111 градусов одним файлом

111 градусов.





1. ПРЕДИСЛОВИЕ.


ТЕМ, КТО ТАМ БЫЛ, посвящается.

52-(-59)=111.
111 градусов.


Вот и пришло для меня время, писать никому не нужные армейские мемуары...

Ну, как никому? - мне нужные. Потому что это было. Полустёрлось в памяти, но БЫЛО.
Вспомнишь - и заштормит сердце, заволнуется.
Было!

+52 градуса по Цельсию в учебке в Актюбинске и -59 градусов недалеко от Южного побережья Северного Ледовитого океана. Перепад температур за два года срочной службы 111 градусов.
Две полярные зимы.
Северные сияния в ассортименте.
Когда мы, солдаты, возвращались домой и пытались что-то рассказать, нам не верили, что такое бывает.
Бывает.
Было.

Как же давно это было. Четверть века назад...
И - никому. Никому.
Не верил никто.

Только один раз, через два года после дембеля, на свадьбе у Олега Балышева, втроём...

Мы сами себе рассказывали, как служили.
Потому что НИКТО больше нам не верил.

Многое забылось.
Но я попробую рассказать.
О невероятном и обыденном, о смешном и трагичном, о великом и мелочном...

=========================

Низкий поклон автору сайта "proza.ru" Жангельды Сарсенову, который помог мне через 20 лет найти армейского друга в чужой теперь стране - Казахстане. Именно это событие послужило отправной точкой для создания книги "111 градусов".

Особая благодарность создателям сайта "trrlsever.org", посвящённого ныне несуществующей системе Тропосферной Радиорелейной Связи "Север".

И, конечно же, огромное спасибо моим добровольным соавторам - тем самым людям, КТО ТАМ БЫЛ, и кто своими комментариями и воспоминаниями (которые часто будут встречаться в тексте) позволил взглянуть на прошлое с разных сторон. Вот их имена:

Александр Кириллов - "Графит", 74-77, офицер, начальник смены;
Сергей Тихонов - "Графит", 78-80, офицер, начальник смены;
Андрей Руднев - "Графит", 84-87, офицер, начальник смены, впоследствии командир ТРРС 17/103 "Гранат";

Виталий Чередниченко - "Хрусталь", 82-84, радист;
Олег Балышев - "Графит", 84-86, радист;
Виктор Ковтуненко - "Баку", 86-88, радист;
Владимир Егоров - "Графит", 88-90, дизелист;
Виктор Разеев - "Графит", 89-91, радист.


Владимир Егоров: Некоторое время после армии именно НЕВЕРИЕ рассказам приводило от отчаянья (при общении с родными и близкими) к злости на границе с бешенством (при общении с чужими).

Виктор Ковтуненко: ...это не "НЕВЕРИЕ". Просто люди создали себе в мозгах мир, где они герои (ведь все хотят быть героями), а тут приходит человек и рассказывает вещи которые этот мир грозят разрушить как ветхое строение в пургу - снесет и следов не найдешь. И остается либо НЕ ВЕРИТЬ, либо говорить "НУ И ДУРАКИ". Хотя я в службе на точке героизма не вижу - обычная работа в экстремальных условиях, думать о героизме некогда.

Сергей Тихонов: Служил на "Амуре", "Вене". Служба на этих станциях после "Графита" казалась мне раем. Там мне не верили, что может одновременно быть 50-60 градусов мороза и ветер 50 метров в секунду (до 200км/час). Это данные полярников, им за год работы давали Орден Трудового Красного Знамени. Это невозможно представить, можно только прочувствовать. Экстрим был такой, что солдаты зимой не простужались.






2. НЕВЕРОЯТНОЕ СРАЗУ.


Ать... Ать... Ать-два-три... Левой!... Левой!... Ать-два-три…

Как в кино учебка.
Дорожки ровненькие, чистенькие, газончики ухоженные, на каждом углу – фонтанчики питьевые, курсанты без толку не шляются – строем ходят.
Нескладные ещё, молоденькие, но – ремни затянуты, подворотнички свежие подшиты – как взрослые.
Красота!

И скрытая буря в сердцах.
Непонимание, злоба, ненависть – пить! Мы хотим пить!!!

Не дают.
Нелюди! Звери!
Куда мы попали????! Почему нельзя пить?
Чего угодно ждал, но не такого!...

Три стакана жидкости в день – на завтрак, в обед и на ужин – всё!
Повезёт ненароком, отвернётся замкомвзвода, только над фонтанчиком наклонишься – любой (!) проходящий мимо сержант так тебе въедет – отлетишь.
Да ещё твоему сержанту попеняет – не глядишь, мол. Распустил курсантов.
А офицеры в другую сторону смотрят, не замечают типа.
Звери!
Воды вам жалко?
Журчит в фонтанчиках, на солнце бликами играет – с ума сойти.
Пи-и-и-ть!!!
Ну, дайте же вы ПИТЬ!!!

В умывальнике – сержант-надсмотрщик, в туалете – руки помыть – опять зверь над душой.
Ни глотка не дают, суки!

Жара, пот, вся влага наружу выходит, голова от жажды плывёт, а они:
Ать... Ать... Ать-два-три...


Если бы кто тогда мне сказал, что я за это сержантов своих потом благодарить буду – убил бы!

Пи-и-и-ить!!!!!


Владимир Егоров: Пить запрещали из-за угрозы дизентерии. Но она всё равно была.

Виктор Ковтуненко: По рассказам фельдшеров в особо "урожайные" годы под "поносников" отводилось целое здание в три этажа. Ещё были "ластоногие" - с отёками ступней и, как правило, с содранными мокрыми мозолями от неправильно намотанных портянок. Лечение - в основном "трудотерапия", с поносом - на туалет, с ногами - на мытье коридоров ("взлетные полосы") и палат.



3. ОПРЕДЕЛЕНИЕ.


Как я здесь оказался? - Так случилось.

Не правда ли, замечательный ответ, объясняющий чуть ли не все наши жизненные коллизии?
Почему ты родился? - Так случилось.
Почему ты родился в этой стране, в этом городе, у этих родителей? - Так случилось.
Почему ты оказался именно в этой воинской части? - Так случилось.

Мириады случайностей сложились именно таким образом.
Почему?... Для чего?...
Кто знает!?

Но есть мелочи более-менее понятные:
профессиональные водительские права, полученные в обычной средней школе на уроках автодела (гараж при школе был), и неполные три курса в Бауманском (бросил) более-менее объясняют моё определение в "сержантский" взвод автомобильных войск.

Как покажет вся дальнейшая жизнь, я и руль - вещи плохо совместимые, но кого это тогда волновало?
Что вообще могло волновать офицеров и сержантов в обычной учебной части Советской Армии?
Может быть, выполнение долга?
Не мне судить.

Учебная часть - такое место, где домашний ещё юноша начинает превращаться в Мужчину, Воина, Патриота своей страны...

Вам это бла-бла-бла интересно?

Мне - нет. Будни как будни.
Немножечко хорошего, побольше трудного, не без мерзкого, но и не без забавного...
Словом - вспомню несколько эпизодов и - прощай, Актюбинск!
Достал ты своей жарой! Сразу достал!


Виктор Ковтуненко: Учебная часть, по крайней мере Актюбинская в/ч 44085, зимний период 86/87 - такое место, где из тебя в течении пары месяцев максимум делают животное (с разной степенью скотства). Еще долго после армии меня это бесило. Потом прочитал у Виктора Суворова, что это метод подготовки солдат, т.е. весь этот бардак, организован был достаточно сознательно. Хотя, надо сказать, закалке характера и способности выживать способствует неимоверно, результатами пользуюсь до сих пор.



4. САМЫЙ ВКУСНЫЙ ХЛЕБ.


Голодно...

Есть хочется почти всегда.
Наверное, всё там по нормам посчитано, и для организма хватает, но разве это спасает?
Я дома больше кушал! И вкуснее...
Но главное - больше!

Теоретически, есть чипок (магазин на территории воинской части).
Можно пойти и купить ЕДЫ...
Пойти? Ха-ха! Кто ж отпустит? Каждую минуту ты под контролем. Либо делаешь что-то, либо "отдыхаешь" в строго отведённом для этого месте.
Недалёк чипок, да как тот локоток - не укусишь...

Но бывает БАНЯ!!!!!

Нас ведут в город. Мыться.
А рядом с баней - хлебопекарня.
И если чуть-чуть пошустрить, чуть-чуть рискнуть, чуть-чуть попросить - то милые актюбинские женщины то ли по доброте душевной, то ли в страхе перед голодными солдатскими глазами дадут тебе БУХАНКУ.
Горячую.
Только-только из печи вынутую.

Говорят, такие и есть вредно. Мол, устояться там что-то должно, остыть. Чушь!
Ты бегом возвращаешься в строй, ломаешь эту чудесную хлебную плоть, суёшь куски ближайшим друзьям и, наконец, запихиваешь в рот добрую половину СВОЕГО куска.
Никто не видел!
Тебе ничего не будет!

А ты ЕШЬ...

И для тебя нет ничего на свете вкуснее этой черняшки.

И, наверное, не будет.
Какие бы деликатесы не преподносила тебе жизнь.


Владимир Егоров: Есть начал только на третий день после прибытия. Голодуха одолела. Эти дни только пил. Питье в столовой давали 1/2 или максимум 2/3 кружки. Конечно, мало. Южанам было нормально, а кто с северных районов страны, так конечно очень мало. В столовой в очередь к раздаче. Сержанты впереди. Сядут, спокойно поедят и команда "закончить прием пищи, встать, выходи строиться". Голод не тетка, иной раз на ходу доедали второе, а в спину усмешки сержантов, что, мол, как свиньи. А как долго протянешь на пол пайки, если гордо каждый раз недоеденное оставлять?

Андрей Руднев: В Армии есть хочется всегда, но только первые полтора года. Впрочем, как и в любом другом случае - например, в институтской общаге (сам видел ловушки для голубей)...
Плюс повышенная физическая нагрузка и естественный процесс взросления организма молодого человека; минус общая физ.недоразвитость призванного контингента.
Столовую Гамбита (таким был позывной этой учебной части в системе "Север") представляю совершенно отчетливо: прапора украдут, поварихи, что осталось сожрёт наряд по столовой. В итоге до голодного рта доходит не вся норма довольствия. О качестве что говорить?
Как невозможно сравнивать студенческую столовку и бабушкины пироги!
Впрочем, смерть от недоедания, насколько мне известно, зафиксирована уже в постперестроечный период. Мне очень жаль, что не повесили нач.тыла КТОФ перед столовой той части на острове Русский. Утеряна возможность внедрения нового, методически безупречного воспитательного приема.
(P.S. Достоверно в период 1980-1983гг.)



5. ВОДА.


На моих глазах спился человек.
Водой.
Я бы и сам не поверил, что такое возможно, если бы не видел...


Мы прибыли в Актюбинск в начале июня. Где-то месяц продолжалась «пытка» жаждой.
Затем нас начали понемногу подпускать к фонтанчикам.
Например: кто быстрее всех правильно пришьёт шеврон, тому 30 секунд добежать до фонтанчика и вернуться обратно… и т.п.

Правда оказалось, что наши организмы адаптировались к новым условиям и не особенно нуждаются в дополнительной влаге. Глоток-другой, не более.
И как-то само собой контроль за питьём сошёл на нет.

А во второй половине июля прибыли они – спецпризыв. Те, кого призвали чуть позже.
Один из них оказался в нашем взводе. Рядом со мной.

Спортсмен-велосипедист. Здоровый, развитой парень. Интересный собеседник.

Через недолгое время он превратился в ничто.

Он пил всегда и везде.
На перемене между занятиями занимал очередь к фонтанчику и пил до тех пор, пока его не отталкивал следующий в очереди.
Утром, при умывании, пил, пока за ним не приходили и не уводили на построение.
Ночью вставал в туалет и пил, пока за ним не посылали дневального.

Его наказывали, с ним беседовали, за ним устанавливали персональный контроль – бесполезно.
Одутловатое, обвисшее лицо, пустые глаза, несвязная речь – полубезумный, он оживлялся, только получая возможность пить.

Поверьте – на это было ОЧЕНЬ страшно смотреть.

Его комиссовали.
(Пожалуйста, не надо говорить, что умный паренёк таким образом закосил от армии – вы не видели… ТАК не косят.)

Как нам потом объяснили, местная вода имеет особенности – повышенное содержание каких-то элементов. Для местных жителей она не опасна, у приезжих же может при определённых условиях вызывать эффект привыкания.
Нас, пусть жёстко и иногда даже жестоко, но эффективно, защитили от этого.
Его не успели.

Много лет спустя я узнал, что «вредная» вода бывает и в других местах.
Например, есть районы, где все реки текут с гор и несут в основном талые воды. Почти дистиллят. Организмы местных жителей реагируют на это нормально, а вот всем приезжим грозит беда – соли вымываются из организма, кости становятся хрупкими, непрочными…
Много трагических историй произошло, пока люди поняли, что происходит.

Такие дела…


Владимир Егоров: А еще в Актюбинске был специфичный и воздух (не о температуре). Завод ферросплавов. Проезжая мимо него на какие-нибудь работы, видели, как от него постоянно шёл шлейф какого-то цветного дыма. Завод был загородом, но иногда ветер поворачивал на город, и вот тогда … . Вся часть в дыму, как в тумане, многие кашляют.

Виктор Разеев: Да, я хорошо помню этот шлейф цвета радуги. Хорошо, если в это время находишься в классах, в помещении. А каково "умирать" на плацу!...

Виктор Ковтуненко: Там кроме завода ферросплавов еще и хим.завод хромовых соединений, мерзость не меньшая - соединения хрома очень ядовиты, и вся эта дрянь или в воздух или в воду, которую мы пили. "Бог создал любовь и дружбу, а черт - казахский край и службу".



6. КУРСАНТСКАЯ МОЗАИКА.


Если перед приёмом пищи громко произнести непотребные слова, то несколько человек с возмущением от еды откажутся. Значит, остальным достанется больше. Действует недолго. Даже к самым интеллигентным быстро приходит понимание, что слова - это всего лишь слова.

Табуретка - непременный и важнейший атрибут заправки постелей.

Между ремнём и тобой дозволено пролезать только двум пальцам.

Когда во время марш-броска последует команда "Газы!", очень скоро придётся отворачивать край маски противогаза и сливать пот. Чтобы не захлебнуться.

Караульным, выходящим на пост, вместе с автоматом и боекомплектом выдаётся брызгалка.
(Помните? - как в детстве - бутылочка пластиковая с водой, а в пробке дырочки сделаны - нажимаешь на бока бутылочки и брызгаешь, брызгаешь водичкой на друзей-товарищей...)
Это потому, что склады охраняемые опечатаны, а печати пластилиновые.
Не выдерживает пластилин такой жары, текут печати. Плавятся.
Вот и расставлены по маршруту бочки с водой. Подойдёт боец, брызгалку наполнит и - ну, печати обрызгивать!
Важное дело. Стратегическое.

Телепередача "Служу Советскому Союзу" - законная возможность полчаса ПОСИДЕТЬ.

Актюбинцы добрые.
Какая-то женщина принесла мне молока и кусок пирога, когда я охранял какой-то сильно секретный детский садик.
Как же я потом... кхм... животом маялся.

Если тебя не оказалось на месте, когда тебе принесли посылку из дома, то ты узнаешь, кто считает себя твоим другом. После сержантов, конечно.
В любом случае еды не останется, но письма получишь в целости.

Плохим людям живётся легче.

Желание после армии найти на гражданке своего взводного сержанта и сделать его жизнь "разнообразной и увлекательной" - сильное и постоянное желание многих солдат.

Только в увольнительной ты понимаешь, что рубль - это очень большие деньги. Особенно, если рубля у тебя нет.

... ещё кто-то написал заявление "прошу направить меня для прохождения дальнейшей службы в Афганистан"...

Пятисоткилометровый марш на автомобилях с ночёвкой у реки. Удивительно, сколько дармовых арбузов может за один раз пожрать человек.

И вообще удивительно, сколько всего происходит в тебе и вокруг тебя, если занята КАЖДАЯ минута.



7. ПРОЩАЙ, АКТЮБИНСК!


- Ррравняйсь!...
Смирррно!...
Всем, улетающим со следующей партией, сдать ремни и получить новые.
Ррразойдись!

- Товарищ сержант, а зачем ремни сдавать? Эти же хорошие ещё.
- Куда летишь, такие не выдерживают, лопаются. Настоящий, кожаный получишь.
- А куда мы полетим?
- Прилетишь - узнаешь! Гы... Ррразговорчики!...


... господи ...


Виктор Разеев: А в годы моей службы в Актюбинске (1989г.) кожаные ремни выдавали сразу же по приезду в часть, в первый же день вместе со всем обмундированием. И не дай бог, если потеряешь, стащат или отнимут, будешь покупать за свои деньги в местном военторге. И такие случаи бывали.

Владимир Егоров: Да, точно, и нам в 1988-м сразу кожаные выдали. Тряслись над ними. Из батальона обеспечения старослужащие в наглую отбирать боялись, но если где зазеваешься - копец ремню. Постоянно на себе. Мой ремень до сих пор жив, храню как память. Кстати, китель и фуражку тоже храню. А затертый, потянутый ремень, да и бляха родная... - нет слов как накатывает.



8. СИГАРЕТЫ С МЕНТОЛОМ.


Путешествие Юг-Север.
Алма-Ата.

Не знаю, кто там чего напутал, у кого чего не срослось, но когда мы приземлились в аэропорту Алма-Аты, рейс, на который дОлжно было пересесть, уже благополучно улетел без нас.
Следующий – через два дня.
Два дня!!!!!!!
Практически на гражданке. Да сразу после учебки. Подарок судьбы!

Первым «затрещал» пункт междугородной телефонной связи: «Мама, срочно – срочно!!! - пришли денег по адресу: Алма-Ата, аэропорт, до востребования, мне.» - очередь солдатиков не кончалась.

И через какое-то время деньги начали приходить.
Пришёл черёд «трещать» буфетам!

Помню: вторая ночь. Мимо кресел зала ожидания девушка-казашка катит тележку с напитками и сладостями. Я понимаю, что не могу больше, что слипнется, но рука сама достаёт из кармана рубль: газировки!
И булочку!...

Однако, всё хорошее когда-нибудь кончается. Вот и рейс наш не за горами. Прощай, глоток гражданки! Но напоследок...
Нас же из разных рот собрали, большинство друг с другом не знакомы, чужие.
Как не разыграть?

Ещё вчера утром я купил в буфете пачку дешёвых импортных сигарет («Гранада», кажется), а в аптеке – валидол в таблетках.
Старый студенческий способ: аккуратно вытаскиваешь все сигареты из пачки, кладёшь на дно три таблетки валидола, запихиваешь сигареты обратно. В идеале – пачку на батарею и через два дня ты становишься обладателем натуральных сигарет с ментолом.
Батареи нет, двух дней нет, но и так сойдёт! Главное – правильный момент.

До рейса совсем немного.
Курит народ.
Подхожу, достаю свою «Гранаду»:
(ни к кому) - надо же! В местном буфете сигареты с ментолом продают. Иностранные какие-то...
- Где???
- Не может быть!
- Дай попробовать!

- Да берите! Они дешёвые!

Все запасы «Гранады» были сметены с полок буфетов. Все!
Представляю удивлённые лица местных маркетологов (если таковые были в то время).
Сигареты-то – плохонькие.

Всё! Курить некогда! На посадку!

В самолёте я понял, что, наверное, меня скоро будут бить.
Как-то не подумал об этом раньше...
Мда...
Придётся секрет раскрывать. Может, спасёт?

Я ещё не знал, что сигаретная «проблема» окажется чепухой по сравнению с тем, что нас ждало в Иркутске.
Потому что Иркутск нас не ждал.



9. САМОВОЛКА.


Путешествие Юг - Север.
Иркутск.

Очень странное воспоминание.
В армии как-то быстро привыкаешь, что всё идёт по установленному плану, по распорядку, что обо всём за тебя уже подумали, что выполняй команды – и будет тебе счастье и пр.
А тут сбой какой-то конкретный!

Прилетели в Иркутск.
Построили нас и повели куда-то. Пешком.
Не то, чтобы далеко, но от аэропорта и не близко.

Палатки в лесочке стоят войсковые, брезентовые. Типа лагерь.
Разместили нас.
И... – всё.

Сопровождающий куда-то свалил, и, мало-помалу, стало понятно: кормить не будут, обогревать не будут (а холодно, между прочим) и, вообще, как хотите, так и выкручивайтесь. Ночь впереди.

Вот и выкручивались. Как могли.

Сначала веток насобирали, потом из стоявшего на территории лагеря армейского грузовика бензин слили (ай-яй-яй на нас!) – затопили буржуйку, хоть чуток теплее стало.
Теперь – попитаться бы.

Как понимаю, кто парами, кто тройками (кто с кем познакомиться-подружиться успел) – все в самоволку сходили – в аэропорт.
Страшно! – в аэропорту патрули – а кушать хочется.

Обошлось. Никто не попался.

Как улетали – не помню. Но на годы осталось от этой Иркутской остановки ощущение растерянности, ненужности, неправильности какой-то.

P.S. Я потом в Иркутске бывал – замечательный город. Сибирский.


Андрей Руднев: Старший команды башкой отвечает за свой, пусть и временно, л/с. В этих перелётах-переездах масса подвохов и рифов.
Первый! Главный! А что войско будет есть?!
Получить сухпай на команду, да ещё на весь путь следования - большая удача.
Как правило, выдавали по 1 руб. 30 коп. на голову/сутки и полновесного доброжелательного пинка. Ещё хорошо, если довезут до вокзала/аэропорта!
Поэтому, первое, что надо делать - отнять полученные деньги. Но не самому, а выбрать 2-3 бойцов с наиболее кулацкими рожами, чтобы деньги были у них, но все траты только с разрешения офицера. Потом в ближайший магазин, и на все обобществлённые - самые дешёвые консервы. В те времена - килька в томате. Банки по счёту в мешки и жестоко контролировать харч.
В поезде: разместить команду, организовать службу, застращать до выпадения прямой кишки и в вагон-ресторан к поварихам:
1. как минимум чай;
2. за посильную помощь при уборке кабака - кормёжка воинства горячим. Так, чтобы хоть раз в сутки на одного тарелка;
3. предотвращение братания-выпивания-выпрыгивания-и т.п.
Самые сложные маршруты - наши, северные. Паёк на 3 суток, а куковать в порту можно и до пары недель. Конвоировал с Гамбита на Луч-1 летом 1981г. Думал, рехнусь. Но это уже другая история.






10. ОСТАНОВОЧКИ.


Путешествие Юг - Север.
Якутск – Тикси – Таймылыр.

Якутск (город). «Вена».
(Впрочем, я только потом узнАю, что в Якутске именно «Вена». РРС «Вена».)
Воспоминаний три:
1. Ну, наконец-то поели в нормальной солдатской столовой.
2. Оказывается в лесу в безветрие - минус 40 даже и не холодно особо.
3. Получил в морду от дедов за отказ заправлять их постели.

Тикси (посёлок городского типа). То ли «Амур» (на сопке, где антенны), то ли «Амур-1» (в посёлке, начальство здесь).
Не помню НИЧЕГО.
Ребята говорят, драка там была с нашим участием.
Били нас?
Не помню. Совсем.

Таймылыр (посёлок).
Летели на вертолёте ночью.
Я ещё не знал, что ночь – это надолго. Месяца на два с половиной, если не больше.

Когда вертолёт приземлился, уж и не знаю с какого перепугу решил, что ПРИЛЕТЕЛИ.
Что здесь и служить.
Обрадовался, помнится – худо-бедно аэродром, цистерны какие-то топливные, домики в отдалении – люди, словом. Хоть какие – да гражданские...

Тут-то нас обратно в вертолёт и загнали.
Дальше! Ещё дальше лететь...



11. ДИМА И ЛЕОНИД.


Вертолёт снова приземлился.
Теперь-то мы где?
Ведут куда-то, "катакомбы" какие-то, здесь что - люди под снегом живут?
Ещё дверь.
О! Дневальный стоит. Прилетели?

Построили нас начальники и ушли.
Стоим.
Напротив - дневальный.
Молчит...

Появляется ОН.
В нательном белье. (Хоть режьте - мне ТАК запомнилось.)
Бельё не как в рекламе - хрустальная свежесть морозного утра!- а...
скажем так: уверенно серое.
Но тёплое. Толстое.

Почти налысо. Ёжик небольшой. Похоже, нерусский... Дед?...

- Ну, что, молодняк, курить есть у кого?

Да у нас после "Вены" и "Амура" вообще ничего не осталось!
Молчим. Боимся.

Ушёл. Пришёл. В руках пачка Беломора.
- Берите!
У деда брать? Да вовек не расплатишься! Сгноят.
- Берите, берите! Не стесняйтесь.

По одной взяли. Приказывает же. Ушёл...

Второй появился.
Этот хоть в кителе. Ремень на яйцах, расхлыстанный.
Ой, мама...

- С Москвы кто есть?

Беда! Я - "с Москвы". Люберцы считай что Москва. Ещё Андрюха из Подольска, но это дальше, остальные - не при делах.

- Люберцы.
- Сойдёт. После ужина в ТЗ придёшь.

Всё. Жизнь кончается. Куда-то идти. Одному.
Живым не дамся!!!

Плохо помню, как нас по кунгам распределяли, как вещи складывали, как знакомились - одна мысль: ПОСЛЕ УЖИНА...

Ужин - счастье! Но в другой раз об этом. Кто-то дорогу показал, иду. Лестничка металлическая... Дверь...
- Чего надо!?
- Я...
- Ко мне это. Сюда иди! Номер давай!
- Какой номер?
- Болван! Телефонный! Домой звонить будишь.
- А у меня дома телефона нету...
- Родственников, друзей, кого хочешь давай. Быстро! Следующий раз через полгода позвонишь.

И я говорил с друзьями.
Которые были за 6000 километров отсюда.

- Всё. Свободен! Я из Москвы. Будешь увольняться - сделаешь так же, понял?

Ничего я тогда не понимал...
----------

Тот, что в белье, оказался потом Димой Хайретдиновым, отличным, кстати, парнем.
(Димка, где ты сейчас?)
А тот, что из Москвы - дембелем. Леонид? Кажется, его звали Леонид.
Но я и копейку не поставлю, что помню правильно...

А однажды случился день, когда я лениво подошёл к дрожащему строю юнцов и строго спросил:
- С Москвы есть кто?
(пауза)... - я...
- После ужина в баню придёшь!

Почему в баню? Да всё ближе, чем ко мне в гараж переться. И теплее там.
В Москву-то откуда хочешь позвонить можно.
Мы ж - связисты.
Нам положено.


Справка.
Графитовцы призыва "весна 1984".
Мереуца Степан (Молдавия), Санду Сергей (Молдавия), Пардаев Шавкат (Узбекистан), я, Есипов Андрей (Подольск), Гришин Владимир (?), Мандзин Сергей (Калининград), Гафаров Алексей (Свердловская обл.), Балышев Олег (Алма-Ата), Радченко Валерий (Свердловская обл.), Тиде Александр (Киргизия), Кудрявцев Александр (Кировская обл.), Григорьев Александр (Новосибирск), Руссу Виорел (Молдавия), Сергей Сергей (Калининград), Тулаганов Ташкин (Узбекистан), Мамай Геннадий (?, переведён на другую точку).


Олег Балышев: Прочитал, так все и было. Только у меня после драки на "Амуре" страха уже не было. Было конкретное разочарование и чувство полной безнадеги!

Владимир Егоров: До Таймылыра летели на кукурузнике, там нас на ГТС-ке ждали. Мы в кирзухе и шинелях (4 чел.). Под тентом тесно, темно и холодно. Ехали довольно долго, боялись проскочить балок. Когда вошли в роту, то первые впечатления действительно как в какой-то норе. Чувства тяжелые, давящие. У батареи на входе в кунги стоят и греются люди. Это потом уже узнал, что около этих батарей как прилипалы постоянно кто-нибудь стоял. Умывальник и туалет - всё маленькое с давящим на голову потолком.

Андрей Руднев: Графит - тяжелая точка. Я прибыл в ноябре 1984г.
Потом понял - командиру, чтобы что-то изменить в бытовых условиях л/с, просто негде украсть-выменять стройматериалы и пр.
Надежды на снабжающие органы центра, конечно, оптимистичны. Но в такой же степени утопичны, как строительство социализма в отдельно взятой стране.
В Таймылыре, у ПВО-шников или на Волжанке, у лётчиков, взять что-либо стоящее - невозможно. Сами побираются и крадут с танкеров и барж в навигацию.
Что деньги в условиях полярного коммунизма?! Даже экономить солярку бессмысленно.



12. ЭТО ВООБЩЕ ГДЕ? ЭТО ВООБЩЕ ЧТО?


"Графит" - промежуточная станция, соседи которой на западе - "Днепр" 387 км, на востоке - "Амур" (пос. Тикси) 271 км.
Географические координаты 72,7103 сш 121,987 вд.
Расстояние до села Таймылыр около 12 км по прямой. От станции до реки Оленёк 5 км.
Станция находилась на сопке 192 метра над уровнем моря.
(справка с http://www.trrlsever.org )


Плохо по Северу радиоволны распространяются, вот и настроили через каждые 250-300 километров точек связистских. Задача простая: сигнал принять, усилить, отправить дальше.
Гражданские работать должны были.
Приехали они, на условия посмотрели...

Вот солдатикам это дело и доверили.


Виктор Ковтуненко: Радиоволны нормально распространяются. Просто в УКВ-диапазоне волны распространяются на расстояние прямой видимости. А ставить по Северу радиорелейные вышки через каждые 60-80 км - нерентабельно. Коротковолновая связь неустойчива и качество не очень, на севере - особенно из-за магнитных бурь и возмущений ионосферы. Поэтому была разработана система тропосферной загоризонтной связи, дальность 250-425 км. До того, как была запущена система ТРРЛ "Север" (1968-70 гг.) у Анадыря с большой землей нормальной телефонной связи не было.

Андрей Руднев: Таймылыр - промежуточный аэродром для самолетов, перегонявшихся с Аляски по ленд-лизу. Остатки взлётно-посадочной полосы (металл в дырках) валялись не только в самом поселке, но и у нас, около балка на берегу Оленька.



13. ПЕРВОЕ ПИСЬМО ДОМОЙ.


- Все расселись?
Бумага, ручки - у всех?
Хорошо.
Сейчас Вы будете писать первое письмо домой с Крайнего Севера. Что-то можно писать, что-то нельзя писать, а что-то НУЖНО писать.
Пишите. Диктую:

"Пришли чеснок. Здравствуй, мама!"

Что смотрите?
В каждом письме пишите про чеснок, поняли?
Пусть в каждой посылке присылают немного.
Чеснок на кухню.

Всё. Дальше пишите, что хотите.
----------

Цинга - штука страшная...
Но у нас ВСЕГДА был чеснок.


Андрей Руднев: Изжога! Постоянный спутник офицера. Ненадолго её снимает яблоко или лук, или еще какой овощ. Она появляется, как только приводишь расчет в ТЗ.
Рецептов много. Пепел сигаретный, монетка во рту, физ. упражнения...



14. УСТРОЙСТВО МИРА.


Чуть больше полусотни человек, десяток построек, вокруг тундра - самый настоящий маленький мир со своими заботами, горестями и радостями.


Командир.
Замполит.
Зампотех.
Начальник смены (должно быть двое, но второго нету).
Два начальника расчёта (говорят, третий должен быть, но о такой роскоши и не мечтали).
Главный энергетик (мореман! в бушлате! с кортиком!; потому что дизеля (дизель-генераторы) не то, чтобы взаправду корабельные, но обращаться с такими только мореходов учат).

