для кого эта погодная аномалия не будет неожиданностью. Ведь это она всегда так отчаянно и безнадежно билась за то, чтобы неотвратимая осень все-таки повернула вспять. И больше никогда не наступала. Чтобы всегда было лето.
Но раз за разом эта битва заканчивалась провалом. Она кашляла, замерзала, и только тогда все-таки соглашалась со своим неотвратимым проигрышем. А осень как будто ничего и не замечала. Дули ветра, шли дожди, постепенно холодало. Потом всегда или почти всегда приходило время снега. Хотя иногда и бывали сбои. Почему? Может, кому-то все-таки удавалось отбить свое любимое время года? Может быть, именно поэтому у девушки никогда не получалось победить? Может, армии осени сильнее? Или просто сама зима слабее? Но что бы ни происходило, зима всегда была самой своенравной. От нее никогда не знаешь, что ожидать. Зима как будто играла с людьми в кошки-мышки, заставляла гадать и подбрасывать монетки. Будет ли снежно, как переживут посевы, какие будут морозы... Несмотря ни на что, у зимы всегда была самая большая власть. По крайней мере, именно на этой территории.
Один раз надев шубу, теплые сапоги, варежки и шарф, девушка никогда не спешила их снимать. До самого-самого тепла. Она не доверяла зиме. Ей всегда казалось, что каждое потепление, - это просто уловка. Надо было еще осенью привыкать к горячему чаю, кофе и дневному полумраку. Тогда зимой было бы легче.
И все-таки настоящим мир был только летом. Все остальное – лишь страшный сон. Надо укрыться потеплее, взять мягкий пушистый плед, накрыться с головой и проснуться только летом…
Мираж
Желтые листья падали с деревьев, подобно тому, как падают листы бумаги с письменных столов. Но если тебе падают все и сразу, то желтые осенние листья, в основном, падали по одному, принимая свою смерть с покорной обреченностью. Зелень сменялась желтым и золотым окрасом. Вроде еще было тепло, вроде еще светило солнышко. Но теперь это было зыбким миражом. Осенью все ненастоящее. Или только кажется ненастоящим? Наверняка ведь есть исключения! Что-то же должно быть истинным!
– Мне кажется, мы с тобой одни настоящие в эту осень, – произнес тихий женский мелодичный голос.
– Поразительно… – удивленно ответил мужчина, обращаясь к рыженькой девушке невысокого роста, стоящей напротив. Его голос был таким же тихим, как и у нее самой. Он не отрывал от нее взгляд, а затем еще раз посмотрел на рыжую девушку и почесал затылок. – Столько общего: внешность, характер, даты рождения! Всё одинаково! Только разница десять лет.
Мужчина удивленно прищурился. Девушка лишь улыбнулась, но глаза ее излучали совсем другое чувство. Он сразу понял, что она имеет в виду, не дав даже ей самой понять, что же за сигнал она послала.
– Поехали, – сказал он.
– Куда? – спросила она.
– Туда… – взгляд его стал зазывающим. Теперь его глаза отдали хитрецой. Такого не бывает даже у лис.
– Туда? – переспросила она, прищурившись. Девушка сразу поняла, о чем идет речь, но не хотела этого показывать. Ей было надо, чтобы эти слова были произнесены вслух. Согласится с ними или опровергнуть, она не знала. Просто надо было удостовериться, что все друг друга поняли правильно. Это было уже привычкой. Как показывала практика, никто так и не научился читать мыслей других людей, кто бы что ни говорил. Сейчас же все казалось простым и воздушным. Казалось, что у них всё похоже. Всё было слишком похоже. И это даже пугало.
– Ты знаешь, – девушка в ответ кивнула. Она действительно знала.
– Зачем? – спросила она, хоть вопрос и казался таким глупым и ничтожным.
– Ты поможешь мне стать королем, – ответил он. И это было полной неожиданностью. Работать вместе, быть вместе, – да, пожалуйста! Но чтобы так, да прямым текстом! Не то, чтоб она не знала этого чувства – знала, слишком хорошо знала. И всегда в себе это подавляла. Она день за днем уверяла себя, что люди не пешки, а жизнь – не партия в шахматы. Люди это люди. И с ними надо считаться и о них надо думать.
– А если я не хочу, чтоб ты стал королем? – гордо спросила она. В ее голосе послышались стальные нотки. И от мужчины это не могло укрыться. На его лице читалось непонимание.
– Почему? – удивился он.
– А мне что с этого?
Он мог бы сказать ей, что сделает ее своей королевой, будет все с ней делить, любить, уважать и делать подарки. Но он взглянул в ее глаза, которые не могли принять никакого другого ответа, кроме абсолютно правдивого. И промолчал. Он не стал ей этого обещать. Он лишь посмотрел на нее и снова включил ту самую «волынку», которую она слышала от него уже много-много раз. Только тогда эта «волынка» играла для других.
– Знаешь! Всё уходит! – девушка проводила взглядом падающий с дерева желто-красный листик. – Сменяются времена, эпохи, умирают и рождаются люди. Но одно остается всегда. Это отношения. Это о них пишут книги! Это они навсегда остаются в памяти! – его речь стала импульсивнее и эмоциональнее. Он не просто убеждал ее, он сам жил этим.
А она лишь сделала шаг назад и произнесла:
– Я была права. Осенью всё ненастоящее. И наше сходство лишь очередной мираж. А книги? Книги пишут обо всем. Не только об отношениях.
Так они и расстались.