Начальник Административно-Хозяйственной Части (АХЧ).
Начальник подразделения Авто-Тракторной Техники (АТТ).
Начальник склада.
Медик (жена замполита).
Бухгалтер (жена одного из офицеров).
Старшина.

4 боевых расчёта (радист, дальник, дизелист, сантехник).
Резервный расчёт (состав тот же; по возможности).
Отделение АТТ (водители, тракторист).
Отделение АХЧ (повар, хлебопёк, банщик, каптёр, строители).

Семьи комсостава.

Всё.
30-35 солдат и сержантов, 9-12 офицеров и прапорщиков (часть должностей замещается сержантами), несколько гражданских женщин и детей.

Техническое здание (ТЗ).
Дизельная.
Офицерское общежитие.
Казарма (РОТА) - два десятка вагончиков без колёс (кунгов) под общей крышей.
Столовая.
Гараж.
Баня.
Свинарник.
Склад.

И у этой воинской части ЗАБОРА НЕТ! Куда идти-то? В тундру? Иди! Надоест - вернёшься.

Маленький мир.


Виктор Ковтуненко: Начальников смен - два!
В резервной смене тоже должен быть начальник расчета - нигде не было.
Отделение охраны - стрелки-стиральщики (войска СС). По идее должны ходить и охранять объект (от медведей, наверное), поэтому в реальности ходят в наряды, стирают белье, топят баню, летом - стройки и обеспечение завоза.
Мореман действительно с кортиком, большинство море видели только в училище, потом - точки.
Правильно: механик радиорелейной связи, механик дальней связи, механик-энергетик, сантехник. Поваров - два должно быть. Свинарь.

15. СХОДИТЬ НА СЕВЕР.


Эстетам и людям с чувствительным желудком лучше не читать. Я предупредил!
==========

Мы хотели послать этот вопрос в "Что? Где? Когда?", но решили, что это нечестно - шансов догадаться нет. Это надо на своей шкуре.

Итак, дано: крайний Север, зима, "казарма" (или РОТА, как мы её называли) состоит из состыкованных с небольшим центральным помещением кунгов - вагончиков без колёс. Отопление по трубам из дизельной. В "умывальнике" отопление есть...
А вот в туалете, дверь в который как раз находится в том умывальнике - нет.

Туалет типа сортир, разумеется.
Два очка, под ними в яме две двухсотлитровые бочки из-под соляры. По мере наполнения бочки с улицы выволакиваются баграми наверх и пинком отправляются в путешествие под сопку; под очки устанавливаются новые пустые бочки. После этой процедуры теоретически отверстие на улицу забрасывается снегом, чтобы не дуло...
Ага! Щас!
Закапывай, раскапывай... Дневальным больше делать нечего!

Результат: учитывая розу ветров, очки практически постоянно представляют собой этакую своеобразную аэродинамическую трубу - холодный воздух с улицы рвётся через них вверх.

На улице, скажем, -40.

С малой нуждой справиться ещё можно - уходит струя в потолок, так и ладно.
Но как сходить по-большому?

Мы, молодые, неопытные только один способ и придумали: прижимаешься задницей к горячей батарее в умывальнике и стоишь, пока сил хватает, пока орать не начнёшь. Потом резко - за дверь! - аааааХ! - и обратно к батарее.

В то же самое время дедушка Советской Армии идёт в туалет неспеша, с газеткой, с папироской...

Блин! Неужели у них там всё отморозилось до такой степени, что не чувствуют уже ничего???

Вопрос знатокам: как более-менее комфортно справить большую нужду в таких условиях?
==========

Хорошо, два очка было.
Рано или поздно, молодой боец оказывался рядом с дедушкой и наблюдал, как тот сначала орошает потолок, а затем разворачивает газетку, кладёт на очко (перекрывает его полностью) и становится на края газетки ногами, придерживает так её. Присаживается...
Когда ветра нет, холод не так и заметен. Можно и папироску покурить. А когда сделаешь свои дела на газетку, встаёшь, газетка под весом твоих "дел" складывается и - вниз, в бочку.
Всего-то и премудрости.

А "сходить на север" - это и есть: по-большому.


Владимир Егоров: А ещё данное помещение надо было как-то и убирать. Кстати, так же, как и умывальник. Одному - без толку. Всё, что касалось пола, почти мгновенно замерзало и примерзало. Двое, один с тряпкой или щеткой, другой с тазиком кипятка. Один из таза льёт, другой шустро моет или трет. Как вода кончилась - уборке стоп. Всё заледенело. Плитка в умывальнике не долго такие издевательства выдержала. Из моего расчета Костя Пополитов сделал впоследствии в умывальнике деревянный пол. Выдержка времени замерзания увеличилась значительно. Непривычно вначале было умываться кипятком из системы отопления. В бак, что слева от входа в умывальник был, снег приносили - с кипятком смешивать. Как правило, за снегом идти никому не охота (если не заставили молодых). Вот и изгалялись, как могли. Кстати привычка закрывать кран при чистке зубов и открывать воду тоненькой струйкой есть и сейчас.

Сергей Тихонов: Туалет из казармы был построен в 1980 году старшиной прапорщиком Семеновым. До этого было 2 туалета: один в 40 шагах от казармы, второй за тех. зданием. Конструкция простая: "скворечник" на четырех столбах и бочка. Процесс с газетой описан выше. Только при неумении газета с "делами" прилетала на облегчившегося.



16. ВОЛШЕБНЫЕ ВЕЩИ.


Бельё. С кальсонами! Слово-то какое – кальсоны...
Из другой жизни, правда?

П/ш – полушерстяное обмундирование.
Это Вам не х/б позорное. Это форма!
Правда, на складе не было.
Первое п/ш мне досталось «в наследство» от дембеля, которого я менял. Он был этак на размер-полтора меньше меня, и в результате с самого начала службы я форсил «ушитый» донельзя, чего по сроку службы и неписанным армейским законам мне ещё как минимум полгода не полагалось.
Второе – подарил зампотех. Новячее! Оказалось, что офицерская полевая форма – один в один солдатское п/ш. Только с лампасами. Лампасы, конечно, пришлось аннулировать. Но лёгкая гордость от хождения в офицерской форме присутствовала.

Портянки. Настоящие! Байковые!
Уважаемая вещь.
Не то, что тряпочки какие-то, как в учебке.

Спецпошив.
Это такая тёплая, сноровкая, здоровская телогрейка с высоким воротником и капюшоном в комплекте с неудобнейшими, но тоже весьма тёплыми штанами. Штаны практически никто добровольно не надевал.
А тракторист надевал. Ему нравилось.

Сопливчик.
Деталь телогрейки спецпошива для защиты лица от мороза.
По замыслу создателей солдат надевает шапку, накидывает капюшон, а затем выворачивает из-за пазухи телогрейки сопливчик и пристёгивает его пуговичкой к петельке на капюшоне. Остаются видны только глаза.
Здорово!
Но когда мы получили спецпошивы, к нам подошли деды и приказали срочно выдрать все сопливчики нафиг. Потому что между ртом и тканью остаётся пространство, в котором конденсируется влага от дыхания. Несколько минут – и лицо во льду.

Шапка «два оклада».
Говорят, на севере гражданские носят шапки-ушанки с удлинёнными ушами и называют их «полтора оклада». Мол, если ты в такой шапке, то у тебя надбавки северные и т.п.
Из названия ясно, что уши наших шапок были ещё длиннее.
Но пользоваться шапками без дополнительной подготовки было нельзя. Требовались лезвие и иголка. Лезвием обрезалась одна из завязок. Затем в это же «ухо» где-то на уровне человеческого уха снаружи втыкалась большая иголка таким образом, чтобы можно было сначала «ухо» с обрезанной завязкой завернуть через подбородок, затем второе «ухо» туго завернуть поверх первого и, наконец, накрутить завязку на иголку.
(Во понаписал! Сам не понял чего! На самом деле, всё просто, как котёнок.)

Правильное одевание «на мороз» требовало помощи со стороны.
Надеваешь спецпошив. Затем берёшь вафельное полотенце, складываешь его вдоль два раза и туго-туго обматываешь им голову на уровне рта. Дышать через полотенце ты сможешь, а места для образования конденсата практически нет.
Пока двумя руками придерживаешь полотенце, кто-нибудь одевает на тебя шапку.
Завёртываешь и завязываешь на иголку «уши», опускаешь капюшон, и ты почти готов.
Остаются...

Рукавицы.
Это чудо какое-то. Ничего подобного я больше нигде и никогда не видел.
Меховые, тёплые, красивые и... трёхпалые.
Сделан специальный «карманчик» БЕЗ меха для указательного пальца.
Нужно будет пострелять, переместишь палец из тепла в карманчик и – стреляй, пожалуйста, дави на курок.

А что такое валенки Вы, поди, сами знаете.


Владимир Егоров: При мне с п/ш проблем не было. Как положено по сроку службы, потом перешел полностью на офицерское. Штаны от спецпошива не надевали от того, что в них не повернуться, хоть и теплее. Валенок моего размера не было. В заполярье без валенок?! В варежках меховых тока попробуй сунуть пальчик в отдельный отсек - враз отпадет или желание или палец. Нательное было тонкое и толстое. Порой одевали их сразу вместе. Старший призыв подбирал себе новое и стирал сам, не сдавая в бане. Портянки были из сукна типа что и шинель. Уже на гражданке в военторге я такие же купил. Их тоже в последствии стирал сам и не менял. У спецака самая фишка была в капюшоне. Он главный защитник от холода. В безветрие и в п/ш в -35 гр. проходили по улице и нормально.

Виталий Чередниченко: Приблизительно 1500 км от "Графита" на восток. Пос. Михалкино, Якутия. 1 мая 1984 года, минус 25, солнышко выглянуло, всё белым-бело, глазам больно, погода ОК, одним словом - весна!!! Футбольный матч был организован, нашлись даже несколько пар кед, откуда - неизвестно... Играли на утрамбованном ветрами снегу неумело, но с воодушевлением. Затем в баню, по очереди в парилку - и затем, в чём был, т.е. без ничего - в сугроб!!! КРАСОТА!!! Никто не болел и не простуживался. И про климат развею сомнения некоторых. Последний снег у нас был 18 июля, а первый 20 августа. А между ними - лето...

Виктор Ковтуненко: Мы на шапки пришивали крючки (как по мне - удобнее иголки), с завязками одна морока, завязки держали только для вида, что бы старшина не цеплялся. Сукно на портянках было полушерстяное, гораздо тоньше и мягче шинельного при правильной намотке ходить в сапогах одно удовольствие. Меховые варежки - вещь, обычные солдатские байковые двухпалые годились только для летних хозработ.

Андрей Руднев: Наверное, спецпошив - самая сбалансированная одежда для севера.
Тулуп - тяжело, работать невозможно. Функция - сохранить тепло в неподвижном состоянии.
В полушубке работать можно, но неудобно, быстро потеешь.
Спецак - не идеал, но оптимально из всех прочих вариантов.
Мало кто знает: в капюшон входит 5 бутылок коньяка. Очень удобно и мало заметно. В силу внезапности применения.






17. ПУРГОВОЙ.


Пурговой переход – неотапливаемый крытый коридор между РОТОЙ и столовой и несколькими выходами на улицу - заслуживает отдельного упоминания.
Достопримечательность.
Вроде и ничего особенного, но впечатляет. Потому что нигде «до», нигде «после» я ничего подобного не видел.

Всё просто. Пурга, не пурга – до столовой дойдешь и обратно вернёшься.
Выход на улицу снегом занесёт, через другой выйдешь.

Главное, зимой потолок периодически подметать.
А то иней за шиворот сыплется…


Владимир Егоров: В пурговом иногда отрабатывали строевые приемы, опаливали и разделывали поросят. А еще в пурговом по понятным причинам все наружние двери открывались вовнутрь. После хорошей пурги открываешь дверь - выхода нет, и весь снег гребешь внутрь. Докопаешься до верха и начинаешь его выкидывать в обратном направлении.



18. МЯСО НА РЕМНЕ.


Проверить волшебные вещи в деле пришлось почти сразу же – в трёх-четырёх километрах от части сломался наш грузовик. В кузове - оленина из Таймылыра.
За тушами нас и снарядили.

Именно тогда я впервые услышал выражение «закон-тундра, молодых в одиночку не посылать». Повёл нас начальник АТТ, сержант, дембель, которого как раз я и должен был заменить.

Первый выход в тундру запомнился – всё бы ничего, но какие же тяжёлые и неудобные эти туши мороженные!
И так, и эдак – не хватает силёнок, аж плакать хочется!
Но плакать не рекомендуется – слёзы замёрзнут, лицо во льду будет...

Вот где ремни кожаные пригодились!

Верёвок нет, а ремни есть. Цепляешь тушу на ремень и – волоком.
Бурлаки натурально!
Не скажу, что очень уж удобно – коротковат ремень для такого дела – но худо-бедно почти до части дотащились...

Потом сумбурно:
- из части выскакивают люди, перехватывают у нас туши – счастье!
- растирают нас спиртом (или мы сами растираемся?); внутрь принять не разрешают;
- вот и первые обморожения нашего призыва.

«Понюхали» тундру...


Олег Балышев, участник этого похода: Ничего-то ты не запомнил! ЗиЛ-131 и трактор в тундре бросили, их замело полностью. Мы с лопатами пошли. Женька Иванов сказал: копать здесь! Откопали сначала кабину, потом кузов.
Холодно, рядом насосная была неотапливаемая. Вагончик. Набились все туда и решили бензином погреться. Налили в тазик какой-то немаленький, я зашугался - пожара бы не было - а он даже загораться не хочет.
У меня письмо с собой было, так разорвали, подожгли и уже горящую бумажку в бензин бросили. Бензин медленно-медленно загораться начал, я тогда смотрел - поверить не мог.
Хорошо запомнил.
Потом туши тащили.
Поморозились. Спецаки не подогнанные, руковицы короткие...
Деды бросили нас тогда, вперёд ушли. Им командир потом такой пистон вставил!
На ремнях тащить по жёсткому ещё ничего было, а как под сопку спустились, проваливаться начали. Плохо. Тяжело.
Когда уже на нашу сопку подниматься начали, из части люди навстречу побежали.
Командир первый.
Ко мне подошёл - поднимай, говорит. Я не могу. Поднимай! Показал как. И впрямь, можно идти. К каждому подходил, показывал.
Я тогда здорово поморозился. До волдырей. До сих пор правую щёку от холода прикрываю...



19. ПЕНА.


Ремни - это, конечно, креативно (как нынче говорят) и замечательно, но всё-таки главным и непревзойдённым по простоте и эффективности (особенно на небольших расстояниях - например, в пределах части) тягловым приспособлением были "пены".

Пена - всего-навсего лист жести с загнутым, как у лыж, краем.
Бьёшь пару дырок, цепляешь верёвку, а лучше трос, и - хочешь - к трактору или к машине цепляй, хочешь - сам впрягайся, по-любому по снегу хорошо идёт.

Не знаю, откуда взялось такое название, нигде и никогда его больше не встречал, но по точкам оно было распространено до такой степени, что даже в неофициальном гимне ТРРЛ "Север" упоминается.
"Тянуть на пене" - самое что ни на есть обыденное мероприятие.

20. ЛОЖИСЬ НА ВЕТЕР.


Первые дни на Севере. Ноябрь. Полярная ночь.

После ужина подходят "деды": одевайтесь, салаги! Пойдёте на ветер ложиться.
Бред какой-то!
Но раз говорят - одеваться надо. Спецпошив, полотенце на нос, шапка - выходим.
Ветер сильный.
Деды командуют: встать лицом к ветру, руки по швам, падать лицом вниз!
Падать!?
Впрочем, снега столько, что можно падать как угодно и куда угодно. Падаю...

Не долетаю до земли, до снега.
Ветер столь силён, что подхватывает на лету и не даёт упасть.
Уперевшись ногами в снег, я болтаюсь под небольшим углом к земле и мне х-о-р-о-ш-о...
Просто хорошо.
Ветер покачивает, убаюкивает.

И я впервые понимаю, что такое по-настоящему "тащиться".

Однако - холодно.
Надо как-то заканчивать мероприятие.
И тут становится понятным, почему вместе с нами мёрзнут дедушки Советской Армии.
Нормальный человек, чтобы встать на ноги из такого вот наклонного положения, качнётся назад. Ветер подхватит его, перевернёт вверх ногами, шмякнет затылком о снег и покатит, покатит пока сил хватит.
Смотреть на это забавно.
Это развлечение. Маленькое невинное развлечение среди бескрайней тундры.
Для зрителей.

Качнуться надо вниз!
Тогда ветер - хрум! - впечатает тебя в снег, ты встанешь сначала на четвереньки, а затем и во весь рост. Но догадаться до этого можно только после того, как самые нетерпеливые совершат "ветрянной кульбит".


Андрей Руднев: Ноябрь 1986 г., РРС 17/103 "Гранат" (это на Чукотке, недалеко от Певека по местным меркам).
Рядом с ТЗ разместился балок (вагончик на полозьях) с дальней приводной радиостанцией аэропорта Апапельгино. По договоренности мы обслуживаем технику летчиков. Аэропланщики за это дело не платят, начисляя нам дивиденты в виде внеочередного выполнения заявок на вертолеты, попутки и билеты на материк летом.
Звонок из аэропорта: нет сигнала от привода!
Звоню в ТЗ: подкрутите там что-нибудь.
ТЗ: а балка нет!
Я: ??????????????
ТЗ: !!!!!!!!!!
Я: продираюсь сквозь пургу по траншее в ТЗ. Точно. Нет. Только полозья, на которых приволокли балок, остались.
Даже искать не пробовали. Когда стих ветер летчики притаранили новый комплект.
Ещё случай:
Выезжаем из Певека: -25. Подъезжаем к перевалу: -5. Благостная тишина и прекрасная видимость. Но я уже большенький мальчик.
Точка - вот она! Как на ладони. Рядышком.
Нет! Возвращаемся к геологам, берем трактор и уже в сопровождении гребём через сущий ад, начинающийся враз и на полную мощагу. Так, что первый порыв ветра не срывает шапку, а валит с ног стоящих открыто. Это нормальный Южак. В Певеке все конторы, школы, производства закрываются, кроме ресторана "Чукотка"!
В который всегда попадёшь, прикрываясь коробом теплотрассы, но на четырёх костях и без лихорадочной спешки: Север не терпит суеты. Ему симпатичны целеустремленные человеки!



21. ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЕВЕР.


Каждый из нас ежедневно делает десятки и сотни маленьких-маленьких ошибок.
Тут - не подумал, тут - не доглядел, тут - на авось понадеялся...

Не выспался, на работу полусонным пошёл.
Жене ласковое слово уходя не сказал.
Утюг, газ, воду лишний раз не проверил.
Оделся не по погоде, зонтик забыл.
Остановку свою прозевал.
Начальнику не по делу надерзил.
С сыном вечером не поиграл.
Матери не позвонил, как она - не поинтересовался...

Мелочи!

И исправить легко, и завтра сделать не поздно.


Север суров, ошибок не любит.
Захочет - простит, захочет... самая малая оплошность фатальной станет.
Самая малость к трагедии приведёт.

Его Величество!

Не умеет человек без ошибок, значит - Север над человеком власть имеет.
В его воле судьба человеческая.


Виктор Ковтуненко: На самом деле везде это. Только на Севере более жестко, в тысячи раз. Поэтому и отношения между людьми более человечные (то, что я видел). Не будешь человеком - пойдешь зверям на обед. И все. И другим для этого ничего именно и делать не надо. Отвернулись, повернулись - а тебя уже Север к себе навеки и забрал.

Владимир Егоров: К глубочайшему сожалению, в мой период с человечностью на Графите было весьма сложно. Жаль, что не могу поддержать вас, ведь по всему раскладу должно быть так, но - увы...

Андрей Руднев: Экстрим! Вокруг. Навалом поводов для героизма и преодоления.
Север лишён чувства юмора напрочь. И ни время года, ни суток влияния не имеют.
Лето - рыбалка и утеря бдительности: тонут. Зима - понятно. Чаще всего губительна дорога. На ней наибольшие потери.
Алексею Походне надо было попасть из Певека в пос.Комсомольский. 120км. Чемодан с пивом в бутылках. Посредине маршрута потёк радиатор. Так и доливали, открывая бутылки. Отделались испугом. Повезло.
Трасса между посёлками дарует надежду. Если кто-то поедет - спасение. Не бросят точно!
А если в тундре встали - гарантированный кирдык. Поэтому: выезд - промежуточная точка - прибытие - доклад обязателен. Исполнялось неукоснительно.
Апрель 1986 г. Графит. Командир "Волжанки" пригласил на день рождения. От начальства "добро!" получено. Облачаюсь: в параллельные штаны, туфельки, носочки. Стаж на Крайнем Севере уже за 2 года. Диагноз для такого стажа обычный - временный идиотизм.
На Графите вполне приличная погода, немного метёт, примерно -20. Газ-71 с Волжанки. Старший машины капитан Сухов(!).
Сел в кузов и погнали. Соскочили с берега на лёд реки Оленёк и на Волжанку, мимо Таймылыра.
Еду, курю, вожделею... Ля-ля-ля... Бац!
Стали крутиться?! Круть-верть??!!
То, что у Сухова с головой не очень, до этого как-то не вспоминалось. Жму кнопку (для связи кузова с кабиной). Повозка встала - выползаю: мама дорогая!!!! На Оленьке метёт со страшной силой, снег мягкий - ни видно ни хрена.
У водилы: ориентиры?
Боец: а-а вот! Тов. капитан...
Сухов! Как едем?!
Сухов: дык-мык-тыр-пыр...
Ни компаса, ни привязки к ориентирам, ни, даже, где берег...
С тоской смотрю на свои туфельки...
Сколько горючего?
Водила: на 40 минут, печально так...
Выводы: ехать нельзя. Надо очень энергично соображать. На всё про всё у нас минут 100-120.
Если бы Сухов представлял ценность, как органическое топливо, то я бы не дрыгался. Таким идиотом можно хороший посёлок отапливать месяц. Но как-то не было уверенности и только один вариант: найти берег! Солнце просматривается, и, если берег будет передо мной, а солнце сзади, то уже кое-что.
Инструктирую бойца: я иду в створе фар, пока вижу свет. Включить дальний и не менять положение машины на льду. Понял?!
Так тошно...!
Балбес еще раз! (это я о себе) Почему не спросил бойца, хочет ли он жить?!
И потопал: оглядываюсь - есть фары; есть фары...; есть...; ...нет!
Ёлочки точёныя....
Взад бегу по своему следу... который на моих глазах и замело в ноль - приехали - прибёг!
Обстановка: пурга, снег везде: внизу, сбоку, вверху...
Слышу вертолет! В тех краях они бороздят просторы в эшелоне 500м и выше. Чтобы исчерпать все возможности на всякий подпрыгнул и что-то пропищал...
Испуг-испугом, но бороздку в направлении света фар, в том, предположительном направлении, обновляю регулярно.
И вознаграждён: фары!
Совсем рядом: т.е., я сумел сохранить ориентировку.
Подлетаю, водитель у машины и тычет рукавицей в Сухова: мол, капитан на песца хотел посмотреть!
Сухову по морде, и загнал его в кузов. Согрелся и опять потопал. На третью-четвёртую вылазку нашёл берег. Тогда я и уверовал в Бога.



22 НОЖОВКА ДЛЯ СОЛЯРЫ.


О том, что солярку можно пилить, я узнал очень скоро.
Один из нашего призыва чуть ли не на первом своём самостоятельном боевом дежурстве запустил в систему зимнюю солярку.
Зима? Значит и солярка зимняя, правильно?

Правильно. Да не здесь.

Дизельная - сердце станции. Если останавливается сердце, останавливается жизнь.
Нет света, нет тепла... нет шансов...

С вёдрами от цистерн до дизельной бегали все - от повара до жены замполита.
Потому что ЖИТЬ хочется.
А сантехники и дизелисты отогревали систему, трубы.
Как? Чем?
Да хоть собой!
ЖИТЬ!...

Потекла арктическая, потекла родная, затарахтели дизелёчки...

Нам потом "экскурсию" устроили. За дизельной где-то бочки стояли.
- Вот, запоминайте, мать вашу! Арктическая - льётся. Зимняя - каша. Парафины в ней густеют, по трубам пройти не может. Летняя? Вот. Кому на память хочется - сбегайте за ножовкой, да отпилите кусочек.


Владимир Егоров: От арктической солярки у моего напарника разъело конкретно кожу рук. Так его и "списали" из дизельной. Солярка у меня раз на смене перестала идти. Дело ночью. Понять не можем. Подняли всё командование. Перешёл на резервный бак в дизельной. Приготовились отправлять детей и женщин на ГТС-ке в поселок. Нам сказали, а вы здесь останетесь - в бане. Все бегают по дизельной и на улицу, суетятся, а мне почему-то прикольно. Во, думаю, попадалово. Но потом вскрыли счётчик солярки, выгнали шугу, и всё заработало.
Раз в солярку с топливопровода с улицы сунул руки. На глазах руки побелели как куриное мясо. Потом допетрил, что она с минусовой температурой. Обошлось. В ночную смену втихаря мыли особо грязные дизеля соляркой. С тех давних пор запах солярки - моя ностальгия. Звук дизеля - возбудитель глубинных фибр души. А была еще закачка солярки. Это другая тема.



23. ПЕРВОЕ СИЯНИЕ.


Понятно было, что это когда-нибудь случится.
Сопля же висит.

"Соплёй" старожилы называли некое мутноматовое бесформенное образование, частенько имевшее место в постоянно ночном небе. Говорили, что обычно именно оно и превращается в сияние.

Хотелось увидеть, что говорить!
Сильно хотелось.

Суббота. Банный день. К ужину дело.
Вдруг - ох-ты! - ремня нету! Куда дел? Поди в бане оставил. П/ш постирал, где-нибудь там и оставил. Шинель на исподнее накинул: пойду, заберу...

Погода хорошая. По местным меркам -30 за холод не считается, когда ветра нет.
Темно... Звёзды... Сопля...

В бане нет.
Призадуматься пришлось.
Точно! В дизельной, когда движок разбирали, чтобы не перепачкаться...

Чтобы в дизельную из бани попасть, надо прямо рядом со входом в пурговой переход пройти.
Повезло мне.
Сопля резанула всполохами, когда я был в двух шагах от двери в переход.
Повезло.
Я смотрел в небо, забыв обо всём на свете.
А "оно" носилось, как сумасшедшее, меняя цвета, формы, скорость...

-30, конечно, чепуха.
Но когда под шинелью ничего нет, а ветерок всё-таки мал-мала есть...

Сияние закончилось так же неожиданно, как началось.
Я вернулся в мир...
ЯЙЦА!!!!!!!!!!
Схватившись за достоинство, ломанулся в переход, а там и в тепло, в РОТУ.
Отогрелся.
Бог миловал...

Ремень потом из дизельной забрал - там он был, где ж ещё? - и сияний потом видел вдоволь, но это - первое - запомнилось больше других. Потому как стоить могло дорого.



24. АКВАРИУМИСТЫ.


Откуда взялась гадость в ледотаялке, я уже не помню. Да и не важно.

Гадость - это то ли соляра, то ли мазут какой, но в любом случае нечто, с питьевой водой совершенно не совместимое и в то же время нагло плавающее на её поверхности хорошим таким слоем.
Потому что ледотаялка - это "высокотехнологичное" устройство для получения питьевой воды.
Куб без верха. Ёмкость металлическая. Немаленькая.

Ночью доблестные дневальные пилят снег.
Ножовками.
Снег плотный, пилится уверенно. На параллелепипеды килограммов по 30-40.
Ледотаялка ждёт их. Плечи дневальных тоже.

А откуда, Вы думали, зимой на сопке вода возьмётся?

И вот в почти полном баке на поверхности - гадость.
Ладно, бОльшую часть вёдрами вычерпали, но до конца никак не убрать, никак.
Пятна по воде масляные, мерзкие...
Что делать?

Вопрос не праздный, потому как если воду спустить, то гадость по стенкам размажется и никуда не денется.
Ни воды не будет, ни решения.
А без воды - сами знаете...

Но - ничего!
Нашлись в части бывалые аквариумисты, знающие таинственные секреты очистки воды...

Вот нас туда и отправили.
С газетами. Потому что способ прост - развернуть газетный лист, положить его на загрязнённую поверхность воды, дать намокнуть, вытащить, выбросить.
Взять следующий лист...

Ледотаялка - не аквариум. Одной газеткой не управишься. Но имея пачку-другую каких-нибудь "Якутских будней" и "Вестника ордена Красного Знамени..." решить задачу можно.
Что мы и сделали.


Виктор Ковтуненко: У нас в льдотаялке прокорродировала батарея отопления, в результате с месяц пили воду с добавками из системы. Не могли понять откуда гадкий привкус и черный цвет чая. После этого случая кололи лед на озере и только его использовали для приготовления пищи.
А система очистки была следующей:
1. Вылавливание мусора сачком.
2. Фильтр из гравия.
3. Фильтр из песка.
4. Кварцевая трубка. Внутри ультрафиолетовая лампа, аналогичные используют в больницах для дезинфекции помещений.

Владимир Егоров: При мне в конце 88-го и в 89-м снег заносился силами наряда. Было откровенно тяжело, и, думаю малорационально с точки зрения северных условий. Постоянно были авральные ситуации. То прославленные ДЮРИТЫ дадут шороху, то пурга, то снег рыхлый и пр. С приходом в начале лета 89-го КЧ (командира части) Стерлева ввели систему, когда вместо зарядки и вечерней прогулки заносился снег. Нарядам стало на порядок легче, и справедливее по распределению сил между солдатами. Вообще, меня, будучи дежурным по роте, очень беспокоило, чтобы людей не выматывать до иступления (были случаи). А вот в пургу как было с пилкой и заноской чётко тоже не помню. Но чтоб вообще не заносить - думаю даже теоретически невозможно. Расход воды всегда ведь есть. Так что по мере сил пилили и заносили. В районе стыковки рукава и рукавицы в такие дни всегда у людей руки были подморожены. Тут никак не защитишься.
...Я ждал вопрос про дюриты. Недаром выделил. Видно к какому-то периоду жизни Графита система отопления до того износилась, что на всех проржавевших участках или просто соединениях труб, ВМЕСТО СВАРНОГО СОЕДИНЕНИЯ СТАЛИ СОЕДИНЯТЬ ТРУБЫ ОТРЕЗКАМИ РЕЗИНОВОГО ШЛАНГА. Наверно не очень понятно. Проще пареной репы. Между концами труб вставляется шланг и затягивается в лучшем случае хомутами, а обычно - проволокой. В деревне я теперь водопровод так от пруда собираю. Проволока стягивается определенной скруткой. Так вот при скачке давления в системе дюрит слетает, и вода хлещет во всю силу. Их было много в столовой, роте, наверное ещё где, не помню уже. Представь, когда ДРАГОЦЕННАЯ ВОДА теряется таким путем, и какой объём, то какой шухер по части. Хорошо, если сантехник вовремя увидит и поймет, почему вода из бака быстро уходит. Вот вам и аврал. Срочно все на снег, чтоб систему не останавливать и не разморозить. МРАК !!! Так было часто, пока не приехала бригада на строительство новой котельной, и не переварили все эти сопли. Тогда и магистралные сети поменяли. Раз трубу от гиба у роты почти до бани единым куском укладывали в лоток. Встало все мужское население к этому хлысту. ВСЕ. Командир через рупор командовал. Классно было.



25. ТОЧНАЯ ЭКСПЕРТИЗА.


После отбоя в РОТУ заходит старшина.
Дежурный, который "на тумбочке", отдаёт честь и говорит нужные слова. Дневальный опрометью бежит в умывальник и приносит оттуда немного холодной воды. Вода выливается на пол.

Некоторое время все молча смотрят на небольшую лужицу, затем дежурный заявляет:
- Замёрзла! Полы мыть не будем.

- Да. - говорит старшина.

Жизнь продолжается установленным порядком.


Зимой по ночам в РОТЕ, да и в других обогревавшихся строениях иногда было холодно, иногда очень холодно. То, что на полу вода замерзала, никого не удивляло, даже несмотря на то, что батареи были горячими - Арктика, одно слово.
Грелись, как могли.
Кто на смене - в шинелях, а то и в спецпошивах службу несли. (Запомнилось - звоню как-то в Москву, друзьям, спрашиваю номер телефона общего знакомого, а записать нечем. Говорю прямо в трубку: "ТЗ! ТЗ! Запишите." Разговор-то через ТЗ идёт, обязательно кто-то на контроле его держит. Оттуда: "Сейчас, Паш, только ручку отогрею." И звуки дыхания. Со стороны Москвы, потрясённо так: "Уууу...")

А в солдатских кунгах одеяло на дверь вешали. Точнее, на дверной проём, потому что двери в кунгах не положены, не было дверей. Кто-то из солдат (по очереди) своё одеяло на проём вешает, сам под простыночкой остаётся. Все дружно надышали, вот и тепло.


Владимир Егоров: При мне такое было редкостью. Осенью 1989-го меняли магистральную теплотрассу. 3 недели без воды горячей и бани. Я в дизельной у вентилятора мылся как белый человек. Вот тогда спали кто в чем мог и что мог на себя надеть. В столовой каждому порцию персонально выдавали. А то замерзала еда на ходу.



26. НИЖЕ МИНУС 50-ти ПО ЦЕЛЬСИЮ.


Собственно, когда "за бортом" -50 и ниже, ни один нормальный человек без великой необходимости на улицу не пойдёт. Ну, а если позарез нужно (на боевое дежурство, например) – укутается, как следует.
По полной программе.

Одно неудобно: когда моргаешь, ресницы сразу к векам примораживаются, и надо руку из перчатки вытаскивать, глаза тереть.
Вот и идёшь, глаза вытаращив, как гордая птица какая-нибудь, и стараешься лишний раз не моргать.
И дышишь не глубоко, осторожно.
Благо, ветра в такую погоду обычно сильного нет.

Не помню, чтобы кто-то обморозился в такую погоду.
Вот -20 -25, и ветерок небольшой - это да. Это опасно.
Потому что  к а ж е т с я  не опасным. Расслабляешься и... - получите и распишитесь, как говорится.

При мне -59 было. За год до нас, рассказывали, -62.
Цифры, конечно, впечатляют, но всё-таки сам по себе мороз - полбеды.
Скорость ветра и влажность воздуха тоже учитывать надо.


Владимир Егоров: Действительно, в такой мороз все спасались, как могли. Меня спасала дизельная. Работа всегда была. Правда, снег-то заносить надо. После каждого кома грелись мальца. В такой мороз обжигало слизистую носа. Приложишь две рукавицы к лицу - легче. Самый главный определитель - ветер. Он был главный.



27. ЗООСАД.


Третий день пурга.
Сидим в части.
Телевизор, настольный теннис, письма домой, нехитрый досуг.

Только расчёты на смену, да со смены.
Выходишь – позвони куда идёшь. Пришёл – позвони откуда вышел.
Всё как всегда.

- Часть! Строиться!

Что такое?! Все офицеры, врачиха, все, кроме дежурной смены...
Даже повар с хлебопёком здесь же, их-то зачем?

- Ветром сорвало "зоосадовскую" антенну. ПВО без связи. Необходимо подняться на основную антенну, закрепить зоосадовскую, восстановить связь. Приказывать не могу. Нужны два добровольца. Все остальные, свободные от смены – обеспечение операции.

Серьёзен командир. Страшное дело предстоит.
Основная антенна – это 40 метров вверх. Если уж здесь, на земле, с ног сбивает, то что же там творится? Но где-то там, на качающейся от ветра высоте, болтается антенна местной связи...
Холодно.
Лестница наверх металлическая, обычная. Жёрдочки, да жёрдочки. Держись за воздух.

Двое.
Старослужащие. Опытные.
Простите ребята, я не запомнил ваших имён. Я не понимал тогда, НА ЧТО вы вызвались.

- Кому из дома свитера присылали – сюда. Тёплые носки, валенки размером больше...

Помните, как в «Экипаже» лётчика всем миром одевали?

- Первая группа. Задача: когда спустятся, нести в часть. Бегом. Максимально быстро.
Старший группы – старший лейтенант ...
Вторая группа. Задача: ждать на середине пути. Перехватить у первой группы. Скорость не снижать.
Старший группы – капитан ...
В первую и вторую группы – самые сильные. Готовиться на выход.
Третья группа. Задача: снять с них одежду по прибытии в часть. Быстро. Готовьте ножи. Одежду не жалеть.
Старший – лейтенант ...
Четвёртая группа. В распоряжении Ирины. Спирт, полотенца, вазелин, что там надо? Ирина, командуй.
Третья и четвёртая группы: поставить столы, чтобы подход со всех сторон был.

Да разве упомнишь сейчас, как это всё в подробностях было?
Помню, как одевали ребят: много не оденешь, свобода движений нужна.
Как лица им вазелином мазали. Густо.

А потом они ушли.
А мы ждали. Я в третьей группе был. В тепле.


Они ворвались в часть, чуть не выломав дверь.
На руках - два обледеневших куска, совсем недавно бывшие людьми.
Каждого – на свой стол.

- Быстрее! Снимай! Снимай! Тереть! Спирт!
- Примёрзло.
- Режь!
- Аккуратнее!
- Спирт! Тереть! Тереть! Тереть!!!

Их растирали спиртом везде, куда было можно достать, пока не вся одежда снята.
Потом просто везде.
Потом вазелином.
Только подошвы валенок, напрочь примёрзшие к ступням, пришлось аккуратно отделять от кожи скальпелем...

Всё, собственно.
Связь восстановлена. Потерь нет.
Потом первая группа рассказывала, что на последних метрах лестницы ребята уже не могли спускаться  и практически падали, инстинктивно пытаясь зацепиться за пролетавшие мимо жёрдочки…

----------

Я запомнил это так.
Может быть, кто-то из участников прочтёт этот рассказ и поправит детали.
Но только детали.
Это - было.


Виталий Чередниченко: Нормально, Павел, всё в точку. Мы подкосы ставили дополнительные в ноябре, тоже спирт, вазелин...

Владимир Егоров: Где-то на тропосферном сайте я прочитал, что наша "связь" была первой линией обнаружения стратегических самолетов противника при заходе на страну со стороны ледовитого. Эта система была создана после появления самолетов дальней авиации. Одним словом линия прикрытия была.

Виктор Ковтуненко: Бессмысленно рассуждать "хорошо"-"плохо". По другому НЕЛЬЗЯ. Судя из описания ситуации командир толковый и решительный мужик был.
1. Не побоялся взять на себя ответственность (оправдания всегда можно найти, дальше Графита посылать некуда, мог бы и не рисковать).
2. Послал: а)добровольцев, б)опытных (если бы вызвались молодые, уверен не пустил бы).
3. Правильная подготовка работ и эввакуации.
Зададите вопрос почему по другому НЕЛЬЗЯ? Ответ прост - с конца 80х начали говорить: "а зачем нам это надо, не надо рисковать, переждем, сохраним свою задницу, главное комфорт", печальный результат виден по развалинам СССР. Именно поэтому все посыпалось, а все остальное усугубляющие факторы. "Разруха в головах".

Андрей Руднев: Я ничего подобного не помню.
Однако! Сейчас уже никто не скажет, почему командир (видимо речь о к-не Хабибуллине) принял такое решение. Весьма неоднозначное, рискованное и пр.
Могу предположить: некая крайняя необходимость. Иначе ничем объяснить нельзя. Что-то происходило неординарное.

От автора: благодарю Виктора Разеева и Александра Кириллова за уточнение технических деталей этого рассказа.



28. ГРОМКО И... ДАЛЕКО.


Громкая связь, громкий канал - специальный канал такой, постоянно включённый и слышимый на всех точках.
Тысячи километров на связи!
(если что - спецы поправят; мне из гаража не особо слышно было)

Скажет, положим, кто-нибудь в Магадане: 555! 555! Сокол "Дракона-2"! (Внимание, мол; все живые?)
- и пошли ему точки отвечать-докладывать: нормалёк, камрад! бдим! ще не вмерли!
Называется "сокола запустить" и "сокола принять".

Другая какая общая информация по громкому передаётся. Важная...

Но со скуки-то чего не сделаешь?!
Вот иной раз и скажет кто чего необязательное, какой-нибудь такой же ответит, третий поддакнет... Тут дежурный с центральной точки (офицер!) в разговор встрянет, нагоняй всем устроит, объяснит, понимаешь, особенности текущего политического момента и неотвратимость наказания для некоторых особо разговорчивых.
Притихнут все.
Лепота.

Так же и в этот раз было.
Рявк! - и тишина...

И в этой тишине ласково так, дОбро: ... а не пошёл бы ты на ...й ...

ЧП! Скандал! Война и немцы!
Трясли всех и вся.
Да пойди, вычисли - КТО??? ГДЕ???

Особо тем точкам досталось, у кого в тот момент офицера на дежурстве не было, где сержанты замещали.
А у нас был.
Отлучался, правда. Ненадолго.
А чё сразу мы-то? Мы ничё. Не мы это.

=================

Зато как было здорово в новогоднюю ночь наступающего 1986-го года слушать по громкой со всей страны:
- Ребята! С НОВЫМ ГОДОМ!!!

И орать в ответ...


Виктор Ковтуненко: Да, тысячи километров.
А еще был "сокол" Дракона-1, делалось это для того, чтоб не спали.
Если бы "героя" вычислили - минимум прокурорское предупреждение, максимум - дисбат (да-да, именно дисбат). Просто за мат (а это нарушение правил СУВ, Скрытого Управления Войсками) - два балла смене сходу, если дежурный офицер имел зуб, то и со смены снимали.

Виктор Разеев: Громкой связь была не только на аппаратуре каналообразования. На стойке НЧ на посту деж.мех.РРС (радиста) была своя громкая связь, которая называлась НСК (нижний служебный канал). И бывали случаи, когда чисто по НСК мы связывались с очень даже отдалёнными станциями, со своими сослуживцами по учебке. Просто там была нужна благосклонность товарищей радистов, чтобы пропускали дальше по линии, т.к. канал на передачу зависел только от деж.радиста (на приём работал всегда).



29. ШАХ МАТУ.


Несмотря на события предыдущей главы, надо признать, что отношение к мату в части было... скажем так - своеобразное.

Нет, конечно, не негативное! Как можно негативно относиться к крепкому слову в условиях, когда иной раз именно это самое крепкое слово оказывается единственным, что может спасти безнадёжную, казалось бы, ситуацию. Когда крепкое слово - не брань, а, скорее, эмоция, инструмент, энергия... Не знаю, как объяснить!

Вот пословица есть: "как из пушки по воробьям".
Мол, ерундой человек занимается, что-то неуместное, неразумное делает. Тратит мощь на пустое.
Так и здесь.

- Не, ну я понимаю, когда ты на -40 под машиной, гаечный ключ срывается, тебя по лбу до крови, грани у гайки сорваны, откручивать надо - тут ты КААААК!!! И открутил.
А если в курилке, в тепле... Тьфу! Как баба.


Много лет после армии я совершенно не матерился, привычно считая мат резервным источником энергии в экстремальной ситуации.
С годами прошло.
Увы.


А вот уважительное отношение к правильной, по возможности чистой разговорной речи осталось. И, наверное, в немалой степени благодаря замечанию, полученному мной от "дедушки Советской Армии" Виктора Покидышева за безобидную фразу типа вышеупомянутой "А чё сразу мы-то? Мы ничё."

Виктор просто шёл мимо.
А мы, салаги, стояли в курилке и о чём-то там своём разговаривали.
И я произнёс нечто подобное.

Виктор приостановился.
С удивлением (!) посмотрел на меня.
И сказал... как-то так разочарованно сказал:
- Эх, ты. "Чё!"... "Ничё!"... А ещё из Москвы!

Мне стало стыдно.
И я запомнил этот эпизод на всю жизнь.



30. КОНСЕРВА.


Эх, Расея, Расеюшка!
Умеешь богатствами разбрасываться, накопленное по ветру пускать.

Зачем, скажите, тратить деньги на подготовку экспертов по качеству рыбных консервов, когда каждый солдатик с такой РРС, как наша, запросто с такой задачей справится?
Да получше всяких там!
Потому что чуть не каждый ужин – консерва, консерва, консерва…
Две банки на столик. На четверых.

Горбуша, сайра – ладно, сойдёт.
Скумбрия, сельдь – как говорится, на безрыбье...
Треска, камбала – сами ешьте!

А ко второму году – всё сами ешьте. Ну не могу я больше!!!

И прилетает новобранец с учебки, голодный, запуганный; и ведут его на первый ужин в столовую; и сажают за столик со СВОИМ расчётом; и подвигают к нему ОБЕ банки – ЕШЬ!
А он…

Ну, не знаю, как кто, а я струхнул.
Как это так – еду отдают? Что взамен потребуют? Где подвох?
Эх!
Пройдёт год, и буду я с иронией смотреть на молоденького бойца,
пугливо глядящего на пресловутые две банки – брать? не брать?
Бери.
Кушай.
Через полгода поперёк себя шире будешь.
Проверено.


Олег Балышев: Приезжаю домой. 86 год. Через пару дней матушка просит съездить с ней в магазин "ОКЕАН". Там обещали продавать какие-то недорогие консервы. Подходим, навстречу мужик с большой и полной авоськой - КАМБАЛА В ТОМАТЕ. Хорошо, что не завтракал.

Виталий Чередниченко: Консерва "Окунь терпуг". Немеряно банок, и они везде, так же как и банки с сухим картофелем. Мясо - оленина, и ни одной бутылки пастеризованного молока. Позже в магазин стали привозить концентрированное латышское молоко, (как сейчас помню его наклейку с надписью "Piens", а может и не так (латыши - поправьте)), но оно было страшно дорогое!!! И первые дни дома я отрывался по полной на молоке и на сметане, хотя это было, наверное, лишним.В Актюбинск меня призвали с весом 78 кг, домой прилетел 95. Правда, здесь всё довольно-таки быстро сошло к норме.



31. ГЛАВНОЕ.


Вообще, кормили хорошо.
Через год на Севере солдат уже плохо помещался на фотографию – щёки мешали.
Хорошо, но по понятным причинам однообразно. Что завезли в навигацию – тем и питайся. Разносолов не жди.

Омлет.
Здоровенный такой КУСИЩЕ омлета из яичного порошка. Очень даже ничего себе. Пока горячий.
Чуть опоздаешь – получи тоненькую жёсткую «подмётку». Пышный кусок, остывая, опадает стремительно.

Картошка «космическая».
Большая жестяная консервная банка, в ней три (или четыре?) «таблетки» спрессованной сухой картошки. Натираешь на тёрке, заливаешь водой...
Сейчас-то все эти «быстрорастворимые» блюда знают, а тогда для нас в новинку было.
Результат – чисто клейстер. К тарелке прилипает отменно. Тарелку переворачиваешь – не падает.
Космос, ё!

Оленина.
Деликатес. В ресторанах за бешеные деньги. А тут: ешь – не хочу.
Вкусное мясо, но один секрет есть – очень сильно от повара зависит. Чуть не так приготовит – перегреет, недогреет – запашок – жуть!!!  Не то, что есть, находится рядом трудно.
Деды рассказывали, иной раз неделями без мяса сидели, никак повар в температуру «попасть» не мог.

У нас с этим проблем не было. Ташкин Тулаганов, нашего призыва узбек из Ташкента, дояр до армии – умница! – редко-редко когда из окошка раздаточного высунется, посмотрит на нас...
- Эээ, ребята... не попал я сегодня...
- Ташкин! Да мы уж унюхали! Ладно тебе переживать, завтра попадёшь!

Хорошо Ташкин готовил, до сих пор помнится.
И, конечно, фирменное его блюдо – плов. Из чего хочешь, из гречки, из перловки...
- Эээ, ребята... завтра ужин кашу с мясом хотите или плов?
- Плов! Плов давай!
- Хорошо. Плов из гречка завтра. Добавка будет.

Крупы – основа.
Гречка, пшёнка, сечка, рис, перловка «дробь шестнадцать», ячневая...

И безумно, безумно, безумно хотелось сладкого.
Всегда.


P.S. А если кого покоробит название - мол, негоже еду ГЛАВНЫМ называть...
Полгода в Актюбинской учебке, и сомнения Ваши сгинут. Вы уж поверьте.


Владимир Егоров: Да, питание играло важную роль. Где-то читал, что при -20 расход калорий возрастает в 2 раза по сравнению с нормальными условиями. И так с понижением температуры в геометрической прогрессии.
Особенно теплые воспоминания о хлебе. Трудно сказать, чем определялось, мукой или дрожжами, но будучи нормально выпеченным, он получался непременно хрустящим с оригинальным вкусом. В Тиксях был хлеб более белый, но совершенно пустой по сравнению с Графитовским.
Бывали периоды, когда сидели и без хлеба. Обычно это бывало при смене повара. Черного хлеба не пекли. Технология выпечки сложна и в тех условиях неприемлема.
Хлеб выдавался, как правило, по счету на людей. Иногда повар давал добавку. Дрожжи выдавались командиром лично и сыпались в кувшин, где была вода. Мол, чтоб не отсыпали, ну и далее... - брага.
К оленине пришлось сначала приспосабливаться. Мясо мелковолокнистое со специфическим привкусом типа ливера. Но после тушенки - деликатес.
Картошка была сушеная в мешках. Готовить её надо было уметь. Если повар поленится её сначала замочить в воде, а уж потом готовить, то потом обопьешься водой.
Особые воспоминания о муксуне. Вкус необыкновенный. Да ведь и был он свежий (мороженый), не консервы. Правда, его вдоволь не наешься. Маловато было, да и строго дозировано. Корочки хлеба и хвостики ели исключительно по возрастающей по призыву (негласное правило).
На столах были ложки, вилки и ножи из нержавейки. Не во всех частях такое было. Первое время еды было маловато. Молодым полагалось работать больше, а есть меньше. Добавки не полагались. Бывало, что поднимался вопрос вплоть до командира о малых порциях еды. До сих помню, как прапорщик ... (фамилию не называю) сказал, что если вам дать, что положено, то вы не сожрете. На что было отвечено: мол, ты сначала дай. Понятно почему не додавалось и куда уходили продукты. Кстати, на Графите был неприятный инцидент по продовольствию с проверкой и оргвыводами.
Была еще особенность. Вода - снеговая, а значит без солей. Вот вся рыба и съедалась вместе с костями. А еще, когда пили сладкий компот, то хлеб солили.
Так же узнал хитрость в помывке посуды. Если нет моющего средства, то достаточно в воду добавить муки, и жирная посуда хорошо отмывается. Хозяйкам на заметку! Кружки отмывали от налета хлоркой, а чтобы выветрить запах, выставляли их на мороз. На Графите очень строго относились к чистоте посуды. Поэтому дневальный, собирая со столов тарелки, ни в коем случае не должен был ставить тарелка в тарелку. Мол, чтоб не пачкать дно - соответственно, легче мыть. При разноске и расстановке кружек упаси Бог запустить пальцы внутрь кружки, прихватывая их несколько за раз. Только за ручки или дно. Эти правила остались во мне и по сей день.
Так же вне ранга и отношений полагалось при входе и выходе желать приятного аппетита.
В столовой принято было вечерами чифирить. Там же было место и каких-либо выяснений отношений по линии дедовщины.
Так называемое кофе делалось из ячменного напитка, и добавлялась в него сгущенка.
Сгущенку (если у кого появлялась) обычно ели или утром или вечером. В тарелку выливалась вся банка. Затем хлеб с положенной пайкой масла резался на небольшие кусочки и вилкой обмакивался в сгущенку. В этом случае было принято есть всем за столом на равных.
Бывало, будучи дежурным по роте, заходил в столовую, когда все отобедают, полакомиться сухофруктами. Дело в том, что после компота на дне оставались ягоды. Вот их то как лакомство и потребляли с дневальным по столовой.

Андрей Руднев: Из моих знаний о хлебопечении. У старателей был очень вкусный хлеб!
А мой повар и так настраивал машинку-тестомес и по другому... и все не так.
Надоело и привез деда - пекаря для обмена опытом. Оказалось - тесто любит руки своего хлебопека. Но главное! Те капельки пота, которые попадают в тесто и являются катализатором качества и вкуса.
Хим.процесс объяснить не могу, но качества хлеба и его вкус радикально изменились. А тестомес я списал и кому-то удачно сплавил по бартеру, в Певеке.



32. И ЕЩЁ ГЛАВНЕЕ...


Да и кто, вообще, знает, что оно в жизни – ГЛАВНОЕ?
Хочешь есть – еда.
Хочешь пить – вода.
Хочешь... - она.

И получается: раз ГЛАВНОЕ – значит нельзя без него никак;
раз нельзя – значит, есть оно;
раз есть – то и не замечается, примелькалось.

Ну, скажите вот, как назвать людей, которые будут прыгать, обниматься, орать, как сумасшедшие, только потому, что СОЛНЦЕ увидели?


Сначала чуть светлеет горизонт на востоке.
На другой день – больше; больше... И вот, наконец, однажды – С-О-Л-Н-Ц-Е !!!
Маленький-маленький краешек. Огненный. Далёкий.

Не передать!
Как дети малые все становятся, различия стираются – солнце! Для солдата, для офицера, для всех – солнце!!!

Пережили ночь.


Думаю, не приспособлена человеческая психика к ночи. Не знаю, как у местных это происходит, но у нас, людей «с Земли», под конец ночи точно крыша ехала немного. Раздражительные все становились, нервные. Перебранки, конфликты буквально не из-за чего вспыхивали.
Гнетёт темнота.
Свет нужен.
Солнце.


P.S. Если не напутал я ничего, то где-то в середине февраля на Графите солнце появлялось.



33. ИНТЕРНАЦИОНАЛ.


Я-таки думаю, неспроста это.
Наверное, подбирали так.
Ведь три десятка солдат всего, а география - считай, полСоюза!

Балышев - Казахстан;
Захарич - Белоруссия;
Иванов, Погорельский - Украина;
Школык - Украина (западная);
Мереуца, Руссу, Санду - Молдавия;
Ковальчук - Молдавия (Приднестровье);
Мяхар - Эстония;
Пардаев, Тулаганов - Узбекистан;
Тиде - Киргизия;
Шамилов - Дагестан;
Гафаров, Радченко - из-под Свердловска;
Григорьев - Новосибирск;
Есипов, я - из-под Москвы;
Кудрявцев - из-под Кирова;
Мандзин, Сергей - Калининград.

Вроде и мелочь, но как СТРАНА чувствовалась!
СОЮЗ!

Разные, но - вместе!


Виктор Разеев: Да не подбирали вовсе! Просто раньше, когда шёл призыв, все жили сообща, не деля ничего, одной семьёй. Не могли же собрать людей одной нации поотдельно и расселить их по разным точкам! Такой же интернационал был в наши времена на "Графите". И ничего, все хорошо общались.



34. ЗАКОН - ТУНДРА.


Построение.
Зачитывается телефонограмма по узлу:
"Такого-то числа на РРС "Алмаз" при выходе в тундру трагически погиб (замёрз насмерть)..."
дальше трёхзначный номер позывного и "информацию довести до личного состава."
Всё.
Нет человека.

"Алмаз" - это где-то восточнее.
Говорят, у них там деревья есть. Или кустарники.

Позже от связистов узнаём подробности.
Лейтенант молодой один в тундру попёрся. Спички у него были, собака с ним. Замёрз.
Чёрт!
Зачем?!
Все же знают: закон - тундра! НИКОГДА НИКОГО без опытных в тундру не отправлять. НИКОГДА.
Хоть один должен полярку перезимовать.

И ещё несколько дней то там, то здесь обсуждаем: как же можно было умудриться замёрзнуть, если у тебя спички и собака.
Ориентир поставь, яму в снегу вырой, собаку на ноги, засыпься, жди.
Северные собаки - умные.
Или веток наломай, раз уж есть там, чего ломать, костёр... По погоде.
Найдут.
Молодой...
Не знал.

Закон - тундра.



35. ОБЫЧНОЕ ДЕЛО.


30 км в одну сторону - посёлок Таймылыр.
30 км в другую - побережье. Южное. Северного Ледовитого.

А может и не 30. Всё одно - не близко.

На побережье точка метеорологов.
Говорят, четыре человека всего - две супружеские пары.
Как они там справляются?

Иной раз Виктор, метеоролог, мимо нас на снегоходе в посёлок едет. За корреспонденцией.
Для нас - праздник: на обратном пути и нам почту привезёт, посылки.

В этот раз с женой приехал.
Как обычно к командиру зашли ненадолго. Поздоровались. Уехали.
Интересно, для меня посылка будет?


Да как её угадаешь, когда она начнётся?!
Вот только-только нормальная погода была. Солнце, снег, тихо - прелесть, а не погода!
И - на тебе: закружилось.
Пурга...


- В посёлок звонили. Виктор выехал в нашем направлении, обратно не возвращался.
Спасательную собирать?
- Куда?!!! Не видно ничего. Вас самих спасать? Ждать будем...


Три дня...


И злоба.
Потому что ничего ты с этой погодой не сделаешь! Ни-че-го.


- Едет!!! Едет!!! Вон он, на сопке!

Точно, чернеет точка на белом фоне. Движется. К нам движется.

- Баню! Быстро! Воду греть! Тулаганов, чаю первым делом! Ну, и дальше там...

Доволен командир. Банщика, повара, всех на уши поставил.
Виктор едет!


Первым делом помылись они.
Потом - в столовую.
А мы там кучей уже. Интересно же - как???


- Речку проехали, началось. Сначала немного, решил - проскочим. Потом возвращаться уже без толку было. Километрах в пяти отсюда, недалеко от балкА вашего накрыло.
Ну, яму вырыли, легли валетом, засыпались, продух пробили, да лежали, ждали. Чего рассказывать-то?
Обычное дело.


Владимир Егоров: Однажды привез к нам зампотех капитан Золотой путешественников. Ленинградцы. Он военный в отставке. Жена, как сейчас помню, Розалия Степановна. Путешествовали какой год пешком вокруг СССР. Прошли из Ленинграда вниз через всё подбрюшье страны, дальний восток. Потом их Сенкевич в Клубе путешествий показал. Они между Тиксями и Таймылыром в пургу попали сильную. Спать не могли, несколько дней боялись, что в палатке засыпет. Откапывались постоянно. У нас немного были, беседа так сказать была. Спасибо Паше Золотому. Запах от них интересный был. Видно от коптилки какой-то.



36. ОЛЕНИ ПОШЛИ...


Однажды ты замечаешь, что на белом заснеженном склоне соседней сопки появилась чёрная точка.
Затем - другая.
Третья.
Десяток.

С каждым днём - больше.

И вот уже весь склон чёрен. Их - море!
Они живут по каким-то своим законам, далёким от человеческих.
Они ИДУТ.
Как ходили десятки и сотни лет назад...

Пасут ли их? Направляют ли их движение? - я так и не понял.
Не видел людей рядом с ними.
Кажется, что они передвигаются сами по себе, выбивая копытами из-под снега что-то для себя съедобное.

Рано или поздно они придут к посёлку. Они всегда туда приходят.

Это называется оленеводческое хозяйство.

И потом горы рогов... ГОРЫ...


Владимир Егоров: Когда приходят олени (июнь месяц), картина просто завораживающая. Сколько хватает зрения, ты их видишь. Это надо просто видеть, словами не передать. Наблюдал однажды забавную картину. Оленята - размером с собаку дворняжку. Так вот часто олежкам с молодняком трудно было перебраться через соляропровод, что шел от реки вверх до Графита. Не мог молодняк перепрыгнуть через него. Так и подымались до Графита. А уж тут кое-как пролезали и перепрыгивали.
Уходя на север, они спасались ОТ ГНУСА. Любая передача про животных подтвердит.

Виктор Разеев: Хочу немного уточнить насчёт направления движения оленей!
Весной несметные полчища этих животных направлялись к берегу моря, руководствуясь инстинктами своих предков. Там они размножались, как это принято в животном мире... А с началом зимы с новым выводком направлялись обратно - южнее, где на время зимы еды побольше и покомфортнее. К поселковым одомашненным стадам оленей ЭТИ не имели никакого отношения!
Пару раз мне приходилось со старшиной ходить на так называемую охоту, за свежатинкой!... Знатно поохотились - удачно! Свежей оленине был рад абсолютно весь личный состав.



37. ТУМАН.


- Здравствуйте, Григорий!!!
- Здравствуйте, Павел!!!
- Какими судьбами в наши края???!!!
- Да занесла вот нелёгкая.
- И чаёвничать останетесь?
- Останусь, так уж и быть.
- Ну, порадовали, порадовали. Всего Вам доброго душевно!
- И Вам того же! До встречи, любезнейший!

Ни за что не догадаетесь! Это – вечерняя прогулка.

Вечерняя прогулка – мероприятие уставное. Выглядеть должно примерно так:
«Вечером, перед поверкой, во время, предусмотренное распорядком дня, под руководством старшины роты или одного из заместителей командиров взводов проводится вечерняя прогулка. Во время вечерней прогулки личный состав исполняет строевые песни в составе подразделений.»

Мы Устав уважаем, конечно, но поисполнять строевые песни в пургу или на морозе как-то всё не получается. Как-то есть лёгкое подозрение, что слова вместе с исполнителями ветром сдует. Или – вылетят слова, в ледышки превратятся, да и попАдают на землю. А мусорить на территории воинской части не есть хорошо.

Словом, от погоды зависит – гуляем или нет.
Это в первую очередь.
Во вторую - от желания отцов-командиров.
Ну, и где-то там в третью – от нас. Если уж совсем неохота, то и поканючить можно, обратить внимание старших по званию на якобы неподобающие погодные условия и пр., и пр.

А иной раз и наоборот бывает – захотелось погулять, а команды нет.
Так и в этот раз.
Туман...
Ну – туман же! Какая прогулка, там не видно ничего!

А погулять хочется чего-то...
Что – туман? Он здесь через день – туман. И не туман это вовсе, а облако. Сопка высокая, облака низкие - вот и живём в облаках.

Дали добро!

И оказалось, что если половина гуляющих бредёт по плацу ПО часовой стрелке, а другая половина – ПРОТИВ, то весело и забавно обмениваться с каждым новым выплывающим из тумана человеком какими-нибудь фразами из гражданской жизни…

- Здравствуйте, Александр!!!... Как поживаете, уважаемый?!!
- Да пошёл ты…


Виктор Ковтуненко: Прогулка с песней во время пурги? Прогулки могут быть только летом, ну, еще зимой, если снега еще не намело, и носить в льдотаялку нечего, погода не особо ветреная и мороз не ниже 10. Можно выйти (кто не хочет - выгонят) и жалобными голосами повыть "Здесь служба как нигде трудна".

Виктор Разеев: У нас на Графите все утренние зарядки и вечерние поверки заменялись заноской снега (когда было что заносить, конечно)! А там уже кто с песней захочет или без - вопрос личный!



38. СОРОК МИНУТ В ПОЛЁТЕ.


- Да запросто отличить! Смотри, гражданский борт (вертолёт) летит так, - плавно ведёт рукой снизу вверх, неторопливо по горизонтали, затем чуть вниз, делает пару-тройку небольших кругов и резко уводит руку в сторону, - и по рации: "Я на такую площадку садиться не буду! Вы с ума сошли! Ветер!"
А теперь смотри, военный, - быстрое волнообразное движение рукой, якобы повторяющее рельеф местности, и звонкий шлепок ладонью по коленке, - всё! На "Графите"!


Как же они летали, военные!
В ветер, в туман, под туманом между сопками, да как угодно!
Асы.
Другого слова у меня нет.


А как мы их ждали?!
Ведь борт - это и событие, и (почти наверняка) почта, курево. Борт - это праздник.
Примерно как в детстве Новый Год.
И, разумеется, то один, то другой ожидающий не выдержит, да в ТЗ позвонит - мол, как там? вылетел? а когда прилетит? а точно прилетит? а...?
Достали всех в ТЗ этими звонками!
И однажды откуда-то родилась фраза: "40 минут в полёте". После которой связисты стали считать свой долг по информированию личного состава выполненным.

Т.е., ты звонишь, спрашиваешь, а тебе в ответ - "борт 40 минут в полёте".
Значит, вылетел - понимаешь ты. Уже хорошо.
Но прилетит ли?
Не факт.
Зависит и от погоды, и от мастерства-настроения пилота, и, вообще, от чего угодно!
А от связистов не зависит.
И нечего больше в ТЗ звонить!
Просто жди.


Владимир Егоров: По соляропроводу летом в тумане к нам однажды добирался вертолет. Не странно? А что делать, не лететь же назад вхолостую. Сверху в тумане Графит не видно, вот он от реки на предельно низкой высоте и добирался. Видел лично. Думал снесет расходные емкости солярки. Обошлось.
По гражданским у меня отложилось именно три круга. На третьем садился.
А вообще хоть и существовала посадочная площадка - не факт, что вертолет туда сядет. По разным местам садились. Раз принимали бортом новый дизель в упаковке. В Тиксях его как-то, погрузчиком видно, впихнули, а вот как вытащить, никто не подумал (там). Долго мучались, т.к. с боков не подступиться, за перед и зад ящика не ухватиться по той-же причине - места нет встать человеку. Выход один - заякорили ящик к земле, и вертолет аккуратненько своим ходом подался вперед. Когда зад ящика вывесился из вертолета, тогда пошла "ручная работа". Вот вам и новый способ саморазгрузки вертолета. А еще в одну из навигаций по причине полной неисправности автотехники таскали вертолетом с Оленька в часть все грузы (основная часть для новой котельной), т.к. сроки поджимали. Тогда называлась сумма каждого часа работы вертолета. Поставили тогда армию на конкретные бабосы.

Виктор Ковтуненко: Именно так военные везде садились. Особенно те, что после Афгана. По другому им летать было скушно. Мне рассказывали, что один такой пилот на бреющем на ИЛ-76 прошел над оживленной автотрассой, машины по кюветам разбегались.



39. ЖЕНЯ.


Женя любил дооолго смотреть на политическую карту Мира.

- Изучаешь?
- Да вот смотрю - Канада-то недалеко совсем... Если напрямки... У меня там бабушка...

Не ладилась служба у Жени.

Потом его перевели на другую точку.
Там он попил антифриза и умер.
Я так слышал.


Владимир Егоров: А при мне был солдатик из Молдавии по фамилии Морошан. Жил тоже с бабушкой, за родителей не знаю. Тихий, молчаливый и тоже очень задумчивый. Был побег у него. Тоже, как в песне, не далеко и не глубоко. Всего-то в Таймылыр под нары заброшенного кунга. Когда кто-то из командиров внимательно всмотрелся в фото его военного билета, то наш Морошан оказался "не очень похож" на Морошана из военника. Видел лично (другое лицо). Как такое могло произойти до сих пор не пойму. Похоже за кого-то служил. Но как никто раньше не увидел??? Отправили с бортом на Амур-1. Больше о нем не слышал.



40. БИТВА ГИГАНТОВ.


- Так вот какая ты!
А я дарил цветы,
А я с ума сходил от этой красоты… пам-пам-па-рам…

Молодцы замполит с зампотехом – такую обузу в праздник превратили!
Суббота, солнце. Из офицерской общаги через колонки музыка играет.
А мы плац откапываем.


Кому в голову пришла светлая идея почистить плац от снега, история умалчивает.
Не чистили его, да не чистили всю зиму. Гуляет пороша тонким слоем, зацепиться не за что, сколько нанесёт снега, столько же и сдует…
Нет!
Приспичило кому-то!

Почистили дневальные. Как не почистить, раз приказано?
Ма-а-а-аленький такой бортик по периметру получился, сантиметра 3-4 высотой, не больше.
Но снегу-то больше и не надо - есть за что зацепиться. Теперь вали – не хочу!

Следующий раз уже побольше чистить пришлось. Потом – ещё. Потом – пурга.
Словом: получите и распишитесь!
Плац 25 на 25 метров погребён под слоем снега.
Слой «небольшой»: где метр, а где и в два человеческих роста.

Что чистить придётся, без слов понятно было – куда вертолётам садиться, если что?
Вот и гадали, кому эта радость достанется. Неподъёмная.

Но командиры-таки придумали – субботник! Радость досталась всем.
И оказалось, что с музыкой, да при всём честном народе – даже весело. Кто ножовкой снег пилит, кто куски оттаскивает, кто лопатой, кто как. Крышку капота от ГАЗ-66 притащили, перевернули – насыпят снега на него и волоком…

Управились… и узрели дело рук своих…
Прямо как хоккейная коробочка. С бортами высоченными. К чему бы это?


Нет, ну Вы поймите правильно, справедливость же должна быть?
Не всё ж офицерам?!
В волейбол они нас как хотели. В настольный теннис против замполита только Серёга Мандзин чего может, и то – раз через три.
Футбол!
На такой-то коробочке, и не сыграть?


Битва гигантов!

Стемнело. Прожектора. Минус тридцать примерно. А у нас сеча натуральная.
Старший лейтенант Ромов – 105 кило. Прапорщик Умывакин – 103 кило. Когда тебя такая туша в снежный борт впечатывает – мало не кажется.
Но хуже всего с командиром столкнуться.
Росту невеликого, но то ли кандидат в мастера, то ли мастер по борьбе. Отскакиваем от него, как шарики от пинг-понга.

Зато мы в кирзачах!
Нет, специально не куёмся, но, хочешь-не хочешь…
В-общем, им тоже достаётся.

Я запомнил, что мы выиграли 6:5.
И гол последний вроде как какой-то расчудесный забили.
Очень приятное воспоминание.
Очень.

Светлое.





41. ТАНКИ ПРОТИВНИКА.


Политзанятие.

- Товарищ замполит! А вот если на нас танки противника пойдут, как защищаться?
- Танки?... Ну что - танки... Снимем дизеля (корабельные! огромные!) в дизельной, затащим их на антенны (40 м высотой!) и будем сбрасывать на проезжающих мимо врагов. Так, пожалуй.



42. КЕНГУРЯХ.


Не водитель я. Даже не «наездник». Не моё это, как оказалось.
Но раз уж права есть, и на точку автомобилистом прибыл – будь добр, рули!

Доверили мне самую что ни на есть важнейшую-преважнейшую работу – воду возить (видно, мои «супернавыки» на лице были написаны).
Ездить недалеко. Не часто (в смысле пару-тройку месяцев в году, когда снег пилить совсем нет возможности). Если чего и поломаю-переломаю – заменить как-ни-то всегда можно.

Машина – ГАЗ-66. «Головастик».
По слухам – я на нём то ли шестнадцатый, то ли семнадцатый.
Заводится только с ручки, стартера нет. Зарядки нет. Тормоза с восьмого качка. И прочие радости.
Насос - воду качать - разумеется, не работает.
101 ведро в первую ёмкость, 98 – во вторую
Бойца в кабину, и – вниз. Под сопку. На Кенгурях.

Вообще-то, правильно – Кенг-Юрях. А на некоторых картах даже Киенг-Юрях.
У них тут почти все речушки – Юрях, да Юряге: Киенг-Юрях, Менге-Юряге, Улахан-Кириес-Юряге…
Но «Кенгурях» так Австралией отдаёт… Кенгурями… Теплом…

Быстрая речка, северная. Где мы заезжаем – мелкая. Колёсами лёдок ломаешь, и – черпай на здоровье! Водичка холодная, прозрачная.
Потом километра четыре вверх, на сопку.
На четыре километра – четыре крутых подъёма. Последний – прямо на вершину, в часть.
Сколько раз, бывало, подъезжаешь к четвёртому подъёму и видишь границу тумана. До подъёма – чистенько всё, выше – туман. Или облако? Я-таки думаю, облако. Уж очень граница хорошо видна была. Чётко.

Такая вот работа.
Вроде и просто всё, монотонно, а без «случаев» не обошлось. Два расскажу.


ГРИША, ПРЫГАЙ !!!

Гриша Погорельский со мной поехал. Начерпали водички, вверх потихонечку плетёмся.
Вдруг – БАХ!

Что-то в машине.
Что?
Да кто его знает! Ладно, хороший стук наружу вылезет, дальше едем.

БАХ!

Блин, чего же это такое?

БАХ! – БАХ! – БАХ!

Мы как раз второй крутой подъём проехали, и тут машина сначала останавливается, а потом начинает скатываться вниз. Двигатель работает, передача включена, а она скатывается.
Пока я тыкался-мыкался, скорость набрала; я на тормоз давлю, а он с восьмого качка, пока додавишь!

И сносит-то на обрыв!

- Гриша, прыгай! – ору. – Прыгай!
- Нет! Я с тобой.
- Прыгай! На фиг ты тут нужен!!!

Выпрыгнул. Слава Богу!

А потом и тормоза сработали.
Это в кино всё на 00.01 останавливается, а у меня до обрыва ещё метра три-четыре оставалось.

Ушёл Гриша в часть, подмога прибыла.
Словом, это зубья на шестерне в коробке передач обламывались.
От старости, наверное.


СТЫДОБИЩА.

Молодой какой-то со мной был, не помню. Начерпали, только вверх поехали – заглохла.
Выскакиваю… Рукоятки заводной нету!
НЕТУ!!!
Где???

Без рукоятки не завестись. Отправляю молодого пёхом в часть за подмогой, сам хожу, ищу.
Ну была же!!!

Ржать все будут…
Мало – ездить не умеет, мало – был в части невесть откуда взявшийся единственный дорожный знак «кирпич» - снёс, так теперь ещё и рукоятку потерял!
Стыдобища.

Видно, когда в воду уже въехали, когда дверь открывал, чтобы на борт перелезть – тут-то она из кабины и выпала.
В воду…

Ох, стыдобища!

Короче!
Разделся по пояс. Только не «до» пояса, а ниже. ВСЁ снял.
На проплешины вечного снега стараюсь не смотреть, вхожу в речку.
Бр-р-р-р!!!! (Или, скорее, БР-Р-Р-Р!!!!)
Иду, руками льдины небольшие перед собой раздвигаю, дно осматриваю.
Глубина? По пояс и глубина.

Вот она!

Бегом на берег. Исподним насухо вытерся, ногами помахал-подёргал в стороны, чтобы кровь разогнать по сосудам, и – к машине. Заводить.


Когда они мне навстречу на третьем подъёме попались, сказал весомо, со знанием:
- Мелочи! Движок чего-то. Починил, да поехал. Зря за Вами посылал.


Владимир Егоров: А ещё помню, колеищи страшенные были. Между ними по буграм прыгаешь, но раз всё равно свалились в колею и сели (на 66-м!) на мосты напрочь. Бегал в часть за Т-130. А с дороги, говорят, нельзя сворачивать, мол тундра разрушается и за этим следят (правда, кто в такой глуши?). Хотя по тундре - верно 100%.

Виктор Ковтуненко: Въезжал ты именно в тучу, туман он всегда внизу. Если помнишь, когда въезжаешь - капельки воды буквально видны, и со всего, на что наползла туча, начинает капать. Бывало идешь, а дождь идет с тебя. Тафтология какая-то.
Автотехника на всех точках была убитая. Хотя на складах стояло огромное количество новейшей техники, от стояния приходившей в негодность. И с запчастями вечная проблема. Еще один маленький гвоздик в гроб Советского Союза.

43. ШАРЫ.


Ховайтесь, жеманные и рафинированные, эта глава не по вашу душу.
Тут всё по правде будет. Неприглядно.

Тогда был СССР, а в СССР, как известно, секса не было.
Правда это или нет, судить не берусь, но то, что многие восемнадцати-двадцатилетние пацаны шли в армию "девственниками" - факт.
Впрочем, и у "не девственников" особого опыта в соответствующих вопросах чаще всего не было. Так, повод-другой пофорсить, не более.
Но!
Ещё один факт, что отсидевших небольшой срок на зоне тоже в армию брали.
Появился однажды такой бывший "сиделец" и на "Графите"...

До этого каждый решал свои гормональные проблемы самостоятельно, без лишнего шума, чаще всего обычным "кулачковым" способом, благо уединиться при большом желании было где. Потребность в уединении чаще всего возникала после отбоя в ходе оживлённых дискуссий "об этом":
Правда ли, что им этого тоже хочется?
Правда ли, что у якутянок - поперёк?
Правда ли, что под антеннами пройдёшь - стоять не будет?
Подобные темы горячили кровь и заставляли мечтать об удивительно прекрасном будущем, в котором обязательно будет "это". Много будет.

Саша не скрывал, что сидел, но, надо отдать ему должное, особо этим и не бравировал. Тем более, что по любому чувствовалось - человек опытный, повидавший. Манера поведения, разговор - всё отличало его от нас.
Ещё одно отличие обнаружилось в бане:
- О! А это у тебя что?
- Гыы... Бородавка!
- Да ладно заливать! Таких бородавок не бывает.
- А у меня есть! И все бабы мои.
- ...?
- Дурак! Шарик это. Подкожный. Видишь, как перекатывается? Бабы любя-а-а-а-ат!... Хочешь, и тебе сделаем?

Ну что вы хотите от обычных нормальных пацанов, отрезанных от женского пола просторами тундры?! И ничего практически об этом самом женском поле и его предпочтениях не знающих?
Не все, нет, далеко не все, но многие возжелали вернуться домой сексуальными гигантами. Тема шаров прочно заняла первое место среди текущих интересов многих графитовцев.

- А это не больно?
- Терпимо... Только как надрез зарастёт, разрабатывать не забывай. Чтобы не застоялось там.
- Слушай, а одного хватит?
- Хватит, хватит.
- Нет, может два, а? Чтобы наверняка уже?
- Да хоть десять поставь! "Кукурузный початок" называется, гыы...
- А из чего их делать-то?

Вот это вопрос уже серьёзный. Из какого материала должен делаться столь важный предмет?
Саша знал. На зоне и не такому научат. Серединка зубной щётки с большим изгибом - вот что неожиданно сделалось предметом вожделений наших страдальцев. Ведь именно из этой серединки путём долгого-долгого шлифования как раз и можно было получить правильный шарик самого что ни на есть замечательного размера.

Антисанитарные подробности "операции" описывать не буду, скажу лишь, что отвёрткой оказывается, можно не только откручивать и закручивать.
Дальнейший вид страдальца, сначала ходившего самодеятельно перебинтованным, а после старательно и при первой возможности "разрабатывающего" шарик в своём приборе, тоже особо привлекательным не назовёшь.
Короче! То ли у двоих, то ли у троих - не прижилось.
Опухло всё.
И в один прекрасный момент кто-то из них пошёл сдаваться врачихе... жене замполита, между прочим.

На том, пожалуй, можно и завершить рассказ о попытке создания сексуальных монстров в арктических условиях.
Со стороны это всё выглядело немного забавно, немного мерзко и весьма-весьма глупо.
Но - говорят - некоторым (!) женщинам действительно подобный мужской ап-грэйд вроде как даже и нравится.
Так-то вот.
Такие дела.


Олег Балышев: Вспомнил реакцию командиров - и смех, и грех! В ТЗ все новые отвёртки пропали. Не ожидал про это прочитать, повеселился от души.



44. КАРЛИКОВЫЕ БЕРЁЗЫ.


Я в школе хорошо учился.
Я помнил, что карликовые берёзы достигают до полуметра.

В 4-х километрах от нашей части по слухам была "роща карликовых берёз".
Однажды мне довелось туда попасть...

Ну почему авторы учебника не написали, что не вверх полметра? Не вверх!
Как змеи, искривляясь и стелясь по земле, росли эти... деревца?

Много позже, когда я - свежеиспечённый дембель - сходил с трапа самолёта Тикси-Москва, первым и самым ярким для меня впечатлением стали именно деревья.
Даже не девушки. Людей я всё-таки ТАМ видел.
Деревья.
Они были зелёные.
И росли ВВЕРХ.


Владимир Егоров: На берегу Оленька, аккурат на склоне, были карликовые деревца в привычном понимании. А еще поговорка была - солнечный Магадан, ведь там деревья растут. А у нас на Графите растытелносты нэт, обитают солдаты.
В Домодедово 1 июня сойдя с борта - почти до шокового состояния - зеленые деревья. Иду, смотрю на деревья, улыбаюсь.



45. ТАЛЫЕ ВОДЫ.


Мне трудно писать эту главу.

Простите меня те, чью память я потревожу.
За неточности простите, за то, что вообще об этом пишу – простите. Пожалуйста.

Погибли трое: командир, солдат и ребёнок.

Командир: капитан Хабибуллин. Хабиб. Настоящий МУЖИК. Настоящий КОМАНДИР.
Не такой, что «делай, как я сказал», а – «делай, как я». НАСТОЯЩИЙ.
Солдат: рядовой Дашкевич. Вовка. Ему служить-то оставалось всего ничего.
Ребёнок: пятилетний сынишка одного из офицеров. Покататься поехал.

Они на ГТТ (гусеничный транспортёр-тягач) к соседям поехали.
Запчасти, доски – договорился командир, чтобы с нами поделились.

Есть в тундре летом ручейки-переплюйки – перешагнуть можно. Между сопками струятся, к речке спешат. Но когда снег тает – на несколько дней в бурный поток превращаются, глубокий, полноводный.
Талые воды.

ГТТ плавать умеет.
Да вот грузы длинномерные были. Зачерпнули бортом… И – камнем.

Пять метров глубины.

Выжил только водитель, Даманский фамилия.
Дождался, пока тягач на дно ляжет, снял сапоги под водой, вынырнул и босиком по снегу несколько километров до части.
Даже не обморозился.
Потрясение…

Чужих много прилетело. Кто – тягач вытаскивал, кто – связь держал. Мы никакие были. Почти все.

Запомнилось: утренний развод; прапорщик докладывает прапорщику (никогда такого не было ни до, ни после; всегда хоть один офицер, но на разводе присутствовал): дежурной смене – на смену, остальные – по плану. И мы, «остальные», ВСЕ идём по нычкам каким-то, забиваемся по углам и НИЧЕГО не делаем.
Чужие видят, свои видят, но не трогает нас никто – понимают: плохо нам.

Плохо…

Забрал их Север.

СВЕТЛАЯ  ПАМЯТЬ.


P.S. Потом установили: командир до конца пытался ребёнка спасти.
А Дашкевич плавать не умел.


Андрей Руднев: Насколько это возможно между командиром и подчиненным, мы с Ринатом дружили. Плюс оба знали, что я буду принимать у него Графит, плюс любили преферанс. Почти каждый свободный вечер садились за пулю: командир, Валентин Пиляев и я.
Т.к. каждый сыгранный мизер обязан сопровождаться выпиванием, бутылки водки хватало на 2-3 вечера.
Здесь начинаются странности: на Хабибуллина состоялся приказ Волны 410 Дракон-1. Однако он так и не был реализован. Ходили мутные слухи, что новому назначению Рината активно противодействовал Дед Савин (410-й Дракона-2).
Июль 1985г. Прилетаю в Москву - отпуск. Ребята встретили, стол, все такое...
Снится сон: приходит Ринат - "если тебе скажут, что я погиб - не верь".
Проснулся в недоумении.
Перед завтраком моя тогдашняя жена поделилась: какой-то странный сон!? Видела Хабибуллина. Он просил не верить в его гибель.
Удивились и забыли - блажь какая-то...
В обед меня нашёл 305-й Волны. Вот так вот просто, в Москве, хотя никто не знал, где я, у кого - можем, когда захотим!
305: срочно прибыть в Управление. При себе документы, в готовности вылететь в Тикси!
Обалдеть... Один день в отпуске...
На всякий звоню через Волну на Амур-1. Нашел Румиевского (410-й Амура-1).
Р: сиди у телефона, не отходи.
Я: приказано прибыть на Волну?!
Р: выполняется последнее приказание - сидеть!
Ну, сижу. День, второй... Уже всё знаем. Состояние наихреновейшее, особо когда стали известны подробности. И этот сон ...???
Не отпустил Рината Графит. Вечная память! Нашему доброму товарищу...



46. ЛЮДИ - РАЗНЫЕ.


И нужны они разные.
Потому что жизнь непредсказуема, и нет такого человека, что во всех ситуациях будет вести себя наилучшим образом. Один хорош и надёжен в повседневности, другой - душа компании в праздники, третий - умеет быть собранным в беде и так далее.
Так что не стоит спешить с оценками и клеить ярлыки.
Можно ошибиться.

Водитель Александр Абмётка не относился к числу моих друзей или просто симпатичных мне людей. Но именно он взял на себя и справился с основной частью автомобильных перевозок в эти трудные для Графита дни.
А поездок было много.
Причём поездок морально тяжёлых - на место трагедии и обратно.

Искали людей.
Расследовали, устанавливали причины произошедшего.
Вытаскивали ГТТ.
Много работы было. Каждый день.

Саша справился. Практически в одиночку.
И с тундрой, и с машиной - ни разу не застрял, ни разу не сломался.
Справился.
Честь и хвала!



47. ЛЕТО.


Лето - есть!
Хотя, конечно, что летом называть...

+20 как-то было.

Вечный снег запомнился.
На сопке его нет, а вот по берегам Кенг-Юряха - предостаточно. Чуть рельеф тень создаёт, кусок земли от солнца прикрывает - пожалуйста! Лежит снежок, не тает.
Никогда.

Короткое лето; с месяц, пожалуй. А то и меньше, потому как "осенью" уже и снег, и пурга, и все прочие "удовольствия" начнутся. Середина июля - начало августа. Так, наверное.

За лето много дел сделать надо. Пока погода дозволяет.
Не до отдыха.
Благо - День. Светло. Хоть сутками работай, если силёнок хватит.


Олег Балышев: Лето, мошка, комары, багульник. Я бабочку красивую в альбоме засушил, дома показал - ТАМ ЧТО, ЕЩЕ И БАБОЧКИ ЛЕТАЮТ???

Виктор Ковтуненко: Полярный день, конечно, лучше, чем полярная ночь. Но некоторых и это выматывает - не могут нормально поспать. А +20 - жара, без юмора жара. Начинаешь даже потом обливаться, особенно при работе. Терморегуляция организма по другому работает на Севере.



48. ЧУДО.


И случается чудо - расцветает тундра.

Вечная мерзлота, морозы, снег 9-10 месяцев в году - ан, нет! И здесь жизнь!
Багульник цветёт.
Всё в цвету.

Как выживает? Как не вымерзает всё, когда и сверху - холод несусветный, и снизу - мерзлота?
Не укладывается в голове.
Но каждое лето, как прогреется почва под лучами пусть не жаркого, но незаходящего солнца - цветёт!

А мы цветы собираем.
Чтобы чай духмяный с багульником Ночью пить, да лето вспоминать.

Осторожно собираем - дурманит запах. Ой, дурманит.
Замешкаешься, надышишься - голова болеть будет. Долго болеть. Сильно.

Но чай - хорош будет!
Много багульника насушим.


Волшебство это нежное, недотрожливое.
Проедет машина по тундре - так следы и останутся. На века. Ничего уже на следах этих не вырастет - порушено чудо, убито.
Не съезжай с колеи, водитель, не порть красоту невиданную...


Виктор Ковтуненко: Да на Севере все хрупкое, нежное. Но при этом чрезвычайно жизнеспособное. Ускоряет обмен веществ - люди поэтому там намного меньше живут. Жизненная сила, запасенная в растениях - огромна, иначе не выжить. Именно поэтому по качеству ягода, сорванная на Севере, гораздо ценнее такой же ягоды выросшей в средней полосе.



49. НАВИГАЦИЯ.


Слово, конечно, знатное. Овеянное, так сказать.
А запомнилось мало: грузи-разгружай, грузи-разгружай; с баржи на берег, с берега на машину, с машины на склад...

Один эпизод в память врезался:
На берегу сложены ящики, мешки, грузы всякие горой; всё это тентом огромным накрыто, тент от ветра ходуном ходит; а под тентом – мы. Типа ночь (полярным-то днём). Типа отдыхаем.

- Гречка… Пшено… Сечка… Иваси… Треска.
- Что?
- Треска какая-то. Консерва. В соку.
- Много?
- Блин, много.
- Попробовать надо, такую не знаю. Нож есть у кого?

Пыхтение, сопение, удары тупым предметом по рукоятке ножа; наконец, банка вскрыта.

- Тьфу! Не могли что нормальное прислать.


Зато месяц-полтора мы будем есть НАСТОЯЩУЮ картошку!
И даже в наряд по кухне ходить – чистить.
Эх, жаль не надолго удовольствие!


Виктор Ковтуненко: Месяц - полтора не потому, что мало, а потому, что больше нет смысла завозить - померзнет. А сушеная - капец, чипсы. При особом умении можно приготовить жареную, но не всякий повар умеет.

Владимир Егоров: Вообще, навигацию можно разделить на два пункта: завоз собственно грузов и завоз топлива (закачка). Сейчас об основной навигации.
При мне все грузы пришли в контейнерах по 2,5 и 5 тонн. С самоходных барж собственными кранами выставили контейнеры по разнарядке на берег моряки, и ушли вверх по Оленьку.
Как оказалось, влияние морских приливов доставало и до нас. Это даже было неожиданно. В течение суток уровень воды менялся хоть и не значительно, но угроза подтопления контейнеров была. Но обошлось.
Грузы обычные, поэтому здесь не останавливаюсь. Конечно, вдоволь перепало сухофруктов, печенья. Но особенно запомнилось, как ели маринованные зеленые помидоры с печеньем. Яркие впечатления.
То, что поддавалось счету и четкому учету не трогали. Хотя ящик свежей картошки все ж увели. Потом по ночным сменам ели.
По перевозке грузов. Один расчет (или 2 чел.) грузили на берегу, другие принимали в части и на складе. С техникой опять были проблемы. Командир договорился - из поселка был мужичок со своим детищем. Это нечто гусеничное, переделанное, видно, из какой-то самоходной ракетной установки с кузовком за кабиной. Кузов небольшой, но, самое противное, с очень высокими бортами. Стояла задача возить в нем мешки с мукой. На двоих было 10 тонн муки. Как мы с Костей Пополитовым затягивали их наверх - нет слов. Поднимать 50 кг на высоту под 2 метра... Словом, кричи хоть мама, хоть папа, а деваться некуда. Ну не могу я поднять мешок, да в таком количестве, на высоту выше своего роста, хоть тресни. Но ведь как-то загрузили !!!!!
Да, а как, угадайте, эту гусеничную каракатицу было сгрузить с баржи на берег без пристани со ступенью борта больше метра?
Делать нечего, нашли одно-единственное подходящее бревно, положили с борта баржи до берега. И вот, пропустив бревно между гусениц, "каракатица" чудесным образом, не успевши завалиться набок, соскользнула носом в берег. Счастье и гордость от проявленной смекалки переполняло всех.
Ну а балок, что на берегу, был для нас дворцом.
Во время разгрузки суда периодически срывало с якорей на берегу, поэтому тоже часто приходилось крепиться по новой, придумывая как зацепиться за голый берег. Общее впечатление от навигации - очень тяжело, но безумно интересно и радостно, что ты не в части, без офицеров, без распорядка дня и т.п.



50. ПЕРЕКАЧКА.


Тут всё понятно - топливо из танкера надо перекачать в цистерны, что на территории части.
А до части несколько километров.
А часть на сопке.

Поэтому, перекачка - это ежегодная запланированная эпопея.

Все, свободные от несения боевого дежурства, распределяются вдоль соляропровода и бдят, чтобы не прорвало. Ведь в таком деле, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. А то вся соляра в тундру уйдёт. Тундра большая.
Соляропровод натуральный - труба от берега Оленька до Графита. Вдоль трубы провод телефонный проброшен, "полёвка" - подключаешься (если трубку с проводочками с собой имеешь) и с ТЗ разговариваешь. Мол, всё пучком, соляра давит.
А давит она потому, что по длине соляропровода несколько помп стоит - иначе никак.
Иначе не прокачать.

Помпы старенькие, заслуженные. Почти весь год в дизельной обретаются. Но как перекачка - их на прицеп и в тундру. Из-за ветхости патрубков внезапные омовения солярой бдящим за помпами практически гарантированы.

Но - ничего.
Дело-то делать надо.
А отмыться потом в бане можно будет.



51. САУНА И ФАУНА.


Сауны у нас, конечно, не было. Это я для благозвучия ввернул.
А баня была. С парилкой, лавками, тазиками-шайками - всё, как у людей.
Каждую субботу была.

О бане принято рассказывать с придыханием и исключительно в восторженных тонах.
Можно я не буду?

И не потому, что что-то не так. Всё так. Но, во-первых, вы о таком сотни раз читали; во-вторых, наверняка, сами в баньку хаживали; ну, а в-третьих...

А в-третьих потому, что как ни вспомню баню - всё время одна и та же картинка перед глазами всплывает. Картинка, прямо скажем, своеобразная. Хулиганская прямо-таки картинка. "Иванов, баклан и суматоха" называется.

Дело так было...

То ли сам Женька Иванов баклана поймал, то ли другой кто - не помню. Да и не важно.
Важно, что именно Женька придумал птицу в баню притащить. И не просто притащить, а целое представление из этого устроить. Держит баклана за крылья, птица, разумеется, ругается, вырывается и всё норовит клювом чего-нибудь долбануть, благо голова свободна.
Выпад! Выпад!
А Женька баклана так поворачивает, чтобы эти выпады как раз на уровне причинных мест приходились.
Народ - кто куда!
Одни тазиками прикрываются, другие в парилку спасаться, третьи вокруг лавок бегают. Баклан кричит, Женька хохочет, народ орёт - бедлам и сумасшедший дом натурально.
Очень запомнилось.
И ни одно причинное место не пострадало.


А, вообще, с фауной было скудно.
Не было практически фауны.
Олени, бакланы, мелкие птички какие-то (воробьи?) - вот и всё, пожалуй.
Ну, тараканы, конечно. Как без них?!

Хотя если графитовские фотографии разных лет посмотреть (на сайте trrlsever.org), то кое-какую живность увидеть можно. Тут тебе и лемминг, и малый поморник, и гнездо орла на обрыве реки.
В 1990-м полярную сову поймали.
А в 1972-м - так, вообще, на станции белый медведь жил. Можно сказать, на дежурства со сменой ходил. Его малышом где-то у моря взяли, прижился.


52. НЕ ТОТ.


Как говорится, свято место пусто не бывает – прислали нам нового командира.

Целый майор.
Рассказывали – был он раньше преподавателем в киевской учебке офицерской. Не знаю, как уж так его судьба повернулась, что он к нам попал (в ссылку?), но затерянная в заполярных сопках точка – это не офицерская учебка точно.

Мне нечего сказать о нём хорошего.
Зла на него не держу, претензий за давностью лет не имею, но считаю – НЕ ТОТ это был человек.
Не для этого места.

Устав – это здорово, конечно. Вот только никто не догадался специальный Устав для наших условий написать.
Выполнимый ЗДЕСЬ Устав.
Жизнь его писала. Не на бумаге писала, на крови.

Ничего с Графитом не случилось. Связь держали. Но КОМАНДИРА для нас больше не было.
Точнее – двое их стало. Замполит – капитан Пиляев, и зампотех – старший лейтенант Татарунис.
Люди, авторитет которых определялся не только звёздочками на погонах, но и простым человеческим УВАЖЕНИЕМ с нашей стороны.

Не хочу вспоминать этого нового «командира».
Когда через полгода после дембеля узнал, что убрали его с точки (о некоторых из приведших к этому событий в следующей главе) – врать не буду, порадовался за ребят.

А и не вспоминать не получится...

Ладно, такой случай расскажу, чтобы дальнейшее понятно было (со слов ребят-связистов знаю):
Захотел как-то новый домой позвонить – делов-то! Все мы домой звонили, и офицерам ребята канал давали – нет проблем. Вот новый сменному офицеру и дал команду разговор устроить. Сменный – солдату. Тот всё сделал. Поговорил майор с родными.
А утром и сменный, и солдат от нового по полной программе получили. По самое небалуйся.
За использование коммерческого канала...

С тех пор домой звонили все. Как и раньше - без наглости, но вдосталь.
Кроме командира.



53. ТАК РОЖДАЮТСЯ ЛЕГЕНДЫ.


Внимание! Глава содержит "пониженную" лексику.
======================================


Рассказывает Андрей Руднев, нач.смены, "Графит", 1984-87 г.


Фауну надо любить.
Виктор Викторович Пантюхин* любил фауну!
Фауна интуитивно догадывалась о чувствах командира Графита и по максимальной изотерме обтекала сопку.

Июль 1986г. Солнышко, жарко, где-то +15.

Пантюхин в маске отца-командира и вершителя судеб.

К плацу выползает боевая колесница (ГТТ), около нее жмутся пара бойцов и мать солдатская капитан Пиляев Валентин Владимирович - зам.командира по политчасти.

Пантюхин: эээээ… ну, Вы там… Валентин Владимирович… эээ… патроны берегите… С Богом!

(Еще бы слезу смахнул: год прошел, как на Графите погибли ребенок, солдат и командир. При вполне схожих обстоятельствах - утопили ГТТ и сами... Тоже решили олешек пострелять. С тундрой не шутят, любая ошибка карается жестко и сразу по полной. Выезд техники за пределы части только с разрешения старшего штаба, с качественным инструктажем по ТБ, проверкой, комплектацией НЗ и пр. Разумеется, Пантюхин вместо всего этого демонстрировал волевые качества, которых набрался, командуя лабораторией в Киевском Инженерном Училище: "патроны берегите…")

Колесница с экипажем и одним АКМ убывает на перехват фауны.

Отец сваливает в офицерское общежитие, офицеры толпой в ТехЗдание (ТЗ). К этому времени изучение деловых и морально-политических качеств и свойств майора Пантюхина В.В. закончилось и вызрело мнение: сумасшедшего надо убирать, иначе опять трупы.

Чтобы уж наверняка, доложили все и всем. И официально и неофициально, чтобы информация не потерялась.

Уже через час Леонид Яковлевич Васюнин, командир (или по здешнему 448-ой) узловой точки "Амур-1" собрал на громком радиоканале всех командиров точек для показательной порки Пантюхина. Понятно, что в ТЗ сбежался весь Графит, как пропустить такое развлечение.

Васюнин /игриво, в предвкушении/: 448 Графита! Доложите, где ГТТ?

Пантюхин: Так точно! Выдал!

Васюнин /несколько неуверенно/: …что выдал?!

Пантюхин: новые полотенца. Сегодня баня!

Васюнин /спокойно/: доложите, где в настоящий момент находится ГТТ?

Пантюхин: все врут! Товарищ 448 Амура-1! Сам проверил: личный состав обеспечен полностью!

Васюнин /сообразив/: ммм… Пантюхин! Вы меня слышите?!

Пантюхин: Постоянные подрывы, товарищ 448!

Васюнин: Руднев! Как слышишь?!

Руднев: отлично, товарищ 448!

Пантюхин: а! Вот! Качество улучшилось…

Васюнин /с металлом/: Пантюхин! Где ГТТ?!

Пантюхин: Есть! Проверю и завтра доложу телефонограммой.

Васюнин /брызгая слюной/: Пантюхин! /Скрежет зубов./ Где ГТТ?!

Пантюхин: Так точно! Комиссионно!

Васюнин: …аааа! Пантюхин!!!!!!! ****ь! Где ГТТ?????

Пантюхин /недоуменно/: по графику!

Васюнин /в динамике слышны удары тупым предметом по столу/: где тварь! Убью сука! ГТТ!

Пантюхин: в канцелярии!

Васюнин /рыдая/: Пантюхин! Падла! Козлиная… Где… бля… эта…

Пантюхин: простите! Не понял, что?

Васюнин /из динамика нечленораздельное мычание, бьющееся стекло. Связь обрывается./ ...

Пантюхов /совершенно спокойно/: что это он?


В результате вся дежурная смена выведена из строя. Я, в слюнях и икоте от хохота, очнулся обнимая стойку НЧ.
Радиообмен записан дальником Сережей Напольских дословно.

Так рождаются легенды!

(*) - ФИО изменены Павлом Т. Антиповым.



54. ДРАКА.


Я до сих пор искренне не понимаю, с какого перепугу водитель-механик Андрей Шматов* решил, что я хочу посадить его в дисбат. Вот, блин, делать мне больше нечего!
Но решил он крепко.
И зрело в нём это чувство этаким фурункулом, время от времени рвавшимся наружу, даже службе стало мешать.

Надо было фурункул выдавить.

И однажды после отбоя мы подрались.
Даже, как мне сейчас кажется, я сам ту драку спровоцировал.
Из-за чего конкретно - не помню. Слова какие-то говорились... В любом случае настоящая причина в другом крылась. Не сиюминутной была.

Драчка так себе вышла.
Помахались чуток, разняли нас, потом - разборки.
Я - сержант, автотехник, старше призывом. Он - рядовой.
При желании "неповиновение старшему по званию" или другую какую напраслину запросто на него навесить можно было. Да вот только желания не было. Ну совсем никакого желания.

Наговорил я новому командиру белиберды всякой - мол, я виноват, мол, не повторится и всё такое - отделался лёгким испугом и ссылкой на неделю в балОк (см. следующую главу), на том инцидент и исчерпался.
А со Шматовым мы после этого худо-бедно в одном кунге до самого моего дембеля обретались, особо не ссорились.
Но и о дружбе речь не шла.
Так он мне и не поверил.


(*) - ФИО изменены.



55. БАЛОК.


We all live in our yellow submarine,
Yellow submarine, yellow submarine.

Я иду по тундре и во весь голос пою битловскую «Жёлтую подводную лодку».

Пою – это, конечно, сильно сказано. Петь не умею.
Да и ладно! Всё равно на километры вокруг ни единой живой души.
Можно даже и лиричнейшую «Гёрл» исполнить, сопки поймут…

Is there anybody gone to listen to my story
All about the girl who came to stay?

Я иду в балОк. На неделю.


Вообще-то, сержантов в балок не посылают. Но раз уж я провинился, решили меня видно «охолонуть» таким вот незатейливым способом.
Бездельем.
Полнейшим.
Бочку караулить буду. Цистерну точнее.

Цистерна небольшая, пятитонная (не путаю?), в неё с танкера для нас бензин закачивают.
Рядом с цистерной тот самый балок – вагончик.
Находится всё это на высоком берегу Оленька примерно в 7-ми километрах от части.
А Оленёк – это только название такое нежное. На самом деле – настоящая северная река, с норовом, по протяжённости то ли десятая, то ли одиннадцатая в мире.

Что имеем?
Кровать – есть.
Печка-буржуйка – есть.
Консервы и крупы там всякой – целый вещмешок принёс.
Ну и главное – телефон без номеронабирателя. Трубку снимаешь – тебе из ТЗ типа «але! але! куда позвонить желаете?»
И всё кругом ДМБ-эми исписано. Красиво. С вензелями и завитушками.
ДМБ-86 (свежак, кто-то из наших расстарался), ДМБ-84, ДМБ-81, а тут, вообще, из эпохи динозавров – ДМБ-77…

Словом, развлекай себя сам.

Муксуна ходил ловить на удочку самодельную. Не поймал.

Просил ребят какой-нибудь местный канал связи мне на трубку вывести – типа подслушивал. Не интересно.
Просил ЗАСовский (засекреченный) канал вывести – совсем не интересно. Шуршит там что-то, шумы со свистами переливаются.

Ну, с Москвой пару раз по ночам поговорил.


Как-то раз в дверь стукнуло.
Обрадовался, думал – гости. Куда там! Олени…
Самец рогами дверь боднул.

А вот в четверг…


Выхожу из балка, берег крутой – далеко видно.
Что за ё...!!!
По Оленьку резиновая (!) лодка плывёт. Два человека на вёслах. Чудо!!!
Спускаюсь к реке – ещё двоих вижу, по берегу идут. Женщина и мужчина. Женщина!!! Здесь!!!

Знакомимся.
Геологическая экспедиция. Из Москвы. Так и я из Москвы!!! Ооооо!!!
Четверо.
Проводник – якут вроде. Молчаливый.
Главный – профессор или академик, не помню. Прямо как в кино показывают – интеллигент в десятом поколении. По лицу, по осанке видно.
Женщина – старший научный сотрудник, парень – младший.

Пока мы с младшим сотрудником пополняем их запасы бензина из нашей бочки, а старший варганит что-то очень даже съедобное на моей буржуйке, проводник с профессором утыкаются носами в карту.

Проблемы у них какие-то...

- Простите, правильно понимаю, что если бы в Москве узнали, где Вы сейчас находитесь, то перенесли дату вылета вертолёта?
- Да. Или просто встретили бы нас не здесь (профессор указывает точку на карте), а, например, здесь. Но зачем об этом, это же невозможно.

Снимаю трубку.
Ту самую, с телефона без номеронабирателя, с отколотыми кусками пластика на углах, исписанного всеми этими ДМБ…

- Олег, в ТЗ кто из офицеров есть?.. дай … товарищ старший лейтенант, тут ситуация такая…

Вскоре передаю трубку профессору, он что-то там говорит, наконец называет московский номер…


Нет! Но Вы представьте их глаза!!!
Вот так, посреди голой тундры, стоит вагончик. В нём солдат, не пойми как одетый (я в домашнем свитере, мамой присланном, разгуливал).
И – пожалуйста! Москва? Без проблем!
А уж качество связи…. Как с соседней комнатой!

Я гордился тем, что мы, связисты, есть.
И я клянусь, что это действительно было.
 

P.S. Потом ребята рассказывали, уважительно так…
- Представляешь, оказывается, офицеры тоже домой звонить могут, у них свои каналы какие-то есть. Он когда твоих геологов соединял, через четырёхзначные позывные связывался. Мы о таких и не слыхивали…



56. ... И ДРУГИЕ НАКАЗАНИЯ.


Кстати, о наказаниях.

Там, где одни приказывают, а другие подчиняются, всегда будет необходимость наказывать.
За неподчинение, за плохое исполнение приказов, за подрыв авторитета, за... - да за что угодно!

И всегда будет вопрос - а так ли уж прав приказывающий-наказывающий? Не ошибся ли он, не начудил? Не превысил ли своих полномочий?
Ответ найти - задача сложная. Если, вообще, возможная.
Зачастую только время показывает, кто был прав или не прав в той или иной ситуации.

Но - не будем вдаваться в философию!
Как в том анекдоте говориться "чего тут думать? трясти надо!"

Нас, солдат, наказывали.
Но даже в этом прискорбном деле без северного колорита не обошлось.
Потому что помимо, к примеру, типовых армейских нарядов вне очереди или вполне по человечески понятного запрета смотреть телевизор после отбоя (кино по телеку заканчивалось на полчаса позже отбоя; могли поощрить и разрешить досмотреть, а могли и не разрешить), существовало особое наказание - запрет на ночь вешать одеяла на дверные проёмы кунгов.

А холодно же!

Хочешь - не хочешь, засыпая, о своём поведении задумаешься.



57. ТЕСТ НА ОФИЦЕРСТВО.


- Сержант, Вы "Мастер и Маргарита" читали?
- Так точно, товарищ капитан!
- Поняли чего?
- Ну.... Да.
- Значит, в офицеры не годитесь!


Причуды памяти: я не только забыл об этом эпизоде, но совершенно забыл и этого офицера.
То есть не то, что имя или фамилию - вообще забыл.
Друзья напомнили:

- А чего ты такого-то не вспоминаешь?
- А кто это? - спрашиваю.
- Блин, ну на фотки посмотри, он рядом с тобой стоит!
- Вижу. Стоит. А кто это - не помню.
- Ну как же! - рассказывают мне эту историю про "тест". Историю вспоминаю, человека - нет...

Ну, раз все говорят, что был - значит был.

(Троих не вспоминаю. Никак. Офицера, прапорщика и солдата ИЗ СВОЕГО призыва!!! Загадка.)


Андрей Руднев: Тест мой, и из сменных я один капитанил.
И сейчас настаиваю: о вкусах не спорят, особо если в послевкусии - привкус марафета.
(В 1979г я писал курсовую по М и М. Примерно в тот же период и по Метели Пушкина, и по Крейцеровой сонате Толстого.)



58. СТАРШИНА БЕДОВЫЙ.


- ПОЖААААР !!!!

Ору что есть сил. В длинный коридор офицерского общежития начинают выглядывать люди.

- Опять? Многовато учений что-то…
- ПОЖАР! ПОЖАР!! ГАРАЖ ГОРИТ !!!


Как-то быстро все сбежались. Кто в чём, но огнетушители, а у некоторых и противогазы – с собой. Даже ОУ-80 – здоровенный углекислотный огнетушитель – из дизельной прикатили. Вот только…

Из распахнутых ворот гаража стеной валит чёрный дым.
Стеной… Клубами…
Не видно, что там, но мы знаем – трактор горит. Двигатель.
Трактор первым стоит к воротам, остальная техника дальше. И стоит-то он мордой от ворот!
Снег кидали – в заднюю стенку кабины попадает (по звуку слышно) и – всё. Нет толку.


- Всё. Отходи.
Не помню, кто команду подал, но всем ясно было – всё. Не спасти… Не потушить…

- ОТХОДИ !!!...

- ДА ЁШЬ ТВОЮ ТАК !!! – натягивает старшина противогаз, выхватывает у ближайшего бойца огнетушитель и – туда, в дым.
Как так?!
Не видно ж там ничего!
С другой стороны – а чего видеть-то? Обойди трактор, да лей в сторону движка – авось и получится.
И вообще, первый пошёл – второму не страшно.

За старшиной и мы ломанулись.
Кто с огнетушителем, кто со снегом.


Ущерб составил 47 копеек – два резиновых патрубка сгорели…
Если не считать вдрызг уделанный пеной роскошный белый тулуп старшины.


Старший прапорщик Алексей Умывакин, старшина части.
Спас ты тогда, Алексей, и часть от беды, и меня от судьбы изломанной.
Сгорел бы гараж, техника вся сгорела бы – и Графиту от такого долго не оправиться, и меня, как старшего по гаражу, к ответу бы призвали…


А дело обычное – трактор заводить надо было.
Гараж у нас добротный, деревянный, но неотапливаемый. Есть каморка небольшая, в ней ТЭН – нам погреться, есть «катюша» - аэродромная тепловая пушка бензиновая – её пока раскочегаришь!
Так что метод прост – ведро с горючкой под картер, и прогрев открытым пламенем.
И до нас так грели, и после нас будут.

Для автомобилей – ещё и эфирчику в карбюратор перед запуском.
Весь эфир из санчасти потаскали.

Всё как всегда. Да вот картер слишком грязным оказался – масло, солярка, «мазута» словом. Она и вспыхнула. Не столько огня, дыма много было.
Огнетушители, что в гараже были, разумеется, не сработали – позамерзали.
В неотапливаемом-то.

Но это сейчас рассказывать хорошо, а тогда, перед дымящими воротами гаража, я как-то уже в дисбате себя представлял…


Дальше?
Заменили патрубки, ведро с горючкой под картер и – прогревать.
Заводить-то надо.




59. ЛЮДИ ГРАФИТА.


Рассказывает Александр Кириллов, начальник расчёта, начальник смены; Графит, 1974-77 гг.


Сегодня (3.08.09) во Львове была встреча связистов-ветеранов ПрикВО, где я виделся с командиром площадки Графит Борисовым Г.В., с которым служил на Графите с 1974 по 1975 гг. Я служил потом до 1977 гг., до замены на Землю, а он перевелся в системе "Север" на другую площадку, "Новый Милан".

Служили мы на Графите во время, которое можно охарактеризовать как переходный период от "махновщины", где почти полностью отсутствует само понятие воинской дисциплины, до тех времен, когда через год Борисова Г.В. наградили орденом "За службу Родине" не помню какой степени.

И ему, и мне приятно читать, что частичка и нашего труда не пропала даром, и даже через десять лет после нас на Графите сохранились традиции нормальных отношений - и были уже дембеля "с человеческим лицом", если можно так сказать. (рассказ «Дима и Леонид» и другие)

Человеческие отношения (а отношения на Графите между всеми категориями военнослужащих можно назвать таковыми) не возникают из ничего, вернее никогда само собой не получается из дерьма конфетка, а именно дерьмовые отношения были после сдачи в эксплуатацию ВСЕХ площадок системы.

Всегда сам, будучи молодым офицером, поражался нравам, царившим на некоторых других площадках, о которых рассказывали мои однокашники по училищу.

И НИКОГДА потом на протяжении более чем 25–летней офицерской службы я не встречал такого
МАССОВО высокого уровня подготовки сержантского (по знанию техники) и рядового состава по выполнению повседневной рутинной работы.

Вспомнить хотя бы водителей, которые в 35-45 градусные морозы готовили трактора или вездеход к поездке в поселок.
Руки, наверное, на всю жизнь пропитаны маслом и солярой, коричневые. Голыми руками наживляют гайки, а потом уже в перчатках крутят их на морозе.

До сих пор общаемся с Борисовым Г.В., со многими ребятами, служившими в 1974-1977 годах на Графите.

Много всего хорошего вспоминается сейчас.

На днях один парень прислал фото тех дней и дней сегодняшних.
На фото 1974 года Ваня Узельман в Графитовской санчасти с обгоревшим лицом после пожара ГТТ. Никто из солдат или офицеров не доложил на "Амур" об этом ЧП, командир тоже не доложил, т.к. в первую очередь наказали бы его.

Лишь умелые действия сержантов-дизелистов братьев Савельевых предотвратили полное сгорание этого злосчастного ГТТ. Даже офицеры растерялись и, встав в цепочку (а было это 7 ноября 1975 года) с солдатами, тушили ГТТ водой, тазиками передаваемой этой самой живой цепочкой из бани.

Стопор на всех нашел! Нефтепродукты, т.е. соляру, масло - тушили водой.

Когда после 10-15 минут переменной борьбы с возгорающимся и тухнувшим ГТТ командир уже дал команду "Всем отойти! Сейчас рванет!", появились братья Савельевы, которые по 2-х метровым сугробам приперли из ДИЗЕЛЬНОЙ (это совсем не близко!) тяжеленный углекислотный огнетушитель ОУ-80. Минута - открыт кран огнетушителя на пару секунд, ГТТ весь залит пеной, и всё - пожар ликвидирован.

И таких историй было множество.

Вспоминается все это и думается, что не зря было написано: "Да, были ЛЮДИ в наше время!"

Правда, наш Графит с его макаренковской обстановкой иногда становился местом "ссылки" разгильдяев с других площадок. И они пытались пустить корни и подмять под себя солдатский коллектив, но ... потуги эти заканчивались безрезультатно.

Дуристика, самодурство, особенно на Севере, недопустимы.
За каждым неправильным решением может стоять человеческая жизнь.

Одно добавление - это возгорание ГТТ, при котором обгорел Ваня Узельман, произошло 7 ноября, только сели за стол и... началось.
Жили тогда в дюралюминиевом офицерском общежитии, Дом еще и не начинали строить. Бежали тушить, кто в чем был, прямо из-за стола, многие только в ПШ.

Ваня Узельман с 91 года живет в Германии, прислал фотографии своего дома под Ганновером и обгоревшее лицо на фото тех дней.

Жизнь продолжается.



60. РАСХИТИТЕЛИ.


- Расхитители!!! Воры!!! Ревизию на кухне, на складе – срочно! У Вас поворовано всё, по весне лапу сосать будете? Спецборты просить???

Сам не видел, люди рассказали, но, говорят, чуть не подпрыгивал проверяющий, в гневе беснуясь.
Было бы с чего.

Ну, прилетел проверять – проверяй. Связь держим, дизеля работают, люди сыты, здоровы – чего ещё надо?
Нет!
Понесло его на летнюю стоянку – да мы сами туда не ходим!
Это ж только называется «стоянка», а на самом деле просто кладбище металлолома.
«Мормон» (ЗиЛ-157-ой) и ГТС-ка (ГТ-СМ, Гусеничный Транспортёр – Снегоболотоход Модернизированный) там стоят, поломанные вусмерть.

И вот подходит он к ГТС-ке… берётся за ручку…. открывает… заглядывает…
А там вскрытый, но почти полный ящик сгущёнки.
- Воры!!! Воры!!!


Ну, зачем так сразу?
Купили.
Была оказия в посёлок, скинулись и купили. По ящику на кунг. Берёшь после отбоя баночку, отвёрткой две дырки в крышке бьёшь друг напротив друга и – наслаждаешься.
Выпьешь баночку, в охотку и вторую можно…

Я через несколько лет после армии повторить попробовал – полбанки одолел, поплохело…
А там так сладкого хотелось, что две банки за раз без ничего уговорить – да только дай!


Так что нашёл проверяющий нычку отделения АТТ.
Так-то ящик прямо в кунге стоял, под кроватью, но к приезду проверяющего передислоцировали сладость. Себе на беду…

Хорошо, замполит заступился, объяснил товарищу, что нет на Графите супостатов.
А вот сладкоежек – каждый первый.


Виктор Разеев: Паша, как же редко сгущёнка? Каждый день практически! В кофейном напитке! А на стодневке - каждый день по одной банке, вместо запретного сливочного масла!
Павел Техдир Антипов: При нас не было. Сладкого как мамонты хотели.
Виктор Разеев: Честное слово! Каждое утро - кофейный напиток со сгущёнкой. И что примечательно - сгущёнки не жалели. Её пускали в напиток в таком количестве, чтобы сей напиток был сладким без использования сахара!
Павел Техдир Антипов: Пижоны!!!
Виктор Разеев: Да, есть маленько! Особенно если учесть, что последние полгода службы, вообще жили в новой казарме, а не в старых, тёмных, прогнивших кунгах!, как белые люди!!! (шутка)
Владимир Егоров: Витя, в период чуть до тебя роскоши со сгущей тоже не было. Техника постоянно хандрила, в поселок редко ездили.



61. МИКРИК.


Внимание! Глава содержит "пониженную" лексику.
==========


- Кудрявцев! Последний раз спрашиваю, где номеронабиратель?!
…
- Кудрявцев!!!
…
- КУДРЯВЦЕВ!!!!!!!!!!

Молчит Кудря. Как партизан молчит. Да и что сказать-то? Ну, нету у него мандавошки, нету!!!
Все понаходили. Отобрали…
Правда – нету.

Пора пояснять.
1. Мандавошка (сленг) – дисковый номеронабиратель от телефона с проводочками (на фото). Проводочки вставляются в нужные дырочки, и можно набирать домашний номер очередного желающего. Понятно, что нельзя, но… На том стоим! (Кстати, мандавошкой также обзывалась и эмблема войск связи – она была с молниями и звёздочкой; ну, ооооочень похоже на насекомое с лапками).
2. Каждый уважающий себя солдат-связист имеет одну-две мандавошки (откуда они их доставали только?! по наследству от дедов что-ли?).
3. После того, как новому командиру части было молчаливо, но твёрдо и всем коллективом отказано в звонках домой (ему и только ему; ибо – нефиг подличать!), офицеры получили строжайшую команду прекратить, наконец, этот бардак со звонками по коммерческим каналам!
4. Офицеры были у нас не дураки – обнаружили и отобрали все номеронабиратели, даже тщательно заныканные на чёрный день (справедливости ради надо сказать, что парочку сломанных, но ремонтопригодных, они так и не вычислили).
5. После шмона, ночью, на смене Кудрявцева, был зафиксирован разговор с Графита по коммерческому каналу….

- КУДРЯВЦЕВ!!!!! Если я тебя с ман… тьфу!... с номеронабирателем поймаю, ты у меня ПОД ТРИБУНАЛ ПОЙДЁШЬ!!!!!!! Понял?! ТЫ ПОНЯЛ?????!!

Короткий кивок.
Всё Санька понял, чего уж. Но нет у него мандавошки этой злосчастной, рад бы отдать – да нету.

Не надо она ему…

У него микрик есть.

Микрик – микровыключатель, деталь номеронабирателя. Маленькая деталь, чуть больше ногтя большого пальца.
Специалист дальней связи Александр Кудрявцев имел настолько быстрые и точные руки, что научился набирать номера без номеронабирателя. ПАЛЬЦЕМ нажимая на микрик ТОЧНОЕ количество раз и с ТОЧНО необходимой скоростью…
Даже сотоварищи-дальники удивлялись.

И Вы думаете, таких людей можно победить?!


P.S. Какое-то время после этих событий звонить домой можно было только через Кудрю, потом откуда-то снова у ребят номеронабиратели появились, и всё вернулось на круги своя.


Олег Балышев: Да, так и было. Только одна м/ка все-таки у солдат была. Про нее знал узкий круг. А Кудрявцеву заняться в ночной нечем было, вот он и повышал квалификацию. Мотивируя - вдруг последнюю найдут. Ага, как же, она на самом видном месте так и хранилась, до ДМБ.

Виктор Разеев: Да, были они у нас. И без всякого запрета (естественно и не в открытую), офицеры глаза закрывали, т.к. и самим было охота позвонить до хаты. Да мы особо-то и не жадничали. У меня лично их было 2. То, что Кудрявцев набирал номер без манд.....и не удивительно само по себе. Любой человек, если потренируется, это сможет. Ты когда-нибудь слышал во время набора номера современных радиотелефонов щелчки? После каждой цифры свой определённый щелчок (длительность прерываний). Вот таким же макаром он это делал. Вообще, я слышал, что был человек на какой-то точке ещё оригинальнее Кудрявцева. Он проделывал набор номера голосом (языком) в микрофон. Эти описания есть где-то на Тропосферном сайте (по-моему на форуме).



62. КУРИТЬ ХОЧЕТСЯ!


- Где взял???!!!
- Хе! Догадайся!
- Да не выпендривайся ты! Колись! Откуда?!

Ну откуда на голой сопке курево возьмётся?
Борта не было, ни в посёлок, ни к соседям не ездили, своё давно уже искурили, офицеров «обстреляли» до нитки…
В части курева НЕТ!

А он курит!...


Вечная проблема – то густо, то пусто.
Когда в первый раз коробку «Беломора» увидел – подивился: большаяаааа…
Пачек в ней немеряно. На всех хватит.

Хватит.
Да не надолго. Разлетается эта коробка – не заметишь.
Вот и получается: сначала королями – бычки в полпапиросы. Потом – экономнее. Потом – одну на двоих… на троих… на четверых….
Дальше – у прапорщиков, да офицеров стрелять.
Ну и наконец: курение – вред!

А он курит!
Как??? Откуда???


Стояла на улице урна…
Когда тепло было, люди на улице курили? – Курили!
Окурки куда бросали? – В урну.
Вот и выкопали двое наших умников эту урну из-под снега, перетряхнули всю, табак отсеяли, в парилке высушили, да самокруток накрутили…
Теперь форсят!
Хоть и мало получилось.

Эх, хоть бы прилетел кто… или наши бы куда съездили…


Виктор Разеев: Бывали времена, когда совсем деваться было некуда.
Пробовали даже курить заварку, но после пары тяг вся охота подымить чаем сразу пропадала. Просто начинает выворачивать наизнанку. Ну, вот, не предназначен сей продукт для курева!
Когда был "расстрелян" последний кадет, решили приступить к решительным действиям.
К тому времени я ходил в должности нач.расчёта уже пол-года. И в ТЗ, естественно, была расслабуха в смысле дисциплины, но ни в коем случае эта расслабуха не влияла на ухудшение качества связи. Расчёт у меня был сильный, из моих одногодков.
Курить, естественно, в курилку никто не ходил. Курили прямо в ТЗ. Всё происходило возле стоек каналообразования (постоянно с кем-нибудь разговаривали).
В связи с переоборудованием аппаратуры каналообразующие стойки были передвинуты и установлены между приёмниками и передатчиками. Переднюю стену передатчиков убрали совсем.
Фактически, механик дальней связи на своём боевом месте спиной опирался на передатчик и чуть ли не обнимался с клистроном (усилитель мощности СВЧ !!!).
На месте бывших стен образовались кое-какие половые щели. Они служили нам пепельницей, и окурки кидались именно туда. Был период, когда курева было много, и "бычков" там накопилось солидное количество.
Вот и вспомнил я, когда нас припёрло, про эти щели.
Однажды, заступив на боевое дежурство, вооружившись ломиком и топором, мы аккуратно вскрыли полы и собрали драгоценное сырьё. Правду сказать, было оно совсем неприглядного вида.
В этом самом месте, позади передатчика, как я уже упоминал, находится клистрон, который имеет нехорошую привычку засоряться, забиваться, вследствие чего греться.
При подаче большой мощности клистрон просто выстреливало и передатчик съезжал. (Ну, не в этом суть). Клистрон нужно было промывать, а воду, чтобы далеко не таскать, сливали здесь же под полы (негодяи, понимаешь).
Вот и представьте, в каком состоянии оказались наши окурки.
Но это не беда! Это дело исправить пара пустяков!



63. ТРОПА ИМЕНИ МАНДЗИНА.


И не помню, да и не знал, пожалуй, из-за чего Серёга Мандзин повздорил со своим офицером.
Что у них там на смене вышло - мне не ведомо.
Но Тропа имени Мандзина как перед глазами... Да, собственно, вот она - на фото!

В техздание только по этой дорожке ходить можно.
А не то излучения хапнешь...
Сигнал настолько мощный, что если какой баклан мимо антенны пролетать будет - жареным на землю упадёт. Испечёным. Факт. Говорят.
Так что дорожка не простая, жизненноважная типа. Шаг-другой вправо-влево - и можно "подарочек" на всю жизнь схлопотать. Хоть и не верится, но лучше с настила деревянного не сворачивать.

Зимой дорожка, понятное дело, чистилась, в хоженном виде сохранялась. То наряду это "счастье" достанется, то "страдальцу" какому провинившемуся - благо, в свежем снеге недостатка не наблюдается - всё время кто-нибудь там лопатой наяривает.
Вот и Мандзину "подфартило".
В наказание.

Да только несгибаемый Серёга оказался.
Не захотел понять, что покуда дерзить не перестанет, неправоту свою несуществующую не признает - так ему и жить на этой дорожке.
Так и жил.

Мы себе дела какие-то делаем, в теннис настольный играем, письма домой пишем, телевизор смотрим, а Мандзин чистит, чистит, чистит... и не сдаётся.
Нашла коса на камень!
Уже и дорожку все Тропой имени Мандзина называть стали, и первопричина забылась даже теми, кто её знал, а нарыв зреет и зреет - снять наказание? Значит, офицеру свою слабость признать. Не снимать? Так уже непонятно, кто кого наказывает - офицер Мандзина физически, или Мандзин офицера морально.

Наконец, лопнул нарыв. Сказал что-то Серёга.
А! Неподчинение! Подрыв воинской дисциплины!! Война и немцы!!!
НА ГУБУ !!!!!...

Да вот только ближайшая гауптвахта только в Тиксях.
Нехорошая губа, гарнизонная. Чужая. Наших - тропосферщиков - не любят там. Гноят.
Плохие слухи про ту губу ходят.
Хорошо - далеко.
Пока борт туда, пока - оттуда... Словом, боец не только губы хлебнёт, но и дурью вволю помается. Никакого воспитательного эффекта! То на то. А главное - бойца-то на всё это время заменять придётся. А кем? Каждый человек на счету. И так недокомплект.


Решение командира потрясает новизной.
Специально для Мандзина гауптвахтой назначается комната дежурного по части!...


Теперь... как бы вам понять...
Комната дежурного по части - это такой кунг, в котором по ночам бдит (спит) дежурный офицер (т.е. на чём валяться - там есть; это важно). Там же - оружейная комната (нужна она кому!). Окно большое. Неоткрывающееся. Но не на улицу, а в центральное помещение, где построения и всё остальное. Прямо за спиной "стоящего на тумбочке" окно.
И вот туда - Мандзина.
Торжественно сняв с него ремень и "знаки отличия".

Я не знаю, чем там кто думал, но...

Построение.
Развод.
Этих - туда, этих - сюда, этому выйти из строя и получить нагоняй, в наряд - тех и тех...
А за спинами офицеров, за спиной дежурного по роте через окно всем нам Серёжка рожи корчит!
Ему там тепло.
А нам завидно.
Очень.

Его потом на Тропу, конечно, выгонят, но это - потом.
А пока...

Словом, освободили невольника уже через день, дабы не подорвать окончательно боеготовность личного состава - уж очень всем на эту губу захотелось, очень.
Из того ж окошка даже телевизор видно!
А что ещё для счастья надо?


Виктор Ковтуненко: Все правильно. Кроме ужасов про антенное поле и жареных бакланов. Это байки. Конечно на антенном поле находится для здоровья нехорошо, но баклан не сгорит, а вороны у нас на антеннах даже грелись. Шаг вправо - шаг влево тоже преувеличение. Кроме того электромагнитные волны обладают как и все волны явлением интерференции, т.е. сложения и вычитания. Поэтому в одном месте напряженность электромагнитного поля может быть выше санитарной нормы, а в 2 метрах от него практически равной нулю. Так что дорожка больше для порядка.

Олег Балышев: Здорово!!! Даже я почти поверил в жареного баклана. И многие на точке этому верили. Кто работал с СВЧ-стволом улыбались, но не разубеждали никого. Мне пришлось перед призывом окончить курсы оператора ПВО, и был озвучен рассказ одного инструктора про луч или слежения, или наведения, или высотомера. Не помню точно. Ну типа у нас также, только чуть слабее, и бакланы успевают улететь не дожареными. Короче прикол!
А тротуарчик до Сереги никогда не чистили. Повторилась история с плацем. Нанесло бархан. Нач.смены поиздевался над лучшим радистом расчета (так он его называл, думая, что поднимает боевой дух).
Да! По поводу птичек. Я лично находил останки воробьев под рупорами, но почему-то только Амурских антенн.
Развод и рожи Мандзина помню - ржачка была. Командир думал, что над ним смеются, и взбесился - это сложно описать, надо видеть эту картину!!!

Виктор Ковтуненко: Про воробьев ничего не могу сказать. Просто для сравнения. В СВЧ печи мощность 800-1400 Вт, на выходе рупора 2500 максимум (очень редко и не на всех клистронах) 3000 Вт. Прикиньте сколько разогревается пища при этой мощности. Т.е. на лету, если пролетать вплотную к рупору, что-то цепануть можно, тем более сколько того воробья. А баклану никак, тем более бакланы еще заразы и живучие.

Андрей Руднев: Серёга Мандзин был в моей смене. Мы с ним параллельно изучали технику, которую он поначалу знал лучше. Я дальник по образованию.
Нормальный паренёк. В меру всего ему дано: честолюбия, здорового упрямства, умения отстаивать свое мнение и здравого смысла. Псхологически устойчив.
Где-то через полгода совместной службы Сергей вспомнил, что он уже второй год служит и взбрыкнул не по делу, и как-то хамовато у него получилось.
Для вентиляции мозгов, приобщению к хорошему тону и блеску воспитания, был отправлен на дорожные работы. Пару дней там покувыркался и стал, вполне разумно, искать примирения. И был энергично прощён.
Поверить в легенду с арестом Мандзина не могу. Помню, что его заперли в узилище, но вроде за опробацию одеколона. Для каторжан место было и всегда есть, если командир в своем уме. На Графите, при необходимости, могли запереть вполне надежно. Но не надолго. Ибо понимание и глубина осознания приходят энергично с остыванием конечностей и всего организма в целом.
В итоге из Серёги получился превосходный солдат и неплохой младший командир. Иначе и не могло быть.
Удачи и всех благ тебе, старина!



64. МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ.


Запомнился крепко.
Сильнее, чем сияния.
Хоть и видел-то я его по-настоящему всего раза два.

Путь.
Дорога в бесконечность...

Непостижимость...

Ты мал, Человек.



65. ТЫ ПРОСТО УСНЁШЬ...


Это моя история. Ничья больше.
То ли я в ней герой, то ли дурак, то ли жертва обстоятельств...
Хотя, с героем-то я явно погорячился.
А из остального сами выбирайте.


- Мы прерываем передачу "Играй, хомУс". Внимание! Штормовое предупреждение! Повторяю: объявляется штормовое предупреждение".

Местное радио включалось редко. Как-то не обращалось на это внимания, а сейчас кажется, что оно и существовало только для того, чтобы пурговые да штормовые объявлять.

Интересно, я свет в гараже выключил?...
Вот оказия! В шторм свет выключен должен быть, мало ли. Не помню!
Надо сходить...
Ну - надо.
А то буду всю пургу себя накручивать, что там всё порвало, закоротило и сгорело.
Тьфу!

Оделся, пошёл. Говорить ничего никому не стал - дело-то плёвое. Туда, да обратно.
Плохо, видимость паршивая. Хорошо дорога простая: прямо - прямо - прямо и один раз немножечко направо. По натоптанному. Да я с закрытыми глазами дойду!
Правда, ветрище в лицо.

Не дошёл...

Рано я направо повернул, похоже. Или нет? Пурга усилилась, видимость никакая уже, а я понимаю, что куда идти не знаю. Промахнулся.
Страшно не было. Обидно - да. На глупость свою обидно. Ведь не хватятся, дневальный подумает, что я в столовую пошёл, в столовой знать не знают, что я вышел. После отбоя тоже сразу искать не станут - мало ли где дедушка ночи коротает...
П-ц!

Ветер чуть стих, недалеко впереди мелькнуло что-то тёмное, бросился - столб! Родненький, хорошенький! Таких столбов несколько на сопке, провода по ним из дизельной к зданиям тянутся.
Ни одну девушку я не обнимал с такой любовью, как тот столб!
Столб - это людское.
Хоть что-то людское в этом белом мареве.
Но что дальше?...

Я побоялся уходить от столба.
Понимал, что где-то рядом гараж, а правее его - свинарник. И вообще, всё это рядом, буквально рукой подать! Но ещё сильнее понимал, что если снова промахнусь, то уйду под сопку, и тогда меня уже никогда не найдут. Ни-ког-да.

Стоял, обнимая столб, и замерзал.
Замерзал.
Такая вот судьба получилась.
В голове крутилась где-то слышанная фраза: замерзать легко, ты просто уснёшь... ты просто уснёшь... ты просто уснёшь...


Видно, кто-то где-то решил иначе.
Чуть стих ветер, и что-то большое, тёмноё, высокое зачернело по левой руке.
Я бежал, проваливаясь в снег по пояс, бежал, что было сил, пока видно. Видно!!!
Метров двадцать бежал, вот как "далеко" это было.
Это была стена гаража.

Дальше неинтересно.
Свет оказался выключенным, обратная дорога лёгкой. Упал на снег и то ли сам покатился, то ли ветер меня покатил - к РОТЕ. Мы, бывало, развлекались так. Катались по ветру. Точно по адресу попадаешь.
Да и видимость чуть лучше стала. Не нужен, видно я ещё _ТАМ_...

У дверей столкнулся с дежурным расчётом, возвращавшимся со смены.
- О! Паш, ты откуда?
- А, глянул - выключил свет в гараже или нет.
- Во тебе делать нечего! Штормовое же дали, я из дизельной сразу всё централизовано отключил. Как положено.


Олег Балышев: Я тоже один разок в самоволку сходил! Топал в баню, в исподнем и шинельке, и утопал между баней и свинарником. Когда понял, что промахнулся, решил вернуться по своим следам. Метров через 20 следы кончились. Все AVIZ, вроде и не так холодно (в пургу всегда теплело), а гульфик задувает. И тут осенило: к-н Хабибулин учил, смотрите вверх - СОМы (красные фонари на антеннах) горят всегда, их видно в любую погоду. Вечная ему память! Вернулся в часть аж со стороны гаража. Там меня уже искали, правда пока только дежурный по роте и дневальный. Я минут 45 гулял, и наставник решил, что что-то не так. Короче надавали подзатыльников и отправили в парилку. Даже ничего не отморозил в тот раз!

Виктор Разеев: Небольшое дополнение к словам Олега Балышева: СОМы - аббревиатура: СОМ - Система Освещения Мачт. Гореть должны и обязаны всегда, во избежание столкновений с вертушками. Вот и приходилось лезть на эту верхотуру в любую погоду и в любое время суток... Лично я менял лампочки раз 7-8; впрочем, это должна быть совершенно другая история.

Владимир Егоров: Оооо, обниматься со столбом - как это знакомо и трогательно. Было дело. На "Амуре" было, до отправки еще на "Графит". Пурги не было, но сильно дуло. Не помню куда и зачем ходил, но возвращался в роту. С торца здания, от бани, подъезжала водовозка с водой из Тиксей, и, как полагается, образовалась наледь. Опыта никакого, ума чуть больше, но как попал на лед - меня по нему понесло. По обыкновению пытался удержаться на ногах, не упасть. Гордыня понимаш. А самого несет по ветру. И вот он, спаситель, столб. Я зарулил на него. Как и положено обнялись. Постоял, пообщался, но надо как-то и возвращаться. Ум вернулся, принял позу на 4-х костях и аккуратненько до роты. Потом в спокойную погоду в светлое время я увидел: как за столбом сопка уходит вниз. Тогда это был первый звоночек об отношении к его величеству СЕВЕР.
На "Амуре" помню кровь носом часто шла. Видно высоковато.



66. ДЕРЖАТЬ!


- Товарищ сержант... товарищ сержант...
- А? Что?!
- К телефону Вас...

фух! Весь сон перебил! Первый час ночи!
Молодой.
Из расчётов. Дальник что-ли? Будущий...
Я для него страсть господня. И сержант, и дед, да ещё из неведомого АТТ...
Салага! Нужен ты мне. Тут СЕВЕР. Тут друг за дружку держаться надо.
Ладно.
Чего там?

- Алё.
- Паш, дело.
- Давай.
- Григорьеву через полтора часа домой позвонить надо. Сильно надо.
- Ну?
- Канал держать надо. А то на "Кварц" завернут.
- Ох, ёооо...

До сих пор не понимаю всю эту связистскую кухню. Завернули канал, отрубили канал...
А! Пусть сами разбираются!
Ясно одно - надо полтора часа говорить по телефону. С "землёй". Чтобы потом Григорьев смог позвонить в Новосибирск.
Надо, так надо.

Простите меня друзья московские, ближние, дальние и малознакомые, за звонки бредовые под утро (6 часов с Москвой разница), за разговоры непонятные, за темы ни о чём.
Как шли номера в книжке записной, так и диктовал, так дальники и набирали.
Вы там плечами пожмёте, меня странным словом вспомните - ничего, не убудет.
А мне канал держать надо.
Надо.


Виктор Разеев: Насчёт "держать канал надо!" Всё очень просто. У нас же своего полуавтомата не было, поэтому нам частенько, по-дружески, помогал (заворачивал) "Амур". И уж если мы получили этот канал, то об этом знала вся часть... Выстраивалась очередь. Но если за ненадобностью канал отдавали обратно на 5-10, якобы, минут - его уже не вернёшь!!! Он уже давно или на "Кварце", или на "Малахите" (хотя не помню, у "Малахита" был свой п/автомат или нет, Чокурдаховский?).







67. ЛОМОГОН.


Старшина удивлялся: почему зимой солдаты в посылках из дома постоянно получают большие бутыльки недорогого одеколона? Вроде красоваться не перед кем...

Наивный!!!
Или многомудрый, потому что всегда "верил" объяснениям типа "мамка, небось, положила, никак не поймёт, что не надо оно тута..."

Холодной, этак под -40, ночью...
Впрочем, ночь зимой всегда, поэтому - когда все нормальные спят, из РОТЫ на улицу выходят три солдата. Один аккуратно держит лом. Обычный металлический лом.
Только держит не вертикально, а под наклоном, и не зажав ладонью, а двумя пальцами (в перчатках, конечно).
Второй солдат медленно и бережно льёт одеколон на верхний конец лома...
Третий солдат держит кружку. В которую с нижнего конца лома капает чистейший спирт.
Потому что на таком холоде, да при соприкосновении с металлом вымерзает ВСЁ, кроме этой благороднейшей жидкости.


Подсказывает Владимир Егоров: Что-то никто не упомянул, что сие творение называется ЛОМОГОН ?!
(Подсказку - в название!)



68. ЛЕГЕНДА О ТАРАКАНЕ.


- …Рассказывают люди: нашёлся на одной точке начальник смены – уставнИк. Чистюля. Дал он команду все стойки вскрыть-вычистить, все тараканьи трупики и дерьмо ихнее удалить.
Три дня и три ночи пахали солдаты без роздыху, все панели вскрывали, три веника в лапшу превратили, справились.
И начались на точке проблемы…
То ли Дух Великого Таракана на них осерчал, то ли и впрямь через трупики, да дерьмо цепи какие закорачивались, релюшки поджимались, но не стало больше на той точке связи бесперебойной. То приём вырубается, то передача никакая.
Так и мучались после этого, да люлей от начальства ловили, пока новые тараканьи поколения собой стойки аппаратурные не унавозили.
Так-то вот.
Короче! Работает оно – и не трожь! Понял?! Тараканов не победишь, а СВЯЗЬ порушишь…


Даже там тараканы были.
Поймаешь таракана, засунешь в спичечную коробку, выбросишь на минус 50… потом когда-нибудь обратно в тепло притащишь, так он оттает, отогреется и убежит.
Неистребимое животное!


Виктор Разеев: Да, были они и ТАМ! Правда непонятно, чем они в ТЗ кормились?!...
В столовой-то понятно: там тепло, уютно, там кормят! А в ТЗ, кроме тепла внутри панелей нет ничего... Может-быть они каннибализничали!?
И ещё: Наверное, всё-таки, этот офицер был не на должности нач.смены, а был зампотех(410-й), который отвечает за всё техническое оборудование на станции. Нач.смены не может такие приказы отдавать без ведома 410-го.

Виктор Ковтуненко: Выглядит правдоподобно. "Горизонт-М" к моменту моей службы была довольно ветхой системой. Когда полазили с вениками и тряпками, могли многое нарушить, а на глаз не заметно. Вот и пошли проблемы. Потом потихоньку что-то выловили, что-то само на место стало. А 410-й - долбодятел. Нашел приключений на свою задницу.
Тараканы почти всеядны, едят любую целлюлозу. Так что техдокументацией и схемами они питались, погреться есть где. Вода есть. Чего еще надо?
И смена ночью кушает, между прочим.

Андрей Руднев: Самые теплые воспоминания и благодарность разработчикам. Минимально необходимые работы. Только не запускать. Чаще горели лампы в блоках питания передатчиков. Менялись за 5-6 мин. подбором "по биениям". Раз в месяц обслуживание ВВО. Самая большая головная боль: система охлаждения клистронов. Работала крайне ненадежно. Клистроны горели, примерно, один в год. Хлопок и легкий дымок - проспали! Стоимость одного 1500р. Но у толкового 410-го всегда была заначка в пару изделий. Не уверен, вроде 1500 часов - и на списание, что и исполнялось неукоснительно. Реальная наработка никак не меньше 3000 часов.
Ходила легенда: некий капитан решил разобраться с Аккордом. В итоге эвакуирован вертолетом. Так ли это или эпос - не знаю.
Тараканы!
Как и борьба с изжогой. Безрезультатна. Единственный рецепт, не опробованный мной: сжигание в герметизированном помещении фильтрующего порошка из изолирующих противогазов подводников.
Ветераны рассказывали: клопов удалось вывести полным вымораживанием, включая вскрытие теплотрасс. При параллельном отсечении ТЗ и ДЭС применением какого-то супер яда.






69. УВАЖАЕМАЯ ПЕРЕДАЧА.


Воскресенье. Дневальный подаёт стандартную (!) для воскресений команду:

- Часть! Подъём на "Утреннюю почту"!

(потому что вставать на завтрак - ну его! а "Утренняя почта" - это святое)


Андрей Руднев: Краеугольный камень спокойствия и ритмичного выполнения служебных обязанностей - распорядок дня.
Чтобы поощрить людей и дать им возможность изменить утомляющий ритм бытия - увольнение при части. Командир остаётся в своем праве, определяя границы. Разнообразить жизнь на такой тяжёлой точке, как Графит, очень не просто.



70. ЫhЫАХ И ДРУГИЕ ПРАЗДНИКИ.


Были праздники, конечно, были!
Как без них?!
А уж каким праздник получится - это от людей зависит.

Можно просто личный состав построить-поздравить.
Можно праздничную кормёжку организовать.
А можно и по полной программе - с конкурсной программой, художественной самодеятельностью и зрителями из числа домочадцев комсостава.

Все варианты были.

А запомнилось вот что:

- как дневальный телефонную трубку держал, а мы всей толпой орали "С Новым годом!!!", и этот ор по громкому каналу на все точки системы транслировался;

- как в "Что? Где? Когда?" играли. Офицеры вопросы и призы подготовили, а мы отвечали. Призы, разумеется, сладкие - сгущёнка, варенье, печенье. Много.

- ну, и главное воспоминание - как однажды Большое Соревнование было. Конкурсы разные - то на вопросы ответить, то изобразить чего, то задание выполнить. Например, такое: от команды трое выходят; одному глаза завязывают, в руку ложку столовую дают, а в ложку сгущёнку наливают; второй с открытым ртом столбом (по стойке "смирно") стоять должен; а третий первому команды подаёт. "Налево", "направо", "три шага вперёд", "ложку поднять". Задача простая - накормить второго сгущёнкой за минимальное время. Офицеры в этом конкурсе всех уделали - несколько секунд, и "цель поражена"! А солдатские команды помучались... Кое-кому даже кители пришлось стирать. Сгущёнка-то липкая.
Зато в художественной самодеятельности не было равных отделению Авто-Тракторной Техники!
Парни так душевно песню "Это АТТ" исполнили, что в концовке все присутствующие хором подпевали.
Круто было!
По настоящему.

А Ыhыах - это якутский Новый Год. Он же День Солнца и Праздник Лета. Между прочим, с 1991 года - государственный праздник Республики Саха (Якутия).



71. НАХИМОВЕЦ.


Не было печали! - прислали нового лейтенанта.
Мореман-дизелист. Строгий какой-то на вид, жёсткий.
Говорят, из Нахимовского. И хватило же у кого-то ума додуматься ТАКОГО - СЮДА.

Через несколько дней...

- Все командиры отделений - собраться после ужина на построение!
- Чего орёшь, и так слышно. На фига?
- Почём знаю? Новый приказал.

Ну, собрались.
6 человек.
Три командира дежурных расчётов (четвёртый - на смене), один - резервного, ахэчист и я, атэтэшник.
Этот на полном серьёзе нас строит и ведёт на плац.
А потом начинает "лекцию" читать: мол, распустились! подчинённых в строгости не держим, строевым шагом никто не ходит и вообще - бардак! И поэтому он сам теперь будет с нами занятия по строевой подготовке проводить, а потом мы - с личным составом своим заниматься...
Больной что ли?

Мы даже не переглядывались, видно в крови тогда это сидело.
Кто в Актюбинске служил, "делай - раз" не забудет.
Сержанты там зверствовали: как со столовой к казарме вернёмся, так "делай - раз!".
И молчит, зараза.
Но все знают: первые двое, кто ногу опустит - в наряд.
И так каждый день.
И три раза в день...
Плюс строевая...

Когда он начал командовать, мы ему ТАК прошли, что, наверное, плац затрясся. От шести-то человек!
Чётко, слаженно, печатая шаг всей подошвой видавших виды кирзачей.
Отдавая дань всем Актюбинским мытарствам.
(Я и "замка" своего... кхм... нехорошего человека, вспомнил...)

Он смотрел на нас, мы - на него.
- Вы умеете ходить строевым шагом, - произнёс он наконец с удивлением в голосе. - Хорошо умеете. Но почему тогда не ходите???

Не знаю, как там, в Нахимовском, учат, но в этом вопросе, было больше, чем удивление.
Устои у человека рушились. Незыблемые Истины зашатались.

- Так Север тут. - сказал кто-то из нас. По-доброму сказал, без издёвки. - Оно тут не надо. Поймёте потом...

И потом он понял.
Нормальный оказался.



72. И ЭТО БЫЛО.


А ещё бывает, когда память отказывается помнить.
Потому что ты оплошал, не сдюжил, сдался…
Ты не хочешь этого помнить! Ты не хочешь, чтобы это было!
Но это – было.


Я не помню, куда мы ехали.
Кому-то из соседей понадобилась помощь.

Я не помню, с кем мы ехали.
Кто-то уехал на машине вперёд, а мы с Виорелом плелись на Т-100.

Я не помню, что случилось.
Но мы остались одни посреди тундры с заглохшим трактором.


И я сдался.

А Виорел до последнего пытался завести двигатель. До последнего!


Потом мы сидели в кабине, и грелись паяльной лампой.
Погода портилась. Запуржило. Бензин в лампе кончался.


Потом нас нашли.



73. БОЛЬШОЕ АРКТИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ.


Ну, сколько там до того склада – сто метров? двести? триста?
Да хоть пятьдесят – всё равно ничего не видно!
Пурга.
Иной раз руку вытянешь – рукавицу не видно уже. А идти надо… Всё подъели.

Долгая пурга в этот раз выдалась. Который день не стихает.
Вроде и припасов под рукой вдоволь было – кончаются.

Слышал, на некоторых точках в пургу по верёвкам ходили – натянуты они между основными строениями, держишься и идёшь – не промахнёшься.
У нас не прижилось как-то.
Да и кто до склада верёвку потянет? До ТЗ или до дизельной – понятно, но до склада продовольственного?! Тоже мне – объект особой важности!...

А без верёвки всё ж-таки не обойтись. Опасно. Чуть потеряешься – не найдут.
Решили между собой вязаться.
Человек десять нас было.
Первым – прапорщик Родин, начсклада, замыкающим – я. Типа опытные. Мы с ним верёвкой обвязались каждый, а остальные верёвку под ремень пропустили, как пуговички на нитке.
Пошли…

И смех, и грех! Ну НИЧЕГО не видно!
Идёшь примерно так в каком-то направлении, ноги переставляешь, лишь бы ветром не снесло. А снег хитрый – как хочет, так и ложится. Идёшь себе, например, идёшь – и вдруг лицом прямо в снег упираешься. Стена перед тобой вертикальная - намело, а пока не упрёшься – не увидишь.
Копать надо.
Первый копает, остальные к нему подтягиваются. Комедия!

Долго шли.
Потом дверь откапывали. Потом припасы разбирали – кто ящик с консервой, кто мешок с крупой, а кто посильней – тушу оленью…

На обратном пути выяснилось, что с грузом на верёвке никак не получается. Так-то равновесие еле держишь, а как верёвка дёрнется – сразу в снег. Смотрю, один со снега встал, ремень расстегнул, верёвку отбросил и попёр в одиночку. За ним – второй, третий…

Тут луч прожектора, что на офицерской общаге, вдруг видно стало – ориентир отменный!

Словом, всю верёвку я за собой притащил. Пустую.
Все отвязались.
Забавный поход получился.



74. СТРОГАНИНА.


Само слово - строганина - настолько экзотически вкусное, что у вас, поди, уже слюнки текут?

И правильно! Потому как - сие весчь!


Вот что в Интернете пишут ( http://www.gastromag.ru ):

"Муксун, – с сильным ударением на втором слоге повторил Емельяныч, – небось, и не слыхал никогда?"
Тут он был не прав. О вкуснейшей рыбе, излюбленной еде хантов и якутов, ходили легенды. Я был дотошен и уже знал, что муксуном ханты называют уникальную разновидность северного сига с нежным белым мясом. Рыба эта редкая и встречается только в опресненных прибрежных водах Северного Ледовитого океана, от Печоры до Колымы, а также в озерах Таймыра, заходит на нерест в Обь, Енисей, Лену.
***
Отличная закуска из замороженного муксуна – классическая сибирская строганина, нарезанное тонкими стружками рыбное филе. Почищенную тушку ставят вертикально на разделочную доску, чуть наклонив к себе, острым ножом состругивают тонкие полоски, макают в соус и сразу же едят, не давая мякоти оттаивать. Для соуса можно, например, перемешать острый кетчуп, лимонный сок, соль и перец. Или вместо кетчупа взять подсолнечное масло – получится еще лучше. А некоторые просто смешивают соль и черный перец, обмакивают в смесь строганину – и в рот.


Так-то вот.
Состругиваешь и ешь.

Но по мне всё-таки слово "вкуснее", чем сама еда.
Скажешь "строганина", и все завидуют...
...но вот нашим сибирякам иной раз в посылках САЛО присылали... О, це дило!



75. КРАСОТА НЕОПИСУЕМАЯ.


Паховая грыжа – ну надо же!
Даже и говорить об этом как-то неловко; не болячка, а недоразумение какое-то.
Типа: «Надорвался, бедненький! Ложку ко рту подносить утомился.»
Был бы молодым, затюкали бы поди: и болеть не болит, и делать ничего особо нельзя.
Ну а раз дедушка, то лафа!

Но – болячка, не болячка – а без операции не обойтись. Снаряжают меня в Тикси, в госпиталь.
Отпуск, можно сказать. Отдохновение от трудов праведных.


Из Таймылыра вылетели на кукурузнике. На Ан-2.
Люди какие-то со мной, не помню. Да и не важно.

Важно, что такую красоту видел – слов нет!
Смотришь в иллюминатор – ночь, да ночь. Черно. Скучно.
И вдруг – зарево маленькое! Яркое!

Подлетаем ближе.
Посёлок какой-то.
Домики сверху маленькие, игрушечные. Цистерночки топливные забавные. Машинка вон едет – крошечная…
Видно чётко, каждую детальку.

Ночь, снег, свет электрический отовсюду, а ты как Гулливер на эту красоту сверху взираешь, налюбоваться не можешь.


Но и заплатить за это дорого могло случиться.
Пурга началась.
Дверь к пилотам открыта, разговоры слышны…

- Тикси не принимает!
- Примут! У нас больше горючки никуда не хватит.

- В Тиксях штормовое объявили!
- Успеем! Пакеты раздай.


Как они там летают, я просто не понимаю!

Швыряло от борта к борту, держись, не держись – как горошина в пустой банке скачешь. Кого выворачивает, кто чуть не молится, а второй пилот ещё и по салону «ходить» умудряется – проверяет, как бы кого об стенку не расколошматило.

Сели на абсолютно пустом аэродроме, все попрятались уже – ШТОРМ ИДЁТ ! Не шутки!

Ещё бы полчаса-час…



76. СМОТР СТРОЯ.


В Тиксях - "Амур".

Ой, только не надо мне рассказывать, что по правилам русского языка правильно "в Тикси".
Вам правильно - вы и говорите. А там говорят "в ТиксЯх". И не ТИкси, а ТиксИ.

"Амур", как "Амур".
Почти всё, как у нас.

Всё, да не всё. Казарма настоящая, а не вагончики наши. Хлеб - из посёлка, тепло (если правильно помню) - из посёлка. Словом, среди людей живут, а не как мы - среди снегов. Чуток попроще им с природой воевать.
Но вот же натура людская - они между собой воюют! Молодых гоняют.
Что за оказия - чем человеку лучше живётся, тем больше из него дерьма лезет?
Вон, ребята из ГСВГ (Группа Советских Войск в Германии) про такую дедовщину рассказывают - слушать страшно. Зато и Европа тебе, и марки...
Здесь, на "Амуре" - хоть чуток, а есть. Дедушке то, дедушке сё.
А у нас?
Нет, не святые, понятно, но всё ж больше друг за дружку держимся - не за кого больше.
Случись что, молодой, не молодой - какая разница? Либо выжил, либо труп.

Ладно! Их жизнь - их и правила. Я - дед, мне пофиг.
Скорей бы в госпиталь. Операцию сделают - и домой, на Графит.
Домой?! Надо же! Так и подумал - домой.

Не душевно тут мне. Чужой я.
Вон, опять суета у них - чин какой-то с проверкой едет.
Смотр строя, смотр строя...
Ну-ну, посмотрим, как они меня осматривать будут. В моём-то п/ш, перелицованном из офицерской полевой формы.
Не по уставу перелицованном. Зато по жизни.


Ах, хороши солдатики!
Чистенькие, ровненькие, сапоги начищены, бляхи блестят - нравится Чину.
Идёт вдоль строя, осматривает. Как в солдатики играет. И вдруг...

Выражение лица меняется на потрясённо-обиженное, в меня вперивается указующий палец:
- УШИТЫЙ!!!!!

Тональность примерно как "командира части разжаловать в рядовые навсегда".
Только тот тоже не лаптем щи хлебает. Готов.
- Разрешите доложить: командированный. С Графита!

С Графита?
Шевелятся мозги, вспоминает чин, где он такое слово слышал... А!
И уже вальяжно: так зачем в строй-то его ставить? Ну, да ладно...

Дярёвня мы для них. Провинция отсталая.

Нет.
Дома лучше.


P.S. Уже после написания этой главы я с великим сожалением узнал, что и на "Графите" бывали времена дедовщины.
Такие дела...



77. ГЕНЕРАЛЬСКИЙ НОМЕР.


Грубоват армейский юмор, что поделаешь? Какие люди, такой и юмор.
Зато искренне!

Оперировали меня майор и капитан.
Наркоз местный. Терпеть можно.
Ковыряли там, ковыряли – мне не видно – потом капитан спрашивает:

- Ты как там, боец?
- Ничего…
- Молодец!... Слушай, дело такое… Мы тебе случайно одно яйцо отрезали… Левое…
- ???!!!
- Да, ничего! Не переживай! Второе у тебя сильное, на все дела хватит.

Шутник, блин!
То ли от потрясения, то ли по какой другой причине – писать мне захотелось.
Сильно.
Спасу нет.

Довезли меня на каталке до послеоперационной, на кровать переложили; ребята подошли, с кем вместе лежал.
- Ну чего ты маешься? Тебе утку принести?
- Не умею я в утку.
- Ха! Делов-то. Научишься!

Нет… Не получается… Как сжало всё. А терпёж кончается. Заору сейчас.

Медсестру позвали.
Стыдно, а куда деваться?

- Никак?
- Не-а.
- Может, ещё постараешься? Мы уйдём, чтоб не мешать.
- Да пробовал я уже…
- Ты попробуй. Ну, а если совсем никак – прямо напротив генеральский номер. Пустой. Там унитаз есть…

В результате через тридцать минут после операции еле передвигая ноги и придерживая свежий шов рукой, я потащился в генеральский…
Народ ржал.
Наверное, со стороны это и вправду было смешно.


Вы знаете, что такое счастье?
Неееет!
Вы не знаете, что такое счастье!



78. ХЛОПОТЫ.


Тикси. Госпиталь.

23.58...
23.59...
00.00...
00.01 - пора!

Сначала надо уговорить медсестричку пустить меня к телефону.
Да знаю, что нельзя, но надо - энергичный жест рукой в районе горла - позарез!

(Да я тебе и спою, и станцую, только к телефону пусти и пойди, погуляй куда-нибудь.)

Вот спасибо! Век помнить буду доброту и щедрость Вашу!

Номер "Амура" мне местные хлопцы ещё вчера сказали, тут проблем нет. Проблема в другом - уговорить снявшего трубку пойти разбудить зёму моего - закорефанились, пока я по "Амуру" болтатся.
Боится боец. Шугается.
Правильно, я бы тоже шугался. Звонит какой-то незнакомый, просит деда среди ночи разбудить... Хорошо, я у них там типа достопримечательность был. Вносил, так сказать, разнообразие в унылый быт. Помнит меня боец.

Зёме долго объяснять не надо - врубается с ходу.
Теперь ждать...

Ну, вот и Графит на связи.
- Привет, привет, да ничего, вернусь скоро, слушай - потом, ладно? Мне Руссу надо. В наряде? Хорошо. Ну, давай, соединяй...

- Привет, Вио! Как дела?
Рассказывает чего-то, нормально, голос бодрый.

- Борт-то давно был?
- Как ты улетел, больше не было.
- Тоска! А с куревом как?
- Аа... Так себе. Одну на четверых курим. Тянем.
- Тогда смотри...

Я же знаю, где он сейчас - у тумбочки дежурного по роте. Я на этой тумбочке столько ночей простоял-просидел, что она мне до каждой царапины знакома.

- Встань лицом к телефону. Смотри на него. Теперь взгляд выше поднимай. Медленно. Ищи дощечку сломанную. Нашёл? Влево её сдвигай. Получилось? Теперь руку туда засовывай.

- Оо!

Этот возглас означает, что Виорел нашёл мой стратегический запас - цельную, неначатую пачку "Беломора".

Виорел Руссу - мой друг.

У Виорела сегодня день рождения.


Виктор Разеев: Эта дощечка сохранилась и до наших времён. Просто мы её всегда конспирировали. Стоишь?! Значит, достоин!!!






79. СИДИ, ЖДИ.


- Выписали? Здоров? Ну, теперь сиди, жди борта. Как только - так сразу и полетишь.

Вот только "сиди, жди" в армии - это, конечно, "жди", но вот без дела сидеть как-то не положено.
Поэтому, пожалте на посильные разовые работы.
То там, то сям, то в наряд сходить...

Один наряд запомнился.

Пошла в Тиксях мода на грузовики дополнительные фары навешивать.
С одной стороны - вроде как всё по уму. В пургу никакая фара лишней не будет.
С другой - слепят эти фары. Водителям встречных машин жизнь усложняют. То ли из-за этого аварии участились, то ли ослеплённые жаловались, то ли ещё что - факт, что погрузили нас в один прекрасный день на пару с каким-то бойцом в Газик с надписью "ВАИ" (Военная АвтоИнспекция) и отправили по городу кататься, нарушителей выявлять. Точнее, выявлять офицер ехал, а мы так, до кучи.

Ночь. Чуть пуржит. В домах окна освещены, кое-где фонари, вывески - экзотическая такая красота. Непривычная.

Тут-то мы и оконфузились.
Приметил наш офицер "Урал" встречный, у которого поверх кабины дуга была наварена, а на дуге - фары, как воробьи на проводе, друг к другу притулились. Схватил "матюгальник", и давай командовать: "Водитель автомобиля "Урал", остановитесь! Водитель автомобиля "Урал" остановитесь!"
А тот водила, недолго думая, в ответ все свои дополнительные фары и врубил.
Оказалось, кстати, что они у него не только над кабиной, но и под бампером понатыканы были.

Минут несколько мы отмаргивались...
А когда отморгались, того "Урала" и след простыл.
На том "охота" и завершилась. Не трожь северян!

Закончилось однажды и моё ожидание.



80. СИСТЕМА.


И как-то даже без меня не скучали…


Панченко, Шукатко, Хайретдинов, Покидышев, Погорельский, Мяхар, Иванов, Захарич, Тарануха, Мотрий, Косухин, Напольский, Прудченко, Дашкевич – не так уж и много я запомнил фамилий тех ребят, кто был старше меня призывом. Но очень хорошо запомнилось, что, уходя на дембель, каждый призыв повторял:
- Всё! Хана вам! Загнётесь без нас. Мы уйдём – и что? Кому связь держать?

Слова разные могли быть, а смысл всегда один и тот же: мы – незаменимы, мы – лучшие.

Но жизнь всегда доказывала обратное.
Менялись солдаты, прапорщики, офицеры, менялись замечательные специалисты, менялись слабые специалисты, менялась техника, всё менялось – а связь была.

Потому что – СИСТЕМА.
А система тем и хороша, что инерцию имеет и от мелочей всяческих не зависит. Работает себе, да работает. Худо ли, бедно ли, хорошо, плохо – работает.


- Прилетел? Хорошо. Завтра дежурным по роте пойдёшь. Постоишь, поглядишь, что к чему.


Виктор Ковтуненко: Система ТРРЛ "Север" оказалась на редкость устойчивой. Союз развалился, в армии бардак полный, а она до 21 века дотянула, а ведь уровень личного состава еще больше упал. Студентов нет, с Украины, Белорусси, Прибалтики призыва нет, особо "умные" от армии косят. А Система работала. Удержали ее офицеры с солдатами. Удержали.

Виктор Разеев: Да-а-а! Система есть система. Мы, наверное, были уверены, что самые-самые! А может-быть так и нужно. Чтобы каждый сам себя считал лучшим, и на этом вся эта система будет держаться. А иначе никак! Дашь слабину - АЛЛЕС!
Север же ошибок не прощает!!!



81. РОЗОВЫЕ СОПЛИ.


Как пить дать, прочитает кто «111», скажет – нууу, розовые сопли!
И офицеры у него хорошие, и солдаты – братья, и дедовщины никакой…
Прямо семья, блин!
Детсад имени Клары Цеткин за полярным кругом!
ВРАНЬЁ!!!
НЕ БЫВАЕТ!!!

Что ответить…

1. Да пофиг, чё там кто гундосит – мне ТАК запомнилось!

2. Может и впрямь сошлось так чудесно: и призыв большой – 15 человек, полчасти, и комсостав нормальный, и деды ЛЮДЬМИ оказались, и мы вроде как более-менее адекватные.

3. Да было! Конечно, всякое было!
И ссоры, и конфликты, и стычки. И между собой, и с начальством. Не ангелы, что говорить! Люди.
Хотя к концу Ночи, поди, и ангел озвереет – не приспособлена психика к темноте постоянной.
Было.
Вот только память умнее человека – стирается всё плохое, ненужное, грязное. На второй план уходит.
А если вдруг и запомнились гадости какие  - зачем о них особо? Во всём и хорошего, и плохого намешано – сам выбираешь, что в жизнь свою впустить.
Я выбираю хорошее!

Мне ПОВЕЗЛО со службой.


Виктор Ковтуненко: Бывает, бывает. Тем более после Актюбинска многие вещи, для гражданских ужасные, воспринимаются именно как детский сад. Просто не обращаешь внимание.
У нормальных людей хорошее в воспоминаниях преобладает, плохое становится нейтральным, просто на некоторое плохое нужно много времени. Есть категория людей, которые мусор и дрянь, былые обиды таскают с собой, выкладывают их по поводу и без повода - мол "пожалейте нас". Ни я, ни автор к этой категории не принадлежим.

Виктор Разеев: А я присоединюсь к этим высказываниям, просто без замечаний... Просто мне тоже повезло наверное с людьми. А возможно это личное мировоззрение на происходящее и произошедшее с нами, со всеми...



82. ПРЕДСВАДЕБНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В ЙИГЛАВУ.


И снова причуды памяти...
События забылись, люди из памяти стёрлись, а этот фильм на всю жизнь остался.

Даже не фильм, картинка из него.

Помните, тогда часто по телевизору "социалистические" фильмы показывали - польские, немецкие (ГДР), чешские (теперь-то надо говорить чехословацкие, пожалуй).
Лёгкие, непритязательные.
Этот чешским был.

Он, она, любоФФ...
И поехали они проверять чувства в Йиглаву.

Даже упоминаний об этом фильме в Интернете не нашёл.
Наверное, совсем чепуховый.

Но!

Тут снег, да снег перед глазами! Только снег. Всегда снег.
А там... речка лесная с водопадиком, зелень кругом, солнце, блики, птички поют...

ААААААААААА !!!!!!
ХАЧУУУУУ !!!!!



83. КОНТРАБАНДИСТЫ.


- И чего думаешь?
- Это, это и… вот это – возьму! Остальное пусть здесь остаётся. Не пронести.
- Поймают.
- Ну, не всё же оставлять! Проскочим! Сам-то будешь брать?
- Да. Немного.

На «Графите» мамонтов нет. А на «Кварце» – есть.
«Кварц» восточнее. На мысе Святой нос.

Говорят (врут? – не знаю), что прислали как-то на «Кварц» лейтенанта, археолога-любителя, и нашёл он там мамонтячье захоронение. И вроде как народ с «Кварца» кость и бивни вещмешками на дембель вывозил.
А потом халява кончилась, учёные какие-то тревогу забили, перекрыли калитку.
Разграбление, мол! Невежество! И пр., и пр. ...

Ну, нет – и не надо. Зачем ругаться? Подумаешь!...
Но с оказией по ближним точкам расползались косточки.
Понемножку.
Вот и к нам попало.

Всё хорошо, но если в Тиксях тебя с костью поймают – радуйся, если губой гарнизонной отделаешься.
Риск конкретный!
Эх, попасть бы туда годика на три-четыре раньше...

А с другой стороны – зачем?
Ну, валяются у меня дома где-то две мааааленькие косточки (запонки хотел сделать, шлифовал всё) и бивня кусочек – толку-то?
Только – что ПАМЯТЬ.

Мамонты - были. И мы - были.
Не придумка.


Виктор Разеев: У меня их (небольших кусочков-отрезков от бивня мамонта) было целых ТРИ! Я их берёг как зеницу ока! Перед дембелем пришлось на АМУРе-1 покантоваться целых 9 дней - это какое-то наказание! Вот там-то ребята из Дагестана мне подарили эти раритетные кусочки. Если кто прочитает эти строки из тех ребят (имён не помню) - спасибо огромное! На гражданке хвалился перед знакомыми и родственниками, но не понимают они!

Владимир Егоров: Ну, конечно, и у меня осколки мамонтовых костей есть. Но не три, а больше. Брелки всё делали. В школу один кусок отдал, биологам. Из Тиксей в дипломате вез спокойно. Хотя вывеска о запрете вывоза была. Видно неинтересные размеры. Пришлось на Амуре-1 помогать обрабатывать небольшой бивень. Готовили подарок Шифрину (тогдашнему начальнику узла; вечная память). Все свободные периодически шлифовали, и напильником одну грань для выжигания готовили. Размера в 600-700 мм длины и диаметра 60-70 мм. А на Амуре ходил по роте увесистый кусок, да еще и цвета натурального, не темного. Помню, тогда все думали, как его пилить на куски. За него вот точно схлопотать можно было.



84. МИ-6.


Вот дурёха-то!
Огромный.
Мы к Ми-8 привыкли, а тут "это" прилетело... Первый раз на моей памяти.

Да какая разница! Домой! Домой!
Бывайте, хлопцы! Счастья Вам!

Залезаем с Сашкой Григорьевым в пустой грузовой отсек - в футбол играть можно! - на лавочки садимся, ждём...
Двое.
Последняя партия.
Домой!

П-о-е-х-а-л-и!!!!!

Поднимается ровно, плавно... и вдруг!...

Шум винтов резко меняется, нос вертолёта кренится вниз - всё! долетались! как обидно...

ЩАС!!!
Это "оно" так летает! Так надо.

Домой...


Виталий Чередниченко: Ага, было дело... Тоже с погранцами на ДМБ летел... Полёт Михалкино-Черский, 110 км, длится около 45 мин. Я был готов спрыгнуть с вертолёта и идти по Колыме пешком к посёлку... А дело в том, что их командир засёк между сопками какого-то зверя, то ли песца, то ли росомаху... Открывает дверь-люк, срывает с плеча АКС, орёт своему прапору: "Держи меня за пояс!!!", вертолёт резко снижается и начинается погоня между сопок за зверем, и это всё вперемешку с автоматной пальбой... В общем, я вспомнил "Отче наш", которому пыталась обучить меня моя бабушка, когда я был в дошкольном возрасте, но это не увенчалось успехом, потому что страх-страхом, но дух захватывает от петляния МИ-8 между сопками, да ещё в декабре, когда серело на улице на час - полтора, а затем снова ночь.

Виктор Ковтуненко: Однажды видел как МИ-6 ГТТ-шку на подвеске легко перевозил. Но надо сказать, что Ми-8 тоже не маленький - содержимое кузова ГАЗ-53 легко укладывалось в нутро этой "стрекозы".

Владимир Егоров: Я, как и все, тоже летел на дембель на МИ-8. Летело много офицеров, и меня взяли как-то случайно. Собирался впопыхах и бегом. Борт даже меня ждал немного. Взлетели нормально, но потом появились, видимо, признаки пурги. Белая пелена спускалась с высоты к земле. Вот и получилось, что летели в прослойке между землей и пеленой сверху. Коридор узкий, поэтому пилот постоянно маневрировал по высоте аккурат над сопками. От этого вертолет колбасило, как телегу по мостовой. Так что летели не по прямой. Я сидел в конце, на сиденьях-пристежках у открывающихся створок (места не было из-за людей). Из пилотской приказали перейти вперед. Появилось волнение. Но дембель все равно состоялся. А однажды из Тиксей на вертолёте взлетали как самолет - с разбежкой по взлетной. Я этого раньше не знал. Топливо здорово экономится.



85. ДОМОЙ.


Домой, как же!

Сначала отметиться у начальства – сам всемогущий майор Васюнин, начальник Тиксинского центра, на нас посмотреть должен.
Отпустит ли?
Было же командиром обещано – все дембеля летят домой через губу.

И вроде как, по сильно непроверенным слухам, предыдущая партия – 6 человек – на губу загремела.
Засада!
На дембель – лысыми (на губе стригут), унижения эти дурацкие…
И за что??? За два года честной и непорочной (почти) службы?
Ну, постриглись ребята на «100 дней до приказа» (а командир не велел!!!); ну, отказался я усы сбривать, в госпитале отращенные (а просили «по-хорошему») – что, пригрешение великое? Убили кого?

Засада!

Заходим в кабинет. Смотрит на нас Васюнин, молчит…
- С Графита… Командир Ваш просил через губу всех… мда… (вот когда сердце о грудную клетку колотилось!) … надо бы, конечно… мест там нет сейчас, летите домой.

АААААААА !!!! ДОМОЙ !!!!!!

:(

Ну какой идиот придумал место, в котором В ИЮНЕ – ПУРГА???!!!
Рейсы отменены, когда будут – неизвестно.

Сидим. Ждём.
Народу в аэропорту скопилось – не то, чтобы не протолкнуться, но мест в зале ожидания явно не хватает.
И – очень злое, нехорошее воспоминание: стоит солдатику отойти по нужде – возвращается, а на его месте уже якутская семья сидит. Вещички солдатские аккуратно на полу сложены – мол, там и ночуй. Вякнет что солдат – тут же крик, неразбериха, кричат на своём, патруль зовут – солдат оскорбил женщину, солдат ударил ребёнка!
Патруль солдата уводит. Гражданских – не замай! Вот тебе и дембель!

Патруль чужой, не тропосферный. Не любят они нас, вмешиваться бесполезно, сам огребёшь…
Пакостное воспоминание.

Хорошо, мы с Сашкой вдвоём были. Один – в туалет, второй – места сторожит.

На третий день распогодилось.
У касс – толчея, все поскорее хотят, нам не светит, и тут – чудо! Васюнин в аэропорт входит.
Нас узнал:
- А вы тут что сидите? Вам уже дома быть положено!
- Да вот… мы… тут…

- ЧЕГОООО????!!!

Криков из диспетчерской (или как там у них это называется) слышно не было. Но через окошко видно было – гражданские как-то очень быстро все бегать начали, суетиться…
Ха! Кто ж супротив Васюнина?! Оставит без связи – небо в овчинку покажется!
(Может и придумываю, но так приятно было весь этот концерт смотреть…)

Выходит.

- Так. Оба-два. На первых рейсах летите. Вон у того документы отметьте. Счастливой дороги, парни.

Всё.
Я – на Москву, Григорьев – на Новосибирск.

Теперь уже точно – домой.

К деревьям, растущим вверх…


P.S. Прощай, армия!
Я улетаю, но в моём дипломате лежит кассета с Графитовскими песнями.
Чтобы не забыть то, что забывать нельзя.
Никогда.


Виктор Разеев: С нами происходило то же самое, практически под копирку. Только с той лишь разницей, что улетели мы 18 мая, но пурга была. Мы ещё шинели скинули возле трапа, но уши (были в фуражках) всё же подмёрзли, пока не зашли в самолёт. И ещё: самолёт мы ждали всё же на Амур-1, до последнего дня (ждали около 8-9дней).

Андрей Руднев: Леонид Яковлевич Васюнин!
Пришел с 448 Импульса на Гамбит комбатом. Уважали его на Гамбите, уважали и на Амуре-1. Наши с ним человеческие отношения разладились по моей вине, но добрые воспоминания о нем, как человеке и командире, остались.
Потом, вроде бы, ушел в Краснодар командиром полка.
Леонид имел нормальный инстинкт командира - это мои люди и все тут! Сам разбирался, сам карал, все сам.



86. ПЕСНЯ ДАЛЬНИКА.


Тексты этих немудрёных песен будут не слишком понятны непосвящённым.
Простите!
А почему название на английском?
Да кто его знает! На кассете так написано:
=GRAFIT=  RRS 9/103  595th songs.
=====================


Хорошо быть дедушкой Советской Армии.
Можно не только сочинить, но с друзьями и исполнить, и записать на магнитофон несколько песен,
не взирая на ПОЛНОЕ отсутствие слуха и голоса:


Песня дальника.
(на мотив песни "Спортлото" В.Кузьмина)


Москва? Измайлово? Алё, Марина!!!!!

Вау-ва!
С детства я усвоил твёрдо:
СУВ опасно нарушать,
Но на смене, как и в спорте,
Надо чаще рисковать.
На канале, как на ринге:
Или ты, или тебя;
Машки, Ленки, Зойки, Зинки,
Ради Вас рискую я - а -айяаааа!

Снова я рискую, набирая нужный код.
Снова я рискую, но восьмёрка не идёт.
Вау-ва!

(речетатив разными голосами под музыку):
Номер первый - спортлото.
Номер третий - водное поло.
Номер сорок шесть - регби.
Номер пятьдесят один - Динамо "Киев".
Номер двести сорок два - замполиииит.
Номер четыреста сорок восемь - командир части!
Номер пятьсот девяносто пять - Авто.Техник.
Номер девять сто три - РРС "Графит"!!!!!!!!!!!!

Снова я рискую, набирая нужный код.
Снова я рискую, но восьмёрка не идёт.
Вау-ва!

короткие гудки...



87. ПЕСНЯ АТТ.


АТТ - отделение АвтоТракторной Техники.

(на мотив "сто дней в пути наш караван...")

Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, а-тэтэ!
Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, атэтэ!

Сто дней прошло с тех пор, когда
Над гаражом прошла беда:
Мотор чихнул в последний раз, и ЗиЛ утих,
А трактор был давно в снегу,
И мёртвый дизель на боку,
И снова надо нам упрашивать других...

Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, атэтэ!
Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, атэтэ!

Но на стоянке дремлет ГАЗ,
И значит шансы есть у нас:
Скорей в гараж! Скорей, ребята, заводи!
Но в атэтэ такой закон -
ГАЗ до сих пор не заведён,
А на дворе уже дыхание весны...

Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, атэтэ!
Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, атэтэ!

Пришла весна, грустит народ,
Что писем нет, и тает лёд,
И время словно сумасшедшее летит...
А в атэтэ опять отбой,
Лежат довольные судьбой.
Они лежат, и только техника стоит...

Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, атэтэ!
Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, атэтэ!

Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, атэтэ!
Это атэ, атэ, атэ
Атэ, атэ, атэтэ!



88. ПЕСНЯ СПЕЦИАЛИСТОВ.


- Пятьсот пятьдесят пять. Пятьсот пятьдесят пять. Сокол Дракона два. Сокол Дракона два.
...
- Вена...
- Вена, проснись!...
- Вена. Сокол.
...
- На Вене сокол Дракона два... двадцать два тридцать три.
- На Волгыргыргыр(сразу несколько человек говорят)дцатьдцатьтри три.
- Амур двадцать два тридцать три.
- На Графите двадцать два тридцать три сокол Дракона два четыреста девяносто седьмой второй.
- На Кваргыргыргыр(сразу несколько человек говорят)дцатьдцатьтри три.


(на мотив песни "Мы бродячие артисты")

Мы в казарме не ночуем
И в столовой не едим,
По углам ТЗ кочуем,
По каналам говорим.
Телефоны, гарнитуры
Для таких как мы солдат -
Познаём аппаратуру,
Забываем автомат...

Мы с тобой специалисты,
Мы на смене день-деньской,
Жаль, забыли, что связистам
Тоже нужен выходной.
Мы великие таланты,
На все руки мастера,
Рядовые и сержанты -
Всех расчётов номера.

Мы работаем, как кони,
Летом, осенью, зимой,
И мечтаем поскорее
Улететь к себе домой.
На заснеженную сопку
Приземлится вертолёт,
Но не дай Бог в это время
Передатчик упадёт...

Мы с тобой специалисты,
Мы на смене день-деньской,
Жаль, забыли, что связистам
Тоже нужен выходной.
Мы великие таланты,
На все руки мастера,
Рядовые и сержанты -
Всех расчётов номера.

- Триста восемьдесят четвёртый. Пятьсот восемьдесят седьмой. Четыреста девяносто седьмой. Пятьсот девяносто второй. Четыреста семьдесят третий. Четыреста сорок четвёртый.
- Вот это ребята, а!
- СПЕЦИАЛИСТЫ!!!

Мы с тобой специалисты,
Мы на смене день-деньской,
Жаль, забыли, что связистам
Тоже нужен выходной.
Мы великие таланты,
На все руки мастера,
Рядовые и сержанты -
Всех расчётов номера.



89. ПЕСНЯ РАДИСТА.


Всё спокойно на Графите, все солдаты спят.
Лишь дежурный пишет письма третий час подряд.
Из четвёртого расчёта вдруг раздался крик,
Хриплым басом среди ночи заорал мужик:

- Зоосад, Зоосад, я не слышу тебя.
Зоосад, отвечайте Графиту!
Почему так тревожно гудят провода,
И каналы шумами забиты?...

Повскакали все со шконок, думали подъём,
И который спал в дежурке тоже удивлён.
Оказалось, это Гришин увидал кошмар -
Видно думал, что на смене, вот и заорал:

- Зоосад, Зоосад, я не слышу тебя.
Зоосад, отвечайте Графиту!
Почему так тревожно гудят провода,
И каналы шумами забиты?...

Постепенно все уснули, снова видят сны,
Но который был с повязкой вдруг сказал: буди!
-Разбудите, отнесите спать его в ТЗ,
Дайте в руки гарнитуры, пусть орёт во сне:

- Зоосад, Зоосад, я не слышу тебя.
Зоосад, отвечайте Графиту!
Почему так тревожно гудят провода,
И каналы шумами забиты?...

шшшшшшшшшшшшшшш (шумы пошли) шшшшшшшШШШШШшшшшшшшШШШШшшшш...



90. ПЕСНЯ ДЕЖУРНОГО.


(на мотив песни из м/ф "Как Львёнок и Черепаха пели песню",
исполняется истомлённо-меланхолично)

Я на тумбочке сижу,
Штык-ножами шевелю.
Всё сижу и сижу,
На начальство не гляжу.

Командир-дир-дир идёт,
Зампотех-тех-тех плывёт,
Только я всё сижу,
На начальство не гляжу.

За спиной дежурный спит (замполит)
И тихонечко храпит (хр-р-р...),
Только я всё сижу,
На него я не гляжу.

Я давно устал сидеть,
штык-ножами шевелеть.
Старшина - ура - идёт,
Мне дневальных он ведёт...


91. ПЕСНЯ ВОДОВОЗА.


Автомобиль без тормозов и без сцепления
С плохой работой рулевого управления -
Да кто же сядет на такой драндулет?
Но что поделать, ведь воды в части нет.

Камикадзе ездят за водой
На "Графите" даже в выходной
Потому что знают - без воды
И ни туды, и ни сюды
И ни туды, и ни сюды...

Дорога к речке не фонтан, но тем не менее
Усердно крутится кардан, и без сомнения
Сухой паёк сегодня нам не дадут,
На послезавтра сберегут...

Камикадзе ездят за водой
На "Графите" даже в выходной
Потому что знают - без воды
И ни туды, и ни сюды
И ни туды, и ни сюды
И ни туды, и ни сюды...
е-е...



92. ПЕСНЯ ТЗ.


(на мотив... да кто его знает! когда-то популярная песня была какая-то)

Со времён прекрасной Афродиты
Связь не прерывалась на "Графите",
Да.
Да - да - да - да.
На других площадках всё иначе:
То приёма нет, то передачи,
Да.
Да - да - да - да.

А у нас с тобою всё в порядке,
"Сокол" мимо нас не пролетал.
Мы транзиты ставим без оглядки
На любой коммерческий канал.

На других площадках то и дело
Красный свет мигает на панели,
Да.
Да - да - да - да.
Всех подряд по громкому ругают,
Лишь "Графит" они не вспоминают,
Да.
Да - да - да - да.

И у нас с тобою всё в порядке,
"Сокол" мимо нас не пролетал.
Мы транзиты ставим без оглядки
На любой коммерческий канал.

Только я прошу Вас, не зовите,
Всё-равно не слышат на "Графите",
Да.
Да - да - да - да.
Мы ТЗ давно на ключ закрыли,
Спать ушли и фидер обрубили,
Да.
Да - да - да  - да.

И у нас с тобою всё в порядке,
"Сокол" мимо нас не пролетал.
Лишь транзиты ставим без оглядки
На любой коммерческий канал... канал... канал...



93. ПЕСНЯ БАНЩИКА.


ты-ты-ри-ды-риц, ты-ты-ри-ды-риц,
па-па-па-пам!

Неделя пролетела, рубаха почернела,
И толстым слоем грязь на голове.
И банщика в субботу погонят на работу,
Чтоб люди на Графите служили в чистоте...

А там:
Потолок ледяной, дверь скрипучая,
За шершавой стеной тьма колючая,
Как войдёшь за порог - всюду иней,
Бедный Санду сидит синий-синий...

Недели пролетают, приказы поступают,
Над новой баней заклубился дым.
Мы раньше славно мылись, но много изменилось:
Парилка стала больше, но мы в ней не сидим!

Потому что:
Потолок ледяной, дверь скрипучая,
За шершавой стеной тьма колючая,
Как войдёшь за порог - всюду иней,
Бедный Усов сидит синий-синий...

Потолок ледяной, дверь скрипучая,
За шершавой стеной тьма колючая,
На полу снег лежит, всюду иней,
Бедный банщик сидит синий-синий...
Эх!



94. ПЕСНЯ СВЯЗИСТА.


(на мотив песни "Гадалка" их к/ф "Ах, водевиль, водевиль...)

Ежедневно кому-то неймётся,
И покуда стоит белый свет
У того, кто связистом зовётся,
Хоть один, да найдётся клиент:
Кто-то хочет смотреть телевизор,
Кто-то хочет с Москвой говорить,
У кого-то с наличными кризис,
У кого-то потребность любить...

Ну что сказать, ну что сказать,
Устроены так люди -
Желают знать, желают знать,
Желают знать, что будет.
Что сказать, ну что сказать,
Устроены так люди -
Желают знать, желают знать,
Желают знать, что будет.

На ушах потирая мозоли,
Отупев от бесчисленных просьб,
Дальник выйдет на группу контроля,
Телецентр за горло возьмёт.
Отберёт у посёлка каналы
И дозвонится в тар-тарары,
А клиенты спасибо не скажут,
Не дадут поутру закурить...

Ну что сказать, ну что сказать,
Устроены так люди -
Желают знать, желают знать,
Желают знать, что будет.
Что сказать, ну что сказать,
Устроены так люди -
Желают знать, желают знать,
Желают знать, что будет.

Но, бывает: подобно гадалке,
Дальник глянет на руки свои,
И возникнут воздушные зАмки,
Полетят на Графит спецборты,
А в казарме начнутся волненья,
Разговоры про сорок минут;
Кто-то будет просить уточненья...
Но связисту лопату дадут!

Ну что сказать, ну что сказать,
Устроены так люди -
Желают знать, желают знать,
Желают знать, что будет.
Что сказать, ну что сказать,
Устроены так люди -
Желают знать, желают знать,
Желают знать, что будет.
Желают знать, что будет.
Желают
Знать,
Что будет...


На этом запись на кассете заканчивается, каждый раз вызывая чувство досады потому, что ещё на Графите случайно была стёрта уникальная и тоже совершенно случайная запись "шухера в ТЗ" при падении передатчика...

Заканчивается запись, но не заканчивается история. Ведь Север просто так не отпускает, он - в душе...








95. ГИМН ТРРЛ СЕВЕР.


Тропосферная ностальгическая.
(Неофициальный гимн ТРРЛ "Север".)


Мы расстались давно с тобой
Наш далёкий и Крайний Север.
Но звучит в ночи позывной
Тропосферной системы «Север».

Край снегов и жестоких вьюг
Где метели метут стеною,
Я сроднился с тобой не вдруг
Видно мне решено судьбою.

 
Припев:
Шмидта, Анадырь, Певек, Тикси, Черский
Минус пятьдесят, и в лицо «южак» резкий,
Всё это было, нам не приснилось
Ты забывать не спеши,
Сухая картошка и лист жести «пена»
Связь от Архангельска до Уэлена,
В жизнь к нам ворвалась, и с нами осталась
Там, в уголке души…

Вроде было всё, как вчера,
Борт попутный, погранцам – бутылка,
Брошу я уют, города,
Здравствуй, сопка, ТЗ, курилка!

Побежали дни чередой,
День полярный сменили ночи.
Погоди же, пурга, не вой!
Или ты испугать нас хочешь?


Припев:
Гыда, Норильск, Воркута и Игарка,
Хатанга, Мульда, Жиганск, Волочанка,
Всё это было, нам не приснилось
Ты забывать не спеши!
Почта раз в месяц, дежурство и смена,
Связь от Архангельска до Уэлена,
В жизнь к нам ворвалась, и с нами осталась
Там, в уголке души…

Мы разбросаны по городам,
По посёлкам и разным странам,
Но все знаем мы Вархалам,
Святой Нос, Ыйныкчан с «Миланом».

Как хотелось бы мне опять
Очутиться на тех просторах.
Запах тундры весной вдыхать
Поглядеть на сиянья сполох


Припев:
«Чайка», «Периметр», «Полоска» и «Вена»,
«Луч», «Частота», «Малахит», «Кама», «Лена»
Всё это было, нам не приснилось
Ты забывать не спеши!
Держим сигнал и стабильна система
Связь от Архангельска до Уэлена,
В жизнь к нам ворвалась, и с нами осталась
Там, в уголке души…


Автор текста и исполнитель - Виталий Чередниченко. Музыка - А. Розенбаума



96. МОРОЖЕННОЕ...


… и другие странности.

Вернулся я летом.

Первое потрясение – что можно взять 100 рублей, поехать в ГУМ и купить джинсы.
Просто так – поехать и купить. Без стояния в очередях с записью и отмечаниями, без переплаты, без фарцовщиков…
Удивительно!

Второе – что я бессознательно обжираюсь мороженым.
В каких-то промышленных масштабах просто. 6-7 штук за раз…
Хочу – и всё!
Хочу!

С сыром опрофанился: что это такое - помню, а какое на вкус - забыл.
Увидел, как режут, не утерпел - взял кусочек.
Кушаю. Вкусно. А все на меня смотрят...
Оказывается, я корочку ем. Забыл, что у сыра корочка есть.


К холодам новые странности появились.
Например, ходить на -5 -10 без пальто. В свитере, скажем. Не холодно ведь!
Очень забавно народ на железнодорожной платформе шугался.
Народу много, электричка битком, с боем влезать надо… а тут какой-то крендель «полуголый» нарисовался (в смысле БЕЗ верхней одежды ЗИМОЙ; ха! – и это У НИХ ЗИМА???!!!).
Неадекватный!!!
Расступались все, дорогу давали, как фон-барон в электричку заходил.

На лыжах напрочь расхотелось кататься. Навсегда, как потом оказалось.

Ну и шапка…
Забыть о шапках хороших пришлось; только шапочка, вязанная шапочка, чтобы когда-то обмороженные кончики ушей прикрывать.

А так ничего… адаптировался…

Вот только о службе молчу - не верит никто. Говорят - вру. Не бывает, мол.


Владимир Егоров: Пришел тоже летом. Было, конечно, жарко и, самое главное - душно (влажность выше, чем на севере). На родительском огороде на четвереньках ползал и ел подряд всё зеленое. А самое главное впечатление - это душ. Лейся вода, сколько угодно. Ну и, конечно, такие вещи, как молоко и черный хлеб.

Виталий Чередниченко: Я в декабре вернулся. Народ спрашивает: "Какое у тебя было самое большое желание, когда приехал домой?" И добавляют: "Девушек не считать!" Это добавление на несколько мгновений сбивает с толку, но я то знаю, о чём я мечтал на Севере... - Лечь в тёплую, почти горячую ванну, где-то на час, с зажжённой хорошей сигаретой! Не с "Беломором" Ленинградской табачной фабрики имени Урицкого, когда на выкуривание одной папиросы тратилось около 10 спичек (гасли, заразы, если о чём-то замечтался и не успел затянуться), а с хорошим Pall Mall или Winston, который медленно тлеет в левой руке, в то время когда ты прихлёбываешь ароматный дымящийся, только что сваренный кофе...
P.S. Сейчас не курю.



97. МОСКВА.


- Ой! Гляди!!!
- Это трамвай.
- Трамвай...
- Хотите покататься?
-... да!
- Поехали!
- Пашка, а куда он идёт?
- Нам-то какая разница??? Залазь!

Мы вышли из метро (м-е-т-р-о!!!) на "Чистых прудах", сели на трамвай и куда-то поехали...

Я гуляю по Москве Серёгу Ковальчука и Ваньку Школыка, они заехали ко мне по пути с Севера домой.
Просто приехали по адресу и позвонили в дверь.
Дембеля!
Красавцы!

Полгода я уже без Севера...

Еле шмотья нашлось, чтобы их замаскировать, чтобы патруль не докопался.
Серёга чуть крупнее меня, Ваня - чуть меньше, на одном всё болтается, на другом - в натяг.
Плевать!
Мы гуляем!

Лишь бы ботинки армейские не просекли...



98. СЛУЖУ... И ПРИКАЛЫВАЮСЬ.


Программ тогда в телевизоре было мало, а пультов вообще не было…
(ужас, да? каменный век; эра динозавров…)

И уж если включено что-то, то и балакает себе фоном, без внимания.
Вдруг… Что такое?!...
ТОЧКА!
АНТЕННЫ!!!
СЕВЕР!!!!!

В передаче «Служу Советскому Союзу» показывают наших. РРС.
ТЗ, дизельная, антенны – все дела.

У офицера интервью берут:
- … тяжёлые условия, суровая природа, морозы до -40, ветер до 40м/с, бла-бла… мужественно и стойко…

Что такое? Почему 40 и 40? Лукавит?
60 и 60 – так правильно.
До -60-ти по Цельсию (сам -59 видел, но за год до меня -62, говорят, было) и ветерок до 60-ти метров в секунду. На снос.

С солдатом теперь разговор:
- … тяжёлые условия, суровая природа, морозы до -40, ветер до 40м/с, бла-бла… мужественно и стойко…

Тьфу!
И ты туда же?!

Но тут камера показывает что-то типа выхода из пургового перехода, из двери выскакивает повар в белом, небольшой кастрюлькой черпает снег и, улыбаясь в камеру, убегает обратно.
- Видите, в каких тяжелейших условиях доблестно несут службу солдаты-связисты? Именно на воде из этого снега повар сейчас будет готовить наваристый солдатский суп…

И я начинаю ржать…

Они же прикалываются!
Они все прикалываются!
Над корреспондентом.
Над телекамерой.
Над всем миром, неспособным такое понять и принять.

Да если повар так с кастрюлькой бегать будет, он на суп замучается воды набирать! Снега много – воды мало. Аксиома!
И не будет никто снег брать рядом с хоженой тропой, дураки что ли?

Забава…
Браво, мужики!


Виктор Ковтуненко: Да, прикололись по полной. (В смысле повар.) А офицер с солдатом, наверное, текст просто заучили. В передачах центрального телевидения, особенно в "Служу Советскому Союзу", тексты согласовывались с командованием, разучивались, еще и по несколько дублей делалось. Ну тяжело обычному человеку без привычки в микрофон да в камеру говорить.



99. АЛМА-АТА.


Как оказалось, на автобазе, куда я через некоторое время устроился работать, радовала профсоюзная организация. Периодические и практически копеечные экскурсии "куда-нибудь по СССР" были доступны всем и каждому. Поэтому, когда однажды "куда-нибудь" приобрело отчётливые очертания тогдашней столицы Казахстана Алма-Аты, колебаний не было - лечу!

Забавные воспоминания от этой поездки остались. Разрозненные, но забавные. Приятные.

Аэропорт.
Меня встречает Балышев.
Я машу группе ручкой и клятвенно обещаю, что к обратному самолёту - буду. Никто не удивляется, все экскурсанты уже знают - "они на Севере служили".

Дома у Олега.
Я первый раз в жизни пробую манты. К мантам на стол подают острый соус. Меня предупреждают, что манты сами по себе острые, и с соусом лучше не шутить. Особо по первому разу. Я заявляю, что глотка у меня лужёная, всякими разными острыми вкусностями проверенная, уверенно макаю первый мант в соус, кусаю...
Все долго смеются, пока я ношусь, как ошпаренный, в поисках срочно запить чем-нибудь холодненьким.
(С тех пор я реально очень люблю и уважаю манты. Это вещь!)

Медео.
Красота потрясающая. Феноменальная красота.
Пьём пиво "Жигули сырасы". Это обычное жигулёвское, но полное впечатление, что колорит местного названия сказывается и на вкусе.
А может быть это горный воздух шутки шутит...

Алма-Ата, центр.
На больших перекрёстках жарят и продают шашлыки. Четыре угла у перекрёстка - четыре вида шашлыков: из говядины, из свинины, из баранины и из курицы. Цена примерно одинаковая - около 50 копеек за шампур. По моим тогдашним меркам - ЧУДО.

Дома у Олега.
Я первый раз в жизни пробую лагман.
Ну... это... словом, лагман с тех пор я тоже люблю и уважаю.
(Все ещё раз долго смеются.)

Алма-Ата, по городу.
Странное, но довольно отчётливое впечатление - русские здесь не главные. И напряжённость есть.
Улыбчивые люди улыбаются друг другу избирательно.

Алма-Ата, рынок.
Олег выбирает для меня невиданное лакомство - корейскую морковку. Я, уже умудрённый опытом (т.е. вспоминая манты и лагман), решительно прошу "среднюю; не острую"...
(Попробую только в Москве. И подумаю, что надо было просить "слабенькую".)

Там же покупается контрабандный товар - корейская лапша.
На полном серьёзе покупается из-под полы, со сторожкими оглядками по сторонам, тайно.
До сих пор не понимаю, почему этот товар тогда у них запрещённым был. Сейчас фунчоза (а это, как понимаю, была именно она) свободно на прилавках лежит.

И корейская морковка - на каждом углу.

И Казахстан - заграница...

Но это всё будет потом.
А пока я улетаю с уверенностью, что всё у Олега ладится. Что всё нормально.
Что мы ещё обязательно встретимся.



100. ТИРАСПОЛЬ.


Сергей Ковальчук говорит по телефону.
Я у него в гостях.

- Нет... Не смогу, занят сейчас. Если через недельку.... Долго, да...

Отказывает кому-то.
Похоже, халтуру предлагают - телевизор починить - а он отказывает.
Из-за меня?

- Серёж, ты на меня внимания не обращай!
Хочешь - с тобой поеду, хочешь - по городу пока погуляю, посмотрю. Зачем от халтуры отказываться?
- Это молдаване, из пригорода...
Понимаешь...
Одного тебя я не оставлю. А туда поедем...
Сначала выпьем за то, что мы приехали. Потом - что мы хорошие ребята. Потом - что они хорошие ребята. Потом - что хрен с ним, с телевизором...
Короче: я домой как-нибудь на автопилоте попаду, а вот где ты окажешься...
Нет!
Пойдём город смотреть.



101. ФЕТЕШТЫ.


Нигде и никогда больше я не чувствовал себя более Человеком, чем в селе Фетешты Единецкого района Молдавии зимой 1986-1987 гг.
Понимаю, что незаслуженно, но… Это – ТАКОЕ воспоминание!!!


Мы с Ковальчуком сели в автобус и поехали через всю Молдавию в гости к Виорелу.
Я – на две недели отпуска, Сергей – туда-обратно, ему на работу.

В придорожных туалетах Оргеева и Бельц сразу «порадовали» надписи типа «Убей москаля!»…
Куда я еду?!
Зачем?!


Село большое, дворов 500, если правильно помню.
По русски – дай Бог, если каждый третий. В основном мужчины, кто в армии не очень давно служил.
Граница где-то не очень далеко. Но не погранзона. Так пускают.

Посидели, повспоминали, проводили Ковальчука на автобус, и началась для меня МОЛДАВИЯ…


- Вио, почему со мной все здороваются? Я ж не знаю здесь никого.
- Дааа… тааак…
- Вио! Так не бывает! Рассказывай давай!
- Нууу… Понимаешь… Вроде как, если к молдаванину приехал армейский друг из Москвы, то молдаванин хорошо служил, уважаемый человек, а друг – гость села. Про тебя здесь уже все знают…


Идём по улице, никого не трогаем. Вечереет. Из одного из домов на порог выходит человек, ничего не говорит, опирается плечом на косяк, смотрит.
Подходим.
- Павел, знакомься, это Сергей. Сергей, знакомься, это Павел. Павел, Сергей приглашает тебя попробовать молдавского вина.
Откуда знает Виорел? Этот Сергей рта не раскрыл!
Ведут в дом, сажают в красном углу в каса-маре (это я уже знаю что такое), приносят полстакана вина: пробуй!
Выпиваю.
- Хорошее вино!
- Павел! Никогда не пей такого вина. Это вино на продажу. В нём сахар для крепости. А сейчас мы будем пить настоящее вино.
Всё… Засуетились женщины, побежали все туда-сюда, откуда ни возьмись и покушать на столе, и самогон, и ЧЕТВЕРТЬ. А может и не четверть, а ещё больше бутыль. Всё равно понятно – не последняя…
Ой, не последняя…


- А в той стороне Прут. Граница. Недалеко. Летом с одного берега наши, с другого - румыны. Кричат: как дела??? как сами??? Родственников много...


Прибегает довольный:
- Я с кинщиком договорился! Сегодня я в клубе кино крутить буду!
Идём в клуб.
Виорелу не привыкать, он на Графите главным кинщиком был.
Крутит там чего-то, бобины переставляет, я через окошко кино смотрю.
Сзади рука со стаканом.
Беру стакан, выпиваю, оглядываюсь – киномеханик пришёл. Проверил нас, нормально всё, доволен.
До конца сеанса мы с ним вино пьём, Виорел кино крутит.

Идём домой из клуба, сияет.
- Ты чего?
- Нууу… Ты проверку прошёл!
- Какую проверку?
- Никакую! Если б ты сначала обернулся, а потом выпил, значит неуютно тебе здесь, опасаешься, проверяешь, а так… В-общем, теперь в любой дом заходить можешь, что хочешь делать можешь!
А я и доволен – не подвёл!
С другой стороны, чего оборачиваться-то? Здесь плохого вина по-моему просто в принципе не бывает. Даже то, что «на продажу» по московским меркам высший класс. А уж для себя-то!!!...


- Вио, ты чего грустный?
- Дааа… тааак…
- Вио!
- А!... Сегодня наш двор колодец ото льда чистит. Очередь наша. Я пойду, посидишь?
- Зачем? Лом давай, вместе и почистим.
- Ты не понимаешь. Если вместе пойдём, мне житья потом не дадут – гостя из Москвы заставил колодец чистить!
- Эээ, нет! Ты как сказал? Я теперь тут что хочу могу делать, так? Давай лом!
- Ааа!!!
- Слушай, кто у тебя командир отделения? Я или не я? Давай лом! И вообще, дуте эн комнате ш`фе курацене!
Этой замечательной фразой ограничиваются мои познания певучего молдавского языка. По моей версии она переводится, как «иди в комнату и наводи порядок». Но в данном случае она означала – давай лом, дружище! Нет шансов!
Куда ж он денется!
Сестрёнок-то у него много, старшая – Сильвия – как метеор по дому носится, дела делает, а вот лёд у колодца ему одному долбить.
Не дело, так думаю.


- А здесь мы раньше жили. Видишь, трещина по всей стене. А те дома совсем развалились.
- Слушай! А я ведь помню – румынское землетрясение, да? Я тогда в школу ещё ходил. Даже в Москве немножко тряхнуло.
- Нет. Это раньше было. Давно. Здесь часто…


- Я две не дотащу! У меня дипломат ещё. Одну.
- Так возьмёшь, дотащишь.
- Вио… Две много. Неловко мне.
- А!

Две полные канистры настоящего молдавского вина, мамалыга в дорогу (ух, понравилась!), другая снедь…
Увидимся ли ещё, Виорел?


Спасибо, Молдавия!
Я полюбил тебя на всю жизнь! Всем сердцем полюбил!
Буна зиуа тебе, когда просыпаешься! Ноапте буне, когда засыпаешь!
Пусть небо над тобой всегда будет мирным!



102. НИКОЛАЕВ.


Очередное профсоюзное "куда-нибудь" называлось "Николаев - Одесса".
Ехать?
Не ехать?
Ведь ни организоваться как-нибудь, ни просто предупредить - ничего не успеваю.
Только почтовый адрес в записной книжке.
Эх... Да, была - ни была!

В Николаеве ухожу от группы.
Вырвался! Именно вырвался - даже бумажку написал, что, мол, за последствия в случае чего сам отвечаю. У меня в распоряжении один день.

В селе под Николаевым Женька Иванов живёт. Сержант Иванов. Командир отделения АТТ.

Женька не моего призыва. На полгода старше.
Но мы больше года в одном кунге прожили.


Как же здесь красиво!!!

От остановки автобуса до села пройти немного надо. Вся дорога в цветущих деревьях.
Яблони.
Иду, и чувство, будто Максим Перепелица домой возвращается.
Красиво!
Наверное, какими-то немножко особенными люди от такой красоты становиться должны.

- Га! Гляди! Кацапюра приихал!!!
- Привет, Хохляндия!!!

Вот уж удивился Женька, так удивился.
Я ведь, натурально, как снег на голову свалился.
Все его дела побоку - надо же, Кацапюра приихал?!

Всё у него в хате по уму, всё солидно.
Ну и вкусно покушать, скажу я Вам, здесь не дураки!
Эх, широка душа украинская!

А мне уже торопиться надо, группу догонять.

Отъезд плохо помню. Запомнил, что на поезд до Одессы меня сажали - так поезд как в кино людьми облеплен был. На крышах, на весу. Как-то залез.
Группу догнал.
А на Одессу времени не хватило. Только и успел - забежать в какой-то дворик с Дерибасовской, да атмосферу эту легендарную хоть минутку почувствовать.



103. АЛМА-АТА. СВАДЬБА. I.


«Паша, я женюсь. Прилетай. Отправил приглашения Григорьеву и Кудрявцеву. Олег.»

Примерно такой телеграммой начиналось самое безумное приключение в моей жизни.
Приключение, в реальности которого я и сам давно уже начал сомневаться.

Итак, Олежа женится…

Выдираю из школьной двухкопеечной (тогда!) тетрадки в клеточку лист из середины; мееелко в самом центре пишу «буду»; в конверт; в почтовый ящик.

На работе оформляю отпуск, с помощью друзей достаю (тогда исключительно доставали!) подарок – дефицитнейшую соковыжималку.

Покупаю авиабилет. На прямые рейсы нет, с посадкой только. Ну и ладно!

Иду на переговорный – у Григорьева телефон есть.
- Новосибирск, пожалуйста.

- Алло, Саша?
- Ну.
- Это я, Паша. Ты от Олега получил?
- Ну.
- Будешь?
- Ну.
- Тогда до встречи!
- Давай!

Кудрявцеву звонить некуда. Жаль.


Во время промежуточной посадки в Аркалыке у самолёта лопается колесо.
Двенадцать часов ожидания...
В Алма-Ату прилетаем ночью, часа в два. Разумеется, никто меня не встречает, не дождались – свадьба, забот хватает.
А я небритый, помятый весь, неспавший...

Таксисты кучкуются…
- Мужики, выручайте! Адрес не знаю, но однажды был. Может, узнАю? Район Мосфильма.
- Казахфильма! Поехали!

Узнал! Здесь!
Спасибо, таксист!

Дом у Олега частный, на окраине. Устраиваюсь рядом с калиткой – не будить же жениха в день свадьбы! Собаки местные со мной знакомятся…

Часов в шесть открывается дверь, мама Олега выходит.
- А Вы, наверное, Паша из Москвы?
- Да.
- Так проходите, они спят ещё.

Они!!! Значит, не один я добрался.

Наконец, выползают. Балышев и Григорьев. Заспанные, взъерошенные… И сразу:
- Привет. Ты в электрике сечёшь?
- Нуу, так, малька. Чего надо-то?
- Да в дом один сходить. Электриком назовёшься.
- ЧЕГООО??? А ну, давай толком!

И выясняется неожиданное…


104. АЛМА-АТА. СВАДЬБА. II.


По местным законам жених невесту «выкупить» должен.

Сядет жених с букетом цветов по одну длинную сторону стола, невесту напротив посадят. Как примет невеста букет из рук суженого своего, так – всё, забирай, да в ЗАГС вези. Вот только за спиной невесты родные её стоять будут. Пока с ними жених не договорится – не дадут невесте букет принять, как бы ни хотела она.
Требовать будут – чтоб в середине стола шуршало (бумажные деньги), по краям – звенело (монеты), ещё там чего, словом, рубликов 100 – 150 на этот стол женишок выложит.
Ну, а уж потом…

Так этот, блин, дядя, умудрился где-то обмолвиться, что невесту за три рубля выкупить может!!!
И до родственников невесты это дошло…

Сказано было: меньше чем за 300 не уйдёт!


Лучше б я его на Графите прибил, честное слово! Всё мучался бы меньше!
Мужчина СЛОВО дал. Сдержать обязан.
Но с той стороны тоже – СЛОВО.
А народ  н_а_б_л_ю_д_а_е_т…
Народу весело.


За всеми друзьями и знакомыми Олега тут же была установлена слежка, весь «дружественный» автотранспорт переписан и взят под контроль. Аэропорт «пасли». Прилетевшего Григорьева «вели» с первого же шага по Алма-Атинской земле.
Меня ждали.
А я в это время куковал в Аркалыке.

Короче, я – единственный человек со стороны жениха, которого та сторона в лицо не знает.


- Ну, в дом войдёшь, скажешь – электрик, проверить там чего-нибудь, сам придумай, ты ж умеешь! Её как-нибудь увидишь – красивая такая – предупредишь…
- Чего предупрежу-то?
- Нууу…
- То-то и оно! Ну - предупрежу. Ну - кинешься ты с букетом через стол, и – чего? Убить – не убьют, понятно. Она за тебя, букет схватит, тоже понятно. А трёшник где? А обычай где? Блин, ну вот кто тебя за язык тянул!!!
Так... неси стакан водки, и свалили отсюда оба, чтоб я вас не видел! Я думать буду! Одно скажи: поймают, бить будут?
- Будут.

ДРУГ в беде, о чём говорить-то?
Думать надо…

А я неспавший… помятый… небритый…
Ох, ё!



105. АЛМА-АТА. СВАДЬБА. III.


- У тебя тетрадка большая есть? Такая, за 96 копеек?
- Да.
- Неси. Я типа телеграммы разносить буду. Почта во сколько открывается?
- Часов в 9, наверное.
- К 9-ти меня на почту. Организуешь?

Где-то в середине тетрадки линуется пара листов.
Номер по порядку – Фамилия – Время доставки телеграммы – Подпись получившего.
Вписываю вперемешку русские и казахские фамилии, что Олег на ходу придумывает…

Поспать бы сейчас…

К 9-ти приезжаем на почту. Олегов друг меня катает. Говорит, слежки не было. Дворами шёл.

Девушка-казашка. Молодая, красивая… Ах…
А я небритый. Да свежевыпимший.
Но с московским произношением. В лоб.
- Девушка, мне нужна фальшивая телеграмма.
- ЧТОООО???!!!

Пока рассказываю, у окошка собираются остальные работницы, в глазах – восторг!
- Вот! Вот! Мы её через аппарат прогнали, теперь и штамп на ней есть!
- Спасибо, девчат! Открыточку ещё дайте, вон ту, раскрывающуюся.
- Пожалуйста. Удачи Вам! Чтоб не побили!
- Спасибо!!!


Снова дома.
- Трёшник давай, дядя!

Приклеиваю телеграмму на открытку. Телеграмма простая – «Поздравляю свадьбой желаю счастья Паша».
Под телеграмму – трёшник.
Просвечивает!
А мы чистым листочком проложим...


- До дома-то её доберётесь? Нигде не перехватят?
(Невеста тоже живёт в частном доме.)
- Смысл? Улицу верёвками перетянут, водку требовать будут. За проезд.
- Короче, ВСЕ  РАСЧЁТЫ  В  ДОМЕ, ясно? Стоять насмерть. Обещать, что угодно. Всё – в доме!


Пора!
Меня везут на улицу, параллельную улице, где невеста живёт. Ближе нельзя. Дальше – сам.
Да пошло оно всё!!!
Спать я хочу!
И в душ…
Злой я!!! Злой!

Шумнуть надо.
Ломлюсь в соседний дом с табличкой «осторожно, злая собака!».
Крики, скандал, лай. Хлопаю калиткой в сердцах, возмущённо:
- Табличку сделайте! Не разберёшь, где дом какой!

Из дома невесты наблюдают… Подхожу. Злой. Обгавканный.
- Такой дом?
- Да.
- Такая-то здесь живёт?
- Да.
- Телеграмма ей, позовите.
- Ой, Вы понимаете… свадьба у неё… она…
- Поздравляю. Вы – мать?
- Да.
- Телеграмму получите. Распишитесь. Да не здесь!!!
- Простите…
- Здесь!

Всем своим видом показываю, как обрыдло мне всё на этом свете со всеми этими мамашами и свадьбами.

Всё!
Тетрадь с росписью в получении перемещается в мой дипломат, телеграмма остаётся на «вражеской» территории, я выхожу.
Теперь – в кусты погуще, и – ждать.
Ждать…

Только не спать!



106. АЛМА-АТА. СВАДЬБА. IV.


Едут!

Два верёвочных кордона преодолены. Точнее – всех за собой тащат.
Бабки, детки – веселье им!

Все в дом пихаются, как только места хватает?

Я смотрю.
Выйдет свидетель Олежкин покурить – мой выход! Не выйдет – значит всё, проиграли мы, платит Олег.
Вышел!


Московский говор всё-таки сильно воспринимается. Сколько поездил-полетал – везде это видел. Вроде ничего особенного, а совсем иначе люди реагируют…
Захожу в дом, комната большая, народу – как сельдей в бочке. Передо мной одни спины. Стол где-то там, у противоположной стены…
- Ррразрешите! Пааазвольте! В сторону, пожалуйста!

Иду, как нож сквозь масло. Чем дальше – тем тише становится.
Всё внимание на меня, последние сами расступаются.
Стол.
Олежа с букетом.
За спиной невесты по одной руке мама, по другой – сестра её что ли. Смотрю матери в глаза, дипломат на стол (громко, с «бухом»), замки со щелчком – клац!, тетрадь достаю, открываю…
- Телеграмму получали??? (строго смотрю!)
- Дааа….
- Роспись ВАША???
- Дааа…

Хватаю со стола телеграмму (по обычаю поздравительные именно на этот стол и складывают, на то и расчёт был), разрываю:
- ТРИ  РУБЛЯ  ВАШИ !!!
Две половинки разорванной трёшки летят на стол.
Шок.

Букет стремительно перекочёвывает в руки невесты.


И в полной тишине откуда-то из дальнего угла раздаётся старушечий голос:
- я говорила!!!... я говорила!!!...

Всё.


Если бы…



107. АЛМА-АТА. СВАДЬБА. V.


Нравится – не нравится, а букет у невесты. Выкуп состоялся. За три рубля.
(И хоть все понимают, что не в деньгах дело, но… )

Теперь по машинам, в ЗАГС, потом кататься – Медео, предгорья, ещё куда-то – запоминаю плохо, засыпаю на ходу. Мне бы притулиться куда-нибудь, чтоб не трогали, да не тут-то было…

Выясняется, что у свидетеля случились какие-то сверхважносрочные дела (кхм… кхм…), и он вынужден откланяться. Свадьба без свидетеля? Без организатора, тамады, коим он должен был быть?
Это невозможно! Катастрофа?!

С жениха какой спрос – не до того ему.
Переглянулись мы с Григорьевым, микрофон в руки и… - понеслась!

-… А сейчас! Из солнечного Узбекистана! Из самого Ташкента! ТАШКИН ТУЛАГАНОВ передаёт привет новобрачным и желает им счастья, процветания и свежего хлеба всегда на столе!!! Хотя…
Ташкин считает, что… горько ему. Горько. ГОРЬКО!!!!...

- … Балтийское море. Эстония. Таллинн… МЕХИС МЯХАР желает молодым мудрости и здоровья!!!... Солона вода в море, горька… Горько! ГОРЬКО!!!!...

-… Молдавия, край виноделов …
-… Из горного дагестанского аула…
- … Из-под Кирова с берегов реки Вятки…

И так до глубокой ночи, пока не угомонились все, не натанцевались, не накушались.
На участке за домом гуляем, ограничений нет никаких, можешь – веселись, не можешь – спать иди.
Но – вроде всё… Теперь и нам присесть можно…

Сопят со спины.
Родственники невесты пожаловали. За три рубля разбираться? То ли двое, то ли трое. Шкафы.
А мне пофиг, я с Григорьевым.
Сашке – что два шкафа, что три, да хоть трансформаторная будка! – дверцы помнёт и фамилию не спросит.

- Слышь… А вы чё, правда с Москвы, с Новосибирска?
- Ну.
- …А чёй-то за жених такой, что к нему со всей страны едут, да приветы передают?
- Да так… Парень нормальный просто.
- Ааа… Мда… Ну, давай выпьем тогда! За молодых!


На третий день сели мы втроём – Олег, Сашка, да я – поставили перед собой ящик пива и стали армию вспоминать. Самим себе о себе рассказывать. У всех одна история – никто не верит, никто.
Только начнёшь – а тебе: хорош заливать! Не бывает такого!
НЕ-БЫ-ВА-ЕТ !!!

Такая вот история.
Такие дела…



108. ЛЮБЕРЦЫ.


Иду с работы.
Что такое??? На балконе мама и какой-то бородатый мужик... курит.
Меня увидели, руками замахали.
Да кто ж это?

Виорел!!!!! Вио!!!
Ну и бороду отрастил! А так - такой же! Спокойный. Добрый. Вио...

Посидели, выпили немного, расклад такой: Вио с сельчанами едет на заработки. В Москве пересадка с ночёвкой. Все его сотоварищи на Киевском вокзале, поезд завтра днём. Ему популярно объяснили, что он глупый, что столько времени после армии прошло, что никому он в этих Люберцах не нужен, что как звать его забыли и кто он есть не помнят, что в милицию его заберут, а то и похуже... и т.д., и т.п.
А он упёрся, старшего не послушал и уехал.
Адрес-то есть.

С утра ломимся по нормальным магазинам - подарки там всякие, сувениры, хоть что-то "из Москвы" на память...
Эх, времени мало, на вокзал пора!

Успеваем.
Идём по перрону. Сумками увешанные, пакетами всякими.
Впереди группа молдован, старший вперёд выходит. Видно - уважаемый, солидный...

- Гляди-ка!... - головой качает, - Не знаю я, где вы служили, но, видно, особая служба была, раз вы до сих пор так друг за дружку держитесь... Мда-а...



109. ФИНАЛ.


Нет той страны.
Нет той армии.
Нет и нашей системы.

Спутниковая связь сделала ненужной все эти опасные и дорогостоящие заигрывания с тропосферой.
Где-то на просторах тундры гниют останки былого величия.
Станций? армии? империи?
Человеческого духа?
Способного на подвиги во имя цели. Или – если приказали. Или – если напортачили…

Но – СПОСОБНОГО.

Мы там были. Мы – помним.



Я скучаю по тебе, Север.


P.S.
- Долг Родине отдан!
- Долг Родине принят! Ррразойдись!



110. ФИНАЛ?


Чёрта-с-два!

МЫ ЕЩЁ ЖИВЫ!


==========
Конечно, историю ТРРЛ "Север" можно и нужно считать законченной.
Но послесловие ещё пишется.
Пишется на сайте trrlsever.org.
Пишется в группе ТРРЛ на одноклассниках.
Пишется везде, где есть хотя бы один человек из тех, КТО ТАМ БЫЛ.

Вот и мои мемуары - страничка этого послесловия.
Пусть будет!


111. МЫСЛИ ПОСЛЕ.

Каждый миг вокруг нас непрерывно происходят события - разные. Очень разные.
Есть среди них те, что кажутся добрыми, хорошими, полезными. Есть и другие, противоположные.
Пройдёт время, много времени, и только тогда может быть (!) можно будет судить, что же было для тебя на самом деле хорошим, а что плохим. Что убивало, а что делало сильнее.
И каждый отрезок времени как некая сумма всех происходивших тогда событий станет понятен только потом, позже.

Я служил в Советской Армии с 1984 по 1986 год.
И писал эти мемуары с 2009 по 2011-й.
Неторопливо всматриваясь в прошлое с расстояния в четверть века...

У меня получилось, что в целом служба оказалась хорошим отрезком в жизни.
Да, было достаточно много неприятного, того, чего лучше не было бы, но было и то, что сейчас, через четверть века, греет душу и в какой-то степени помогает иной раз встречать новые события, новые жизненные коллизии с этаким понимающим прищуром - мол, и не такое видали!
Не пустыми эти годы прожиты.

Я отлично понимаю, что всё - дело случая.
Не то слово, не та интонация здесь, не тот поступок там, какая-нибудь мелочь - и любой эпизод мог бы закончиться совсем иначе. Один эпизод, другой - и вот уже вся сумма событий получается отрицательной, плохой.
И служба могла оказаться тем, о чём вспоминается с ненавистью, с отвращением...
О чём хочется не помнить.

Мне повезло.
Я помню с удовольствием.
Пусть и в вашей жизни будет больше событий, о которых хочется помнить.
Счастья вам, люди!
И преодолений.


Люберцы. 2009 - 2011 гг.